Двенадцатая лекция

В моей последней лекции я показал на примере человека одно из первых иобыкновеннейших доказательств, так называемое космологическоедоказательство, бытия божьего, основывающееся на том, что все в мире конечнои зависимо, а потому предполагает существование вне себя чего-тобесконечного и независимого. Вывод был тот, что человек хотя первоначально исын, но в то же время и отец, хотя и следствие, но в то же время и причина,хотя зависим, но в то же время и самостоятелен. Но то, что относится кчеловеку, относится, разумеется, - с тем само собой понятным различием,которое вообще имеется налицо между человеком и другими существами, - и кэтим существам. Каждое существо, несмотря на свою зависимость от других,принадлежит себе, самостоятельно; каждое существо имеет основу своегосуществования в самом себе; - ибо для чего бы иначе оно существовало? каждоесущество произошло при условиях и из причин - каковы бы они ни были, -которые не могли дать другого существа, как именно это; каждое существопроизошло из сочетания причин, которого бы, то есть сочетания, не было, еслибы не было этого существа. Каждое существо столько же следствие, как ипричина. Не было бы рыбы, если бы не было воды, но и воды бы не было, еслибы не было рыб, или, по крайней мере, животных, которые могли бы в ней жить,как рыбы. Рыбы - существа, зависимые от воды; они не могут существовать безводы; они предполагают ее существование; но причина их зависимости находится в них самих, в их индивидуальнойприроде, делающей именно воду их потребностью, их стихией. У природы нет ни начала ни конца. Все в ней находится вовзаимодействии, все относительно, все одновременно является действием ипричиной, все в ней всесторонне и взаимно; она не упирается в монархическуюверхушку; она - республика. Кто привык к монархическому управлению, разумеется,не может помыслить себе государство, общественную совместную жизнь людей безмонарха; и так же не мыслит себе природы без бога тот, кто с детских лет привыкк этому представлению. Но природа не менее мыслима без бога, без вне исверхъестественного существа, чем государство или народ без монарха-идола,стоящего вне народа и над ним. И как республика составляет историческуюзадачу, практическую цель человечества, точно так же и теоретическую цельчеловека составляет признание строя природы республиканским, не перенесениеуправления природой во вне ее, но обоснование его ее собственной сущностью.Нет ничего более бессмысленного, как превращать природу в одностороннееследствие и этому следствию противопоставлять одностороннюю причину в видевнеестественного существа, не являющегося в свою очередь следствием другогосущества. Ведь раз я не могу удержаться и все дальше и дальше размышляю ифантазирую, не останавливаясь на одной лишь природе и не находяудовлетворения ненасытному стремлению моего ума искать причины вовсестороннем и взаимном действии природы, - то что удержит меня пойти такжеи дальше бога? Зачем мне здесь останавливаться? Отчего не поставить вопрособ основе бога или его причине? И нет ли, когда речь идет о боге, того жесоотношения вещей, которое мы видим в сцеплении естественных причин иследствий и которое мы только что захотели устранить допущением бога? Развебог, когда я его мыслю как причину мира, не зависит от мира? Разве естьпричина бездействия? Что останется от бога вообще, если я оставлю мир встороне или отброшу его мыслью? Где его - бога - могущество, если он ничегоне творит, его мудрость, если нет мира, в управлении которым и состоит егомудрость? Где его благость, если нет ничего, по отношению к чему он был быблаг? Где его сознание, если нет предмета, по отношению к которому он бысебя сознавал? Где его бесконечность, если нет ничего конечного, ибо ведь онбесконечен, лишь будучи противоположен этому конечному? Поэтому, если явыкидываю мир, то мне ничего не остается от бога. Почему же не хотим мыостановиться на мире, перескочить через который или выйти из пределовкоторого мы не в состоянии, ибо даже представление о боге и принятие егобытия отбрасывает пас назад к миру, так как с устранением природы, мира мыуничтожаем всю действительность, а стало быть и действительность бога,поскольку он мыслится, как