Тема №5: Арбитражное (третейское) соглашение как основание для разрешения спора 1 страница

Лекция 9, 10

Принцип добровольного обращения к арбитражному разбирательству является одним из основополагающих принципов международного коммерческого арбитража. Спор может быть передан на рассмотрение в арбитраж только при наличии действительного арбитражного соглашения между сторонами. Арбитражное соглашение, или оговорка - одно из важнейших составляющих международного коммерческого контракта, столь же существенное, сколь, например, условие о качестве товара или сроках его поставки. Никто не заключает контракт, рассчитывая на его нарушение, однако, когда это происходит, условие о порядке разрешения споров становится важнейшим компонентом сделки.

Соглашение является краеугольным камнем всего арбитражного процесса в целом. Как известно, арбитражное разбирательство начинается с взаимного волеизъявления сторон на передачу их спора на рассмотрение специальному негосударственному органу. В этом заключается его позитивный (или пророгационный) эффект. Должным образом закрепленное волеизъявление сторон обладает и иным эффектом - негативным (или дерогационным), ибо оно влечет изъятие спора из-под юрисдикции общих судов. В силу Нью-Йоркской конвенции 1958 г., суд договаривающегося государства обязан по просьбе одной из сторон направить стороны в арбитраж. Таким образом, Конвенция устанавливает гарантии исполнения арбитражного соглашения как особого договора, обладающего процессуальным эффектом [107, с. 29].

Соглашение сторон на избрание частного метода урегулирования спора закрепляется в арбитражном соглашении. Только при наличии соглашения сторон, о передаче спора на рассмотрение в арбитраж, государственный суд уступает место арбитражному суду. Арбитражное соглашение представляет собой основу и источник, из которого арбитры черпают свою компетенцию и полномочия на разрешение того или иного спора. Стороны сами определяют пределы компетенции арбитражного суда как в отношении круга споров, которые он уполномочен рассматривать, так и в отношении функций и методов, к которым арбитры могут прибегать, рассматривая спор.

Несмотря на то, что арбитражное соглашение традиционно находится в центре внимания исследователей третейского (арбитражного) разбирательства, проблема его правовой природы на сегодняшний день не имеет однозначного разрешения в науке.

Высказываемые мнения в отношении правовой природы арбитражных соглашений могут быть условно разделены на четыре основные группы, среди которых принято выделять суждения о договорной, процессуальной, смешанной и автономной природе арбитражных соглашений.

Сторонники понимания арбитражного соглашения как обычного гражданско-правового договора признают, что оно порождает для сторон гражданско-правовые обязанности, в том числе обязанность подчиниться решению, вынесенному арбитражем. Арбитражное соглашение - это соглашение, по которому стороны обязуются передавать все или некоторые споры, которые уже возникли или могут возникнуть в будущем, на рассмотрение негосударственному третейскому суду [108, с. 25].

Приверженцы процессуальной теории рассматривают арбитражное соглашение в качестве соглашения процессуального характера, направленного на исключение юрисдикции государственного суда.

Концепция смешанной правовой природы арбитражных соглашений признается более привлекательной по той причине, что позволяет учитывать как материально-правовые, так и процессуальные элементы. Согласно этой теории арбитражное соглашение рассматривается как гражданско-правовой договор, порождающий, в том числе процессуальные правоотношения.

Сторонники автономной теории, напротив, не признают арбитражное соглашение гражданско-правовым договором, поскольку ни один гражданско-правовой договор сам по себе не может порождать процессуальные последствия. С другой стороны, арбитражное соглашение не рассматривается и как соглашение в области процесса, поскольку арбитраж выходит за рамки государственной юрисдикции.

Нельзя не согласиться с тем, что арбитражное соглашение обладает качественным своеобразием, однако, думается, положения отечественной доктрины позволяют рассматривать его в качестве гражданско-правовой сделки, направленной на защиту прав. В подтверждение обоснованности данного утверждения можно сказать следующее.

