Оформление психологии личности как экспериментальной науки

Следующий крупный шаг и одновременно радикальный поворот в мышлении о природе психики и поведения был сделан во второй половине XIX века. Поворот, о котором идет речь, был связан со многими важными событиями, которые произошли во второй половине XIX века в научном мировоззрении. Прежде всего это успехи медицины, в частности психиатрической практики, отчетливо обнаружившие тесную связь, существующую между душевными явлениями и те­лесными процессами. Многочисленные наблюдения врачей-психи­атров за больными убедительно свидетельствовали о том, что су­ществует вполне определенная зависимость между нарушениями физиологической работы мозга и телесными изменениями, между болезнями тела и души. В свете этих данных становился необъяснимым дуалистический постулат о независимости материальных и идеальных явлений. Требовалось по-новому понять и объяснить их взаимосвязь. Все более острым и не получавшим разумного решения стано­вился вопрос о роли и значении в жизни человека самих душевных феноменов. Если организм функционирует по законам физиологии, а тело работает по законам механики, то зачем человеку разум и другие психические феномены? В исследованиях природы обнаруживалось все больше и больше целесообразного. Отчетливо видимым становился приспособительный, адаптивный, характер всего существующего, и только значение психических явлений для жизни и деятельности организма было по-прежнему непонятным. Механистическое объяснение поведения человека, поначалу весьма привлекательное и сулившее успехи в его понимании, ста­новилось несостоятельным. Оно неплохо служило пониманию одно­образных движений, но не в состоянии было объяснить их вариа­тивности, изменчивости в зависимости от состояния человека, в том числе психического. Наконец, мысль как высшая форма разумного человеческого поведения никак не укладывалась в рамки механицизма, требовала признания своей активной роли в управлении поведением.

В середине XIX века появляется, кроме того, теория эволюции Ч. Дарвина, который анатомически сблизил человека и животных, показал общность строения различных организмов. В анатомиче­ском отношении человек перестал быть существом особого рода, не имеющим ничего общего с другими представителями живого мира. Напротив, в его строении и поведении обнаруживалось все больше похожего на животных.Первый решительный шаг в признании общего в психологии человека и животных сделал сам Ч. Дарвин. В одной из своих ра бот он привел убедительные доказательства того, что эмоциональные переживания есть не только у человека, но и у высших жи­вотных, что у них можно заметить и многие, считавшиеся ранее специфически человеческими формы выражения эмоциональных состояний.

В первые десятилетия XIX века наряду с философами и писателями проблемами психологии личности заинтересовались вра­чи-психиатры. Они первыми стали вести систематические наблю­дения за личностью больного в клинических условиях, изучать ис­торию его жизни для того чтобы лучше понять его наблюдаемое поведение. При этом делались не только профессиональные заклю­чения, связанные с диагностикой и лечением душевных болезней, но и общенаучные выводы о природе человеческой личности. Этот период и получил название «клинический». Вплоть до начала XX века философско-литературный и клинический подходы к личности были единственными попытками проникновения в ее сущность.

Психология личности стала экспериментальной наукой в первые десятилетия нашего века. Ее становление связано с именами таких ученых, как А. Ф. Лазурский, Г. Оллпорт, Р. Кеттел и др. Однако теоретические исследования в области психологии личности велись задолго до этого времени, и в истории соответствующих исследований можно выделить по меньшей мере три периода: философско-литературный, клинический и собственно экспериментальный. Первый берет свое начало от работ древних мыслителей и продолжался вплоть до начала XIX века. Основными проблемами психологии личности в философско-литературный период ее изучения явились вопросы о нравственной и социальной природе человека, о его поступках и поведении. Первые определения личности были достаточно широкими. Они включали в себя все то, что есть в человеке и что он может назвать своим, личным: его биологию, психологию, имущество, поведение, культуру и т. п. Такое понимание личности отчасти сохранилось и до сих пор. Такое расширительное понимание личности имеет свои осно­вания. Действительно, если признать, что личность есть понятие, характеризующее человека и его деяния в целом, то к нему долж­но быть отнесено все то, что сделано человеком, принадлежит ему, касается его. В художественном творчестве и в социальных науках такое понимание личности вполне оправдано. Однако в психоло­гии, где существует множество других, отличных от личности понятий, наполненных научно-конкретным содержанием, такое определение представляется слишком широким.

В клинический период изучения личности представление о ней как об особом феномене было сужено по сравнению с философско-литературным периодом. В центре внимания психиатров оказались особенности личности, обычно обнаруживающиеся у пси­хически больного человека. В дальнейшем было установлено, что эти особенности есть, но умеренно выражены практически у всех здоровых людей, а у больных, как правило, гипертрофированы. Это относится, например, к экстраверсии и интроверсии, тревожности и ригидности, заторможенности и возбудимости. Определения личности врачами-психиатрами были даны в терминах таких черт, пользуясь которыми можно было описать и вполне нормаль­ную, и патологическую, и акцентуированную (как крайний вари­ант нормы) личность.

Такое определение само по себе было правильным для решения I психотерапевтических задач. Без тех качеств личности, которые в нем упоминались, не могло обойтись и любое другое психологиче­ское определение личности. В чем же тогда состояла его недо­статочность?— В том, что такое определение для целостного опи­сания психологии нормальной личности являлось слишком узким. " В него не входили такие свойства личности, которые всегда по­ложительны, «нормальны» независимо от того, в какой степени они развиты, например способности, интересы, порядочность, чест­ность и др.

Экспериментальный период в исследованиях личности начался в тот момент, когда в изучении основных познавательных процессов уже были достигнуты существенные успехи. Он совпал по вре­мени с кризисом психологической науки, одной из причин которого явилась несостоятельность психологии того времени в объяснении целостных поведенческих актов. Господствовавший в ней атоми­стический подход требовал разложения психологии человека на отдельные процессы и состояния. В конце концов он привел к то­му, что человек оказался представленным совокупностью отдельных психических функций, из суммы которых трудно было как сло­жить его личность, так и понять и объяснить более или менее слож­ные формы его социального поведения. Один из пионеров экспе-. риментального подхода в изучении личности, английский психолог Р. Кеттел сравнил ситуацию, сложившуюся к тому времени в пси­хологии личности, с постановкой «Гамлета» без Принца Датского: в ней было все, кроме главного действующего лица — личности. Вместе с тем в атомистической, функциональной психологии уже в то время широко применялись эксперимент и аппарат математической статистики. Новая область знаний — психология личности — в этих условиях не могла уже строиться на старой, умозрительной основе или на базе непроверенных, собранных в клинике единичных данных. Нужны были, во-первых, решитель­ный поворот от больной к здоровой личности, во-вторых, новые, более точные и надежные методы ее исследования, в-третьих, на­учный эксперимент, отвечающий требованиям, принятым при изучении ощущений, восприятия, памяти и мышления. Экспериментальные исследования личности в России были на­чаты А. Ф. Лазурским, а за рубежом — Г. Айзенком и Р. Кеттелом. А. Ф. Лазурский разработал -технику и методику ведения систематических научных наблюдений личности', а также про­цедуру проведения естественного эксперимента, в котором можно было получать и обобщать данные, касающиеся психологии и поведения здоровой личности.

Дата добавления: 2014-10-23