причина мира? Поэтому трудности, которые встают перед нашим духовным взором повопросу о начале мира, не разрешаются нами тем, что мы допускаемсуществование бога, существа, стоящего вне мира, а только отодвигаются илиотбрасываются в сторону, или затушевываются. Всего разумнее поэтому принять,что мир был и будет вечно, что он, стало быть, имеет в себе самом основусвоего существования. "Нельзя, - говорит Кант в своих лекциях по философиирелигии, - отделаться от мысли, но в то же время нельзя и допустить, чтосущество, которое мы представляем себе как высшее среди всех возможныхсуществ, как бы говорит самому себе: я существую от вечности и в вечность;кроме меня нет ничего, за исключением того, что по моей воле являетсячем-то; но откуда же я сам?" Это значит, другими словами: откуда же бог, чтозаставляет меня на нем остановиться? Ничто; наоборот, я должен спросить себяо его происхождении. И это происхождение не тайна; причина первой и всеобщейпричины вещей в смысле теистов, теологов, так называемых спекулятивныхфилософов, есть человеческий рассудок. Разум восходит от единичного иособенного ко всеобщему, от конкретного к абстрактному, от определенного кнеопределенному. Так же точно разум восходит от действительных,определенных, особых причин до тех пор и так далеко, пока не дойдет допонятия причины как таковой - той причины, которая не порождаетопределенных, особых следствий. Бог не есть, по крайней меренепосредственно, как утверждают теисты, причина молнии и грома, лета и зимы,дождя и солнечного света, огня и воды, солнца и луны; все эти вещи и явленияимеют лишь определенные, особые, чувственные причины; бог же - тольковсеобщая причина, причина причин; он есть причина, которая не являетсяопределенной, чувственной, действительной причиной, причина,абстрагированная от всякого чувственного вещества и материала, от всякихспециальных предназначений, то есть он есть причина вообще, понятие причиныкак олицетворенной сущности, которая стала самостоятельной. Подобно тому,как разум олицетворяет понятие существа, у которого отняты все определенныесвойства действительных существ, в виде единой сущности, - точно так жеолицетворяет он понятие причины, лишенное всех действительных, определенных,причинных качеств, в виде первой причины. Как вообще с точки зрения разума,отвлекающегося от чувств, субъективно и логически совершенно правильночеловек предполагает род раньше, чем индивидуумов, цвет как таковой раньше,- чем цвет определенный, человечество - раньше, чем человека, - точно так жепредполагает он и раньше причин причину как таковую. Бог есть основа мира,это значит: причина как таковая есть основа причин; если нет причины, то нети причин; первое в логике, в распорядке разума есть причина,второе-подчиненное причине, или виды причины; короче говоря, первая причина редуцируется, сводится к понятию причиныи понятие причины сводится к разуму, который всеобщее выводит из особыхконкретных вещей и затем сообразно своей природе это выведенное из нихвсеобщее предпосылает им, как первое. Но именно поэтому, так как перваяпричина есть простое понятие, принадлежащее разуму, или его сущность, неимеющая предметного существования, она и не является причиной моей жизни ибытия; причина вообще мне не помощь; причина моей жизни есть понятие, включающее в себя многие, различные,определенные причины; причина, например, того, что я дышу, субъективно -легкое, объективно - воздух; причина того, что я вижу, объективно-свет,субъективно - глаз. Я обращаюсь поэтому опять от безотрадной, абстрактнойтемы первой, ничего не производящей причины к природе, к совокупностидействительных причин, чтобы еще раз более отрадным способом доказать, чтомы должны остановиться на природе, как на последнем основании нашегосуществования, что все выходящие за пределы природы выведения этогосуществования от неестественного существа - только фантазия или самообман.