На наш взгляд, важным представляется право сторон закрепить в договоре положение, согласно которому возникающие из данного договора споры подлежат совместному рассмотрению сторонами, а при не достижении согласия по вопросу урегулирования спора - передаче в компетентный суд. По существу названным положением стороны закрепляют возможность использования неюрисдикционной формы защиты прав, а при недостижении положительного результата - юрисдикционной формы защиты прав.

Как было уже сказано, ГК РК наделил субъектов гражданского правоотношения правом самостоятельно определять, в какой суд -государственный или третейский - они обратятся за защитой нарушенного субъективного гражданского права (ст. 9 ГК РК). Иными словами, право выбора между юрисдикционными органами в рамках, допускаемых законом, принадлежит сторонам гражданского правоотношения.

В силу этого своим соглашением стороны могут не только установить форму защиты прав, но и вправе допускаемым законом образом конкретизировать (уточнить) юрисдикционную форму защиты прав. Положения арбитражного соглашения, как и само право на защиту, «активизируются» лишь в случае нарушения субъективных гражданских прав или законных интересов стороны - участника гражданского правоотношения. Поскольку арбитражное соглашение не устанавливает права и обязанности, вытекающие из гражданско-правовой сделки, а конкретизирует (уточняет) форму защиты прав, вытекающих из договорного обязательства, это соглашение не находится в прямой зависимости от наличия самого гражданского правоотношения. Иными словами, арбитражное соглашение является самостоятельным по отношению к основному контракту и в том случае, если оно вошло в содержание основного контракта (договора-документа). Самостоятельность арбитражного соглашения проявляется в том, что отсутствие между сторонами гражданского правоотношения (например, по причине недействительности сделки) не влечет автоматически недействительность арбитражного соглашения. Точно так же недействительность арбитражного соглашения не влечет за собой недействительность основного контракта. Сказанное позволяет относить арбитражное соглашение к гражданско-правовым сделкам, направленным на защиту прав.

Суды должны рассматривать вопросы, связанные с действительностью, юридической силой и толкованием арбитражного соглашения, не как процессуальные, а как материально-правовые [109, с. 82].

Не вызывает возражений допустимость изменения или расторжения арбитражного соглашения по воле обеих его сторон (по общим правилам изменения или расторжения обычного гражданско-правового договора).

Рассмотрение арбитражного соглашения в качестве «процессуального соглашения» представляется ошибочным и по той причине, что, заключенное сторонами, оно отвечает только их интересам (интересы защиты субъективных прав в случае их нарушения), поскольку для сторон важно обеспечить возможность защиты их прав наиболее быстрым и эффективным способом [109, с. 64]. Не имея целью оказание содействия осуществлению задач судопроизводства, арбитражное соглашение не отвечает и четвертому из указанных признаков «процессуальных соглашений».

В большинстве случаев арбитражное соглашение заключается сторонами до обращения с иском в государственный суд, т.е. до момента возбуждения производства по делу. А при отсутствии нарушений прав контрагентами и нормальном исполнении обязанностей из основного контракта спор вовсе не будет иметь место, вследствие чего не возникнут ни судебный процесс, ни процессуальные правоотношения.

Таким образом, арбитражное соглашение не отвечает первому упомянутому признаку «процессуальных соглашений».

Исключением из общего правила о заключении арбитражного соглашения в период до возникновения гражданско-правового спора между сторонами признается третейская запись (компромисс).

Несмотря на это, третейская запись не может рассматриваться в качестве «процессуального соглашения», поскольку третейская запись, как и иные виды арбитражного соглашения, не способствует осуществлению задач судопроизводства, а изменяет (устанавливает, конкретизирует) форму защиты прав.

Являясь одним из видов арбитражных соглашений, компромисс не может рассматриваться в качестве мирового соглашения. Данное высказывание подтверждается тем, что в отличие от мирового соглашения компромисс определяет или изменяет форму защиты прав, что не «в силах совершить» мировая сделка. То обстоятельство, что компромисс заключается в период после возникновения спора между сторонами гражданского правоотношения, не меняет его сущности.

