Что такое теория?

В наши дни в литературоведческих и культурологических исследова­ниях много внимания уделяется теории – не теории литературы, про­шу заметить, а «теории» вообще. Человеку, далекому от данной области, такое словоупотребление может показаться весьма странным. Ему захочется спросить: «Теория чего?» Ответить на этот вопрос на удивление трудно. Речь идёт не о теории чего-то конкретного и в то же время не о всеобъемлющей теории. Иногда теория представляется не столько изложением чего-либо, сколько деятельностью, чем-то, что мы делаем или чего не делаем. Можно заниматься теорией; препода­вать или изучать теорию; ненавидеть теорию или бояться её. Но все это мало помогает понять, что же такое теория.

Нам внушают, что «теория» радикально изменила природу литера­туроведческих исследований, но тот, кто так говорит, не подразуме­вает теорию литературы, систематическое описание природы литературного творчества и методов его анализа. Когда люди сетуют на то, что в наши дни в литературоведении слишком много теории, они имеют в виду не избыток систематической рефлексии о природе литературы или дискуссий, скажем, об отличительных свойствах язы­ка литературы. Отнюдь нет. Имеется в виду нечто иное.

Возможно, речь идёт именно о том, что налицо обилие дискуссий о внелитературных материях, об общих вопросах, связь которых с лите­ратурой далеко не очевидна, огромное количество трудных для вос­приятия психоаналитических, политических и философских текстов. Теория – это совокупность имён, по большей части иностранных, как, например, Жак Деррида, Мишель Фуко, Л юс Иригарай, Жак Лакан, Джу­дит Батлер, Луи Альтюссер, Гаятри Спивак.

О слове «теория»

Так что же такое теория? Отчасти проблема заключается в самом сло­ве «теория», которое имеет два основных значения. С одной сторо­ны, мы говорим, например, о «теории относительности», то есть определённой системе тезисов. С другой стороны, мы используем это слово и в обиходе.

– Почему Лора и Майкл разошлись?

– Ну, моя теория такова...

Что означает здесь слово «теория»? Прежде всего, оно предпола­гает размышление. Но теория – это не то же самое, что догадка. Фраза «Я догадываюсь...» предполагает, что существует правильный ответ, пусть он мне и не известен: «Я догадываюсь, что Лоре надоели вечные придирки Майкла, но мы точно узнаем о том, что произошло, когда придет их подруга Мэри». Теория, напротив, есть размышление, на которое сообщение Мэри, возможно, и не повлияет, объяснение, ис­тинность или ложность которого доказать нелегко.

Фраза «Моя теория такова...» вводит объяснение, которое не оче­видно. Мы не ждём, что говорящий продолжит в таком духе: «Моя те­ория состоит в том, что у Майкла роман с Самантой». Это вовсе не теория. Если у Майкла и Саманты действительно роман, едва ли требу­ются особые изыскания, чтобы заключить, что данный факт осложня­ет отношения Майкла с Лорой. Интересно, что если человек говорит: «Моя теория состоит в том, что у Майкла роман с Самантой», то Майкла с Самантой автоматически обретает статус предположения, перестает быть установленным фактом. Она – лишь теоретическая ги­потеза. Но, вообще говоря, теория предполагает не только неочевид­ное объяснение; в ней должна заключаться некоторая сложность: «Моя теория состоит в том, что Лора всегда была тайно влюблена в своего отца, и поэтому Майкл не сумел стать подходящим для неё челове­ком». Теория – это больше чем гипотеза. Она не очевидна; она затра­гивает сложные сочетания различных факторов; её нелегко доказать или опровергнуть. Если мы будем помнить об этих характеристиках, нам будет легче понять, что же скрывается за понятием «теория».

Теория как «жанр»

В литературоведении теория не есть описание природы литературы или методов ее изучения (хотя эти аспекты являются составными ча­стями теории, и мы еще остановимся на них в этой книге, в первую очередь в главах 2, 5 и 6). Теория – это основа мышления и художе­ственного творчества; её границы чрезвычайно сложно определить. Философ Ричард Рорти описывает новый смешанный жанр, появив­шийся в XIX веке: «Во времена Гете, Маколея, Карлейля, Эмерсона появился новый тип текста, который не является ни оценкой сравни­тельных достоинств литературных произведений, ни историей идей, ни моральной философией, ни социальным прогнозом; всё это вместе составляет новый жанр». Самое удобное обозначение этого много­слойного жанра – слово «теория», которым стали обозначать труды, стимулирующие мышление и переориентирующие его на сферы, к ко­торым они вроде бы не относятся. Вот простейшее определение того, что представляет собой теория. Труды, относящиеся к области тео­рии, оказывают влияние на более широкую сферу идей, нежели та, которой они порождены.

Это простое объяснение не может считаться удовлетворительным определением, но оно, похоже, соответствует процессам, начавшимся в 1960-е годы: литературоведы создают тексты, выходящие за рамки связь изучения литературы. Их анализ языка, мышления, истории представ­ляет новый и убедительный взгляд на вопросы, связанные с понятия­ми текста и культуры. В этом смысле теория – это не набор методов изучения литературы, а безграничное число текстов, посвящённых всему, что только есть в подлунном мире – от узкоспециальных про­блем академической философии до различных способов осмысления и описания материального мира. Жанр «теории» включает работы по антропологии, искусству, истории, кинематографии, проблемам пола, лингвистике, политологии, психоанализу, философии науки, социаль­ной и интеллектуальной истории, социологии. Указанные работы опе­рируют аргументами, лежащими в этих областях, но они становятся «теорией», поскольку представленные в них взгляды и аргументы про­дуктивны и небесполезны для тех, кто не изучает данные дисципли­ны. Труды, которые становятся «теорией», содержат положения, которые читатель может применить к изучению мышления, природы и культуры, функционированию психики, отношению общества к част­ной жизни человека и воздействию глобальных исторических сил на индивидуальный опыт.

Дата добавления: 2014-10-23