Эти доказательства частью прямые, частью косвенные; одни взяты из природы иимеют непосредственное отношение к ее существу; другие показывают тепротиворечия, которые заключаются в допущении обратного, те нелепые выводы,которые из этого допущения следуют. Наш мир, и отнюдь не только мир политический и социальный, но и мир,живущий духовными интересами, мир ученый, есть мир наизнанку. Торжествонашего образования, нашей культуры состояло большей частью в возможнобольшем отдалении и уклонении от природы; торжество нашей науки, нашей учености - в возможно большем отдалении иуклонении от простой и очевидной истины. Так, всеобщее основное положениенашего мира, вывороченного наизнанку, гласит, что бог обнаруживает себя вприроде, между тем как должно бы гласить обратно, что природа, по крайнеймере первоначально, предстоит человеку, как божество, что природа производитна человека впечатление, именуемое им богом, впечатление, которое в егосознании отлагается под именем бога, которое он опредмечивает. Так, всеобщееучение нашего вывороченного наизнанку мира гласит, что природа произошла отбога, между тем как должно бы гласить, напротив, что бог произошел отприроды, что бог из природы выведен, что он составляет от нееабстрагированное, произведенное понятие; ибо все предикаты, то есть всесвойства или определения, все реальности, как говорят философы, то есть всесущественные свойства или совершенства, которые собраны в боге, илисовокупностью которых он является, все эти божественные предикаты, сталобыть, которые - поскольку они не заимствованы у человека - почерпнуты изисточника природы, опредмечивают и представляют собой, наглядно показываютнам не что иное, как существо природы, или - короче говоря - природу.Разница лишь та, что бог есть абстрактное, то есть созданное мыслью, природаже - конкретное, то есть действительное существо, но их сущность исодержание одно и то же; бог есть абстрактная природа, то есть природа,отвлеченная от чувственного созерцания, мыслимая, превращенная в объект, всущество рассудка; природа в собственном смысле есть чувственная, действительная природа,как ее нам непосредственно обнаруживают и представляют чувства. Обращаясь же к определению свойств божественного существа, мы найдем,что все они коренятся только в природе, что они имеют смысл и разумноеоснование только в том случае, если они сводятся к природе. Однасущественная черта бога заключается в том, что он - существо могущественноеи даже самое могущественное, в позднейших представлениях - всемогущее.Могущество есть даже первое определяющее свойство божества или, вернее,первое божество. Но что такое это могущество, что оно выражает? Не что иное,как мощь явлений природы; потому-то, как на это уже указывалось в первых лекциях, молния и гром вкачестве тех явлений, которые производят на человека самое мощное, самоестрашное впечатление, представляют собой действие наивысшего, самогомогущественного бога или даже тождественны с ним. Даже в "Ветхом Завете"гром есть голос бога, а молния во многих местах называется "лицом божиим".Но что такое бог, голос которого есть гром и лицо которого - молния, как несущество природы, или молнии и грома? Даже у христианских теистовмогущество, несмотря на духовность их бога, означает не что другое, какмогущество чувственное, могущество природы. Так, например, христианский поэтТриллер в своих "Поэтических размышлениях" говорит: Ведь у тебя - сознайся в том! - От страха сердце замирает, Когда гремит могучий гром И в небе молния сверкает. Откуда в сердце этот страх? Кто поселил его? - Сознанье, Что бог тебя, свое созданье, Грозой повергнуть может в прах. И нет поэтому сомненья, Что бог глаголет к нам из туч, Что гром имолния - знаменья того, что наш господь могуч. Но и там, где могущество природы не представляется столь явственнымчувству христиан, как в данном случае молния и гром представлялисьпринадлежавшему к духовенству Триллеру, оно, это могущество, все же являетсяосновой. Так, христианские теисты, существо которых есть абстракция и именнопоэтому отдаление от правды природы, производили причину движения в природеот могущества или всемогущества бога, - так как они превращали эту природу вмертвую, инертную массу или материю. Бог, - говорили они, - насадил,внедрил, сообщил движение материи, которая сама по себе неподвижна, и именнопоэтому дивились они чудовищному могуществу бога, - могуществу, силойкоторого он приводит в движение эту чудовищную массу или машину. Но неабстрагировано ли это могущество, силою которого бог