Мировое соглашение как разновидность мировой сделки, заключаемой с соблюдением предусмотренных процессуальным законодательством требований к ее форме, выступающей предпосылкой для прекращения производства по делу (или исполнительного производства) и в специально предусмотренных законом случаях подлежащей принудительному исполнению. Вместе с тем «процессуалисты» разделяют понятия «мировое соглашение» и «мировая сделка», исходя из того, что «мировая сделка», являясь более широким определением, включает в себя не только судебные (мировое соглашение), но и внесудебные мировые сделки, тогда как мировое соглашение - это судебная сделка, влекущая прекращение процесса на взаимоприемлемых для спорящих сторон условиях [110, с. 8].

С учетом сказанного, мировое соглашение, как и арбитражное соглашение, является:

1) средством защиты прав, т.е. в беспрепятственном осуществлении
сторонами их субъективных гражданских прав;

2) двух-(много-)сторонней сделкой (договором), заключаемой сторонами в предусмотренной процессуальным законодательством форме при наличии возбужденного судебного процесса (либо процедуры исполнения судебного акта арбитражного суда) и подлежащей утверждению судом;

3) добровольным отказом сторон от публичной процедуры - судебного процесса (по делу искового производства, производству по делу о банкротстве) или исполнительной процедуры;

4) юридическим фактом гражданского права - сделкой, которая движет гражданское правоотношение, подтверждает гражданские права и обязанности, изменяет способ защиты прав, также выступает предпосылкой для прекращения производства (по делу искового производства, по делу о несостоятельности, исполнительному производству), легально признаваемой нормами процессуального (процедурного) права в качестве основания для прекращения производства [111, с. 105-106].

Мировое соглашение может выступать положительным результатом любой процедуры внегосударственного разрешения и урегулирования. В международном коммерческом арбитраже - вынесением арбитражного решения на согласованных условиях (в котором согласно ст. 27 Закона РК о МКА фиксируется достигнутое сторонами урегулирование).

На основании вышеизложенного, можно сделать вывод о том, что непосредственно арбитражное соглашение не влечет процессуальные последствия, как и непосредственно мировое соглашение.

Практика и теория арбитражного разбирательства выделяют три вида арбитражных соглашений. Это арбитражный договор, арбитражная оговорка и третейская запись.

Под арбитражным договором понимается самостоятельное соглашение между заинтересованными лицами, в соответствии с которым они договариваются о арбитражном разбирательстве споров, которые могут возникнуть в связи с исполнением или толкованием какого-либо материального договора, заключенного этими же лицами. В том случае, если арбитражный договор предусматривает, что все споры, которые возникли между ними или могут возникнуть в будущем, подлежат передаче арбитражному суду, такой договор именуется compromissum plenum (генеральный арбитражный договор). В разных государствах и в различные исторические эпохи генеральный арбитражный договор имел довольно широкое распространение. Впрочем, в условиях современного законодательства РК возможность заключения генерального арбитражного договора имеет спорный характер, поскольку законодательство требует конкретизации спорных правоотношений, передаваемых на разрешение арбитражного суда. В противном случае соответствующее арбитражное соглашение может быть квалифицированно судебными органами как недействительное.

Арбитражная оговорка или оговорка об арбитраже (clause compromissoire) - это включенное в текст основного договора, регулирующего материально-правовые отношения сторон, условие о арбитражном разбирательстве споров, которые могут возникнуть в связи с данным договором в будущем.

Под третейской записью (часто именуется как «компромисс» в соответствии с зарубежной терминологией) понимается текстуально независимое от основного договора соглашение между сторонами о арбитражном разбирательстве уже возникшего между ними спора. Исторически под компромиссом подразумевалось обещание сторон исполнить решение, которое было достигнуто в результате использования примирительных процедур. Но так как результат зачастую был меньше, чем ожидалось каждой из сторон, то в итоге этим термином стали обозначать решение, которое принято вследствие обоюдных уступок сторон.

