Об Эгире и богах

Эгир, который иначе назывался Гюмир, наварил асам пива, когда получил огромный котел, о чем только что было рассказано.,[284]На этот пир пришли Один и Фригг, его жена. Тор не пришел, потому что он был в то время на востоке.[285]Сив была там, жена Тора, Браги,[286]и Идун[287]жена его. Тюр,[288]был там, он был однорукий, Волк Фенрир откусил ему руку, когда Волка связывали. Там был Ньёрд[289]и жена его Скади[290]Фрейр и Фрейя, Видар,[291]сын Одина. Локи был там и слуги Фрейра – Бюггвир и Бейла.[292]Много там было асов и альвов. У Эгира было двое слуг – Фимафенг.[293]и Эльдир[294]Светящееся золото освещало палату. Пиво само лилось в кубки. Все должны были соблюдать там мир. Гости с большой похвалой говорили, какие у Эгира хорошие слуги. Локи не стерпел этого и убил Фимафенга. Тогда асы стали потрясать щитами и кричать на Локи. Они прогнали его в лес, а сами сели пировать.

Локи вернулся и встретил Эльдира. Локи обратился к нему:

«Эльдир, ответь,

прежде чем ты

с места сойдешь:

о чем на пиру

за пивом хмельным

беседуют боги?»

Эльдир сказал:

«Об оружье своем,

о смелости в битвах

беседуют боги;

но никто из них другом

тебя не зовет –

ни асы, ни альвы».

Локи сказал:

«К Эгиру в дом –

войти я решил

и на пир посмотреть;

раздор и вражду

я им принесу,

разбавлю мед злобой».

Эльдир сказал:

«Если в палаты

войти ты решил,

на пир посмотреть

и асов забрызгать

грязной бранью –

об тебя ж оботрут ее».

Локи сказал:

«Знаешь ли, Эльдир,

если начнем мы

обидно браниться,

я ответами буду

богаче тебя,

если ты не замолкнешь».

После этого Локи вошел в палату. Но когда сидевшие внутри увидели, кто вошел, они все замолкли. Локи сказал:

«Я, Лофт,[295]издалека,

жаждой томимый,

в палату пришел,

асов прошу я,

чтоб кто‑нибудь подал

мне доброго меда.

Что ж вы молчите,

могучие боги,

что слова не скажете?

Пустите меня

на пиршество ваше

иль прочь прогоните!»

Браги сказал:

«Не пустят тебя

на пиршество наше

боги могучие;

ибо ведомо им,

кого надлежит

на пир приглашать». –

Локи сказал:

«Один, когда‑то –

помнишь ли? – кровь

мы смешали с тобою,[296] –

сказал ты, что пива

пить не начнешь,

если мне не нальют».

Один сказал:

«Видар, ты встань,

пусть Волка отец[297]

сядет за стол наш,

чтоб Локи не начал

бранить нечестиво

гостей в доме Эгира».

Тогда Видар встал и налил кубок Локи, но тот, прежде чем выпить, обратился к асам:

«Славьтесь, асы,

и асиньи, славьтесь,

могучие боги!

Одного я не стану

приветствовать – Браги,

что сел в середине».

Браги сказал:

«Меч и коня

тебе я вручу,

и кольцом откуплюсь я;

не начал бы только

ты ссор затевать;

бойся гнева богов!»

Локи сказал:

«Не дашь ты коня

и кольца ты не дашь:

посул твой напрасен;

из асов и альвов,

что здесь собрались,

ты самый трусливый

и схваток страшишься[298]».

Браги сказал:

«Когда бы не здесь,

не у Эгира в доме

с тобою сошлись мы,

своею рукой

твою голову снял бы

в отплату за ложь».

Локи сказал:

«Сидя ты храбр –

украшенье скамьи, –

но в битве беспомощен!

Смелость свою

покажи в сраженье!

Кто смел, тот не медлит».

Идун сказала:

«Браги, не надо

У Эгира в доме

ссориться с Локи;

уместны ли распри

среди сыновей

родных и приемных![299]»

Локи сказал:

«Ты, Идун, молчи!

До мужчин ты всех боле

из женщин жадна,

ведь руки твои

того обнимали,

кем брат твой убит[300]».

Идун сказала:

«Локи я словом

не оскорбляла

у Эгира в доме:

я Браги смирить

хмельного старалась

и распрю пресечь».

