См.: Першин А.И. Проблемы нормативной этнографии. С. 213 и ел

II. Право в генезисе общества

нормы, выработанные в условиях развития производящего
хозяйства, а в отношении второй — древние традиционные
нормы, доставшиеся в наследство от предшествующей эпохи»¹.

В рассматриваемых условиях на поздних стадиях развития
первобытных обществ, когда происходит распад первобытно-
общинного строя, система социального регулирования из пре-
имущественно запретительной становится запретительно-до-
зволительной. В последующем же, в условиях цивилизации,
развитие дозволений оказывается важнейшим, определяющим
процессом в системе социального регулирования, который и
придает этой системе черты, характерные для того или иного
экономического, социально-политического строя.

При этом само развитие дозволений идет преимущественно
в двух плоскостях: а) в плоскости политической власти, когда
государство, иные субъекты политической власти становятся
носителями властных функций, обретают право поступать по
своему усмотрению; б) в плоскости дозволений для индивида,
человека, автономных личностей, когда они имеют известную
меру социальной свободы.

В отношении указанных начал в области дозволений («власт-
но-императивных дозволений» и «автономных дозволений») —
своего рода фокус всей последующей истории социального ре-
гулирования. Если в области первого из указанных начал («влас-
тно-императивных дозволений»), образующих своего рода пер-
вооснову публичного права, продолжает господствовать в
оцивилизованном виде право сильного, то второе из указан-
ных начал («автономные дозволения»), свойственное частному
праву, все более связывается с прирожденными правами че-
ловека.

Второе. Это преобразование и изменение запретов в систе-
ме социального регулирования. Дело не только в том, что по
мере разложения первобытнообщинного строя запреты преоб-
разуются по содержанию (из средства, обеспечивающего спло-
ченность и единство коллектива, они все более превращаются
в средство фиксации привилегий, неприкосновенности статуса
тех или иных субъектов, их прав, что отражается на характе-
ре компенсационных и карательных санкций и многих других
институтов).

¹ История первобытного общества. Эпоха первобытной родовой общины.
С. 356.

Глава вторая

Весьма существенно и то, что в связи с «расщеплением»
мононорм запреты, являющиеся по своей природе непосред-
ственно-социальными, естественными, в основном «уходят» в
сферу морали, чаще всего в морально-религиозные нормы. А
уже из области морали и религии они, вобрав в себя многое из
этих сфер общественного сознания, воздействуют на общест-
венную жизнь, а также — обратим внимание на этот момент —
воспринимаются правом. Такой многоступенчатый, зигзагооб-
разный путь развития запретов в условиях цивилизации еще
более упрочил их общий характер (в указанном ранее смысле),
продиктованный их изначальностью и вытекающей отсюда
непререкаемостью, жесткостью, освятил их известными мораль-
ными идеалами и принципами, религиозными догмами и пред-
ставлениями.

В связи с этим помимо всего иного становится ясным, поче-
му повсеместно при формировании и развитии права в качес-
тве ближайшего источника юридического регулирования вы-
ступали мораль и религия (и ключевую роль играли тут гос-
подствующие индивиды — носители господствующей морали
и религиозных культов) и почему они постоянно представля-
лись как явления изначально более высокого ранга, чем право,
нормы закона, хотя в действительности глубинный источник
соответствующих нормативных положений нужно видеть в соб-
ственности, власти, идеологии, в других условиях жизнедея-
тельности людей в обществе, а господство морали, опирающе-
еся на власть и идеологии, выражало доминирование тради-
ционных начал в общественной жизни.

Третье. Это повышение удельного веса и изменение харак-
тера позитивного обязывания, обязывания властно-императив-
ного характера, исходящего от органов и должностных лиц,
обладающих властью. В связи с переходом первобытного об-
щества от присваивающего к производящему хозяйству, раз-
витием земледелия, скотоводства, ремесла оказалось необхо-
димым в большей мере использовать не только дозволения,
выраженные в правах субъектов, но и такой компонент соци-
ального регулирования, как позитивное обязывание, вводящее
активное поведение субъектов в строго определенное русло. В
условиях цивилизации удельный вес позитивного обязывания
возрос настолько и его характер изменился так, что оно вслед
за запретами и дозволениями заняло видное место в системе
социального регулирования.

