I. Внимание. 9 страница

Разнообразное строение центральных отделов невронов, нервных клеток, как в смысле их величины, количества протоплазмы и ее состава, величины ядра и его состава (отношение протоплазмы и ядра к краскам), так и в смысле их формы (клетки монополярные, биполярные, мультиполярные и др.), а также разнообразие дендритов и аксонов, в смысле их количества, ветвистости, дли­ны и направления, с несомненностью говорит за то, что биологические функ­ции различных невронов различны: напр., функция гигантских клеток двига­тельной области мозговой коры теснейшим образом связана с движением. Хотя функции эти до настоящего времени настолько мало изучены, что нельзя вы­сказаться о них иначе, как в виде гипотетических предположений, тем не менее они соответствуют по своему назначению различным сторонам психи­ческой жизни; различное строение различных участков мозговой коры также указывает на их различную функцию, что в значительной степени представ­ляется установленным, как путем эксперимента на животных, так и посред­ством наблюдения и изучения клинического материала. Правда, качества ощущений находятся в непосредственной зависимости от строения перифери­ческого воспринимающего нервного аппарата, но роль дальнейшей разработки притекающих к мозговой коре возбуждений принадлежит невронам последней.

Кроме нервных элементов, в состав нервной системы, а в частности моз­говой коры, входят элементы невроглии. Вопрос о происхождении невроглии долго подвергался сомнению, но в настоящее время, повидимому, надо признать, что невроглийные клетки имеют эпителиальное начало ^153а); невроглийные клетки под названием эпендимных клеток выстилают все полости центральной нервной системы; в противоположность эпителиальным элемен­там, нейробластам, дающим по His'y¹⁵³) начало невронам, первичные эпителиальные клетки, являющиеся источниками происхождения клеток эпен­димы, His называет спонгиобластами. Кроме клеток эпендимы есть, еще другой вид невроглийных клеток, содержащихся в изобилии в сером и белом веществе мозга; эти клетки различной величины, с различным количеством отростков самой разнообразной длины, то тонких и нежных, то грубых, ветвящихся; ветви оканчиваются свободно, без каких бы то ни было анастомо­зов. Характерная форма клеток невроглии послужила основанием для различ­ных их названий: они известны, как паукообразные клетки, клетки Deiters'a, астроциты и, наконец, просто невроглийные или глиозные клетки. Weigert ^154-155), предложивший весьма демонстративный, хотя и с трудом удаю­щийся способ окраски невроглии, высказал мысль, что невроглийные волокна не имеют органической связи с клетками, что они самостоятельны; такое мнение основано, однако, повидимому, на недоразумении, так как по способу Weigert'a не окрашивается протоплазма клеток невроглии; изучение же невроглийных элементов с применением других методов окраски, особенно путем серебрения, а также изучение препаратов, окрашенных по способу самого Weigert'a, но из мозгов с особенно сильным патологическим разростанием невроглийных элементов, как, напр., при прогрессивном параличе помешанных, заставляет не согласиться с мнением Weigert'a и рассматри­вать невроглийные волокна, как отростки невроглийных клеток.

Основное значение невроглии, признаваемое большинством исследовате­лей, есть значение стромы, поддерживающей архитектонику нервной системы, и значение ткани, замещающей элементы нервной системы, в случае их раз­рушения, напр., при различных болезненных процессах. Но некоторые ав­торы смотрят на функции невроглии гораздо шире.

Так, напр., Golgi и Nansen высказывают предположение, что невроглия является посредствующим звеном между стенками сосудов и оконча­ниями протоплазматических отростков и служит целям питания невронов. По мнению Andriezen'a ¹⁵⁶), невроглия, особенно развитая в окружности сосудов, защищает нервные элементы от чрезмерных приливов крови. Weigert смотрит на невроглию, как на ткань, защищающую нервные эле­менты от вредных внешних влияний механического характера. Наконец, невроглию рассматривают, как элемент, несущий функцию обмена веществ, развивающий секроторную деятельность, вырабатывающий гормоны ^153а).

