ФИЛОСОФИЯ 39 страница

Не знаю зачем, но мои, сменяющие друг друга следователи, рассказывали мне о совершенных "мной" преступлениях. И выходило так, что тут же включающееся мое воображение начинало достаточно живописно прорисовать картины произошедшего. И это все даже не становилось выдернутым из контекста, а наоборот - складывалось где-то в потаенных уголках моей собственной души в единый полнометражный фильм. Даже скорее уже - сериал. Сериал любви, убийства этой любви (разрыв между влюбленными всегда убийство одной стороной другого), и заканчивающегося в итоге реальным убийством. Так что выходило, что следственной части и не надо было что-то дополнительно домысливать. Я это делал за них. Потому как проходило время (за которое реальная - рассказанная мне - информация смешивалась с домыслами, частично услышанными от следователей, частично полученными из глубин собственного подсознания), и вся картина случившегося шла передо мной единым потоком. И никто на самом деле не знал - сколько же правды было во всем этом. Ибо смешивалось все иной раз до невообразимости. И совсем ничего нельзя было понять, предсказать, просчитать... Совсем ничего.

И в итоге оказывалось, что я накручивал многое сам себе. Накручивал настолько, что нисколько уже не способен был остановиться. Не готов был к этому. Да и вообще, в иных случаях, оказывался ни к чему не готов. И мне... мне становилось невероятно страшно за происходящее. И еще больше становилось страшно от того, что кто-то вообще способен был такое совершить.

И казалось нелепым, что судьба была готова так отнестись по мне, водрузив на меня весь груз чужой вины. А ведь главным образом страдали люди, которые когда-либо попали в зону моего внимания. Причем даже не повышенного внимания, потому как я всегда (словно предполагая, что в последующем это может развиться в нечто, как минимум, нехорошее) с некоторой опаской относился к любым видам знакомств. Словно бы действительно предполагая, что это может оказаться неким риском для других. Хотя и вряд ли у меня еще даже до последнего времени что-то окончательно сформировалось в мозгах. Скорей всего это уже и вовсе становилось невозможным. (Потому как начинало зацикливаться в рюкзачке разума именно в прогрессии к дням суда, а окончательно все станет на свои места, как я понял, в дни - часы - минуты перед приговором.)

Но ведь я никогда в полной мере не доверял своему сознанию. Знал я, что больше мне необходимо было полагаться именно на свое бессознательное. Ведь именно там, в глубинах его, скрывалось что-то, что в конечном итоге и направляло мою жизнь. И пусть я пытался всю жизнь просчитать это. В каком-то окончательном варианте это было невозможно. Окончательно невозможно. Пока невозможно. Но совсем скоро - все станет реальностью. И оттого - мне становилось как-то невыносимо больно от всего этого.

Глава 9

Дмитрий Федорович и Зоя Федоровна действительно просчитались со своим планом (уже теперь и неизвестно, кому первому в голову пришла эта идея) воздействия на присяжных. Конечно, пройти по цепочке получения информации не удалось. И для Дмитрия Федоровича так и осталось загадкой, то ли Бакушев сказал неправду, то ли Холостов пришел не к тем людям в фискальных органах. Но заявление того сначала не хотели принимать (регистрировать). Потом приняли. А еще через время - привлекли к суду за клевету. Ибо никаким присяжным он не был. А с непогашенной судимостью своего брата - и не мог быть. Документы же на дом, предоставленные адвокатом, были составлены столь небрежно, что даже если бы Холостов захотел - получить этот дом в собственность он бы не смог. В лучшем случае не смог бы. А в худшем - его бы еще и посадили. За захват подлежащего к сносу помещения, находящегося на балансе одного из предприятий Ленобласти. Так что во всех случаях информация об этом деле для всех оказалась противоречивой и недостаточной.

Что же до меня, так я обо всем этом узнал совершенно случайно. И наверное подумал, что для меня лучше было ничего такого не знать. Потому что с недавних пор ни в какое правосудие я уже не верил. Как и не рассчитывал, что со временем удастся поверить.

И впереди меня ждал суд. И вполне реальный приговор.дили. пучае не мог. А в худшем -- его что даже если бы холостов -- и кому первому в голову пришла эта идея) воздействия на Согласно которому моя жизнь должна была прекратиться.

И совсем не было для меня спасения. Да никакого спасения, наверное, и быть не могло. А сам приговор (и приведение этого приговора в исполнение) -- было вероятно для меня тем самым исцелением, которое только могла предоставить моя жизнь. Ибо устал я от жизни невыносимым образом. И, должно быть, просто-напросто загнал себя. Так что большего мне ничего не хотелось. Не хотелось жить. Не хотелось разгадывать ребусы этой жизни. И даже сложно было окончательно сказать, действительно ли моя ожидаемая смерть - была моим поражением? Для меня, с недавних пор, это уже выглядело подарком судьбы. Подарком, на который, быть может, я на самом деле и не мог в полной мере рассчитывать. И надеяться, что все это действительно было так. Ибо как бы уже не было, но я до последнего времени не верил, что со мной произойдет то, что должно было произойти.

Дата добавления: 2014-11-09