XIV и XV столетия 3 страница

Хотя, еще в начале средних веков, в Европу начинают проникать с Востока декоративные способы работы, но до XV века они употребляют­ся крайне редко, и лишь с этого времени получают развитие. Так, на­пример, гравировка оружия (в связи с золочением) становится употребительной лишь с 1480 г.; этими работами особенно славились миланские оружейники (например, фамилия Фиджано в половине XVI века). Высокой степени совершенства достигает у них воронение стали, когда они начинают вызывать различные оттенки синего цвета, особен­но фиолетовый и красный; последний, называвшийся - alla sanguigna, составлял любимый цвет итальянских доспехов этой эпохи.

В конце XV века является орнаментация вытравливанием двояким способом: вытравливание производится таким образом, что или рисунок травился вглубь, иди-получался углубленный фон. Для этого сталь по­крывалась особым составом, вроде теста, из сплава воска, асфальта и смолы; затем тонкой иглой наводили рисунок, процарапывая состав до металла, после чего подвергали действию кислоты. Так же поступали на вороненой стали, делая рисунок светлее фона или золотя последний.

Наиболее распространенным способом оставалась до XVI столетия чернь, принесенная в Италию из Византии, куда она проникла из Пер­сии. Рядом с чернью появилась так называемая тауширная работа (tausia, tarsia или intarsia). Работа эта состояла в насечке или выкладке серебром или золотом по стали и железу. В Италии работа эта известна под именем alla azzimina или alla gemina. Из Индии и Персии работы эти проникли к арабам, а от последних в Испанию и Италию, главным образом, в Толедо, Флоренцию и Милан.

Во второй половине XV века большое развитие получило и чеканное дело (героине); при этом способе, пластинка, нагретая до известной степени, выковывается молотками и пуансонами (чеканами) с обратной стороны. Чеканка иногда была очень глубокая.

Рис. 223-226. Меч коллекции Ресмана. Меч Цезаря Борджиа. Меч немецкой работы. Меч работы Юлиана дель Рея.

В Испании оружейники сначала своей орнаментацией оружия подражали миланским, но не оставили и мавритано-арабского стиля, свойст­венного всему испанскому вооружению первой половины средних веков. Главное производство сосредоточивалось в Толедо, Бильбао, Альмацере, Альмерии и Севильи.

Этот великолепный меч (рис. 223) конца XV или начала XVI столетия может служить образцом роскошной работы эпохи Возрождения. Кли­нок его превосходной работы, украшен сплошным рисунком и позоло­той, прекрасно сохранившейся до настоящего времени.

Рукоять типа а oreillons разделяется двумя широкими полуоткрыты­ми щитками, широко отставленными сверху один от другого. Каждый щиток представляет собою круг, украшенный в мавританском вкусе с большой круглой выпуклостью в центре. Такое же устройство имеет эфес, но отверстие щитков обращено вниз и клинок начинается между щитками. Металлическая полоса образует слегка вытесанные дужки. Трубка беловатого рога поддерживается четырьмя стальными прутьями, украшенными чеканкой и позолотой. Основание клинка тщательно вы­чеканено и позолочено; фигуры лучшего итальянского типа заключены в украшениях, рисунок которых заимствован из архитектурных укра­шений этого времени.

Но лучшим мечом по своей работе должно считать меч Цезаря Борджиа; Карл Айриарт (Yriate) дал прекрасное описание этой парадной шпаги, которая была сделана, чтобы польстить гордости Цезаря Борд-жиа, и которой одной достаточно для выражения совершенства итальян­ской работы конца XV столетия (рис. 224).

Оправа этого замечательного оружия состоит из позолоченной меди с серебряными жилками, образующими маленькие ветви с цветами. Фон, на котором выступает украшение, покрыт финифтью, поперемен­но меняющей свой цвет с лазуревого на светло-зеленый. Центр головки рукояти украшен розеткой, также двух цветов, с пятью точками красной финифти, расположенными вкруг. Длина оружия от головки рукояти до острия клинка составляет 1,205 метра; верхняя часть клинка покрыта с обеих сторон на расстоянии 27 см нежной гравировкой и позолотой.