II Право в генезисе общества

Вместе с тем вряд ли было бы правильным видеть в пози-
тивных обязываниях, обусловленных организацией земледелия,
скотоводства и ремесла, чуть ли не главный качественный сдвиг
в системе социального регулирования, характеризующийся, в
частности, возникновением права. Ведь позитивное связывание
может существовать (и долгое время в первобытных обществах
существовало) в рамках табу. Для системы же социального
регулирования в условиях цивилизации наиболее примечатель-
ным стало изменение характера позитивного обязывания: оно
приобрело властно-императивные черты, что и повлекло воз-
растание его удельного веса. А это значит, что оно стало стро-
иться на той властно-императивной дозволенности, которая
присуща государственной власти.

И все же отмеченные три явления характеризуют крупные
переломы в системе социального регулирования при переходе
общества в условия цивилизации не сами по себе.

Пожалуй, только первый из приведенных моментов (приобре-
тение дозволениями самостоятельной роли и ее возрастание) до-
стоин повышенного внимания. Ибо как раз во взаимосвязи с ним
должно быть отмечено самое значительное явление — воз-
никновение права как институционного нормативного обра-
зования. Значение этого факта состоит не только в том, что
появился новый вид социальных норм — юридические нормы.
Возникновение права знаменует крупный качественный
сдвиг — второй по своему значению в истории регулятивной
культуры после появления нормативного социального регу-
лирования вообще.

3. Исходный пункт при характеристике возникновения пра-
ва состоит в том, что в эпоху цивилизации потребовался прин-
ципиально новый социальный регулятор, который смог бы вы-
полнить по крайней мере две задачи.

Первая — в обстановке этнических, классовых, религиоз-
ных и иных столкновений, усложнения всей общественной
жизни, порожденных по своему источнику материальным фак-
тором — появлением избыточного продукта, а вслед за тем
частной собственности, необходимо было обеспечить функцио-
нирование общества как сложной и динамичной системы, це-
лостного организма несравненно более высокого порядка, чем
первобытное общество. И притом такое функционирование,
которое опосредует глубинные (нормативные) начала общест-
ва, его движение к свободе.

Глава вторая

Судя по всему, здесь непосредственно существенную роль
сыграли потребности экономических отношений, складываю-
щихся в условиях частной собственности, экономической сво-
боды и рынка. Именно потребность закрепить, сделать незыб-
лемой собственность, а распоряжение ею беспрепятственным,
утвердить экономический статус товаровладельцев, необходи-
мость обеспечить для них устойчивые и гарантированные эко-
номические связи, постоянные, прочные и обязательные для
всех предпосылки хозяйственной, коммерческой деятельнос-
ти, надежные и стабильные условия для самостоятельности,
активности, инициативного действия явились исходным источ-
ником многих важнейших свойств юридической формы общес-
твенного регулирования: общеобязательной нормативности,
формальной определенности, действия через субъективные
права и обязанности и др. И хотя в литературе советского пе-
риода при характеристике данной стороны зависимости права
от условий социальной жизни допущены преувеличения (от-
дельные правоведы сам феномен права целиком связывают с
обменными отношениями¹ либо с «владением», с «вещными
отношениями»), в особенностях и свойствах права, получив-
ших потом относительно самостоятельное развитие, довольно
явственно ощущается «дыхание» экономических отношений,
товарного производства и рынка.

Вторая задача. В условиях цивилизации оказалось необходи-
мым сделать реальностью, утвердить в обществе основополагаю-
щие гуманитарные начала в жизни людей, обусловленные самой
природой общества, естественно-правовыми требованиями,
прежде всего закрепить и обеспечить прирожденные чело-
веческие права, естественно-правовое требование свободы
личности, надлежащий статус автономной личности, индиви-
дуальную свободу (которая в экономических отношениях «вы-
ходит» на право собственности, рыночную свободу, свободу до-
говоров, а в социально¹политической сфере — народовластие,
личные, политические и социальные права и свободы).

Выполнить такого рода задачи было не под силу ранее
существовавшим регуляторам — ни мононормам, ни форми-
рующимся в результате их «расщепления» моральным, корпора-
тивным и иным социальным нормам. Потому-то здесь и потре-

¹ См.: Пашу какие Е.Б. Общая теория права и марксизм. М., 1927.

Дата добавления: 2014-10-23