Ramon у Cajal ^157-158) различает невроглийные клетки белого ве­щества, серого и околососудистые; первые являются, в качестве плохого про­водника нервных токов, изолирующим слоем и облегчают обращение лимфы; околососудистые клетки, будучи связаны своими отростками с сосудистыми стенками, вызывают посредством сокращения отростков расширение сосудов и таким образом влияют на кровообращение в мозгу, следовательно, и на психические процессы; клетки серого вещества, сокращая и расслабляя свои отростки, т. е., уменьшая или увеличивая их размеры, тем самым способствуют установлению контактов между невронами или прерывают установившиеся контакты. Эта гипотеза, переносящая центр тяжести в функциях централь­ной нервной системы с невронов на невроглию, уже вследствие одного этого представляется, по справедливому замечанию v. Gehuchten'a *), мало вероятной. В патологических процессах невроглия (ядра клеток глии) уча­ствует в невронофагии.

Из всего изложенного вытекает, что функция невроглии еще далеко не выяснена, но повидимому, ее значение далеко не ограничивается структурными и замещающими функциями.

Сосудистая система головного мозга характеризуется некоторыми особен­ностями своего расположения, на которых следует остановиться. Артерии, питающие мозг, большие его полушария, носят название передних, средних и задних мозговых артерий; эти артерии разветвляются в мягкой мозговой оболочке, анастомозируя между собою; в этом согласны все авторы, изучав­шие кровообращение в коре мозговых полушарий, но в то время, как одни признают анастомозы между артериями одноименного и противоположного полушарий (Duret¹⁵⁸), Те s tut¹⁶⁰)), Heubner¹⁶¹) различает целых две сети артериальных анастомозов, поверхностную и глубокую: первая явля­ется результатом анастомозов между ветвями мозговых артерий, а вторая образуется анастомозами ветвей, происходящих от поверхностной сети. Так или иначе, от артериальной сети в мягкой оболочке отходят весьма много­численные нежные артериальные веточки в направлении перпендикулярном по­верхности мозга, проникающие в вещество мозга; эти веточки суть питающие мозг артерии в тесном смысле слова; они разделяются на длинные, проникаю­щие в белое вещество мозга и там ветвящиеся, и на короткие, разветвляю­щиеся в сером веществе; те и другие переходят в капиллярную сеть, те и другие не анастомозируют между собою, будучи концевыми ветвями. Узлы основания головного мозга получают приток питательного материала при посредстве сильвиевых артерий.

Мозговые вены в общем соответствуют артериям, но их заметно меньше; вены мозговых полушарий разделяются на вены внутренней, наружной и ниж­ней поверхности полушарий; первые впадают, главным образом, в верхнюю продольную пазуху и только отчасти в нижнюю, в галенову вену и в переднюю мозговую; наружные — в верхнюю продольную пазуху и в пазухи основания, нижние — в боковую пазуху, в переднюю и среднюю мозговые вены, частью в островковую и в верхнюю продольную. Все эти вены богато анастомозируют между собою, образуя в мягкой оболочке густую венозную сеть. Длинные и короткие артерии извилин переходят в капилляры, дающие в свою очередь начало длинным и коротким венам, вливающимся на поверхности мозга в более крупные венозные стволы.

Значение крови для организма и в частности для мозга известно, о не­которых же особенностях и значении черепно-мозгового кровообращения будет сказано ниже. Несколько подробнее следует остановиться на черепно-мозговой жидкости, значение которой до сих пор представляется не вполне выясненным. Принимая во внимание новейшие исследования ^162-163), посвя­щенные изучению ее происхождения, обращения в центральной нервной систе­ме и ее значения для мозга, надо представить положение дела в следующем виде.

Головной мозг одет тремя оболочками — твердой, паутинной и мягкой; в мягкой оболочке разветвляются сосуды, она плотно покрывает мозг, следуя за всеми его изгибами, проникает не только в углубления и борозды, но дает даже влагалища сосудам, направляющимся в вещество мозга; паутинная оболочка (arachnoidea), напротив, не следует за мягкой в глубину борозд, а проходит над углублениями мозга, благодаря чему в таких местах получают­ся т. наз. подпаутинные пространства; из них более значительные — cisterna magna, расположенная между мозжечком и продолговатым мозгом и сооб­щающаяся с четвертым желудочком, cisterna basalis, находящаяся на осно­вании мозга и варолиева моста, дающая продолжения вперед и в стороны к сильвиевым ямкам (cicternae fossae Sylvii**)); в этих цистернах или подпаутинных пространствах и в мозговых желудочках (сейчас не идет речь о спинном мозге) находится черепно-мозговая жидкость.