В XVIII веке шпага Цезаря Борджиа принадлежала аббату Галиани, наследники которого уступили ее князьям Сермонета, хранящим ее в своем итальянском замке. Ножны находятся в Лондоне в Кенсингтон-ском музее; кожа, из которой они сделаны, вытеснена фигурами и ме­дальонами и украшена монограммой Цезаря Борджиа, повторяющейся три раза; но ножны остались не оконченными, и очень вероятно, что сын Александра VI и Ваноцци Катанен, умер ни разу не надев этой драго­ценности. В то время, как он мечтал восстановить для своей выгоды единство Италии, счастье изменило ему; он должен был бежать и был убит в ничтожном бою перед плохо укрепленным местечком Наварра (1507), а в это время в Венеции или Сиене, быть может, трудились над ножнами для его шпаги.

Карл Айриарт относит это великолепное произведение к работе Гер­кулеса де Филеди.

Влияние итальянского искусства не замедлило отразиться и на Гер­мании; венецианские, флорентийские и миланские образцы вдохновля­ли оружейников Нюрнберга, а знаменитые кинжалы Сьены служили лучшими образцами.

Парадная шпага коллекции музея Клюни (рис. 225) принадлежит, без сомнения, работе немецкого мастера, но, в общем, имеет итальян­ский характер.

Плоская, с извилистым контуром, головка рукояти покрыта ветвями и листьями и сделана из позолоченной бронзы. Лентообразные дужки, несколько изогнутые в противоположных направлениях, завертывают­ся на концах и начинаются от щитка, спускающегося тонким острием на наконечник клинка. Вся крестовина из стали украшена изящной чекан­кой и покрыта листовым золотом.

На украшенном гравировкой и позолотой основании клинка находит­ся изображение Юдифи, гербы и начальные буквы дворянской фамилии Нюрнберга, баронов Крессенштейнов, одному из которых, бывшему губернатором Нюрнберга в продолжении первых годов XVI столетия, она принадлежала. Две подобные же шпаги, с бронзовой головкой и стальной крестовиной, находятся одна в Императорском Эрмитаже, а другая - в коллекции Амбраса (Ambras).

В конце XV и начале XVI столетий повсеместной славой пользовались толедские клинки, с которыми могли лишь поспорить изделия оружей­ников Пассау и Золингена. Оружейники Пассау гордятся тем, что один из них, Георг Сарингенклее, получил в начале XIV столетия от импера­тора Карла IV герб для всей корпорации, изображающий два скрещива­ющихся меча. На свои клинки они клали клеймо, изображающее волка, подобно тому, как знаменитый толедский espadero (шпажник) Юлиан дель Рей отмечал свои произведения маленькой собакой (perillo). Но очень возможно, что эти два изображения совершенно сходны и состав­ляют одно и то же клеймо и что легенда об Юлиан-дель-Рее требует еще серьезной проверки.

Он был испанский мавр, и как надо предполагать, оружейник послед­него короля Боабдила; ему приписывают несколько прекрасных испано-мавританских шпаг, прозванных alfanges, образчики которых имеются у маркиза ае Villaresa, в Armeria геа1 de Madrid, в Кабинете медалей в Париже, причем каждый из этих образчиков считается шпагой послед­него маврского короля Испании (1492). Эдуард де Бомон думает, что Юлиан-дель-Рей стал помещать клеймо в виде маленькой собаки около 1491 г., затем, по изгнании Боабдила, он перешел в христианство и был принят Фердинандом Католиком, ставшим его восприемником. На это Бабелон, так хорошо знакомый с восточными народами и их историей, заметил, что очень маловероятно, чтобы мусульманин избрал для своего клейма изображение собаки, животного нечистого; если же Юлиан-дель-Рей принял этот знак после своего обращения, то как бы он мог поместить его на мече Боабдила, которого уже не было более в Испании. Если к этому прибавить, что клинки города Пассау с клеймом волка (волчки) пользовались и пользуются еще доныне особенным уважением в Индии, Кавказе, у нас и на всем Востоке, то естественно приходит мысль, что шпаги а1Гапее5 имеют только оправу испано-мавританскую, клинки же их делались в Германии или служили только предметом подражания в Испании. Мендрон считает, что меч Боабдила (рис. 226), находящийся в парижском Кабинете медалей, имеет уменьшенный не­мецкий клинок с клеймом волка города Пассау.

