Критика ассоциативной психологии и ее роль в формировании психологических теорий мышления

Последующая история психологии связывается с ассоциатив­ной психологией сложными отношениями, поскольку новые психологические теории вырастали на основе критики этой доктри­ны: или как ее дальнейшее развитие и преобразование или как противопоставление ей. Полемика с ассоциативной психологией сопровождала рождение новых психологических теорий³⁵. Эта доктрина оказала большое влияние на тех психологов, которые занялись в дальнейшем исследованием мышления. Дискуссии об основных теоретических положениях ассоциативной психологии, начавшиеся во второй половине прошлого века, с новой силой разгорелись в начале нашего века, когда в психологических тео­риях были сформулированы и противопоставлены ассоциативной доктрине новые теоретические принципы. Проблема мышления привлекла к себе особое внимание, потому что в ее решении слабые стороны ассоциативной теории были наиболее заметны. Психологические теории мышления или отвергали учение об ас­социациях и, отталкиваясь от него, противопоставляли ему свои положения (Вюрцбургская школа, гештальт-психология), или в какой-то мере примыкали к ней (разные течения бихевиориз­ма), или давали трактовку ассоциационизма с новых теорети­ческих позиций, как это было сделано в сеченовском учении.

Критика ассоциативной психологии западноевропейскими и американскими психологами была направлена против ее сенсуа­лизма, атомизма и механицизма³⁶. Осуждению подверглась и пассивность духа, отдающего все движение психической жизни механизму случайных ассоциаций. Замечали, что той схеме, ко­торую предлагает ассоциационизм, противоречат единство соз­нания, его связность и непрерывность. Душевная жизнь, говори­ли многие, непрерывна и не расчленяется на отдельные элемен­ты, нет и воспроизведения «душевных атомов» в их неизменном виде.

________________________

³⁵ Дискуссии, охватывающие не только психологические, но и логические и философские вопросы, разгорелись сразу по выходе книги Д.С Милля «Система логики силлогистической и индуктивной» (1841 г.). В предисловии к ее третьему изданию и в примечаниях к ней автором дана характеристика взглядов противников и его ответы им. Вся литература о вундтовской апперцепции пронизана критикой ряда основных положений ассоциативной доктри­ны. См. В.Н. Ивановский. Ассоциационизм психологический и гносеоло­гический. Историко-критическое исследование, ч. I. Казань, 1909.

³⁶ Сводка критических замечаний зарубежных психологов имеется в об­стоятельном труде английского психолога Д. Хамфри, посвященном проблеме мышления: G. Yumphrey. Thinking. An introduction to its experimental psychology. London – New York, 1951.

Как указывал Ф. Бредли, элементы, которые репродуцируют­ся путем ассоциаций, не дают уверенности в том, что они при воспроизведении сохраняют свои качества. «То, что восстанавливается не только приобретает иные отношения, но и само иное. Оно утратило некоторые черты и некоторое облачение своих качеств, и оно приобрело некоторые новые качества»³⁷. Иначе говоря, речь идет о том, что и при сохранении памятью любых психиче­ских явлений происходит их преобразование. Позже В. Джемс формулировал этот тезис Бредли так: «Постоянно существую­щая идея, или представление, которые периодически появляются перед рамкой сознания, представляют собой столь же мифиче­скую целостность, как валет пик»³⁸. Бредли отмечал, что, соглас­но ассоциативной теории, ход мысли зависит от случайного сте­чения чувственных элементов, между тем необходим какой-то другой принцип, чтобы объяснить направленность и связность мыслительного процесса. Он утверждал, что «мышление контро­лируется объектом мышления»³⁹.

Ряд возражений сводился к тому, что целостные образования, которые получаются при соединении элементов, обладают свойствами, не принадлежавшими элементам, и не могут быть объяснены как сложение первичного ощущения с репродуктивным ощущением. Дж. Стаут, полагая, что психические элементы должны изменяться, когда они входят в новые комбинации, пи­сал, что ассоциативная гипотеза не в силах признать улавлива­ние формы комбинаций как особый психический элемент. «Воз­никшее в сознании целое для них (ассоциационистов. — Е. Б.) представляет собой просто сумму его наличных компонентов»⁴⁰.