Тщательные исследования, клинические и экспериментальные, особенно последние, основанные на выделении впрыснутого животным уранина, окраши­вающего ткани в желтый цвет (Kafka*)), заставили прийти к выводу, что черепно-мозговая жидкость не является трансудатом крови, как думали многие авторы, а что она есть продукт деятельности, секрет сосудистого сплетения, plexus chorioideus, главнейшим образом; некоторое участие в выработке этого секрета при нормальных условиях принимает эпендима желудочков и центрального канала. При нормальных условиях жидкость имеет присущий ей состав, приближающийся к составу жидкости передней глазной камеры, при патологических же условиях состав ее меняется, так как к ней примеши­ваются воспалительные эксудаты. Движение черепно-мозговой жидкости происходит в направлении из желудочков в подпаутинные пространства, из боковых желудочков и третий, через сильвиев водопровод в четвертый, откуда, через, отверстие Magendie и Luschka в подпаутинные пространства голов­ного и спинного мозга; далее жидкость проникает в периваскулярные простран­ства вен и в самые вены, а также через оболочки нервов (Nervenscheiden) в лимфатические пространства; она находится в перицеллюлярных, околокле­точных пространствах. Движение жидкости чрезвычайно медленное, оборот ее совершается от 6—7 раз в течение суток (Mestrezat), главнейшими дви­гателями являются дыхательные и пульсовые колебания.

На черепно-мозговую жидкость долго смотрели, как на элемент исключи­тельно физического, механического значения; уже позднее на нее стали смотреть, как на жидкость, в которую уносятся продукты метаморфоза нерв­ной ткани, ей было отведено важное место в процессе обмена веществ в орга­низме. Это значение за черепно-мозговой жидкостью сохранилось и до на­стоящего времени, но в связи с новейшими исследованиями и открытиями зна­чение ее существенно расширилось; уже самый источник ее происхождения, секреция plexus chorioideus, заставляет вывести ее роль далеко за пределы только посредствующей среды; ее способность вырабатывать при известных условиях бактериеубивающие вещества, ферменты, удерживать одни вещества, выделяя другие, говорит за самостоятельность ее функций; ее богатство фер­ментами при заболеваниях центральной нервной системы, присутствие в ней иммунных веществ, особенно при заболевании мозговых оболочек, заставляют признать, что ей принадлежит защитительная роль при инфекционных пора­жениях нервной системы.

Принимая во внимание новейшие реакции с черепно-мозговой жидкостью (Wassermann'а, Nonne - Аре1t'a и др.), надо полагать, что зна­чение ее для организма еще далеко не выяснено.

После приведенного здесь очерка элементов, входящих в состав централь­ной нервной системы, необходимо установить, каким образом происходит сообщение центральной нервной системы с периферией и каким образом уста­навливается связь между различными отделами головного мозга.

В анатомии нервной системы различаются двоякого рода связи или систе­мы, служащие указанным целям; они известны под названием проекционных или проводниковых систем или путей и ассоциационных или сочетательных; первые включают в себя пути, служащие для пере­дачи возбуждений от центров к периферии, т. е. двигательные, центробежные системы, и для передачи раздражений, действующих на воспринимающие аппа­раты органов чувств, от периферии к центрам, т. е., чувствительные, центро­стремительные системы; вторые включают в себя пути, связывающие между собою соседние извилины, отдельные области одного и того же полушария и области противоположных полушарий головного мозга.

Ход и развитие проекционных систем подробно описывается при изложе­нии курса нервных болезней, что позволяет ограничиться только упоминанием, что в состав их входят двигательные пути, пути общей чувствительности, зрительные, слуховые, обонятельные и вкусовые пути, несущие периферические раздражения к соответствующим областям мозговой коры (к затылочным и височным долям, к крючковидной извилине и к operculum). Проекционные системы подходят к выпуклым частям извилин пуч­ками, образуя значительную часть видимых хорошо на поперечных срезах через извилины радиальных волокон. Своим направлением от различных участков коры проекционные системы образуют лучистый венец и проходят через внутреннюю капсулу и задние отделы зрительного бугра (чувствитель­ный путь).