Рис. 227. Меч XIV столетия (музей Клюни).

Рукоять этого меча из позолоченной стали разделяется жемчужными нитями, украшена цветами и витыми шнурками филигранной работы; на полях, покрытых черной эмалью, выступают куфические письмена из белой эмали. Очень продолговатая шпажная головка имеет форму alcamzas; шейка образуется длинной пуговкой заклепки. Дужки, спу­скаясь к лезвиям, выходят из головы чудовищ, которые изображены по бокам основной части рукояти, спускающейся на наконечник клинка. В длину это оружие имеет 95 см. Ножны кордовской кожи украшены фи­лигранными украшениями из серебра, с оправой и наконечником из позолоченного серебра, с белой и черной эмалью. Этот меч или шпага alfange был куплен герцогом Люинем и включен им в число редкостей кабинета медалей.

Рис. 228. Леаантийский кинжал. (музей Клюни).

Меч музея Клюни (рис. 227) относится к той же эпохе. Айриарт утверждает, что он принадлежит работе того же мастера, как и меч Цезаря Борджиа. Его трехлопастная головка рукояти, образуя слег­ка отделяющийся кружок, расширяется наверху, вследствие чего трубка кажется тоньше. Направле­ние, данное линиям гарда, очень удачно. Вся позо­лоченная рукоятка отлита, без сомнения, из бронзы. Плоский клинок с средним ребром, неза­метно исчезающим к острию, образует с каждой стороны широкую, но неглубокую долу, разделен­ную ребром плоскости лезвия. Гибкое острие пол­учается посредством легкого оттесывания, принимая стрельчатую форму. Гравюра основания клинка относится к тому же времени и того же художественного образца, как и шпага Борджиа; те же длинные, изящные фигуры в древ­них костюмах заключены в архитектурных укра­шениях. Особенно богат подобными чудесными произведениями итальянского искусства Туринский музей.

Мечи, принадлежащие такому высокому искусству, конечно, требо­вали, чтобы и кинжалы были соответствующей работы. И действитель­но, кинжалы с ушками (а щкушддщты), левантийские или страдиотов отличаются изяществом и всегда составляют редкость. Левантийский кинжал (дага) музея Клюни (рис. 228) имеет стальную рукоять, изящно вычеканенную в восточном вкусе и покрытую позолотою. Трубка с про­дольными выемками на боках состоит из двух пластинок, вычеканенных и золоченных, прикрепленных к стержню клинка. Маленький кружок, окаймленный выпуклым витым шнурком, переходит в выемчатую ка­питель, идущую до основания клинка. Крепкий и довольно широкий, он оканчивается острым концом. Высокое ребро проходит посередине клин­ка, сливаясь своими отлогостями с острием; кинжал имеет два лезвия, клинок, суживаясь при основании, несколько расширяется и кончается узким острием.

Покрытое чернью основание клинка насечено золотыми дорожками и листьями, что делается так: лист золота накладывается на сталь, на которой предварительно резцом режется штриховка, а потом тем же путем, вырезаются украшения. Кинжал этот принадлежит мавро-вене-цианской работе. Более простые образцы подобного оружия для левой руки оправлялись в слоновую кость, на­ложенную на позолоченную сталь. Щит­ки, образующие ушки, сделаны из слоно­вой кости; трубка из рога; в состав же ножен входят три материала: рог, слоно­вая кость и бронза.

Рис. 229. Сандедея (Париж­ский артиллерийский му­зей).

