Третьего условия я не буду касаться, так как относительно его мы не имеем 28 страница

Итак, представление о внимании, которое мы находим в работах А. Н. Леонтьева,

сводится к следующим общим положениям. Внимание как феномен сознания (и как

фактор качества результата) связано со всякой деятельностью. Оно - следствие,

проявление организации деятельности и может быть понято только через анализ

последней. Во внимании отражается, однако, не вся система деятельности, а лишь

работа ее ведущего уровня. Эти положения можно было бы свести в следующую единую

формулу: внимание есть феноменальное и продуктивное проявление работы ведущего

уровня организации деятельности. Эта формулировка не противоречит традиционному

"деятельностному" оп-

" Леонтьев А. Н. Развитие памяти. М., 1931.

15 У А. Н. Леонтьева оно обозначается как "вторичное произвольное внимание".

"' Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975.

17 Бернштейн Н. А. О построении движений. М., 1947.

ределению внимания как направленности и сосредоточенности деятельности. Ведь

поскольку ведущий уровень определяется задачей или целью18 деятельности, то его

работа, конечно, будет означать "направленность" на предмет-цель и

"сосредоточенность" на нем. В то же время данное определение обладает тем

преимуществом, что позволяет, не ограничиваясь анализом в плане деятельности,

переходить к обсуждению механизмов внимания, и прежде всего его макромеханизмов.

Обратимся к анализу того, как данное представление о внимании работает в плане

объяснения его известных видов, свойств и феноменов. При этом можно привлечь

многие глубокие идеи и замечания, которые были высказаны различными авторами в

различное время. Начнем с видов внимания.

Непроизвольное внимание традиционно описывается как реакция организма на

действие физически сильного, неожиданного, необычного стимула. В физиологии

высшей нервной деятельности такие реакции (называемые "ориентировочными") широко

изучены со стороны условий их возникновения, внешнедвигатель-ных и вегетативных

компонентов, функций и т.д.'9. Однако попытки представить содержательный,

когнитивный аспект возникшего процесса оставались за рамками работ этого

направления и сохранялись лишь в собственно психологических исследованиях. Здесь

в описаниях некоторых авторов акты непроизвольного внимания выступают не столько

как реакции, сколько как длящиеся процессы деятельности. Сошлемся, например, на

замечательный анализ, данный в конце прошлого века Н. Н. Ланге20.

По Н. Н. Ланге, всякий живой организм обладает "инстинктом", или "влечением",

любопытства, который пробуждается при действии неожиданного, необычного,

физически сильного раздражителя. С этого момента начинается процесс

непроизвольного внимания, содержанием которого является поочередное оживление

различных "представлений", каждое из которых сличается с актуальным

воздействием. Такой процесс продолжается до тех пор, пока не найдется образ,

полностью совпадающий с действующим объектом. Тогда он "ассимилирует" этот

объект, и последний оказывается понятым или воспринятым; инстинкт же любопытства

временно угасает.

Относительно разъяснения тождественности терминов "задача" (по Н. А. Берн-

штейну) и "цель" (по А. Н. Леонтъеву) см. сн. 16. Соколов Е. Н. Восприятие и

условный рефлекс. М., 1958. См. сн. 8.

В этом представлении о процессе непроизвольного внимания содержится вполне

близкий нам деятельностный подход: основой процесса является то, что мы назвали

бы познавательной потребностью; эта потребность актуализируется в результате

действия стимула, обладающего определенными характеристиками; длящийся процесс

непроизвольного внимания есть перцептивная деятельность, продуктом которой

является ясный образ объекта. Заметим, что в описании механизма этой

деятельности Н. Н. Ланге более чем на полвека предвосхитил современную теорию

перцептивных гипотез21, или концепцию перцептивных циклов22.

Если обратиться к произвольному перцептивному вниманию, то снова на протяжении

всей экспериментальной психологии начиная с работ классиков конца XIX в. мы

находим попытки описать его как процесс активной перцептивной деятельности.

Центральным звеном этого процесса является то, что по старой терминологии

называлось "актом преперцепции". Это-предварительное оживление и удержание

некоего центрального образа, для описания которого в разные периоды разными

авторами использовались различные термины-"предварительное знание"23,

"идеационное возбуждение"24, "ожидание"25, "гипотеза"2**, "схема" 27 и др.