Термин «третейская запись» имеет традиционный характер в юридической терминологии и встречается уже в XVII веке в дальнейшем также приобретает наименование «формальная запись» [112, с. 25]. Термин «формальная запись» отражал требования законодательства в письменной форме с соблюдением определенных условностей фиксировать передачу спора на разрешение арбитражного суда. Несоблюдение законодательных требований влекло недействительность соответствующей третейской записи либо квалифицировалось в качестве «мировых разборок», не влекущих правовых последствий.

Л.П. Ануфриева выделяет еще так называемое арбитражное соглашение proprio vigore (арбитражное соглашение в собственном смысле слова), под которым понимается отдельный документ, касающийся арбитража, который заключается в одно время с основным контрактом, но до возникновения разногласий или спора по этому контракту [113, с. 159]. В данном случае, как представляется, речь идет о разновидности арбитражного соглашения.

Следует подчеркнуть, что приведенная классификация арбитражных соглашений не имеет принципиального юридического значения, поскольку все указанные виды соглашений легальны, т.е. разрешены законодателем, а также влекут однообразные правовые последствия, заключающиеся в самоподчинении частных субъектов юрисдикции арбитражного суда и исключающие юрисдикцию компетентных государственных судов. Таким образом, с точки зрения арбитражного процесса не имеет значения то обстоятельство, в какой форме заключено арбитражное соглашение - в форме арбитражного соглашения, арбитражной оговорки или третейской записи.

Состав и содержание арбитражной оговорки и третейской записи существенно различаются. Далее будет идти речь в основном об арбитражной оговорке, поскольку именно с ней юристы и предприниматели чаще всего встречаются на практике, в ходе заключения коммерческих контрактов с зарубежными партнерами. Кроме того, арбитражная оговорка олицетворяет собой продуманный выбор метода разрешения спора, сделанный заранее. По сравнению с третейской записью включение арбитражной оговорки в коммерческий контракт - более реальное и плодотворное предприятие, чем попытка склонить противоположную сторону к арбитражному рассмотрению спора в то время, когда спор уже существует. Арбитражные оговорки обычно кратки и часто являются простым повторением (с большими или меньшими модификациями) типовых оговорок арбитражных учреждений. В тоже время «компромиссы» бывают намного детальнее, поскольку стороны имеют дело с уже возникшим спором и стремятся «сконструировать» арбитраж таким образом, чтобы он наилучшим образом подходил к нему. В то же время возможен и такой сокращенный вариант, например:

«Возникший из договора № 10 от 20 сентября 2000 г. спор по поводу качества поставленных товаров передается сторонами для окончательного разрешения в (наименование арбитражного учреждения). Спор должен разрешаться одним арбитром, назначенным в соответствии с регламентом (наименование арбитражного учреждения)».

Как свидетельствует статистика, приведенная бывшим Генеральным секретарем Международного арбитражного суда при МТП (Париж) С. Бондом, из 237 дел, переданных в 1988 г. на рассмотрение этого институционного арбитража, 233 были возбуждены в силу наличия арбитражной оговорки или самостоятельного соглашения о передаче будущих споров в арбитраж. И только три дела было возбуждено на основании третейской записи, заключенной сторонами после возникновения спора [114, с. 67-70]. Цифры красноречиво говорят сами за себя. Вместе с тем на стадии, когда спор уже возник, существует ряд приемов, которые помогают достичь заключения третейской записи. Например, регламентами ряда арбитражей, так же как и в статьях Типового закона ЮНСИТРАЛ о Международном коммерческом арбитраже, признается, что обмен исковым заявлением и отзывом на иск, в которых одна из сторон утверждает о наличии арбитражного соглашения, а другая против этого не возражает, образует арбитражное соглашение, заключенное в письменной форме.