________________________

³⁷ F.H. Bradley. The principles of logic. London. 1883, p. 281.

³⁸ W. James. The principles of psychology. London, 1890, v. I, p. 236.

³⁹ F.H. Bradley. Association and thought. – «Mind», 1887, v. XII, p. 356.

⁴⁰ G.F. Stout. Analitic psychology. London, 1902, v. II, p. 48.

Многие критики замечали, что ассоциативная психология не может объяснить возникновение и существование идей отношения двух состояний сознания. Ассоциативная схема не может объяснить тот факт, что мы сознаем отношения между первич­ными данными. И еще одно возражение: мышление является обобщением, а ощущения и их образы в своей основе единичны. По замечанию того же Бредли, ассоциации связывают только общее, а не частное, как представляет ассоциативная теория.

Наконец, третью группу составляли возражения против сенсуализма ассоциативной доктрины. Против сенсуализма были все критики ассоциационизма. Однако критика велась с пози­ций идеализма, который хотел снять противоречия ассоциатив­ной психологии путем полного отрыва сознания от внешнего мира. Эти возражения мотивировались, во-первых, тем, что явления, составляющие высшие душевные процессы, не представляют первичные чувственные данные в неизменном виде. Во-вторых, чувственные данные или представления конкретны, единичны, тогда как мышление всеобще. Ассоциативная теория, указывал Бредли, представляет идеи как оживленные копии чувственных данных. Но такие чувственные данные могут быть только част­ными, между тем в ассоциации содержится нечто общее, и это-общее требует объяснения, выходящего за пределы ассоциатив­ной схемы. Поскольку мысль обычно не относится к частностям, а обладает общим значением, ассоциативная теория не может объяснить мышление.

К критическим замечаниям, направленным против ассоциа­тивной теории, надо добавить замечание В. Уоррена, американ­ского психолога, занимавшегося историей ассоциативной пси­хологии. Он пишет: «Прежде всего... ассоциационисты подразу­мевали под термином «ассоциация» две или три весьма несход­ные операции. Одновременная ассоциация и последовательная ассоциация действуют различным образом; первая есть объеди­нение, вторая — изменение или переход от одного опыта к друго­му. Превращение или душевная химия, происходящая при одно­временной ассоциации, есть также операция иного рода. Объеди­нять эти три операции под одним названием «ассоциация» это словесное упрощение, едва ли оправданное фактами, с которыми мы имеем дело. Далее явления внимания и различения также» по-видимому, не поддаются объяснению в ассоциационистской трактовке. Эти явления, вероятно, включают различные операции над элементарными данными»⁴¹.

________________________

⁴¹ H.C. Warren. A history of the association psychology, p. 306.

По мере развития экспериментальных исследований критика ассоциативной психологии стала опираться на эксперименталь­ные факты. К. Левин в результате экспериментального изучения формирования навыков заявил, что законы, устанавливаемые ассоциативной психологией, не учитывают мотивировки как ус­ловия образования и воспроизведения ассоциаций. Необходимо должен быть привлечен дополнительный внеассоциативный принцип — мотивировка.

К критике несостоятельности ассоциативной теории в объ­яснении возникновения идеи отношений между идеями добавилось экспериментальное доказательство реакций животных на отношение раздражителей (опыты Келера над курами и шим­панзе, а затем опыты многих других исследователей).

Критические замечания о том, что мышление не может быть описано как слепое взаимодействие случайных элементов, а представляет собой направленный, упорядоченный, целеустремленный процесс, контролируемый и мотивированный, а также возражения против того, что мышление строится из неизменных чувственных элементов, репродуцируемых в ассоциациях, стали отправными пунктами дальнейших исследований психологии мышления. В них заложена проблематика, которая определила направление психологических исследований, специально посвященных мыслительной деятельности. Начались поиски условий, определяющих переход от механического случайного сцепления элементов сознания к направленному процессу. Поиски эти пош­ли в разных направлениях.