Однако главные свойства и функция этого центрального образования в различных

концепциях оставались примерно теми же -это своего рода перцептивный

полуфабрикат, который направляет перцептивный поиск и затем, сливаясь с реальным

впечатлением, превращается в ясный, расчлененный образ - характерный итог

перцептивного внимания. Таким образом, и здесь мы имеем дело с перцептивными

циклами, или с работой "перцептивного кольца управления". Разница же между

ситуациями непроизвольного и произвольного внимания заключается в характере

побуждающего и организующего начала: в первом случае -это еще не опредмеченная

познавательная потребность, во втором случае -это заранее заданная и

удерживаемая перцептивная цель.

21 Грегори Р. Л. Разумный глаз. М., 1972.

12 Найссер У. Познание и реальность. М., 1981.

23 Вундт В. Введение в психологию. М., 1912.

2< Джемс У. Научные основы психологии. СПб., 1902.

25 Норман Д. Память и внимание. - В. кн.: Зрительные образы: феноменология и

эксперимент, ч. II. Душанбе, 1973.

26 Брунер Дж. О перцептивной готовности. - В кн.: Хрестоматия по ощущению и

восприятию. М., 1975.

27 См. сн. 22.

Переходя к произвольному исполнительному вниманию, сразу заметим, что его еще

чаще и еще определеннее связывают с организацией целенаправленной деятельности.

Наиболее четко эта идея связи выражена Л. С. Выготским в словах, которые можно

считать своего рода эпиграфом ко всей его концепции: "История внимания ребенка

есть история организованности его поведения"2". Можно назвать целый ряд узловых

моментов этой "организованности", которые, как показали теоретический анализ и

исследования многих авторов, имеют прямое отношение к режиму функционирования

произвольного внимания. Это прежде всего мотивационное обеспечение деятельности.

Без стойкого и сильного мотива невозможно сколько-нибудь продолжительное

удержание внимания. Разведение, предложенное Э. Титченером, произвольного

внимания на "вторичное" и "производное первичное" имело основанием именно

мотивационный аспект: борьбу мотивов в первом случае и победу мотива

произвольной деятельности во втором. Другим узловым моментом является наличие

достаточно разработанной программы деятельности и способности к ее планомерной

реализации29. Наконец, еще одним решающим условием функционирования

произвольного внимания является оснащенность субъекта средствами деятельности,

т. е. техническими приемами реализации программы30.

Если перевести все до сих пор сказанное на язык макрофи-зиологической модели,

воспользовавшись для этой цели "рефлекторным кольцом" Н. А. Бернштейна (для

случаев перцептивного внимания модифицировав его в "перцептивное кольцо"), то

станет ясно - то, что называют вниманием, зависит от нормального

функционирования всех блоков кольца управления: программы, задающего прибора,

прибора сличения, блока перешифровки, наряду с потребностями или мотивами,

которые как бы вынесены за скобки автором кольца, но, конечно, предполагаются

как необходимые условия его работы.

Необходимость учета многих и разнообразных сторон организации деятельности

становится особенно очевидной при попытке объяснить некоторые более тонкие

свойства и феномены внимания. Здесь от анализа основных типов организации

деятельности (поисковой, целенаправленной) и общих условий ее протека-

28 Хрестоматия по вниманию под ред. Леонтьева А. Н., Пузырея А. А., Романова

В. Я. М., 1976.

29 См. сн. 5.

30 Выготский Л. С. Избранные психологические исследования. М., 1956.

ния (наличие мотива, программы, средств) приходится перейти к ее уровневой

организации. В качестве примера рассмотрим сначала некоторые факты, связанные с

объемом внимания.

