Исходный этап 1 этап 2 этап 10 страница

«Вторая волна» (индустриальное общество – прошлое, сохраняющееся еще сегодня)	«Третья волна» (общество будущего, нарождающееся уже сейчас)
«Индустриальный» индивид: ориентирован на производство и потребление; культ денег, власти, господства – подчинения, пассивности; «автоматизированная» повседневная жизнь; коммерсиализированный секс и «нуклеарная семья». Труд в недрах огромных организаций – принуждение, жесткий временной режим, рутина	Новая личность: ориентирована на духовные ценности и творчество; многомерность ориентаций и понимание другого человека как способ общения; новый вид сексуальных и семейных отношений. Труд в небольших организациях и на дому; скользящий график труда; добровольный, творческий труд
5. Отношения между странами и народами
Приоритет национального (национализм, шовинизм, реваншизм), экономика и политика на уровне отдельных стран или их блоков; вооружение и война как способы «разрешения» международных конфликтов	Приоритет интернационального; ориентация на глобальные проблемы и их совместное разрешение; реальное разоружение, прочные договоры между странами, возможность предотвращения военных конфликтов

Гуманистические проблемы техники. Благодаря способности новейших компьютерных банков данных (как частных, так и государственных) собирать и обрабатывать множественную информацию самого различного свойства об индивидуальных и коллективных пользователях этих банков, начиная от финансовых обстоятельств и кончая сведениями о матримониальных делах и состоянии здоровья, в повседневную практику вторгаются вопросы, постепенно трансформирующие все общественное сознание – в первую очередь, в области морали и права. По мере того как конфиденциальная информация, касающаяся жизни миллионов граждан, накапливается в банках данных различных электронных систем, люди все в большей степени попадают в зависимость от реального вторжения компьютерного «соглядатая» в их частную жизнь.

В компьютерную эпоху понятие «право на частную жизнь» обретает совершенно новое значение, поскольку информационная сфера гигантскими шагами совершенствует свою техническую вооруженность дешевыми магнитными дисками, становящейся общедоступной волоконной оптикой, широчайше распространившимися персональными компьютерами, что чрезвычайно упростило возможность компьютерного вторжения преступников или просто любопытствующих в частную жизнь пользователей компьютерной техникой. Говоря о «технологии компьютерного века», способствующей вторжению в частную жизнь, американский юрист и социолог У. Фридмен относит сюда и «детектор лжи», и электронную графическую экспертизу, да и вообще всякую электронную «наблюдательную технологию». В последнее время начинает широко распространяться беспроволочная телефонная связь, радиотелефоны. Так, в 1986 году в США уже насчитывалось более 200 тысяч изолированных телефонных аппаратов, использующих радиотрансмиссию, что делает проблему вторжения в частную жизнь как никогда актуальной. У. Дж. Тэггарт (Австралия) считает, что в ближайшие годы на соответствие установлениям морали и права пройдут проверку следующие вопросы, вызванные новейшей компьютерной технологией:

1) морально ли сохранять детальное досье о людях, с которыми вы совершили сделку;

2) морально ли собирать подобную информацию и пускать ее в продажу;

3) морально ли использовать компьютер, дабы обнаружить потенциальных банкротов путем анализа их прошлых кредитных операций;

4) допустим ли просмотр компьютерного банка данных просто из любопытства или ради того, чтобы узнать чей-то номер телефона;

5) допустимо ли копировать компьютерные программы?

Проблемы в области морали, вызываемые распространением в обществе компьютерной технологии, тесно переплетаются с правовыми проблемами. Компьютерная преступность, совершаемая путем раскрытия тайны кода и проникновения в информационные сети частных фирм, банков и государственных служб, совершается вне непосредственных человеческих контактов, вне непосредственно-вещественных (денежных сейфов и т. п.) объектов преступления, в силу чего смешиваются и размываются границы между привычными понятиями добра и зла: нажатием кнопки человек не задумываясь совершает уголовное преступление, которое он никогда не решился бы осуществить традиционным образом. То же самое относится и к несанкционированному изготовлению копий компьютерных программ.