приводит в движениетела или материю, не выведено ли оно от той силы или мощи, с которой однотело сообщает движение другому, находящемуся в покое. Дипломатичные теистыотрицали, правда, чтобы бог привел в движение материю толчком,непосредственным прикосновением, он-де - дух, он все это осуществил однойсвоей волей. Но как бог представляется не простым духом, но в то же время исуществом и к тому же существом материальным, чувственным, хотя и скрытоматериальным, скрыто чувственным, точно так же он и не создал движение однойсвоей волей. Воля ничто без могущества, без положительной, материальнойвозможности. Ведь сами теисты определенно отличают в боге могущество от волии разума. Но что же такое это отличное от воли и разума могущество, как немогущество природы? Представление о могуществе, как о божественном основном свойстве илибожестве, получается или развивается в человеке, особенно при сравнениидействий природы с действиями человека. Человек не может создавать травы идеревья, производить бурю, делать погоду, не может сверкать молнией игреметь, подобно грому. "Неподражаемой" называет поэтому Виргилий стрелуюпитеровой молнии, а Салмонея в греческой мифологии потому и поражает молнияЮпитера, что он дерзнул пожелать сверкать и греметь, как Юпитер. Этидействия природы превосходят силы человека, они не в его власти. Именно поэтому существо, производящее эти действия и явления, есть длянего существо сверхчеловеческое и, как сверхчеловеческое существо, -божественное. Но все эти действия и явления выражают не что иное, какмогущество природы. Правда, христиане, теисты, приписывают эти действия богупосредственно, то есть сводя их происхождение к богу, как существу,отличному от природы, действующему при посредстве воли, разума, сознания; ноэто лишь объяснение, а здесь речь идет не о том, является ли дух причиноюэтих явлений или нет, может ли он или не может ею быть, а только о том, чтоте явления и действия природы, которые даже христианин, по крайней мерерационалистический, просвещенный христианин, не считает непосредственнымидействиями бога, а действиями бога только постольку, поскольку дело идет обих первоначальном происхождении, по их же действительному существу исвойствам полагает их действиями природы, - что эти явления и действияприроды являются оригиналом, с которого человек первоначально берет своеопределение и понятие сверхчеловеческой божественной мощи и силы. Вотпример. Когда молния убивает человека, то христианин говорит или думает, чтоэто произошло не от случая или не как следствие простого устройства природы,а в результате божественного решения; ибо "ни один воробей не упадет с крышибез воли божией". Бог хотел, чтобы он умер и именно таким образом. Божьяволя есть конечная или первая причина смерти, ближайшая же есть молния; молния, согласно древней вере, есть средство, при помощи которого самбог убил человека, но, согласно же современной вере, она - посредствующаяпричина, произведшая смерть по воле бога или, по крайней мере, с егоразрешения (соизволения). Но сокрушающая, убивающая, испепеляющая сила естьсобственная сила молнии, подобно тому, как сила или действие мышьяка,которым я убиваю человека, не есть следствие моей воли, моей силы, а естьсила или действие, присущие мышьяку. Мы отличаем таким образом стеистической, или христианской, точки зрения силу вещей от силы или, вернее,воли бога; мы не считаем действия и, следовательно, свойства - ибо мы, ведь,познаем свойства вещей только из их действий - электричества, магнетизма,воздуха, воды, огня свойствами и действиями бога; мы не говорим: бог горит игреет, но говорим: огонь горит и греет, мы не говорим и не думаем: богмочит, но мочит вода, не бог гремит и сверкает, но гром гремит и сверкаетмолния и так далее. Но как раз именно эти отличные от бога как духовногосущества, как его мыслит себе христианин, явления, свойства и действияприроды и являются теми, от которых человек берет свое представление обожественной, сверхчеловеческой мощи и ради которых он почитает природу какбога до тех пор, пока остается верен своему первоначальному простомупониманию, не раскалывающему природу на бога и мир. Употребляя выражение "сверхчеловеческий", я не могу удержаться от того,чтобы не ввернуть одного замечания. Одна из обычнейших ламентацийрелигиозных и ученых плакальщиков по поводу атеизма состоит в том, чтоатеизм разрушает или игнорирует существенную потребность человека, а именнопотребность его признавать и почитать что-нибудь, стоящее над ним, чтоименно поэтому он делает человека существом эгоистическим и высокомерным.