Курс русской истории. Введение. притока Волги, делилась на две полосы с резкими отличиями одна отДРУг°й: на северную — лесную и на южную — степную

притока Волги, делилась на две полосы с резкими отличиями одна от ДРУ^г°й: на северную — лесную и на южную — степную. Жизнь в лесу и в степи наложила резкую печать и на самого человека: на его образ жизни, занятия, на характер, духовный склад его В лесных и болотистых дебрях одним земледелием просуществовать было труд­ но — развились промыслы: охота на пушного зверя, пчеловодство (мед и воск), лесной промысел. Наоборот, степь с ее тучным черно­земом, казалось, самой природою была создана для земледельца

Л е с. Лес, особенно если противопоставить его открытому, ото­всюду доступному полю, лишен степного раздолья; зато жизнь там безопаснее и работа домостроительства устойчивее и вернее. Лес, по самой природе своей, не допускал деятельности слишком отважной или вспыльчивой. Он требовал ежеминутного размышления, внима­тельного соображения. Прежде чем сделать решительный шаг, надо было взвесить все обстоятельства, предусмотреть возможные помехи В лесу, больше чем где-либо, требовалась большая осмотрительность Корчеванье ли леса под пашню, проведение ли просеки под дорогу, выбор ли места под жилье, снарядиться ли, идя на охотничий про­мысел, — всюду начальное действие, первый шаг логически, неизбеж­ но влечет за собою последующие шаги — как же не взвесить и не обдумать хорошенько, к каким последствиям приведет этот начальный шаг? Недаром именно здесь, в лесной полосе, сложилась русская поговорка: «Семь, десять раз отмерь, а один раз отрежь».

Жизнь в лесу (говорит Забелин) воспитала осторожного промыш­ленного, политического деятеля: выжечь ли лес, выкорчевать ли пни, вспахать ли поле — все легче с помощью другого, чем одному. От­того -то на Севере так дорожили общественной жизнью и крепко держались ее. Эта хозяйственность и общественность и была воспи­тательною школой, в которой сложился, мало-помалу, тот инстинкт государственности, благодаря которому русский народ вынес на своих плечах жестокие удары, что посылала ему судьба, и из малой ячейки создал мировую державу.

С т е п ь. Зато на раздолье степей русский человек вынужден был постоянно держать себя начеку, в ожидании врага, постоянно быть го­товым защищать свой дом, свое поле. Прочная оседлая жизнь постоян­ но тормозилась невозможностью огородить свой дом и ниву от чужака, прочертить сколько-нибудь точную и безопасную границу от соседей-степняков. По образному выражению того же Забелина, эта граница по­стоянно перекатывалась с места на место, подобно той степной расти­тельности, которую на юге России так и называют перекати-полем

Сегодня пришел кочевник и подогнал свои стада или раскинул свои юрты под самый край пахотной нивы; завтра люди, собравшись ^с силами, прогнали его, или дарами и обещанием давать подать удов­летворили его жадность. Но кто мог поручиться, что послезавтра он ^Не придет и снова не раскинет своих юрт у самой хаты земледельца'?

Е. Ф. Шмурло

Поле — то же, что море: там везде дорога, и невозможно в нем проложить границ, особенно таких, которые защищали бы, так сказать, сами себя. Жизнь в чистом поле, подвергаясь постоянной опасности, очень походила на азартную игру.

И если на Севере держались правила: десять раз отмерь, прежде чем отрежешь, то в степной полосе поговорка сложилась иная: «Либо пан, либо пропал». Во всяком случае, наше русское «авось» сложилось не на Севере, а на Юге. Здесь вся обстановка жизни еще долгое время вызывала лишь на удаль, на казакованье, на риск, бросала человека во все роды опасностей, развивала в нем беззаветную отвагу Но в силу этого же самого она делала из него игралище всяких случайностей. Здесь, в степи, судьба зло посмеялась над человеком именно тут тучный чернозем обильнее, чем где-либо мог бы возна­градить труд человека, между тем он лежал почти нетронутым! На­стоящее земледелие привилось на болотистом, лесном Севере, на суглинковой, часто песчаной почве; здесь же плуг земледельца спо­койно почувствовал себя не раньше второй половины XVIII столетия

Соседи русского племени (в середине IX века)

/. Финны.

Места их поселений: Верхняя Волга, Нижняя Ока и вся полоса к северу, вплоть до Ледовитого океана. Город Москва расположен на территории древних финнов (окончание -ВА в слове МОСК-ВА означает, по-фински, реку, воду). Особенности страны и населения хмурая природа (преобладание леса, болот и озер); хмурый, апатич­ный, ленивый характер населения; низкий уровень культуры Сред­ством существования служили звероловство и рыболовство. Религия грубое идолопоклонство (поклонение темным силам; демоны, колду­ны). Главное божество: Юмала.

Финны жили разрозненными племенами, что, при бедности культу­ры, делало их политически бессильными. Действительно, в борьбе с русским племенем, более деятельным и подвижным, финны не устояли часть их обрусела, усвоила русский язык, обычаи и культуру (весь, меря, мордва); другим (черемисы, зыряне, чуваши), хотя и удалось от­стоять свой духовный облик, но выше этнографической особи они не поднялись. Покорение финнов шло частью мирным путем (колониза­ция, сожительство), частью путем насилия (походы на северную чудь, подвиги ушкуйников; упорное сопротивление мордвы и черемис).

2. Волжские, или Серебряные, болгары.

Места их поселений: Средняя Волга, Нижняя Кама. Сильный народ с довольно развитой культурой. Волжские болгары жили го­родами. Основу народного благосостояния составляли земледелие,

Дата добавления: 2014-11-25