Начиная с классических экспериментов В. Вундта по восприятию звуковых рядов в

экспериментальной психологии было многократно показано, что, хотя количество

единиц, одномоментно охватываемых вниманием в формальном смысле, сохраняется

более или менее постоянным (6 - 7 элементов), фактическое наполнение этих единиц

может существенно меняться, в частности, увеличиваться по мере освоения

материала. Механизм укрупнения единиц оперирования В. Вундт видел в

"установлении психических связей" между элементами материала. С точки зрения

теории уровней Н. А. Бернштейна, единицы объема внимания можно представить в

виде отдельных порций или блоков программы, которые находятся в "задающем

приборе" ведущего уровня и поступают на отработку. На ранних этапах освоения

задачи величина этих блоков очень мала (например, отдельные буквы или даже

элементы букв для ребенка, который учится писать). По мере тренировки элементы

задачи получают, по словам Н. А. Бернштейна, "роспись" по нижележащим уровням,

поэтому ведущий уровень может взять на себя заботу о более крупных единицах

программы. Обычно эти более крупные единицы имеют другое качество. Подчиняясь

законам гештальта, они, состоя из элементов, не сводятся к простой их сумме,

как, например, смысл предложения -к сумме составляющих его слов. Образование

таких единиц более высокого порядка, иногда субъективно драматически

переживаемое (другие примеры: схватывание такта в последовательности звуков,

возникновение фигуры из хаотического набора пятен), описывалось в психологии

сознания как "акты апперцепции", или акты внимания.

Рассмотрение динамических отношений между ведущим и фоновыми уровнями дает

возможность разобраться в еще одном свойстве внимания -его напряженности. Обычно

это свойство раскрывается как феномен волевого усилия, сопровождающий многие

ситуации произвольного внимания. По мнению Э. Тит-ченера, это чувство усилия

возникает из-за попытки субъекта преодолеть конкурирующий мотив. Но это лишь

одна из причин обсуждаемого феномена, которой дело не ограничивается. Ведь можно

иметь один сильный мотив и тем не менее быть вынужденным "напрягать внимание".

Так бывает, например, когда мы пытаемся воспринять важный для нас, но плохо

видимый объект или плохо слышимое, зашумленное сообщение. Классический пример

подобной задачи содержится в опытах Г. Гельмгольца с выделением едва слышимого

обертона в сложном звуке. Там же мы находим описание переживаемой трудности, или

напряженности31. В. Вундт и У. Джемс связывали напряженность произвольного

внимания с идеационным возбуждением центра: оно тем больше, чем меньше

периферический стимул способен актуализировать соответствующий образ. Н. А.

Бернштейн на материале движений дает гораздо более разработанную физиологическую

интерпретацию феномена напряженности. Он видит его основу в чрезмерной

функциональной загруженности ведущего уровня. Так, на ранних этапах овладения

сложнокоординированным движением, по мнению Н. А. Бернштейна, практически все

коррекции осуществляются на ведущем уровне, отсюда -напряженность и скованность

движений. По мере же подключения фоновых уровней напряженность спадает.

Используя только что разобранный вопрос об укрупнении единиц, которыми оперирует

ведущий уровень, можно сказать, что последний разгружается не только в отношении

уменьшения числа контролируемых элементов, но и в смысле уре-жения рабочих

циклов.

Итак, на основе идей Н. А. Бернштейна можно предложить следующую формулу:

напряженность произвольного внимания пропорциональна степени функциональной

загрузки ведущего уровня, или, иначе, обратно пропорциональна степени разгрузки

ведущего уровня со стороны нижележащих уровней. Приведенная формула может быть

распространена на задачи любой модальности. Покажем это, воспользовавшись

результатами широко известных экспериментов по исследованию избирательных

эффектов слухового внимания32. В этих экспериментах было обнаружено, что при

предъявлении испытуемому на два уха двух разных сообщений и инструкции слушать

только одно из них степень субъективной напряженности, сопровождающей слушание

заданного (релевантного) сообщения, равно как и его эффективность, зависят от

степени отличия релевантного сообщения от нерелевантного. Так, например, если по

релевантному каналу произносится осмысленный текст на английском языке мужским

голосом, а по нерелевантному каналу читается текст женским голосом, то первый

текст воспринимается довольно легко; задача становится все более трудной,

напряженность внимания

31 Гслъмгольц Г. Учение о слуховых ощущениях как физиологическая основа

теории музыки. СПб., 1875.

32 См. сн. 25.

(равно как и количество ошибок) градуально нарастает, если по нерелевантному

каналу поступают последовательно: мужской голос на другом языке, мужской голос

на английском языке и бессмысленный текст; мужской голос на английском языке,

осмысленный текст. Когда же в последнем варианте содержания текстов по

релевантному и нерелевантному каналам оказывается близким, задача различения

становится практически невыполнимой, несмотря ни на какие старания испытуемого.