Однако атеизм, уничтожая теологическое нечто, стоящее над человеком, неуничтожает тем самым моральной инстанции, над ним стоящей. Моральное высшее,стоящее над ним, есть идеал, который каждый человек себе должен ставить,чтобы стать чем-то дельным; но этот идеал есть - и должен быть - человеческим идеалом и целью.Естественное высшее, стоящее над человеком, есть сама природа, в особенностинебесные силы, от которых зависит наше существование, наша Земля; ведь сама Земля есть составная часть их, и то, чем она является, онаявляется только сообразно тому положению, которое она занимает в солнечнойсистеме. Даже религиозное сверхземное и сверхчеловеческое существо обязаносвоим происхождением всего только чувственному, оптическому бытию над наминеба и небесных тел. Юлиан у Кирилла доказывает божественность светилнебесных тем, что каждый воздымает руки к небу, когда молится или клянется,или как-нибудь вообще призывает имя божества. Ведь даже христиане помещаютсвоего "духовного, вездесущего" бога на небо; и они помещают его на небо потем же основаниям, по каким первоначально небо само слыло за бога. Аристониз Хиоса, ученик Зенона, основателя стоицизма, говорил: "Физическое(природа) над нами и проходит мимо нас, ибо невозможно и бесполезно познатьего". Но это физическое есть главным образом небесное. Предметы астрономии иметеорологии были теми, которые прежде всего возбудили интересестествоиспытателей и натурфилософов. Так, Сократ отвергал физику как нечтопревосходящее человеческие силы, и вел людей от физики к этике; но под этойфизикой он понимал главным образом астрономию и метеорологию; отсюда известное изречение, что он "философию свел с неба на землю",отсюда и то, что он всякое философствование, превосходящее силы ипредназначение человека, называл meteorologein (то есть занятием небесными,сверхземными вещами). Но как могущество, сверхчеловечность, высшее или верховное, над наминаходящееся существо,-у римлян боги называются superi, - так и другиепредикаты божества, как вечность, бесконечность, - первоначально определенияприроды. Так, например, у Гомера бесконечность есть предикат моря и Земли, уфилософа Анаксимена - предикат воздуха, в "Зенд-Авесте" вечность ибессмертие - Солнца и звезд. Даже величайший философ древности Аристотель впротивоположность бренности и изменчивости земного приписывает неизменностьи вечность небу и небесным телам. И даже христианин умозаключает (то естьвыводит) из величия и бесконечности мира или природы о величии ибесконечности бога, хотя тотчас же вслед за тем - из вполне понятного, но неподлежащего здесь нашему рассмотрению основания - заставляет эти свойствамира исчезнуть перед свойствами бога. Так, например, Шейхцер в своем"Естествознании Иова" говорит в согласии с бесчисленными другимихристианами: "Его (бога) бесконечное величие указует не только непостижимаявеличина мира и мировых тел, но и самая малая пылинка". А в своей "Физикеили естествознании" тот же ученый и благочестивый естествоиспытательговорит: "Бесконечная мудрость и мощь творца явствует не только из infinitemagnis (бесконечно больших величин), из массы всего мира и тех больших тел,которые обращаются в свободном небе... но также и из infinite parvis(бесконечно малых величин), из пылинок и мельчайших животных... Каждаяпылинка объемлет собой бесконечное число мельчайших миров". Понятиебесконечности совпадает с понятием всеохватывающей всеобщности илиуниверсальности. Бог не есть особое и потому конечное, ограниченное той илидругой нацией, тем или другим местом существо, но он также и не природа.