Курс русской истории. Введение. задержал, и доныне на его южных склонах, в так называемой Под-карпатской Руси (составная часть Чехословацкой республики)

задержал, и доныне на его южных склонах, в так называемой Под-карпатской Руси (составная часть Чехословацкой республики), живут наши родные братья-единоплеменники.

На Юго-Западе непосредственная связь с Придунайскими болга­рами, и без того довольно слабая, с самого же начала русской истории была прервана теми самыми враждебными элементами — кочевой Азией, которая загородила русской народности дорогу на юг и на восток. На Востоке Приволжских болгар впоследствии сменили та­тары и задержали нас там до конца XVI ст в Заволжье, до Среднего Урала, мы добрались только при последнем Рюриковиче. На Юге обстановка сложилась для русской экспансии (продвижения) особенно неблагоприятно. Хазар последовательно сменяли печенеги, половцы и татары; и барьер, ими воздвигнутый, задержал нас на целых семь столетий: только в конце XVIII в., в царствование Екатерины II, нам удалось сломить его и получить свободный выход к Черному и Азовскому морям.

РОССИЯ И АНТИЧНЫЙ МИР

В стороне от античного мира Славяне пришли в Европу одни из последних; только некоторым (южным славянам) удалось размес­титься по соседству или даже непосредственно в областях, испытавших на себе влияние классической культуры (Далмация, Фракия, Мизия, Дакия). Русское же племя очутилось совсем на крайнем востоке, куда эта культура почти никогда не проникала. Следы греков на северном берегу Черного моря успели, ко времени появления русских славян на Восточно-Европейской равнине, совершенно исчезнуть; самая бли­жайшая из культурных стран, Византия, была отделена степями и морем. Поэтому большого и непосредственного, постоянного влияния на ход и развитие русской жизни цивилизация древнего мира иметь не могла.

Иначе сложилась обстановка на Западе. Там германцы расселились на самой территории Западной Римской империи, среди самих римлян или по крайней мере среди населения, уже романизированного; рома­низировались они и сами, восприняли культуру Древнего Рима и из прежних германских превратились в народы романские, по духовному своему облику став ближе к римлянам Цезаря или Деоклетиана, чем к своим предкам, германцам времен Тацита Более неприкосновенным германский тип сохранился там, где новые государства сложились на территории, не испытавшей влияния Рима, или где его влияние было совершенно слабое (Англия, северная Германия, Скандинавия, Ютлан­ ДИя); однако и здесь христианство, принятое из Рима, ввело эти госу­дарства в круг той же римской цивилизации, что и романские народы.

Последствия такой разницы в обстановке и географическом поло­жении России и Западной Европы были громадны: культурное со-

Е. Ф. Шмурло

держание западноевропейских государств оказалось значительно бо­гаче и разнообразнее. На Западе новые государства с первых же дней своего существования получили в свое распоряжение богатый запас знаний, накопленный предыдущими поколениями; Россия, наоборот, села на сравнительно «пустое место», вследствие чего и культурное развитие ее шло медленнее и по содержанию оказалось много беднее

РОССИЯ И ВИЗАНТИЯ

1. Отсутствие непосредственного соприкосновения с античным миром до известной степени возмещалось близостью Византии: через нее духовное наследие древности становилось, хотя далеко не в полной мере, достоянием также и Русского народа. Дело в том, что, при всем отличии эллинской цивилизации от римской, и ввиду этого, при всем отличии в наследии, оставленном ими после себя, это отличие не в силах было стереть ту общую окраску и печать, какую римский гений наложил повсюду, где только вздымались его победоносные орлы. Работа Юстинианова сотрудника, Трибониана, оставила свой неизгладимый след на правовых понятиях одинаково и Запада, и Востока, и, например, позднейшее представление о властном монархе, самодержавном во имя блага общественности, выросло в русском сознании (как и в сознании германо-романских народов) из понятий, первоисточник которых следует искать не в укладе автономных го­родских общин древней Эллады или азиатских деспотий, а в складках державной тоги римских императоров. Точно так же и идея единой всемирной монархии, выросшая на классической почве, импонировала не только западноевропейскому средневековью («Священная Римская Империя немецкой нации»), но к средневековой Византии («Констан­тинополь — Новый Рим»), а отсюда воспринята была сознанием и русских людей в форме знаменитой теории — «Москва Третий Рим».

2. Но географическая «близость» Византии сказалась в жизни русского народа еще другой, притом значительно более важной сто­роной. Русский народ вступил на историческое поприще в эпоху, когда новые народы, пришедшие на смену классическому миру, один за другим отрекались от своих языческих представлений и меняли их на христианство. Русский народ принял новую веру, а вместе с ней и европейскую культуру из рук не Рима, а Византии, что в ближайшее же время определило его как народ православный, не католический, и поставило, в духе его византийских учителей, во враждебное отношение к римской Церкви и всему тому, что выросло и тесно было связано с ней. Под знаком этого отрицательного отно­шения к «латинской» культуре слагались собственные идеалы русского народа, его собственная культура и определилось то миросозерцание, которое в наше время зачастую находит свое выражение в противо­поставлении «России» «Западу».

Дата добавления: 2014-11-25