Попробуем объяснить эти результаты с помощью приведенной выше формулы. Пусть

внимание есть результат совпадения ожидаемой и поступающей информации, которые

сравниваются в "приборе сличения" ведущего уровня33. Сам ведущий уровень ведает

семантической обработкой сообщения, и из его "задающего прибора" поступает

ожидаемое смысловое продолжение фразы. Но одновременно это "ожидание" расписано

по иерархической лестнице фоновых уровней в терминах, адекватных этим уровням,

т.е. (двигаясь снизу вверх) фонетических, лексических, грамматических и т. д.

признаков. Если "ожидание" на каком-либо уровне подтверждается, информация

поступает на "прибор сличения" следующего уровня - и так далее вплоть до

ведущего уровня. Если на каком-либо уровне подтверждения "ожидания" не

происходит, информация дальше не идет, она отсеивается или игнорируется34. Чем

ниже уровень, тем меньше его работа представлена в сознании, тем меньше в его

функционирование феноменально включен субъект. Таким образом, если второе

сообщение отличается от релевантного по физическим признакам, то восприятие

релевантного сообщения происходит для испытуемого легко, потому что задача

отстройки от второго сообщения решается на достаточно низком уровне. Чем по

большему числу признаков совпадают два сообщения, тем выше уровень, до которого

проходят все еще два сообщения, тем большим напряжением сопровождается отстройка

от нерелевантного канала.

Исходя из представления о внимании как проявлении организации деятельности

вообще и ее уровневого строения в частности, можно объяснить и многие другие

свойства или явления внимания, такие, как его распределение или переключение,

концентрация, рассеянность, полное отключение и т. п. Од-

33 Линдсей П., Норман Д. Переработка информации у человека. М., 1974.

31 У. Найссером (см. сн. 27) особенно подробно развита идея о том, что

избирательность внимания есть результат не специального отфильтровывания

нерелевантного сигнала, а просто несостоявшегося процесса его активной

обработки.

нако многие из этих объяснений остаются пока гипотезами, которые нуждаются в

дальнейшем развитии и подтверждении.

На протяжении более 10 лет в нашей лаборатории проводились исследования,

направленные на выявление связи непроизвольных микродвижений глаз с различными

состояниями и свойствами внимания. Было обнаружено, что в микродвижениях глаз

отражаются степень напряженности внимания, его распределение или концентрация в

поле зрения, последовательные "кванты" его работы, степень включенности в

деятельность, моменты отстройки от задачи и т. п.35.

Рамки настоящей статьи не позволяют даже в сжатом виде представить эти

результаты. Мы намереваемся это сделать в специальной работе, которая будет

являться непосредственным продолжением данной статьи. Здесь мы только хотели бы

отметить, что на протяжении всех этих лет теоретической канвой проводимых

исследований служила изложенная здесь концепция А. Н. Леонтьева о деятельностной

природе внимания, дополненная им же самим мак-рофизиологическими представлениями

Н. А. Бернштейна. В результате для нас постоянно обнаруживалась возможность

выходить за рамки как одного феноменального плана -анализа собственно внимания,

так и диады: внимание- объективные физиологические индикаторы, и ставить новые

вопросы для исследования достаточно тонких структурных и динамических аспектов

деятельности.

Гиппенрейтер Ю. Б. Движения человеческого глаза. М., 1978.

• В. Я. Романов, Ю. Б. Дормашев

ПОСТАНОВКА И РАЗРАБОТКА ПРОБЛЕМЫ ВНИМАНИЯ С ПОЗИЦИЙ ТЕОРИИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ1

Основная трудность, возникающая на пути научного исследования внимания, состоит

в чрезвычайном разнообразии его проявлений и, как следствие, неоднозначности

приписываемых ему функций.

К субъективным явлениям внимания традиционно относят такие формальные

характеристики содержаний сознания, как ясность и отчетливость, яркость и

живость, выпуклость и рельефность или, напротив, их смутность и расплывчатость,

тусклость и неподвижность, сглаженность и размытость. Сюда же включают

переживания напряженности и усилия, интереса и удивления, активности и

погруженности в деятельность. Круг этих явлений не только велик, но и

разнороден. С одной стороны, они выступают как свойства образов, идей,

воспоминаний, т. е. в качестве характеристик когнитивной сферы сознания, а с

другой -в виде определенных содержаний аффективной и волевой сфер.

В перечень объективных проявлений внимания включают такие различные

поведенческие комплексы, как специфическая мимика субъекта, особые позы и жесты,

повороты и наклоны головы, установка и фиксация взора и др. Более тонкие,

скрытые от простого наблюдения проявления внимания и невнимания обнаруживает

регистрация биотоков головного мозга, сердечно-сосудистой активности, дыхания,

кожной проводимости, расширений и сужений зрачка, микродвижений глазного яблока.