Солнце, Луна, небо, Земля и море общи всем, говорит один греческий философ,а один римский поэт (Овидий) говорит: природа никому не присвоила ни солнце,ни воздух, ни воду. "У бога нет лицеприятия", но нет ее и у природы. Земляпроизводит свои плоды не только для той или другой избранной личности илинации; Солнце светит над головами не одних христиан, евреев, оно освещаетвсех людей без различия. Именно благодаря этой бесконечности и всеобщностиприроды и не могли древние евреи, считавшие себя за избранный богом, то естьза единственно правомочный, народ, верившие, что мир создан только ради них,евреев, не могли понять, почему блага жизни предоставлены не им лишь одним,но также и идолопоклонникам. На вопрос, почему бог не уничтожает служенияидолам, еврейские ученые отвечали, что он бы уничтожил идолопоклонников,если бы они не почитали вещи, необходимые миру; но так как они почитаютсолнце, луну, звезды, воду, огонь, то зачем богу уничтожать мир из-занескольких глупцов? то есть на самом деле: бог должен допуститьсуществование причин и предметов идолопоклонства, потому что без них немогли бы существовать евреи (10). Мы имеем в данном случае интересный пример некоторых существенных черт,характерных для религии. Прежде всего пример противоречия между теорией ипрактикой, верой и жизнью, противоречия, которое встречается в каждойрелигии. С их теорией, с их верой в прямом противоречии находилась таестественная общность земли, света, воздуха, которая имелась у евреев сидолопоклонниками; так как они с язычниками не хотели иметь ничего общего исогласно их религии не должны были ничего общего иметь, то они и блага жизнине должны бы были иметь с ними общие. Если бы они были последовательны, тоони должны бы были либо язычников, либо себя лишить пользования этимиблагами, дабы не иметь ничего общего с нечестивыми язычниками. Во-вторых, мыв данном случае имеем пример того, что природа куда либеральнее богарелигий, что соответствующая природе точка зрения человека или естественноевоззрение гораздо универсальнее, чем точка зрения религиозная, котораяотделяет человека от человека, христианина от иудея, иудея от язычника, что,следовательно, единство человеческого рода, любовь, простирающаяся на всехлюдей, опирается отнюдь не на понятие небесного отца или, как современныефилософы переводят это выражение, не на понятие духа, но столько же или ещелучше опирается на природу и первоначально только на нее и опиралась.Поэтому всеобщая любовь к человечеству ведет свое происхождение совсем не современ лишь христианства. Уже языческие философы учили этой любви; но богязыческих философов был не что иное, как мир или природа. Христиане, наоборот, имели ту же веру, как и евреи; они так же верили иговорили, что мир создан ради них, христиан, и ради них сохраняется; поэтомуони так же мало могли последовательно объяснить существование неверующих ивообще язычников, как и евреи; ибо если мир существует только ради христиан,то зачем и почему существуют другие люди - не христиане, не верящие вхристианского бога? Христианским богом можно объяснить существование толькохристиан, но отнюдь не язычников и не неверующих людей. Бог, который даетвосходить солнцу над праведными и неправедными, над верующими и неверующими,над христианами и язычниками, есть бог, равнодушный к этим религиознымразличиям, не желающий о них ничего знать, он в действительности не чтоиное, как природа (11). Если поэтому в Библии значится: бог дает своемусолнцу восходить над добрыми и злыми, то мы в этих словах имеем следы илидоказательства религиозного естественного воззрения, или под добрыми и злымипонимаются люди, различающиеся между собой лишь морально, но отнюдь недогматически, ибо догматический библейский бог строго различает междукозлищами и овцами, между христианами, с одной стороны, и евреями иязычниками - с другой, между верующими и неверующими: одним он сулит ад,другим - небо, одним он обещает вечную жизнь и счастье, другим - вечноебедствие и смерть. Но именно поэтому нельзя бытие этих обреченных на ничтолюдей выводить от бога; мы можем это себе объяснить, мы можем вообще уйти оттысячи противоречий, затруднений, осложнений и непоследовательностей, вкоторые нас запутала религиозная вера, только в том случае, если мыпризнаем, что первоначальный бог был лишь существом, производным от природы,и если мы поэтому сознательно на место мистического, подлежащего различнымтолкованиям имени и существа бога поставим имя и существо природы,

Дата добавления: 2014-10-23