Другой известный род кинжалов (даг), изготовлявшихся в Венеции и Вероне в эпоху Возрождения, носит название sandedei или canque dea; это те широкие даги, которые не совсем правильно назы­вают воловьим языком (lingua di due). Они устроены на тех же началах, как и кинжалы с ушками, т.е. их трубка образу­ется из пластинок рога, слоновой кости или дерева, прикрепленных к плоскому стержню. Головка образуется верхом трубки, расширяющейся в виде павлинь­его хвоста; металлическая полоса часто покрывает бока трубки, обнимая их и со­единяясь своими оконечностями при на­чале рукояти. Обыкновенно железные дужки, опущенные к лезвиям, покрыва­ются часто тем же материалом, как и трубка; дужки плотно соединяются с клинком посредством заклепок, которые проходят в основание клинка. Всегда широкий и короткий, последний уклоняется по линиям лезвий к острию, обыкновенно имею­щему трехгранную форму. В сандедеи Парижского артиллерийского музея (рис. 229) клинок представляет шесть отделений, разграниченных ребрами; плоское основание его насечено золо­том на вычерненной стали; на одной из его сторон изображен воин в древ­нем костюме с женой и ребенком; на другой - Святой Христофор с младен­цем Иисусом на руках. Стальные дужки, гравированные и некогда по­золоченные, опускаются к лезвиям; маленький выступ обозначает место щитка и возвышается на наконечни­ке. Рукоять из двух пластинок слоно­вой кости обнаруживает отверстия, в которые были вделаны сквозные щитки меди - почти неизменное устройство оружия этого рода. Железная полоса, украшенная чеканкой и гравировкой, обнимает бока головки. Четыре первых отделения клинка разделены черной полосой, украшенной золотыми насеченными ветвями. Длина оружия 60 см. Подобные сандедеи были парадным, а также охотничьим оружием; их носили в городах на поясе, вложенными в медные ножны, украшенные чеканкой и гравировкой нежнейшей работы. Так как эти даги были всевозможных размеров, то большие из них следует рассматривать как мечи и парадные шпаги, надевавшиеся при торжественных выездах государей и владе­тельных лиц.

Рис. 230. Армэ (Парижский артил­лерийский музей).

Рис. 231- Доспех, рукавицы, щит (рондаш и шлем морион миланской работы alla sanguigna). (Императорский Эрмитаж).

Доспехи не менее замечательны, и те из них, которые вышли из Милана и принадлежат работе Миссаджиа Негроли, удержали за собой свою известность.

Рис. 232. Доспех, двуручный меч и рондаш испанской работы (Императорский Эрмитаж).

Образцом украшения головных доспехов может служить армэ Па­рижского артиллерийского музея (рис. 230) - миланское произведение эпохи Возрождения. Тулья его с низким витым гребнем, забрало с откид­ным набородником - одним словом, все части покрыты узорным рисун­ком тончайшей гравировки. Вообще, в это время было в моде переносить на доспехи рисунок тканей; так, посредством гравировки, им давали рисунки венецианских, генуэзских тканей, состоящие из шевронов, ша-шек, косоугольников. Лучшие доспехи выбивались или чеканились рельефами, покрывались смешанными головками, фигурами, которые выступали круглыми выпуклостями на матовом или золоченом фоне; эта работа производилась на огне или посредством насечки; подобные доспехи стоили целых состояний, так как государи щедрой рукой опла­чивали труд своих оружейников. Дон Филипп Австрийский относится к своему оружейному мастеру с таким уважением, как и к Тициану, а последний, равно как и Полидор, Донателло, Леонардо да Винчи, не гнушался составлять рисунки касок и щитов, по которым затем испол­няли эти доспехи, составлять и украшать рукояти шпаг и мечей. Фабриканты шпаг и доспехов получали даже дворянство; так например, Сера-фино Бресчиа был сделан рыцарем и пожалован золотой цепью от Фран­циска I, которому он преподнес шпагу.

Роскошные доспехи этой эпохи часто сделаны из выбитой и чеканен­ной стали с полувыпуклыми фигурами на золоченом фоне. Доспех об- -шивался бархатом и тогда часто был парадным вооружением, что можно заключить как по богатству украшений, так и по тому, что наплечники симметричны и крючок для копья (фокр) отсутствует.

Образцом парадных доспехов эпохи Возрождения может служить роскошный доспех миланской работы аllа sanguigna, находящийся в Императорском Эрмитаже (рис. 231). Он сплошь покрыт гравюрою по золотому фону.

Испанский доспех, известный под названием доспеха герцога Альбы (рис. 232), а на самом деле принадлежавший какому-нибудь гранду, также удивительной, хотя и более грубой работы. По вороненой стали его раскинута сеть арабесок с различными эмблемами, но не геральди­ческого характера. На нагруднике крест и надпись "Doo et Regi Philippo subdita ert corona nostra".

Рис. 233. Доспех Вольфганга фон Нейбурга (Императорский Эрмитаж).

