Подлог доказательств

Другие средства доказывания

Åñòü ìíåíèå, что де-факто к доказательствам также может быть отнесена êîíñóëüòàöèÿ ñïåöèàëèñòà. ГПК наряду с ýêñïåðòîì знает ñïåöèàëèñòà – тоже носителя специальных знаний. Но при этом консультация специалиста доказательством не признается. Эксперт дает заключение в результате проведенного исследования, а специалист исследования не проводит. В уголовном процессе это тоже доказательство, а здесь нет. Закон объясняет, зачем нужно приглашать специалиста. Его можно и иногда нужно приглашать для назначения эксперетизы. Поставить вопрос эксперту тоже нужно уметь. Суд не обладает этими знаниями. Для осмотра письменных, вещественных, для воспроизведения аудио-, видеозаписи. Специалист обязан явиться, дает консультацию устно или письменно. Это правильно, фигура специалиста необходима. В арбитражном процессе он есть, и это вызывает к жизни ряд вопросов о дифференциации ГПК и АПК, т.е. до каких пределов возможны отличия между двумя кодексами? Инициатива в привлечении специалиста может исходить от ñòîðîí. Последнее слово всегда за судом. Суд определяет процессуальное положение. Буквально, суд не вправе основывать свои выводы на консультации специалиста. И в этом противоречие (в отличие от УПП и АПП). Странное положение у специалиста – мы используем информацию, но не можем ссылаться в решении. У него техническая роль – помочь составить схему, осмотреть. Правы авторы, которые полагают, что это неверно. Закон должен признать консультацию специалиста доказательством, тем более, что законодатель уже разрешил эту проблему в АПК.

[ñò.186 ÃÏÊ ÐÔ]. Это только предметные, вещественные доказательства. Необходимо различать фальсификацию доказательств и недостоверность доказательств. Разграничение фальсификации и достоверности осуществляется по разграничению формы и содержания. Фальсификация есть фальсификация формы, это создание доказательств под процесс, для целей процесса. При этом содержание данного доказательства может соответствовать действительности. Например, дал в долг и расписку не взял. Поэтому я беру и фальсифицирую расписку и ставлю подпись своего должника на ней. С точки зрения содержания расписка отражает реальное положение вещей, но с точки зрения формы – это подложное доказательство.

После признания доказательства сфальсифицированным, мы исключаем его из процесса. Но по итогам рассмотрения дела мы можем прийти к выводу о том, что это фальшивое доказательство говорило правду, т.е. мы можем иными средствами установить, что заем был. Поэтому нормальные доказательства (т.е. те, в отношении которых не заявляется о подлоге) – это доказательства, которые оцениваются на достоверность. А институт подлога – это институт спора о форме. Т.е. когда я говорю, что расписка подложная, это не значит, что я говорю, что я в долг не брал, но расписка тем не мене фальшивая, т.к. подпись не моя. Подлог – это подлог формы, при том, что оно может отражать реальную действительность.

Если фальсификация – это искажение формы, но не содержания, то как нам быть, если перед нами документ и подпись оригинальная, но содержание документа искажено (имеются признаки травления, искажения, подчистки). Это повод о заявлении подлога или повод к заявлению о недостоверности? Содержание оценивается на достоверность. Достоверность буквально означает «достойный веры». Искажение содержания – это не предмет заявления о подлоге, поскольку подпись моя, хотя и искажение внешнее.

Ст.186 ГПК: Заявление о подложности может быть как письменным, так и устным. Суд может назначить экспертизу или предложить сторонам представить иные доказательства. Нужно ли узнать мнение противоположной стороны о том, что она думает по поводу заявления о подложности? Необходимо исходить из принципа общности доказательств, который состоит в том, что с того момента, как доказательство поступило в материалы дела, оно становится общим доказательством сторон, и если оно представлено истцом, то это не значит, что ссылаться на него может только истец – как только оно появляется в материалах дела ссылаться на него может также ответчик. Если я представляю доказательства, то могу ли я забрать это доказательство? Нет, поскольку ñîñòÿçàòåëüíîñòü – это право только давать доказательства, но не право забирать доказательства. Как только доказательство поступило в материалы дела, оно становится общим и забрать его одна сторона уже не может. Подлог есть исключение из правила о том, что предъявленное доказательство нельзя забрать назад.

А как быть, если я даю фальшивое доказательство, и оппонент говорит, что оно фальшивое, то могу ли я его забрать? Доказательство, относительно которого сделано заявление о подлоге, может быть отозвано стороной, его представившей. Иначе институт о подлоге был бы лишен всякого смысла, поскольку работа с таким доказательством шла бы как с любым другим, когда назначается экспертиза и доказательство проверяется на предмет фальсификации, достоверности, т.е. шла бы работа как с любым доказательством – в таком случае этот институт вообще не нужен. В этом и смысл института, что в ответ о фальсификации я могу сказать, что я забираю доказательство. Хотя ст. 186 не доводит до конца эту мысль. Суд должен предложить стороне отозвать доказательство. Но это в действительности так и есть. Процессуальное поведение при этом с точки зрения доказывания значения не имеет, это не равносильно признанию факта. Поэтому специальная регламентация. Что касается экспертизы, то экспертиза может последовать только, если я не забрал доказательство. Это пример, когда суд назначает экспертизу по собственной инициативе (ст.186 ГПК). А что касается предложения суда представить другие доказательства – это абсурд, у стороны может не быть другой расписки.

Необходимо помнить, что в УК есть статья об уголовной ответственности за фальсификацию доказательства и за заведомо ложный донос. Так вот право забрать фальсифицированное доказательство – это в том числе возможность уйти от ненужных проблем. Если бы не было бы права забрать доказательство, то институт не имел бы смысла. К вопросу о протоколе. Ст. 303 УК не называет судью в качестве субъекта фальсификации доказательств. Суд доказательств не создает, а только собирает. А применительно к протоколу надо было бы судью признать. Но судья не может быть источником доказательств.

Можно ли заявить о подлоге своего собственного доказательства? Я заявляю о подлоге! Заявление о подлоге – всегда в отношении доказательства, исходящего от другой стороны? Или своего тоже? Сделано заявление о том, что собрания не было, а протокол фальшивый. Можно ли признать недействительным решение собрания, которого не было? Единственный способ защититься– заявить о подлоге протокола. Нельзя признать недействительным решение, которого не было. Как освободиться от собственной фальсификации? Только так и можно. Главное – не путать подлог с недостоверностью, различать содержание и форму доказательств.

Дата добавления: 2014-12-16