Австралийский исследователь У. Х. Макквейд различает семь видов «компьютерной преступности»:

1) «троянский конь» – в компьютер вводятся секретные команды, которые позволяют производить незаконные операции;

2) «подмена данных» – незаконное изменение данных перед вводом или во время ввода их в ЭВМ;

3) «суперудар» – незаконное использование вспомогательных компьютерных программ, нарушающих контроль доступа в компьютер;

4) «техника салями» – незаконное отчисление на собственный счет, при помощи введения специальной программы, ничтожно малых сумм с каждой из огромного количества компьютерных финансовых операций;

5) «логическая бомба» – незаконное введение в компьютер набора команд, которые должны срабатывать в определенное время;

6) «уборка мусора» – сбор информации, которая может быть оставлена после работы пользователем в памяти машины либо возле нее;

7) кабельное прослушивание с целью получить доступ к данным, передаваемым по телефону.

Логической модернизацией способа совершения компьютерного преступления «троянский конь», выполняющего алгоритм типа «сотри все данные этой программы, перейди в следующую и сделай то же самое», являются «компьютерные вирусы». С программно-техничес­кой точки зрения под компьютерным вирусом понимается специальная программа, способная самопроизвольно присоединяться к другим программам, образно говоря, «заражать» их, и при запуске основных программ выполнять различные нежелательные действия: порчу файлов и каталогов (при файловой организации программной среды), искажение и стирание (уничтожение) данных и информации, переполнение машинной памяти и создание помех в работе ЭВМ. Вопросами научного изучения компьютерных вирусов в настоящее время занимается специально созданная новая наука – компьютерная вирусология.

Помимо чисто «компьютерной преступности» могут быть и ситуации, когда, например, программист, разрабатывающий программу для ведения банковских счетов в фирме А, переходит затем на работу в фирму Б и «захватывает с собой» ту часть составленной им программы, которая касается времени и характера совершения сделок в фирме А и может быть использована его новым работодателем. Все это требует пересмотра прежних морально-правовых подходов, а нередко и введения абсолютно новых.

Как отмечает австралийский судья М. Д. Керби: «… наше поколение будут упрекать в том, что, создав технологию, имеющую громадный потенциал, мы не смогли обеспечить такие инструкции и правила, благодаря которым эта технология могла бы справедливо и эффективно использоваться». В связи с этим возникает насущная необходимость в принятии государством «информационных законов». Так, в США уже расценивается как преступное любое самостоятельное электронное подслушивание, нарушающее права индивида на частную жизнь «без физического вторжения» в нее. Исключением может быть электронное прослушивание, официально разрешенное по определению юридических органов.

~

K Контрольные вопросы

1. Что такое техника?

2. Как соотносятся технология и инженерия?

3. Что такое индустрия?

4. Каков характер научно-технической революции в XX веке?

5. Что такое информационное общество?

K Задания для самостоятельной работы

1. Была ли техника у древнего человека?

2. Оцените техническую базу патриархального общества.

3. Что дал промышленный переворот Нового времени производительным силам общества?

4. Покажите ступени развития орудий, двигателей и элементов управления в технических устройствах.

5. Оцените отличия одного от другого станка, машины, автомата, робота.

6. Какой вид техники, на ваш взгляд, играет ведущую роль в нынешнем состоянии общества?

7. Оцените перспективы дальнейшей эволюции техники в обозримом будущем человечества.

K Литература

1. Горохов В. Г., Розин В. М. Введение в философию техники: учебн. пособие. – М., 1998.

2. Философия техники: история и современность. – М., 1997.

3. Митчем К. Что такое философия техники. – М., 1995.

Глава 9

Философия Человека

П

роблемами сущности человека, пределами и многообразием ситуаций человеческого существования, свободы воли и детерминантов поведения, смысла жизни и достоинства смерти, исследованием различных человеческих качеств занимается специализи­рованная область философии – философская антропология (от греч. anthropos – человек и logos – слово, учение).

Родовое понятие «Человек» определяет место человека в ряду других элементов мира: он не принадлежит безраздельно Природе, хотя многие свойства человека имеют естественное происхождение, как анатомические, физиологические или психические. Человек – продукт и часть Культуры, социальной системы, общества, и еще больше свойств имеют искусственный характер и привнесены в человека воспитанием, как способности к труду, общению, игре. Есть в человеке и свойства, приписываемые Богу (или богоданные) и имеющие сверхъестественный характер, как способность к творчеству или дар предвидения. Однако человек – не естественное, не искусственное и не сверхъ­естественное существо: у него свой особенный – синтетический – способ существования.