Сочетательные системы разделяются на короткие, длинные и спаечные. Короткие служат для связи между собою коры соседних извилин; длинные связывают различные области коры своего полушария; спаечные соединяют симметричные и несимметричные отделы противополож­ных полушарий. Если провести поперечный разрез через мозговую извилину, то при известных способах окраски, напр., по сп. Раl’я, можно легко раз­личить на срезе ряд полосок, состоящих из пучков волокон, идущих параллель­но мозговой поверхности. Не во всех извилинах эта слоистость выражена одинаково, особенно отчетлива она в извилинах теменной доли.

Самый поверхностный слой носит название слоя тангенциальных волокон; тотчас под ним, почти примыкая к нему, лежит слой волокон, опи­санный Бехтеревым¹⁶⁴) и Каеs'ом ¹⁶⁵); еще ниже, соответственно уровню слоя зерен, а также слою глубоких пирамид в его пограничной части с полиморфным слоем, находятся две полоски Baillarger, наружная (Genneri) и внутренняя; между полосками Бехтерева и Baillarger, а также ниже внутренней полоски Baillarger, находятся два рыхлых слоя волокон, первый из которых называется plexus superradialis, а второй plexus interradialis. Полоски Baillarger образуются отчасти горизонталь­но идущими коллатералями пирамидных клеток.

Еще глубже располагается резко выраженный слой, т. наз. интракортикальных или внутрикорковых волокон, слой сочетательных волокон Meynert'a, хорошо развитый и соединяющий соседние извилины. Волокна Meynert'a, известные под названием fibrae arcuatae breves, и составляют главную часть коротких сочетательных систем; к сочетательным систе­мам относятся и вышеописанные поверхностные слои волокон.

Кроме поперечно идущих волокон, в коре мозга различаются радиально расположенные пучки; они состоят из волокон проекционных систем, было сказано выше, и из волокон, принадлежащих системам сочетательным.

Длинные сочетательные системы далеко еще не установлены в оконча­тельном виде, вопрос об их анатомическом положении во многих отношениях представляется спорным и неопределенным, пучки, признаваемые одними ав­торами за ассоциационные или сочетательные системы, рассматриваются дру­гими в качестве проекционных путей, а иногда даже совсем отвергаются.

В настоящее время можно считать анатомически более или менее уста­новленными следующие сочетательные системы *) ^166-168).

1) Cingulum, поясной, дугообразный пучек, идущий в стреловидном направлении от обонятельных отделов в белом веществе внутренней части первой лобной извилины и средней части сводчатой извилины (g. fornicatus); эта система составляет главную массу белого вещества первой и второй краевых извилин (g. limbici) и доходит до переднего конца (полюса) височ­ной доли. Надо полагать, что далеко не все волокна, образующие эту систе­му, проходят по всей ее длине, большинство же их гораздо короче (Quensel**)).

2) Fasciculus uncinatus, крючковатый пучек, идущий от ви­сочного полюса к глазничной поверхности лобной доли; пучек проходит на уровне порога островка, расширяясь в поперечном направлении от subst. perforata ant. до capsula externa. Резкий изгиб пучка при переходе из височ­ной доли в лобную и дает основание для наименования его «крючковатым».

3) Fasciculus longitudinalis inferior, нижний про­дольный пучек, имеет стреловидное направление; мощный пучек, идущий от извилин височной доли к извилинам затылочной, соединяющий слуховые и зри­тельные центры; проходит вблизи наружной границы заднего и нижнего рогов бокового желудочка; волокна пучка также различной длины, направление их меняется в зависимости от положения соединяемых ими височных и затылоч­ных извилин. Сочетательное значение этой системы подвергается сомнению F1есhsig'ом, который помещает в ней центростремительный зрительный путь.

4) Fasciculus longitudinalis superior, верхний про­дольный пучек, он же fasc. arcuatus, дугообразный; располагается между лобной, теменной и височной долями; проходит на уровне мозолистого тела дугообразной выпуклостью вверх. Система служит не только для соединения конечных пунктов, между которыми она находится, но соединяет и более близкие участки указанных областей, по крайней мере, из вторичных пере­рождений ее видно, что она состоит из сравнительно коротких сочетательных волокон.