Здесь также можно выделить группы разного рода: макродвижения тела и

конечностей, установочные движения органов чувств, позно-то-нические

микродвижения, процессы настройки и мобилизации внутренних систем организма. При

этом одни из них могут выступать как элементы целенаправленного поведения, а

другие - как непроизвольные его компоненты и спутники (корреляты).

Динамика и номенклатура перечисленных феноменов образуют в каждом отдельном

случае различные, порой лишь смутно улавливаемые гештальты состояний, видов,

актов и свойств внимания. Так, говорят о состояниях настороженности, ожидания,

бдительности, концентрации и погруженности, с одной стороны, и о разных формах

рассеянности -с другой ("профессорской", "поэтической", "ученической"). Внимание

может быть чувствен-

Романов В. Я., Дормашев Ю. Б. Постановка и разработка проблемы внимания с

позиций теории деятельности. Вести. Моск. ун-та., сер. 14, психология. 1993, №

2.

ным и интеллектуальным, активным и пассивным, непроизвольным, произвольным и

послепроизвольным; внимание может направляться и переключаться, удерживаться и

отвлекаться, сосредоточиваться и распределяться. Его описывают как узкое или

широкое, интенсивное или ослабленное, инертное и подвижное, устойчивое и

колеблющееся. Считают, что внимание может выполнять целый ряд функций:

различения, селекции, интеграции, контроля, настройки и сенсибилизации органов

чувств, моторной мобилизации и др. На многочисленность и пестроту явлений

внимания указывал уже У. Джемс в своих знаменитых "Принципах психологии" (James,

1890). Не случайно вслед за Джемсом редакторы одного из самых представительных

сборников по современной психологии внимания назвали свою книгу "Разнообразие

внимания" (Parasuraman, Davies, 1984).

Под общим названием "внимание" объединяется множество разнородных явлений, и в

этом многие авторы видят наиболее серьезное препятствие, стоящее на пути их

научного исследования. Утверждают, что феномены внимания совершенно различны,

поскольку могут возникать независимо друг от друга и подчиняться разным факторам

и закономерностям (Berlyne, 1970; Hirst, 1986; Johnston, Dark, 1986; Norman,

1976).

Эту трудность пытались преодолеть путем сужения круга явлений внимания и

сведения его возможных функций к какой-либо одной. Так, Г. Ульрици (1869)

выделял в качестве первичного аналитический эффект внимания, т. е. функцию

различения. Для У. Джемса (1991) главной стала функция избирательности. На

современном этапе эта идея получила широкое признание и тщательную

экспериментальную разработку. Длительное время в моделях переработки информации

вниманию отводилась исключительно роль селекции (Broadbent, 1958; Deutsch,

Deutsch, 1963; Treisman, 1969; Norman, 1976). Этот подход оказался, с одной

стороны, слишком узким, а с другой -слишком широким, так как было обнаружено

множество различных механизмов и процессов селекции (см., например, Johnston,

Dark, 1986). Появились модели и целые направления, в которых вниманию отводили и

другие функции. Так, в теориях ресурсов внимание играет роль энергетической

мобилизации или "подпитки" центральных структур переработки информации

(Kahneman, 1973; Wickens, 1984), а в последней модели Э. Трейсман специально

выделяется и подробно исследуется функция интеграции (Трейсман, 1987; Treisman,

1988).

Широкая и пестрая картина явлений внимания, различные предположения о его

функциях неизбежно приводили к разным

объяснениям его сущности. В психологической литературе, как классической, так и

современной, можно найти множество непересекающихся определений, модельных

представлений, частных и общих теорий внимания (Ланге, 1893; Norman, 1976;

Pillsbury, 1908; Spearman, 1937; Parasuraman, Davies, 1984; Hirst, 1986;

Johnston, Dark, 1986).

Тем не менее в истории философии и психологии можно увидеть инвариант постановки

проблемы внимания, менялась лишь ее форма, тогда как содержание и суть

оставались неизменными. Внимание рассматривалось или как отдельная способность,

или как проявление других способностей, особый процесс или характеристика других

процессов сознания, специфическая или тотальная настройка организма,

определенные механизмы, ресурсы или аспект системы переработки информации,

особая деятельность или сторона любой деятельности. На существование такого

инварианта указывали многие авторы (Ланге, 1893; Гальперин, 1958; Гип-пенрейтер,

1983; James, 1890; Pillsbury, 1908; Johnston, Dark, 1986). У. Гамильтон находил

корни этой дилеммы уже в работах Иоанна Филонова, раннехристианского

комментатора Аристотеля (Hamilton, 1880).