Природные свойства человека бывают врожденными и передаются по наследству через генотип. Совокупность этих свойств объединяется понятием «индивид» (лат. неделимый, особь).

Социальные свойства человека являются приобретенными и закладываются в него в процессе постнатального (после рождения) развития, который называют социализацией индивида или воспитанием. Совокупность этих свойств объединяется понятием «личность» (persona, лицо, личина).

Как природные, так и социальные качества человека, подчиняясь принципу комбинаторности, образуют неповторимые сочетания: так, даже небольшое количество цветных стеклышек в детском калейдоскопе складывается в бесчисленное множество картинок, которые практически не повторяются неопределенно долго. Мы все рождаемся в похожих семьях, воспитываемся похожими нянями и бабушками, учимся в похожих школах по одинаковым учебникам, читаем одни и те же книги, смотрим одни и те же фильмы, живем похожей – типичной! – жизнью, и все мы совершенно разные люди. Неповторимость и уникальность, своеобразие и оригинальность каждого организма, тела и каждого разума, души – каждого человеческого существа – объединяются понятием «индивидуальность» (целостность, нераздельность).

Ценностные асимптоты человеческого существования. В философской антропологии важнейшее место в понимании сущности человека занимает трактовка человека как социального существа. Традиционным в прежней философии поискам естественных или божественных начал человеческой природы современная теория, опирающаяся на социоцентризм эпохи классицизма, на философию Г. Гегеля, К. Маркса, О. Конта – противопоставляет идею принадлежности человека особенной форме реальности: социальной системе, в которой человек выступает и как продукт, результат обработки природного биологического материала средствами культуры, и как персонифицированное воплощение этой системы, выделившийся в ней субъект новых преобразований и, следовательно, движущая сила саморазвития общества.

Содержание общественного бытия воплощается прежде всего в предметах культуры. Действительно, мир вещей, искусственная среда обитания человека – это «говорящий», даже «кричащий» о самом человеке мир. Представим себе фантастическую ситуацию: на Земле исчезли люди, но все ими созданное сохранилось в неприкосновенности. В этот момент на планету высаживаются «зеленые человечки» из «летающих тарелочек» и находят весь предметный мир человеческой культуры. Смогут ли они восстановить внешний образ и внутренний облик создателей этого мира?

Думается, что да, и достаточно легко. Исследуя предметы быта – одежду, жилища, мебель, – они реконструируют пропорции и внешний вид человеческого тела. Найдя наши продукты питания, поля и фермы, продовольственные комплексы и прилавки гастрономов, они установят химизм и физиологию нашего организма. Разбираясь с нашими заводами, транспортом, источниками энергии, они поймут нашу технологию, а значит, установят уровень развития производительных сил и, следовательно, основные типы социальных институтов, включая тип общественно-экономической формации. Наконец, расшифровав наши языки и прочитав наши книги, воспроизведя звуковые и видеозаписи, они откроют наш духовный мир, наши логику и психологию, поймут наши стремления, беды и радости, страхи и надежды.

Однако надо понимать, что предметная культура сама по себе мертва без приводящей ее в движение деятельности людей. Поэтому общественное бытие отражается в самих структурах и организационных формах деятельности, в атрибутах труда, общения, способах жизнедеятельности, составляющих характеристики образа жизни. Этот срез социальной действительности выражается в действенно-практической, функциональной организации системы общественных отношений. Здесь отражение общественного бытия выходит на уровень знаковых систем: наряду с предметами и орудиями деятельности появляются знаки – искусственные вещи, специальная функция которых состоит в замещении предметов деятельности и которые выступают в качестве орудий коммуникации, общения, информационных процессов. Наиболее универсальной, гибкой, всеобъемлющей системой таких знаков является естественный язык, разговорная речь.

В конечном счете действия с предметами, трудовые операции вместе с системами знаков, образных или символических, внедряются в психику индивидов, изменяя и формируя ее содержание. У человека, включенного в систему общественных отношений, в социальную сферу, вырабатывается способность к мышлению, радикально перестраи­вающая его психику. У него появляется возможность с помощью речи фиксировать, накапливать информацию, экстраполировать ее из прошлого на настоящее, подключая опыт, заложенный в памяти, или на будущее, прогнозируя результаты деятельности, предвосхищая грядущие события. Тем самым человек становится частью и персонифицированным воплощением социальной системы, приобретает качество личности, а деятельность его становится сознательной.