5) Fasciculus occipito-frontalis, затылочно-лобный пучек, располагающийся между хвостатым и мозолистым телом, по мнению Quensel'я***), не имеет права на существование в качестве сочетательной систе­мы; поводимому, к проекционным системам должен быть отнесен и fasc. subcallosus (подмозолистый пучек) Муратова****).

Выделяются еще более короткие сочетательные системы: fasc. transversus cunei (Sachs) и fasc. transversus g. lingualis, оба пучка поперечного направления, первый соединяет верхнюю губу fiss. calcarinae с нижней наружной поверхностью затылочной доли, а второй идет от нижней губы той же борозды (Violet), no Quensel’ю*), однако, зна­чение обеих систем следует признать спорным. Fasc. temporo-occiрitalis verticalis, височно-затылочный вертикальный пучек, находя­щийся между нижними затылочными, третьей височной и нижней теменной долькой; fasc. centro-parietalis, связывающий центральные изви­лины с нижней теменной долькой, и fasc. centro-frontalis — между центральными и лобными извилинами. Значение сочетательной систе­мы придается также волокнам наружной капсулы, caps, externa.

Спаечные системы также относятся к числу сочетательных систем; эти системы иначе называются коммиссуральными. К ним относится обшир­нейшая спайка между полушариями головного мозга, известная под названием мозолистого тела (corpus callosum), и передняя спайка (commissura an­terior). Спаечные системы соединяют между собою не только строго сим­метричные участки обоих полушарий, как принято было думать прежде, но также и несимметричные, а следовательно, содержат перекрещивающиеся во­локна (с. callosum). Мозолистое тело представляется спаечной сочетатель­ной системой для всех извилин обоих полушарий головного мозга, за исключе­нием обонятельных и передних отделов височных, сочетающихся между собою при посредстве волокон передней спайки. Поводимому, в состав мозолистого тела входят волокна, происходящие от корковых слоев малых и средних пира­мидных и полиморфных клеток.

Из всего приведенного здесь описания сочетательных систем головного мозга с несомненностью вытекает, что поверхностные пучки, короткие, длин­ные и спаечные сочетательные системы настолько совершенно связывают между собою клеточные элементы, центры соседних извилин, различно удален­ные одна от другой области одного и того же полушария, симметричные и асимметричные участки противоположных полушарий, что возбужденное со­стояние одного центра легко может передаваться другому центру или другим центрам, находящимся от первоначального источника возбуждения на раз­личном расстоянии.

Рис. 5. Тонкая ин'екция артерий и вен мягкой мозговой оболочки в области извилин соседних с Роландовой бороздой. Синим цветом обо­значены вены, красным — артерии. Р— Роландова борозда. — По Duret.

Рис. 6. Поперечный разрез через мозго­вую извилину, увеличенный около 15 раз; тонкая ин'екция артерий и вен. 1- боль­шая центральная вена извилины, в нее впадает множество венозных капилля­ров. 2,2, - мозговые вены. 3,3 - малень­кие корковые вены. Красным цветом обозначены артерии - длинные, более тол­стые ветви, проникающие в глубину из­вилины и в ней ветвящиеся, и весьма обиль­ные, тоненькие корковые артерии, про­низывающие своими тончайшими веточками серое вещество мозговой коры. — По Duret.

Метод развития; теория ассоциационных центров Flechsig'a; ее слабые стороны; ее значение. Механизм процесса, лежащего в основе душевной деятель­ности; учение Сеченова и его значение; теория условных рефлексов И. П. Пав­лова и ее значение; приложение В. М. Бехтеревым об'ективной методики и условных рефлексов к изучению душевной деятельности человека. Схема процессов торможения в мозговой коре по Блуменау. Биологическая сущность нервно-психического процесса. Теория молекулярного притяжения Meynert'a. Связь психических процессов с явлениями кровообращения (Моssо и др.). Химический характер биологического процесса, лежащего в основе душевной деятельности.