Арбитражное соглашение является самостоятельным договором, независимо от того, содержится оно в отдельном документе или же в основном контракте.

Специфика составления арбитражных оговорок заключается в том, чтобы определить, какая из них является хорошей, можно лишь после того, как в соответствии с ней возбуждается арбитражное производство. Оговорка, оптимально подходящая для контракта в целом, может оказаться далеко не лучшей при использовании ее при возникновении конкретного спора, вытекающего из данного контракта. Идеальной формулы арбитражной оговорки не существует. Однако если определить отличную оговорку трудно, то установить, какая оговорка является безграмотно составленной, бессмысленной или неспособной быть исполненной (оговорки, страдающие этими недостатками, традиционно называются патологическими), достаточно просто. Следующие примеры из практики могут проиллюстрировать данную позицию в отношении арбитражной оговорки:

а) неисполнимая арбитражная оговорка: «Все споры и разногласия из
настоящего договора подлежат разрешению Международным коммерческим
арбитражным судом Гааги». В арбитражной оговорке делается ссылка на
несуществующий институционный арбитраж. В Гааге нет арбитражного суда,
разрешающего споры между частными сторонами. Арбитражная оговорка,
указывающая на несуществующий орган, была признана лишенной смысла и не
способной быть исполненной;

б) «лаконичная» арбитражная оговорка: «Все споры по договору
подлежат разрешению арбитражем». (В случае если подобная оговорка
заключена между сторонами, которые не принадлежат к странам-участницам
Европейской конвенции 1958 г., она будет неисполнимой, поскольку не
содержит минимума необходимых условий для начала арбитражного процесса)
[12, с. 25-26].

Более того, даже не столь лаконичная арбитражная оговорка, как упомянутая выше, иногда признается судом как оговорка, которая не обладает «само исполнимой» силой. Так, например, Апелляционный суд г. Салерно отказал в направлении сторон в арбитраж, указав, что арбитражная оговорка является слишком расплывчатой и общей и, следовательно, не может обеспечить образование арбитражного суда и его функционирование [114, с. 576-579]. В данном деле речь велась об оговорке, которая гласила: «Любой спор, возникающий по настоящему контракту, должен разрешаться дружественным путем. Если нет - то арбитражем в соответствии с торговыми обычаями и положениями по арбитражу и обжалованию, которые в силе в месте, определенном для этой цели в п. 1 (пункт 1 договора содержал указание на Лондон). Суд определил, что ссылки на правила и обычаи, которые действуют в Лондоне, недостаточно, чтобы организовать арбитражный трибунал, поскольку в арбитражной оговорке не оговаривались ни порядок формирования арбитражного суда, ни лицо или институт, которые были бы уполномочены назначить арбитров.

Другой подход, когда составляется достаточно длинная арбитражная оговорка, иногда на несколько страниц. Многословность и чрезмерная зарегулированность - это факторы, которые также могут нанести ущерб будущему арбитражному процессу. Вполне объяснимое желание разрешить все вопросы, которые могут возникнуть в будущем, заранее не всегда оправдано как экономически, так и с точки зрения эффективности арбитражного соглашения. Ведь цель арбитражного соглашения - закрепить недвусмысленный выбор сторон в пользу арбитражного порядка рассмотрения спора и заложить действенный механизм реализации этого выбора. Нет необходимости указывать в арбитражном соглашении излишние детали арбитражного процесса, которые можно будет оговорить в ходе рассмотрения спора или которые могут быть приняты самими арбитрами. Излишняя творческая активность составителей арбитражных соглашений может привести к обратному результату. Например, стороны, избрав институционный арбитраж, вместе с тем вносят существенные изменения в правила арбитражного рассмотрения, которые несовместимы с регламентом арбитража. В таких случаях институционный арбитраж может даже отказаться от рассмотрения спора, если отклонения от его регламента являются существенными.