Следует обратить внимание на то, что живые индивиды становятся сознательными личностями не в силу чисто природных свойств. Их социальное качество не заложено в генотипе, а приобретается в процессе социализации, воспитания в культурной среде, а следовательно, без органического соединения с вещами и знаками, без практически-предметной связи с другими людьми в структурах общественных институтов не может быть и речи о сознательных личностях.

Впрочем, сама природа человека оценивалась в социальной философии в контрарных, противоречивых асимптотах. С одной стороны, в общественной мысли эпохи Просвещения доминирует видение человека как своего рода социального атома, отдельной монады, замкнутой автономной сущности, самостоятельно определяющей формы собственного взаимодействия с другими социальными единицами. Гоббсовская «война всех против всех», локковский «общественный договор», экономические и гносеологические «робинзонады», столь характерные для философии этой эпохи, – вот конкретные выражения рассматриваемого подхода.

Из этой же презумпции исходят создатели манифестов, сыгравших наиболее значительную роль в политических движениях Нового времени. Так, в Конституции США Б. Франклином зафиксировано: мы считаем очевидными следующие истины: все люди сотворены равными и все они одарены своим создателем некоторыми неотчуждаемыми правами, к числу которых принадлежат: жизнь, свобода и стремление к счастью. Для обеспечения этих прав учреждены среди людей правительства, заимствующие свою справедливую власть из согласия управляемых.

В эпоху классицизма, в ХIХ веке, складывается радикально иная трактовка природы человека: индивид, «социальный атом» уступают место «социальной волне», принцип дискретности – принципу континуальности, когда человека представляют как функцию внешней для него социальной среды. Причем подобный подход имеет место отнюдь не только в марксизме. Мы обнаружим такое видение человека и в системе Г. Гегеля, и в позитивизме О. Конта, и в философии всеединства Вл. Соловьева – везде речь идет об «общем согласии», об обществе как высшей действительности, предшествующей индивиду, относительно которой он не выглядит самостоятельным элементом.

Вместе с тем индивидуалистическая ориентация вовсе не отбрасывается и с новой силой заявляет о себе в современной социальной философии и в аксиологии. Так, в социологии М. Вебера общество всегда репрезентировано действиями одной или многих отдельных личностей, а в философской антропологии М. Шелера человек вообще определяется как эксцентричное существо, не вписывающееся ни в природную, ни в социальную действительность и занимающее уникально-единственное место среди подобных и неподобных ему явлений.

В том же марксизме наряду с представлением о человеческой сущности как «ансамбле общественных отношений» содержится противоположная антропологическая ориентация, согласно которой в коммунистическом обществе, преодолевшем отчуждение человека от своей сущности, получат приоритет личностная автономия, свобода выбора жизненного пути и право на счастье в гуманной и гармоничной социальной среде.

Однако уже первые попытки реализации провозглашенного идеала желаемого будущего обернулись тотальным подавлением человека, наиболее выразительными отображениями которого стали печально известные идеологические клише людей как «винтиков общественного механизма», про которых можно с полным основанием говорить: незаменимых у нас нет! Трагический, но и фарсовый отсвет бросают на эту идеологему кошмары судебных процессов второй половины 30-х годов XX века, когда подсудимые – видные большевики – давали чудовищные по своей нелепости признания, поскольку в их представлении этого требовали соображения «пользы» Советской власти и непреложный партийный долг. А между тем еще Г. Спенсер утверждал, что это общество существует для блага своих членов, а не члены его существуют для блага общества.

В том же марксизме понимание сущности человека диалектично. С одной стороны, по мысли К. Маркса, «cущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений». Но вместе с тем «…как само общество производит человека как человека, так и он производит общество».

Рассматривая первую сторону этой взаимозависимости, следует говорить о том, что все человеческое в человеке – от деятельности до разума, от переживания до чувства и волеизъявления – не является врожденным, не заложено ни в генотипе, ни в строении тела, ни в психике индивида, а приобретается им в процессе социализации – процессе воспитания и освоения предметов вещественной и духовной культуры. В этом процессе физиологические и психические свойства индивида перекомбинируются, шлифуются, приобретают новое содержание и включаются в состав личностных характеристик становящегося человека.

