Fraus creditorum

Metus

Dolus

Rapina

Rapina, или грабеж, являлся деликтом, который в бурные вре­мена гражданских войн был отделен от содержания furtum mani-festum. По эдикту претора Теренция Лукулла как rapina, или гра­беж, наказывалось всякое отнятие чужих вещей, совершенное бан­дой деликвентов или с оружием в руках (homines coacti vel armati). Против грабителей применялся actio vi bonorum raptorum, по кото­рому могло быть вынесено решение о штрафе в четырехкратном размере стоимости отнятой или поврежденной вещи.

Б) Деликты по преторскому праву

Когда в римское право проникло понимание того, что все пра­вовые акты должны быть основаны на принципах доброй воли и честности (quod aequum et bonum est, bona fides, aequitas), т. е. должны соответствовать морали и толковаться сообразно стечению обстоятельств, предшествующих и сопровождающих заключение правовых актов, претор Аквилий Галл в первом веке до н. э. ввел правовые средства (actiones et exceptiones), которые должны были устранить негативные правовые последствия обманных действий, осуществляемых при заключении договора или в течение срока его действия. Так возник специальный деликт по частному праву, на­званный dolus.

Dolus (486) являлся частным деликтом, возникающим при об­мане контрагентов в момент заключения договора или недобросо­вестном отношение к нему в течение существования обязательст­венных отношений. Для устранения негативных последствий для добросовестного контрагента, как и для наказания недобросовест­ных лиц, были введены exceptiones doli и actio doli. Exceptiones doli применялись как средства защиты обманутых лиц, обязанных ис­полнять принятые обязательства. Если шла речь о правовых актах bonae fidei, право применять exceptio doli не требовало специально­го договора (exceptio doli inest bonae fidei judiciis). (487) Различа­лись два вида таких возражений, или exceptiones. Exceptio doli spe-cialis, или exceptio doli praeteriti, являлся иском, по которому ответ­чик сознавался, что обман существовал уже в момент заключения договора, a exceptio doli generalis, или exceptio doli praesentis, яв­лялся эксцепцией, по которой ответчик признавался, что выполне­ние договора противоречило принципам доброй воли и честности из-за обмана истца в отношении действий договора или из-за об­щего несоответствия договора началам aequitas. (488)

Обманутые лица, исполнившие какое-либо обязательства, если можно было доказать, что обязательства возникали из-за обман­ных действий конрагента, и если эти лица не могли защитить себя каким-либо иным способом, имели право предъвить actio doli: quae dolo malo facta esse dicentur si et his rebus alia actio non erit et justa causa esse videbitur, intra annum judicium dabo. (489) Иск мог быть предъявлен в течение одного года после совершения обмана. Реше­ние в таких случаях предписывало возместить причиненный ущерб и сопровождалось бесчестием осужденного лица.

Почти в то же время, когда dolus был провозглашен delictum privatum, как приватный деликт был введен и metus, т. е. угроза. Metus являлся деликтом, состоящим в противоправных действиях физической природы (vis absoluta) и противоправных действиях психической природы, или угрозах, предназначенных для побуж­дения какого-либо лица согласиться на нечто, чего он иначе не хотел бы: si liberum esset noluissem sed coactus volui. (490) Для защи­ты контрагентов, вынужденных выполнить нечто, чего они не со­вершили бы без существования принуждения, претор Октавий ввел exceptiones quod metus causa и actio quod metus causa.

Exceptio quod metus causa, или эксцепция о том, что какой-либо договор неправомочен, потому что заключен под влиянием угроз, могло применить любое лицо, еще не выполнившее обещан­ную престацию, если могло доказать, что правовой акт был заклю­чен с противоправными, серьезными и тяжкими нарушениями из-за угроз со стороны контрагента. "Quod metus causa gestum erit, ratum non habebo". — гласил преторский эдикт.

Actio quod metus causa предъявляли стороны, уже исполнив­шие какую-либо престацию под влиянием угроз. Срок предъявле­ния иска определялся в один год. Такой иск завершался присужде­нием выплаты четырехкратной стоимости совершенной престации, если истец не соглашался принять предмет престации натурой. Если иск предъявлялся по истечении одного года, он завершался прису­ждением штрафа в размере стоимости совершенной престации. При этом иске пассивно легитимированными являлись лица, у которых находился предмет спора. Иск выступал in rem scripta.

В случаях, когда должник сознательно пытался обмануть кре­диторов и сделать невозможным уплату долга, заключая с прияте­лями симулированные (фиктивные) сделки или даруя им имущест­во, он преследовался согласно предписаниям т. н. fraus creditorum. (491) В приведенных случаях против недобросовестных поступков должников кредиторы имели в своем распоряжении: interdictum fraudatorium, actio Pauliana и restitutio in integrum obfraudem.

Interdictum fraudatorium являлся быстрым и эффективным средством, с помощью которого претор осуществлял защиту креди­тора при обманном отчуждении материальных предметов имуще­ства должника. Любой кредитор имел право протестовать против недобросовестного отчуждения вещей имущества должника и тре­бовать, чтобы отчужденные предметы вновь были включены в это имущество. Если лицо, получившее вещи должника не соглашалось с требованием интердикта, доходило до судебного разбирательст­ва, в котором кредитор должен был доказать, что отчуждение ука­занных вещей действительно было совершено in fraudem credito­rum.

Судебное разбирательство о недобросовестном уменьшении имущества должника, как путем отчуждения вещей, так и путем распоряжения какими-либо правами (нематериальными вещами) велось согласно предписаниям actio Pauliana. Активной легитима­цией по павлианскому иску обладали все кредиторы неплатеже­способного (инсольвентного) должника. Пассивно легитимированными являлись неплатежеспособные должники и все лица, заключившие с ними какие-либо сделки, наносящие ущерб кредиторам. Истец должен был доказать: 1) что сделка, действие которой он опроте­стовывал, действительно привела к обеднению должника. Обедне­ние должно было произойти в результате позитивной Деятельности должника. Если шла речь о несовершении каких-либо действий (facta in ommitendo), иск отклонялся; 2) что в результате заключенной сделки кредитору был действительно причинен ущерб (eventus dam-ni). To есть, если должник и после произведенного уменьшения имущества был платежеспособен, иск отклонялся; 3) что должник заключил опротестовываемую сделку, сознавая тот факт, что этим вредит кредитору (conscius fraudis или consilium fraudandi). Как правило, сознательность действий должника предполагалась сама собой, но должник мог попытаться опровергнуть это; 4) что и контр­агенту должника был известно то, что должник поступает in fraudem creditorum (conscius fraudis). Если контрагенту этот факт не был известен, он отвечал лишь в размере стоимости своего обога­щения. Когда кредитору удавалось доказать существование ука­занных обстоятельств, выносилось решение, имеющее целью уст­ранение всех убытков кредитора, причиненных обманными дейст­виями должника. (492)

В виде исключения, особенно при защите малолетних креди­торов от fraus creditorum, могло применяться и требование restitu-tio in integrum ob fraudem.

Дата добавления: 2014-11-18