Россия и Запад как аспект анализа языка СМИ

Проблема прецедентных текстов

С прецедентными феноменами связано достаточное количество проблем. Многие прецеденты, используемые журналистами, агнонимичны для читателя, особенно для молодого поколения, а значит, не выполняют своей роли, – в частности прецеденты, связанные с советской эпохой. “Был у нас один любитель театра, 16 раз смотревший постановку “Дней Турбиных” во МХАТе и читавший все произведения, выдвигавшиеся на премию его имени” – эта ситуация, как показывает практика, ничего не говорит читателю моложе 30 лет. Многие советизмы, используемые в оценочной функции, также плохо распознаются носителями языка, а значит, не срабатывают. Современный читатель плохо знаком и со сферой культуры, не идентифицирует многие цитаты, не знает истории, не помнит классиков русской литературы. Массовые издания, учитывая эту тенденцию, пользуются прецедентами, отсылающими к клише массовой культуры, что более доступно читателю. Молодежные издания прибегают к образам молодежной культуры, тем самым устанавливая контакт со своей специфической аудиторией.

Ситуация на рынке российских СМИ мало напоминает западную, хотя наиболее известные деловые и общественно-политические издания создавались по западным образцам (“Коммерсант”), и на рынке присутствуют западные брэнды (в частности, издательский дом Independent Media, издающий газету “Ведомости”, а также многочисленные глянцевые журналы). Во-первых, у нас гораздо больше изданий, и гораздо чаще появляются новые проекты, поскольку рынок пока еще не насыщен, причем большинство из этих проектов живет недолго, а значит, не успевает выработать определенную стилистическую манеру. Во-вторых, характерной особенностью настоящего момента является обилие так называемых клонов – проектов, которые копируют уже состоявшееся издание. Особенно это бросается в глаза на рынке глянцевых журналов. Они копируют идею, обыгрывают название, заимствуют стилевую концепцию, нередко упрощая как содержательные, так и стилевые компоненты. В-третьих, в чистом виде западные модели не приживаются, они вынужденно подвергаются определенной русификации. Неадаптированная западная модель – “Деловой Петербург”, но речевой облик этого издания вызывает многочисленные нарекания. Западные брэнды в России вынуждены приспосабливаться к запросам аудитории, и американский и российский “Vogue” существенно отличаются друг от друга не только содержательно, но и стилистически, на уровне речевой разработки содержания. Скажем, агрессивная ирония, традиционная для англоязычных журнальных текстов, в России не очень приветствуется.

Состояние российских СМИ субъективно оценивается многими читателями так: “Газеты стали хуже”. Очевидно, это связано с тем, что периодика стала более прагматичной и функциональной. Изменилось отношение к слову. Авторы материалов уже не считают своим долгом выражать свою гражданскую позицию, более того, им это запрещено. У журналиста нет такой свободы слова, как в конце 80-х – начале 90-х годов. Смена акцентов в общественной жизни: эйфория прошла, и никогда не вернется качество перестроечной публицистики, которое заставляло миллионы людей читать “Огонек”. Самовыражение автора перестало быть абсолютной ценностью. Воздействующий текст как таковой остается уделом оппозиционной прессы, не пользующейся особым спросом и влиянием.

И все же в русской традиции заложено изначально более трепетное отношение к слову, чем в англоязычной модели. В Англии, Америке газета или журнал – это производство, конвейер, у нас – отчасти конвейер, но отчасти и ручная работа. В английской качественной газете на первой полосе можно обнаружить 5-10 ошибок, за которые оштрафовали бы всю выпускающую редакцию “Коммерсанта” поголовно, в том числе и орфографические ошибки в первополосных заголовках, сопоставимые с написанием “карова”. Повторы и тавтологии не считаются существенными дефектами.

Тем не менее западная модель побеждает. Наиболее очевидно ее присутствие в информационных текстах, которые строятся по принципу перевернутой пирамиды, в которых не приветствуется наличие авторской оценки и отношения и какие бы то ни было мнения по данному вопросу могут высказываться только в репликах прямой речи. При сокращении такого текста редактор проделывает механическую процедуру – выкидывает с конца нужное количество абзацев.

Английский редактор таким же образом обращается и с колонкой комментатора. У нас к колонке все еще относятся как к художественному тексту, с которым обращаться нужно бережно. Колонку читают не только за мнение, но и за форму его выражения, за индивидуальный стиль. И если колонку приходится сокращать, то сокращают ее буквально по слову.

Дата добавления: 2014-10-31