Гевьон сказала:

«Зря вы, два аса,

друг друга язвите

речами бранчливыми:

ведает Лофт,

что слывет шутником

и любимцем богов».

Локи сказал:

«Ты, Гевьон,[301]молчи!

О юнце я напомню,

тебя совратившем:

дарил он уборы

в обмен на твои

любовные ласки».

Один сказал:

«Безумен ты, Локи,

что дерзостно вздумал

Гевьон гневить:

ведь ей, как и мне,

открыты и ясны

судьбы всех сущих».

Локи сказал:

«Ты, Один, молчи!

Ты удачи в боях

не делил справедливо:

не воинам храбрым,

но трусам победу

нередко дарил ты».

Один сказал:

«Коль не воинам храбрым,

но трусам победу

нередко дарил я,

то ты под землей

сидел восемь зим,

доил там коров,

рожал там детей,

ты – муж женовидный[302]»,

Локи сказал:

«А ты, я слышал,

на острове Самсей[303]

бил в барабан,

средь людей колдовал,

как делают ведьмы, –

ты – муж женовидный».

Фригг сказала:

«К чему говорить

о прежних делах,

о том, что свершали

вы, двое асов,

в давнее время;

что старое трогать!»

Локи сказал:

«Ты, Фригг, молчи!

Ты Фьёргюна дочь

и нравом распутна:

хоть муж тебе Видрир,[304]

ты Вили и Be[305]

обнимала обоих».

Фригг сказала:

«Будь тут со мной

у Эгира в доме

Бальдру подобный,

ты б не покинул

пиршество асов

без схватки жестокой».

Локи сказал:

«Хочешь ты, Фригг,

дальше послушать

дерзкие речи:

из‑за меня ведь

Бальдр не вернется

к тебе никогда».

Фрейя сказала:

«Безумен ты, Локи,

зачем о злодействах

рассказ ты завел:

все судьбы Фригг,

я думаю, знает,

хоть в тайне хранит их».

Локи сказал:

«Ты, Фрейя, молчи!

Тебя ль мне не знать;

ты тоже порочна:

всем ты любовь

свою отдавала –

всем асам и альвам».

Фрейя сказала:

«Лжив твой язык;

тебя он, я знаю,

к беде приведет:

разгневаны асы

и асиньи тоже,

понурым вернешься ты».

Локи сказал:

«Ты, Фрейя, молчи!

Ты, злобная ведьма,

погрязла в разврате: –

не тебе ли пришлось –

пойманной с братом –

визжать с перепугу!»

Ньёрд сказал:

«Беды нет великой,

коль женщина делит

ложе с мужчиной,

хуже, что ас

женовидный, рожавший,

на пир наш пришел».

Локи сказал:

«Ты, Ньёрд, молчи!

Не ты ли богами

был послан заложником;[306]

дочери Хюмира

в рот твой мочились,

как будто в корыто».

Ньёрд сказал:

«Пусть я далеко

заложником был,

но тем я утешен,

что сына родил я,[307] –

дорог он всем,

он – первый из асов».

Локи сказал:

«Ньёрд, перестань!

Похваляться не смей!

Не стану скрывать я:

прижил ты сына

с сестрою родной,[308] –

что может быть хуже!»

Тюр сказал:

«Фрейр самый лучший

в чертоге богов

воинственный всадник;

не обижал он

дев или жен,

отпускал полоненных».

Локи сказал:

«Ты, Тюр, молчи!

Мирить не умел ты

в распре врагов:

правую руку

твою помяну я,

что Фенрир отгрыз[309]».

Тюр сказал:

«Я лишился руки,

а Хродрвитнир[310]где твой!

Оба терпим потерю;

но тяжко и Волку

в цепях дожидаться

заката богов».

Локи сказал:

«Ты, Тюр, молчи!

От меня родила

жена твоя сына;[311]

за бесчестье с тобой

я не расчелся –

стерпел ты, презренный!»

Фрейр сказал:

«Волк должен лежать

в устье реки

до кончины богов;

если ты не замолкнешь –

тотчас же будешь

закован, злодей!»

Локи сказал:

«Ты золото отдал

за Гюмира дочь

и меч свой[312]в придачу;

чем драться ты будешь,

коль Муспелля дети[313]

сквозь Мюрквид[314]

поскачут?»