В онтологическом плане и в самой острой форме проблема внимания может быть

сформулирована в виде вопроса: существует или не существует внимание как

таковое? Заметим, что в этом смысле проблема внимания уникальна, поскольку в

существовании других психических процессов (восприятия, мышления, памяти,

воображения, эмоций и др.) никто не сомневается.

Отправным пунктом ее решения является выбор методологической основы, позволяющей

синтетически и целостно рассматривать все разнообразие явлений и функций

внимания. К этому выводу приходит целый ряд авторов. Так, М. Познер выделяет три

основных подхода к изучению внимания. Во-первых, подход, ориентированный на

исследование различных характеристик продуктивности исполнительной деятельности,

во-вторых, подход, основанный на анализе субъективных переживаний, и, в-третьих,

подход, нацеленный на изучение связей между различными аспектами сознательного

опыта и нейрональными механизмами. Эти подходы не согласованы между собой ни в

плане постановки исследовательских задач, ни в плане используемого

категориального аппарата. М. Познер предлагает объединить указанные подходы (или

уровни анализа явлений внимания) на основе использования общей теории

переработки информации. В этом он видит основное условие кумулятивного развития

теорий внимания (Posner, 1982). Сходные идеи высказывает Ю. Б. Гиппенрейтер

(1983).

Анализируя историю проблемы внимания, она приходит к выводу, что "...не только

плодотворное исследование этого психического феномена, но и само его определение

требует реализации одновременного многопланового подхода -подхода со стороны

сознания, со стороны деятельности и со стороны физиологических процессов" Однако

в отличие от М. Познера она предлагает принципиально иную основу объединения

указанных планов или уровней исследования внимания -психологическую теорию

деятельности А. Н. Леонтьева, которая, по мнению Ю. Б. Гиппенрей-тер, позволяет

проводить анализ психических явлений одновременно в двух направлениях:

"деятельность -сознание" и "деятельность-физиологические процессы". При этом

план анализа деятельности выступает как узловой и ключевой.

Выделение деятельностного плана имеет принципиальное значение для постановки и

разработки проблемы внимания. В обычном словоупотреблении понятие внимания тесно

связано, пересекается и даже совпадает с понятием деятельности (например, White,

1964). В истории философии и психологии активность субъекта часто раскрывалась

через понятие внимания. Подтверждение этому находят уже в трудах Блаженного

Августина (Neumann, 1971). В психологии В. Вундта внимание как процесс

апперцепции обозначает внутреннюю спонтанную деятельность (Вундт, 1912).

Согласно Дж. Уорду, внимание есть момент любой психической деятельности или акт

реального субъекта, направленный на представления (Ward, 1911). Учение В. Вундта

об апперцепции и взгляды Дж. У орда на внимание подверглись резкой критике как

со стороны философов, так и со стороны психологов. В психологии внимания многие

увидели последнюю лазейку или бастион старой психологии способностей. Понимание

внимания как деятельности казалось неприемлемым прежде всего потому, что сама

категория деятельности считалась в то время вненаучной. Так, в своей

автобиографии К.Ллойд Морган приводит философско-методологическую схему, к

которой он пришел в итоге многолетней работы (Morgan, 1932). Схема включает три

важнейших аспекта действительности: деятельность, тело и сознание. Утверждая

реальность их существования и взаимодействия, К. Ллойд Морган делегирует право

на отдельное и автономное изучение этих аспектов разным областям знания. Тело

(поведение) и сознание выступают предметами научного исследования (физики,

физиологии, психологии), деятельность же и ее связи с телом и сознанием

передаются на рассмотрение философии. Он допускает проявление деятельности на

уровне

индивидуального сознания, но при этом сомневается в том, что деятельность может

быть включена в предмет психологии.

Об этом же, но применительно к проблеме внимания говорил Э. Дюрр, который

относил понятие деятельности к антропоморфическим, объясняя его происхождение и

использование в психологии как следствие неаналитического рассмотрения отношений

Дата добавления: 2014-11-06