Не все отделы головного мозга имеют одинаковое значение для душевной жизни; помимо экспериментальных доказательств, основанных, главным об­разом, на методе выпадения функции, в пользу этого говорит и различное строение различных отделов мозга; мозговая кора, являющаяся собственно ор­ганом душевной деятельности, как видно особенно из упомянутых выше ис­следований Brodmann'a*), также имеет различное строение в различ­ных областях.

Для выяснения функций различных отделов мозговой коры Flechsig воспользовался разработанным им методом эмбриологическим или методом развития или миэлинизации. Метод основывается на об­щем принципе, по которому нервные волокна эквивалентные, принадлежащие одному пучку, несущие общую функцию, обкладываются мякотной оболочкой одновременно, волокна же разных систем, направленные к выполнению раз­личных функций, миэлинизируются в различное время. Так, посредством изучения миэлинизации различных путей чувствительности, движения, корот­ких и длинных сочетательных систем удается выделить в мозговой коре опре­деленные миэлогенетические участки или поля, миэлинизация которых, в смысле своей последовательности во времени, подчиняется определенному за­кону. На основании своего метода Flechsig выделил около 40 участ­ков (полей) мозговой коры, которые по времени миэлинизации он расчленил на три группы: ранней, поздней и промежуточной миэлинизации. Аналогично проекционным и ассоциационным системам головного мозга, Flechsig соединяет упомянутые участки коры в более обширные центры, — проекцион­ные и сочетательные. Проекционных центров четыре, из них обширнейший — центр телесных ощущений и движений, охватывает обе центральные извилины, g. supramarginalis и частью задние отделы лобных извилин; этот центр лежит в основе процессов самосознания, с ним связаны двигательные процессы, направленные на удовлетворение телесных нужд (питание, жевание, дыхание, схватывание предметов и т. под.); кроме этого цен­тра кожномышечных ощущений, Flechsig выделяет зрительный, слухо­вой, обонятельный и вкусовой центры.

Ассоциационных или сочетательных центров установлено F1есhsig'ом три: задний или теменно-височный, передний или лобный и островковый. Проекционные центры занимают около трети мозговой коры, на долю сочетательных приходится две трети. Теменно-височный центр распространяется на теменную, большую часть затылочной доли и вто­рую и третью извилины обоих полушарий; с деятельностью этого центра свя­зано положительное знание, процессы воображения и фантазии, способность речи, высшая сочетательная деятельность, все то, что связано с понятием “духовных” процессов, с развитием гениальности. Лобный центр охватывает поверхность лобных долей, в нем локализируются чувствования и волевые процессы, связанные с “я” человека; в нем закрепляются следы, память созна­тельных переживаний. Островковый центр ограничивается областью insula Reilii, его значение не так определенно, он связан с речевыми функциями. Сочетательные центры связаны между собою длинными сочетательными си­стемами ^169-171).

Нельзя не признать, что Flechsig сделал смелую научную попытку дать анатомо-физиологическое обоснование локализации душевной деятель­ности, и в этом его большая заслуга.

Однако, теория F1есhsig'a не осталась без существенных возраже­ний, высказанных особенно Hitzig'ом¹⁷²), v. Mоnakоw’ым¹⁷³) и Vogt'ом¹⁷⁴) в заседании неврологической секции ХIII-го международного медицинского конгресса в Париже в 1900 году.

Было указано, что принцип одновременности и разновременности миэлинизации, как признак тождества или различия функций соответствующих областей, а также принадлежности к одной или различным системам, далеко еще не является доказан­ным и общепризнанным. По мнению v. Monakow'a, в этом процессе миэлинизации имеет значение не столько функция, сколько васкуляризация, снабжение миэлинизирующейся области сосудами. Время миэлинизации различных участков подвержено довольно значительным индивидуальным колебаниям. Неправильно слишком резкое разделение проекционных и сочетательных систем, которые несомненно предста­вляются довольно смешанными. В своей теории Flechsig не оценивает достаточно значения подкорковых узлов. По мнению Vogt'a, время миэлинизации волокон теснейшим образом связано с их калибром, а именно: более толстые волокна об­кладываются миэлином раньше, нежели тонкие.