С этой точки зрения человек должен быть представлен как продукт общественного производства, как предмет, в который общество в лице уже сформировавшихся людей вкладывает силы и средства, затрачивает труд и, следовательно, создает ценность. Следует лишь добавить тот момент, что так же, как человек осваивает внешний по отношению к нему природный материал, превращая его, по выражению Ф. Энгельса, в свое «неорганическое тело», так же человек должен освоить свой внутренний естественный материал, свои тело и душу, подчинив соматические и психические процессы разумному началу.

Социализация индивида в онтогенезе человека – это процесс, начинающийся в младенчестве и не прекращающийся в течение всей жизни. Протекает этот процесс как последовательное освоение индивидом основных элементов социальной системы.

Процесс освоения социальности начинается с овладения, во-первых,своим собственным телом, когда шаг за шагом вырабатываются человеческие поза и осанка, походка и действия руками и пальцами, мимика и жестикуляция. Овладение телом может продолжаться всю жизнь в виде занятий физкультурой и спортом, закаливанием и оздоровительными комплексами, наконец специальными методами аутотренинга, самовнушения и медитации.

Следующей, второй ступенью социализации индивида становится освоение вещей. Начинается этот процесс с манипулирования предметами обихода – игрушками, одеждой, посудой, мебелью; продолжается научением пользоваться инструментами – иглой и молотком, станком и машиной, на производстве и в быту, и далее развивается как овладение многообразными природными и социальными объектами в качестве предметов труда с превращением их в предметы потребления.

Генетически третьей ступенью социализации индивида становится овладение знаками как заместителями, репрезентантами вещей. Причем необходимо подчеркнуть, что освоение знаков обусловлено предметной деятельностью, которая не просто предшествует знаковой деятельности по определению, но только и исключительно может формировать смысловые контексты знаковых систем. Освоение знаков происходит в форме овладения языком, разговорной речью, и на этой основе впоследствии будут надстроены другие языки: письменность, формулы и чертежи, разнообразная символика, искусственные и иностранные языки.

Наконец, в-четвертых, социализация индивида развертывается как освоение им общественных институтов, в которых уже сам человек выполняет знаковые функции, играет ту или иную социальную роль. Вообще любая общественная организационная форма – институт, учреждение – может быть определена как относительно замкнутая и автономная совокупность социальных ролей, в которых человек выступает как превращенная форма персонифицированной предметности, как внешним образом зафиксированная матрица, стереотип человеческого поведения, принявший статус социального образца и ставший в силу этого нормой. В каждой социальной роли человеку надлежит вести себя вполне определенным образом. Освоение институциональной предметности начинается в форме ролевых игр: в маму и детей, в тетю врача, в космонавта; продолжается как живое непосредственное участие в реальных социальных формах: сын или дочь в семье, ученик в школе, форвард в команде, солист в хоре, студент в университете – и не заканчивается до конца жизни.

Кроме того, колоссально расширяются возможности освоения человеком окружающего мира, если учесть, что по типу реальных взаимодействий в духовном мире личности строится множество идеальных моделей: мысленно он может представить себя в другом облике; в самых различных возможных и невозможных ситуациях; в любой, даже фантастической обстановке; разных, даже реально недостижимых ролях. То, что невозможно реально, доступно человеку идеально с помощью знаковых моделей, мысленных образов. Перевоплощение, которым он широко пользуется, расширяя духовное пространство своего существования и проигрывая мысленно нереализованные возможности персонификации общественных отношений, делает человеческую личность практически равномощной всему социуму.

Человек, таким образом, выступает как универсальный носитель качества социальности и, следовательно, как наиболее трудоемкий, а значит и наиболее ценный продукт общественного производства. В идеале именно человек должен рассматриваться как главная ценность культуры в социальной системе.

Вместе с тем необходимо констатировать, что как в истории человечества, так и в современном состоянии общества ценность человека реализовывалась либо частично, либо подменялась превращенными формами. Основные усилия устремлены на создание вещей в виде богатства; знаков в виде знаний; образов морали, религии или искусства; институтов в виде политической власти или организационной иерархии. Человек в таком обществе используется односторонне как средство осуществления чуждых ему, внешних для него целей, а потому действует по принуждению и лишь в силу необходимости.