Иными словами, грамотно составленное арбитражное соглашение должно избежать обеих крайностей. Оно должно быть достаточно кратким, непротиворечивым, четким и последовательным. Если же в арбитражной оговорке содержатся специфические пункты, они должны составляться правильно, а именно учитывать право, которое будет применимо к арбитражу.

Хотелось бы также привести еще один пример того, каких оговорок следует избегать. Как, наверно, известно всем юристам-практикам, расхожая фраза, которая присутствует в договорах, применяемых в хозяйственной практике, осуществляемой внутри страны, что «Все споры и разногласия по договору будут разрешаться путем взаимных переговоров. При не достижении согласия споры подлежат разрешению в суде в соответствии с действующим законодательством», успешно перекочевала и во внешнеэкономические контракты. Здесь она, как правило, приобретает более четкую форму, указывая на определенные временные рамки, в течение которых споры подлежат урегулированию путем переговоров. В комбинации с оговоркой об арбитраже такая фраза может создать серьезную угрозу для будущего арбитражного решения. Следующее дело может служить печальным примером. Спор возник между голландским поставщиком и американским покупателем по поводу возмещения убытков, причиненных поставкой товара ненадлежащего качества. Контракт предусматривал следующий порядок разрешения споров: «Любой спор, независимо от его характера, вытекающий из, или каким-либо образом связанный с настоящим контрактом, или его содержанием, или исполнением, может быть передан в арбитраж. Арбитраж состоится в Женеве (Швейцария) и должен рассмотреть дело в соответствии с правилами Международной торговой палаты. Указанный спор или разногласие передаются любой стороной в течение 30 дней после того, как стороны придут к соглашению о

невозможности урегулирования спора путем переговоров» [115, с. 111]. В соответствии с установившейся практикой Арбитражного суда МТП данная оговорка была истолкована как предусматривающая передачу споров на рассмотрение в институционный арбитраж, т.е. в арбитражный суд МТП, который должен был состояться в Женеве. Основным вопросом, который арбитражный суд должен был разрешить, был вопрос о пресекательном сроке, который стороны определили для обращения в арбитраж. Прежде всего, заметим, что приведенная выше оговорка имеет несколько недостатков. Во-первых, в ней говорится, что споры сторон «могут» быть переданы в арбитраж, т.е. определяется возможность арбитражного разбирательства вместо закрепления императивным образом юрисдикции арбитража. Далее, в арбитражной оговорке был оговорен порядок урегулирования разногласий путем переговоров в качестве условия обращения в арбитраж. И, наконец, стороны весьма оригинально определили, момент начала течения срока для обращения в арбитраж - срок начинает течь со дня, когда стороны придут к соглашению о том, что спор не может быть урегулирован путем переговоров. Здравый смысл подсказывает, что соглашение о недостижении соглашения -явление, которое редко встречается на практике. Чаще всего всякие отношения между сторонами прерываются в момент, когда стороне, нарушившей контракт, очевидно, что в ее интересах сохранять статус-кво. Иной сюжет развития отношений между сторонами - ведение переписки, которая представляет собой обмен либо взаимными обвинениями, либо встречными предложениями по урегулированию отношений, которые редко совпадают. В настоящем деле покупатель направил продавцу предложение об урегулировании спора, установив срок для ответа. Продавец никаким образом не прореагировал на письмо. Спустя 3 месяца покупатель направил повторное предложение продавцу. На этот раз продавец заявил, что вопрос закрыт, и он не несет никаких обязательств по договору. Арбитры, решая вопрос о том, пропущен ли срок в 30 дней, установленный для обращения в арбитраж, определили, что в договоре говорится о соглашении сторон о невозможности разрешить спор. Молчание продавца не образовывало такое соглашение. С другой стороны, его ответ на повторное предложение покупателя указывал на его отказ от урегулирования спора путем переговоров. Исходя из анализа вышеперечисленных фактов, арбитры определили начало течения срока для обращения в арбитраж моментом получения покупателем отказа продавца от урегулирования спора, что означало, что покупатель обратился в арбитраж в течение оговоренных 30 дней. Данное дело продолжалось в течение двух лет. Арбитры вынесли окончательное решение в пользу покупателя. Продавец подал ходатайство об отмене арбитражного решения в Верховный суд Швейцарии по основанию, что арбитраж не имел компетенции на рассмотрение дела в связи с истечением срока обращения в арбитраж. Верховный суд удовлетворил ходатайство продавца, отменив арбитражное решение. По мнению Верховного суда, срок в 30 дней начал течь с момента, когда покупатель не получил ответа на свое предложение к сроку, определенному им самим [116, с. 36]. Общий вывод, который можно сделать из данного дела,