В Германии эпоха Возрождения также дала ряд удивительных произ­ведений. Немцы первые решились делать выпуклости или рубцы на сплошном доспехе. Первоначально это были тонкие жилки, проходив­шие между желобками, вдоль различных частей доспеха: Такой вид составляет характерную чер­ту всех максимилиановских доспехов', эта манера украше­ния доспеха вскоре перенята была из Нюрнберга и Аугс-бурга миланскими и другими оружейниками.

Максимилиановское воо­ружение очень изящно, а бла-годаря покрывающим его жилкам и желобкам крайне прочно. Все эти желобки раз­мещаются в таком направле­нии, чтобы удары копья скользили вне соединений -правило, которое всегда стро­го соблюдается. Позднее эти желобки стали покрывать гравировкой; мастера Нюрн­берга и Милана оставили не­мало прекрасных доспехов с такими украшениями. Но ес­ли итальянцы все более и бо­лее совершенствовались в чеканной работе, то германцы довели гравировку а Геаи Гог|е до такой степени совершенства, выше которой она никогда не поднималась.

Рис. 234. Доспех императора Максимилиана I для боя на копьях (Парижский артил­лерийский музей).

Образцом такой работы может служить доспех рыцаря Вольфганга фон Нейбурга, к которому имеется полная конская броня (рис. 232). Доспех этот из черненого железа, украшенного рельефно гравирован­ными полосами и каймами, которые резко выделяются своим белым цветом на черном фоне. Орнаментовка исполнена превосходно и состоит из разнообразных фигур и арабесок: трофеи, музыкальные инструмен­ты, птицы, животные и т.п. Рондаш покрыт изображением охотничьих сцен.

Конское вооружение состоит из наглавника, нашейника, грудных, боковых и задних прикрытий. Части эти имеют ту же орнаментовку, что и сам доспех. По доспеху (рис. 234) мы можем судить, какой вид имеет конный боец на копьях (]ои1ех) времен Максимилиана. На рисунке изображен сам император в доспехах превосходного немецкого стиля первых годов XVI века. Наголовье-салад с предличным закрытием за­щищает лицо и голову; шея и левая сторона груди покрыты сверх доспеха деревянным чехлом (боевой плащ), украшенным рисунками и позоло­той; правая сторона прикрыта щитом копья. На наспиннике красуется императорский двуглавый орел с бургундскими эмблемами и двумя пе­реплетающимися М (начальные буквы имени императора и его супруги Марии Бургундской). На шее орден Золотого Руна. Копье упирается на большой крюк, сильно выступающий вперед.

Лошадь покрыта попоной из шелковой парчи бледно - желтого цвета с черными вышивками, изображающими орлов и сплетающиеся М, ко­торые повторяются и на поводьях.

Всаднику не полагалось носить поножей; ноги просто одевались ко­жаными сапогами, так как большие налядвенники, облекая ногу от колен до бедер, вполне достаточны, чтобы предохранить ногу от удара об решетку. Руки совсем не были вооружены.

Ганаши лошади защищены доспехом, нащечниками (grelottieres); удила с длинными поводьями принадлежат типу, известному под назва­нием "a la connetable".

Салады, употреблявшиеся в бою на копьях, имели дыхало (mezail), снабженное двумя стальными пластинками, поддерживающимися ма­ленькими вилками, стержень которых утверждается на правой стороне налобника. Когда тупой конец копья (rochet) прикасается к этим вил­кам, тоодна из пластинок падает, и покрывало, которое с ней связано,от­стегивается и также падает.

У других доспехов для копьевого боя (loutes) нагрудник имеет очень сложное устройство. Когда удар копья поражал всадника в самую грудь, части брони падали.

Деревянный чехол или боевой плащ, входящий в состав этого воору­жения, есть видоизмененный тарч, который в предыдущие эпохи упот­реблялся в тех же случаях и носился на плече или вешался на шею.

Когда щиток копья не расширялся в форме маленького щита, доста­точного для защиты правой стороны, то правая рука вооружалась доба­вочным доспехом, который защищал переднюю часть руки и составлял собственно наруч (garde-bras); в турнирах этим доспехом вооружались обе руки, а салады были заменены шлемами или армэ с решетчатым забралом для предохранения лица от ударов меча и деревянных палиц, употреблявшихся на турнирах.

Глава 10

Дата добавления: 2014-11-29