Такое отношение к человеку безрассудно расточительно, оно оставляет втуне неограниченные потенциальные возможности свободной личности, которые может реализовать только общество, в котором человек будет поставлен на вершину ценностной иерархии. Такое общество будущего К. Маркс, к примеру, определяет «как подлинное присвоение человеческой сущности человеком и для человека; а потому как полное, происходящее сознательным образом и с сохранением всего богатства достигнутого развития, возвращение человека к самому себе как человеку общественному, т. е. человечному».

Философские аспекты проблемы сознания. Материалистическаятрадиция в философии полагает, что сознание – это философская категория, определяющая высшую форму отражения действительности, способ отношения человека к миру и самому себе, опосредованный общественно-исторической деятельностью людей. Согласно данному определению сознание – это философская категория, определяющая высшую форму отражения объективной действительности.

Отражение – это всеобщее свойство материи, заключающееся в воспроизводстве признаков, свойств и отношений отражаемого объекта. Неживая материя обладает свойствами механического, физического и химического отражения. Живая материя плюс к указанным обладает свойством раздражимости. Высшие животные – инстинктами. И только человеку на земле присущи объектность и осмысленное отражение окружающего его мира, опосредованные всеобщей общественно-исторической деятельностью, культурой, наукой и т.д.

Сознание адекватно отражает действительность, реализуется в практической и теоретической деятельности человека. Эта реализация предполагает определение и формулирование цели или идеи. Идея – это не только знание того, что есть, но и прогнозирование того, что должно быть. Это понятие, ориентированное на практическую реализацию. Человеческая мысль способна не только отражать существующее, но и отрываться от него. Бесконечно многообразный объективный мир, всеми своими красками и формами отражаясь в сознании человека, образует менее сложный многообразный, изменчивый мир сознания. В этом причудливом царстве духа движется, изменяется и творит человеческая мысль, формируются верные и иллюзорные представления. Мышление движется по готовым, созданным предшественниками каждого поколения людей шаблонам, и прокладывает новые пути, ломая устаревшие нормы. Оно обладает чудесной способностью новаторства, творчества.

Сознание – это свойство не всей материи, а лишь высокоорганизованной: человеческого мозга. Сознание не только и не столько результат биологического развития материи, сколько продукт общественно-исторической практики, оно имеет социальный характер. Материя и сознание находятся в диалектическом единстве и взаимосвязи: материя и материальные условия (общественное бытие) порождают и определяют сознание, сознание же, получая в своем развитии относительную самостоятельность, активно, через материальную деятельность людей в свою очередь воздействует на материю (в том числе на общественное бытие), становится силой, преобразующей ее.

Источником сознания человека являются его общественные отношения и связи, а их основой выступает труд. Человек в отличие от животных – это общественное существо, его сознание формируется по мере развития всего общества и по своей сущности оно социально. Конечно, чтобы стать обладателем сознания, человеческий индивид должен родиться с человеческим мозгом, но наличие мозга создает лишь возможность возникновения нового свойства. Сознание должно сформироваться под воздействием социальной среды: известно около 1500 случаев «воспитания» детей животными, и хотя эти дети имели человеческие генотип и головной мозг, но сознанием не обладали. Человек становится человеком через связи и отношения с другими людьми – обществом и прежде всего – через трудовые отношения.

Кто же мыслит: человеческий мозг или человек с помощью мозга? В известном романе А. Беляева «Голова профессора Доуэля» приводится версия: мыслит человеческий мозг. Он может мыслить даже без человека. С такой позицией трудно согласиться. Процесс мышления начинается с ощущений человека. Сигналы от них поступают в спинной мозг человека и через него в головной мозг.

Таким образом, современная наука дает возможность сделать следующие выводы.

1. Возникнув как результат развития материи, сознание не может существовать и не существует помимо высокоорганизованной материи, свойством которого оно является. Русские физиологи И. М. Сече­нов и И. П. Павлов установили, что всякая психическая деятельность в своей основе имеет материальные – физиологические процессы, протекающие в человеческом мозге. Установлено, что нарушение мыслительной деятельности человека вызывается заболеванием или травмами мозга.

Дата добавления: 2014-10-31