Бюггвир сказал:

«Был бы я равен

Ингунар‑Фрейру[315]

в чертоге счастливом,

я б растерзал,

разорвал бы я в клочья

ворону зловредную».

Локи сказал:

«Что там за мелочь

виляет хвостом,

пресмыкаясь пред

......... сильными?

Вечно подачек

ты просишь у Фрейра,

за жерновом[316]ноя».

Бюггвир сказал:

«Бюггвир зовусь,

меж людей и богов

быстрым прослыл я;

почетно сидеть мне

с сынами Хрофта

на пиршестве пышном».

Локи сказал:

«Ты, Бюггвир, молчи!

Не умел никогда ты

пищу подать;

не ты ль под столами

в соломе скрывался

при каждом сраженье!»

Хеймдалль сказал:

«Ты, Локи, от пива

рассудка лишился;

замолкнешь ли, Локи?

Язык свой не в силах

тот обуздать,

кто не в меру напьется».

Локи сказал:

«Ты, Хеймдалль,[317]молчи!

От начала времен

удел твой нелегок:

с мокрой спиной

на страже богов

неустанно стоишь ты».

Скади сказала:

«Локи, ты весел,

но будешь недолго

резвиться на воле,

ибо к скале тебя

сына кишками

боги привяжут».

Локи сказал:

«Если к скале меня

сына кишками

боги привяжут –

знай, что я первым

был и последним

в час гибели Тьяци[318]».

Скади сказала:

«Если ты первым

был и последним

в час гибели Тьяци,

то в доме моем

всегда тебе будут

гибель готовить».

Локи сказал:

«Ласковей ты

призывала когда‑то

Локи на ложе:

стоит то вспомнить,

коль начали счет мы

деяний недобрых».

Тогда вышла вперед Сив, налила Локи в хрустальный кубок меду и сказала:

«Привет тебе, Локи!

Кубок хрустальный

с медом прими.»

Он взял рог и выпил.

«Порочить не стал бы,

когда б ты и впрямь

была неприступной;[319]

но знаю, с одним –

и мне ли не знать! –

изменила ты мужу, –

то был злобный Локи».

Бейла сказала:

«Горы дрожат,

то едет, я думаю,

Хлорриди[320]грозный;

принудит молчать он

того, кто поносит

могучих богов».

Локи сказал:

«Ты, Бейла, молчи!

Ты, жена Бюггвира,

мрази вместилище;

выродок ты

меж богами великими,

скотница грязная!

Скалу твоих плеч[321]

с плеч я снесу, –

конец твой настанет».

Тут вошел Тор и сказал:

«Мерзостный, смолкни!

Принудит к молчанью

тебя молот Мьёлльнир!

и меня на пиру

могучих богов

в речах не порочь!»

Локи сказал:

«Вот и сын Ёрд[322]

прибыл сюда:

что ж браниться ты начал?

Не будешь ты смелым,

с Волком сражаясь,

что Одина сгубит[323]».

Тор сказал:

«Мерзостный, смолкни!

Принудит к молчанью

тебя молот Мьёлльнир!

Вверх я заброшу

тебя на восток, –

сгинешь совсем ты».

Локи сказал:

«Полно тебе

поминать о походах

твоих на восток, –

ты в рукавице[324]

прятался там,

не опомнясь от страха».

Тор сказал:

«Мерзостный, смолкни!

Принудит к молчанью

тебя молот Мьёлльнир!

Правой рукой

на тебя я обрушу

Хрунгнира гибель[325]».

Локи сказал:

«Еще доведется

долго мне жить,

угроз не страшусь я;

Скюрмира были

крепки ремни,[326]

до еды не достать –

от голода гиб ты».

Тор сказал:

«Мерзостный, смолкни!

Принудит к молчанью

тебя молот Мьслльнир!

Хрунгнира гибель

швырнет тебя в Хель

к воротам смерти».

Локи сказал:

«Я высказал асам,

я высказал асиньям

все, не таясь,

тебе ж уступлю

и отсюда уйду, –

ты станешь сражаться.

Пива ты, Эгир,

немало припас,

но напрасно старался;

пусть все, чем владеешь,

в пламени сгинет,

пусть опалит

огонь тебе спину!»

Дата добавления: 2014-11-25