Принимая во внимание все приведенные соображения, указанные авторы при­ходят к выводу, что строгое выделение миэлогенетических полей, особенно еще в функциональном смысле, не имеет достаточных оснований, чем в значительной степени подрывается и правильность выделения больших проекционных и ассоциа­ционных центров. Brodmann¹⁷⁵) подчеркивает, что об'единенные F1есhsig'ом области в отдельных частях своих весьма сильно отличаются, как по своему строению, так и по миэлинизации. Метод миэлинизации сам по себе далеко недостаточен для установления функции.

Итак, на гипотезу F1есhsig'a можно смотреть лишь как на попытку локализировать душевную деятельность; учение о строении и функциях цен­тральной нервной системы далеко еще не закончено, оно находится в периоде развития и разработки; значение, придаваемое различным отделам головного мозга, видоизменяется и детализируется, поэтому в настоящее время может быть дана только схема, более или менее обоснованная в анатомо-физиологическом отношении.

В настоящее время, благодаря успехам анатомии и физиологии централь­ной нервной системы, в особенности благодаря развитию учения о проекцион­ных и ассоциационных системах и центрах, оказалась возможной попытка со­здания более или менее стройной, хотя и не безупречной схемы локализации душевных процессов. Но как развивается самый механизм процесса? Как разрешается этот вопрос по взглядам современных психо-физиологов?

Для лучшего уяснения этого вопроса приходится обратиться к семи­десятым и восьмидесятым годам минувшего столетия, к тому времени, когда началась и велась особенно усиленно разработка учения о психомоторных центрах, когда наряду с такими иностранным учеными, как Hitzig, Goltz, Н. Munk и др., вел свои исследования и наш знаменитый физиолог И. М. Сеченов.

Сеченов отметил, что все внешние проявления мозговой деятельности могут быть сведены к мышечному дви­жению; в случае психического осложнения рефлекса, отношение между силою возбуждения и напряженностью движения подвергается колебанию в ту или другую сторону, в результате чего движение может усиливаться или задерживаться.

Путем совершенно непроизвольного изучения по­следовательно развивающихся рефлексов “во всех сферах чувств” у ребенка является “тьма” более или менее полных представлений о предметах — элемен­тарных конкретных знаний; они соответствуют деятельности центрального элемента рефлекторного аппарата. Посредством сочетания различных пред­ставлений у ребенка возникают понятия, напр., понятие о пространстве, обу­словливаемое возможностью измеримости его в трех направлениях, и др. — задатки более сложных душевных процессов.

Если считать по 5 сек. на каждое новое зрительное впечатление, то в те­чение 12-ти часов войдет через глаз больше 8000 впечатлений, столько же через ухо и несравненно больше через мышечные движения; вся эта масса психических актов связывается между собою ежедневно в новых, лишь частично сходных между собою сочетаниях! Последовательный ряд рефлек­сов, в котором конец каждого предшествующего сливается с началом после­дующего во времени, и есть ассоциация. Условие упрочения ассоциации — частота повторения в одном и том же направлении. Ассоциация есть не­прерывный рад касаний конца предыдущего рефлекса с началом следующего; повторяясь часто и оставляя каждый раз след (память) в форме ассоциации, сочетанное ощущение должно выясниться как нечто целое; от частоты повто­рения целой ассоциации в связи с одной из частей зависит, что малейший намек на эту часть влечет за собой возникновение целой ассоциации, напр., зрительно-осязательно-слуховой.

Все без исключения психические акты, неосложненные страстным элементом (эмоция), развиваются путем рефлекса. Вместе с тем, как человек путем часто повторяющихся ассоциированных рефлексов выучи­вается группировать свои движения, он приобре­тает тем же путем рефлексов и способность за­держивать их. В головном мозгу существуют все необходимые для этой цели механизмы, но надо выучиться управлять ими. Главнейший результат искусства задерживать конечный член рефлекса резюмируется уменьем мыслить, думать, рассуждать. Мысль есть пер вые две трети психического рефлекса. Первоначальная причина всякого поступка лежит всегда во внешнем чувственном возбуждении, потому что без него никакая мысль невозможна; в ряду психических рефлексов есть много таких, где происходит задержание последнего члена их — движения¹⁷⁶).

Дата добавления: 2014-11-20