Одни направления, выступающие против ассоциаций как ос­новного принципа психической деятельности, оставались вес же в пределах общей интроспекционистской концепции сознания. Другие — поведенческие направления, пытаясь преодолеть интроспекционизм, удерживали принцип ассоциативных связей, но переносили его на связь стимулов с двигательными реакциями и, в конечном счете, снимали проблему мышления как таковую. Несмотря на различное отношение к стержневой идее эмпириче­ской психологии — ассоциационизму — и различие в отношение к проблеме сознания, западноевропейские и американские пси­хологические теории оставались объединенными общей позити­вистской методологией.

В корне противоположны были поиски новых путей в психо­логии, которые велись на основе материалистической филосо­фии и передового естествознания И.М. Сеченовым. Принимая факты ассоциации, он искал их объяснения в рефлекторной дея­тельности мозга. Рефлекторная концепция стала основой сече­новской материалистической программы развития психологии, а его теория мышления — пробным камнем новой психологической системы.

В западноевропейской и американской литературе по исто­рии психологической науки^42-43 и, в частности, по истории психо­логии мышления⁴⁴ утверждается взгляд, согласно которому общая линия развития прослеживается от ассоциативной психо­логии к рефлекторной теории И.М. Сеченова, учению И.П. Пав­лова и рефлексологии В.М Бехтерева и далее к современному американскому бихевиоризму, как вершине ассоциационизма. Зарубежные исследователи объединяют труды И.М. Сеченова, В.М. Бехтерева и И.П. Павлова в одно рефлексологическое направление, относят его к объективной психологии и рассмат­ривают, с одной стороны, в связи с ассоциативной психологией, а с другой, с американским бихевиоризмом. Э. Боринг «русской школе объективной психологии» отводит место в главе «Бихевиористика». В своей книге о мышлении Д. Хамфри в главу об ас­социациях включает, наряду с английской ассоциативной школой и ранними эксперименталистами, русскую школу Сеченова — Павлова и американских бихевиористов. Последние два направ­ления он называет объективной теорией ассоциаций и связывает их с теорией условных рефлексов, а общность с эмпирической психологией видит в принципах ассоциации. Объективная теория страдает, как указывает Хамфри, теми же недостатками, что и субъективная теория, т. е. теория эмпирической психологии. Это те три недостатка, о которых шла уже речь: механицизм, атомизм и сенсуализм. Для экспериментальной психологии, по его мне­нию, типической формой ассоциационизма и является бихевио­ризм.

________________________

^42-43 E.G. Boring. A history of experimental psychology. New York, 2 ed., 1950, ch. 24.

⁴⁴ G. Humphrey. Thinking. An introduction to its experimental psychology, ch. I.

Хамфри видит в бихевиоризме завершение сеченовско-павловской схемы и переносит на учение И.М. Сеченова и И.П. Пав­лова те же критические замечания, которые он делает бихевио­ризму. И это характерно. Дело в том, что коренное раз­личие этих направлений в психологии идет от их философских методологических основ, а этот вопрос западноевропейские и американские историки психологии обходят в силу своих позитивистских воззрений.

История психологических теорий мышления представится по-другому, если обратиться к теории Сеченова со стороны корен­ного отличия ее философских методологических основ и психо­логического содержания от теории эмпирической ассоциативной психологии и от теорий мышления западноевропейской и амери­канской психологии. Трудами Сеченова был открыт новый мате­риалистический путь исследования мышления, а рефлекторная теория обусловила новый подход к проблеме ассоциаций. При­знание Сеченовым факта ассоциации и место, которое он отводит в своем учении ассоциациям, никак не дают основания рассмат­ривать его рефлекторную теорию как продолжение ассоциатив­ной теории Милля, Бэна и Спенсера, с одной стороны, и как зве­но, связывающее эмпирическую психологию с бихевиоризмом, с другой.

Проблема ассоциационизма остается актуальной и до наших дней, так как принцип ассоциации психических явлений реально существует, издавна известен науке, а в действительности еще не получил достаточного объяснения, Можно отвергать фило­софские и психологические учения об ассоциациях, однако факт ассоциации отвергнуть нельзя, его надо принимать и объяснять. Не случайно учение об ассоциациях в разных формах суще­ствует на протяжении столетий, несмотря на всю его критику. К проблеме ассоциаций снова и снова возвращаются и физио­логи и психологи.

ГЛАВА III

Дата добавления: 2014-11-25