заключается в том, что арбитражная оговорка, предусматривающая обращение в арбитраж в течение определенного периода, начинающего течь с момента, когда стороны достигнут соглашения о невозможности урегулировать спор путем переговоров, является патологической. Если стороны все-таки желают ограничить срок обращения в арбитраж (что само по себе нелогично), то начало срока должно быть определено недвусмысленно, например, с даты направления письменного предложения об урегулировании спора, а не с даты, когда переговоры закончились безрезультатно. Дополнительно надо отметить, что всякого рода арбитражные оговорки, заключенные под условием, являются хорошей базой для оспаривания компетенции арбитража нарушившей договор стороной в силу возможности различного толкования этих условий, как это произошло в приведенном примере.

Арбитраж имеет договорный и судебный элемент. Договорная природа арбитража предопределяет два вопроса. Первый из них - может ли сам арбитр принимать окончательное решение о том, имеет ли он юрисдикцию по конкретному вопросу, если расходятся мнения сторон относительно наличия у него такой юрисдикции. Арбитр может высказать свое мнение по данному вопросу, но, даже если стороны предоставят ему право принимать решение о пределах его юрисдикции, все равно, в конечном счете, т.е. при обращении за принудительным исполнением арбитражного решения, суду придется решать, не превысил ли он полномочия, предоставленные ему по их соглашению. Второй вопрос, который совершенно отличен от первого, состоит в том, может ли арбитр в случае, когда арбитражная оговорка включена в основной договор, решать вопрос о недействительности этого договора ad initio, например, в связи с введением в заблуждение или ошибкой. Вопрос здесь заключается в том, является ли арбитражная оговорка отдельным договором, не зависящим от судьбы основного договора, или же она является его неотъемлемой частью. В первом случае арбитр обладает юрисдикцией для принятия такого решения, а во втором арбитражная оговорка утрачивает силу вместе с основным договором и арбитр не может рассматривать этот вопрос. Ответ на данный вопрос заключается, по существу, в толковании намерений сторон, которые должны определяться исходя из текста арбитражной оговорки или ее необходимо подразумеваемого значения. Договорную природу арбитража следует также иметь в виду в тех случаях, когда утверждают, что длительная пассивность сторон приводит к «невозможности исполнения» арбитражного соглашения потому, что из-за длительности периода времени справедливое разбирательство стало невозможным. Длительная пассивность обеих сторон может послужить основанием для вывода о том, что стороны согласились отказаться от арбитража или что одна из них расторгла арбитражное соглашение, а другая молчаливо подтвердила расторжение. Оба эти вывода находятся в договорных рамках арбитражного соглашения [117, с. 343-344].

Арбитр, являясь частным судьей, избранным сторонами или назначенным в соответствии с арбитражным соглашением, должен подходить к рассматриваемому им делу в том же духе, как и судья, назначенный государством. Он должен быть абсолютно беспристрастным и проявлять

предвзятость по отношению к одной из сторон или вести себя таким образом, чтобы давать повод разумному человеку считать его предвзятым [117, с. 343-344].

Арбитражное соглашение юридически автономно по отношению к основному контракту, так как действительность арбитражного соглашения не зависит от действительности контракта.

Дата добавления: 2014-11-20