Границы, сфера действия диалектического метода

Результативность и эффективность любой деятельнос­ти определяется целым рядом обстоятельств и факторов, в особенности таких, как объект, субъект и средства (ору­дия) деятельности. Среди последних важную роль играют те или иные приемы, способы, методы, взятые в их един­стве и взаимосвязи. В процессе деятельности на стороне субъекта стоит не только метод, но и такие факторы, как творческое воображение, фантазия, импровизация, инту­иция и т. п., которые вносят — порой весьма весомый — вклад в конечный результат. Поэтому характер последне­го (успешный или нет) определяется методом — хотя бы и самым лучшим — лишь как одним из факторов.

Общим результатом научного исследования является, как известно, научное знание в различных своих видах. В его «добывании» исключительно велико значение «правиль­ной философии» и верного метода. Вместе с тем даже са-

мая лучшая методология «... рискует подрезать крылья научному воображению, которое всегда играет фундамен­тальную роль в прогрессивном развитии науки, она даже может затормозить это развитие, априорно заявляя о том, что запрещено вступать на тот или иной путь исследова­ния и истолкования»¹.

Диалектико-материалистическая философия, хотя и является универсальным методом, вовсе не претендует на то, чтобы «все объяснить», дать верные ответы на любые трудные вопросы, возникающие в той или иной отдель­ной науке или научной дисциплине. Она не навязывает свои принципы, не является «рычагом конструирования» или«инструментом простого доказывания». Диалектико-материалистический метод нельзя рассматривать в каче­стве «универсальной отмычки», с помощью которой без особого труда можно заранее найти кратчайшую дорогу к истине, сделать научное открытие или решить какую-либо долго не решаемую частнонаучную проблему. Неумелое применение принципов диалектики — не меньшее «бед­ствие», чем их полное игнорирование, ибо здесь заблуж-дения в познании и ошибочные практические шаги мож­но «объяснить» якобы неэффективностью применяемой методологии.

Диалектика несовместима с вульгарными примитивны­ми представлениями о ней самой и о ее возможностях. Можно, например, отрицать на словах значение диалек­тического метода для развития науки, игнорировать или «бранить» его. Но на деле обойтись без него практически невозможно, так как в любой науке волей-неволей прихо­дится мыслить. Для мышления же необходимы те или иные принципы, формы мышления, в том числе и всеоб­щие, «текучие» универсальные логические категории.

Вот почему, как верно подчеркивал Ф. Энгельс, какую бы позу ни принимали естествоиспытатели, над ними «властвует философия». Они находятся в конечном итоге в подчинении у последней потому, что вынуждены пользо­ваться выработанными ею методологическими принципа­ми и формами мысли, хотя могут этого и не осознавать

Бропль Луи де. По тропам науки. М., 1962. С. 172. 173

(как известный литературный герой, который говорил прозой, но не подозревал, что это такое). Весь вопрос в том, каково содержание данной философии и каковы ее принципы. Так, выступая с критикой позитивистской философской установки, которая была характерна для Оствальда и Маха (с их «предубеждением против атомной теории»), А. Эйнштейн отмечал, что это интересный при­мер того, как философские предубеждения мешают пра­вильной интерпретации фактов даже ученым со смелым мышлением и с тонкой интуицией.

В современной науке невозможно обойтись без диалек­тических обобщений опытных данных, результаты кото­рых — суть понятия, умение оперировать которыми — большое искусство. Это искусство — не «дар божий», оно не прирожденное, не дается вместе с обыденным созна­нием, а требует действительного, т. е. диалектического мышления. Очень образно высказался по этому поводу выдающийся физик, академик П. Л. Капица: «... Приме­нение диалектики в области естественных наук требует исключительно глубокого знания экспериментальных фактов и их теоретического обобщения. Без этого диалек­тика сама по себе не может дать решения вопроса. Она как бы является скрипкой Страдивариуса, самой совершенной из скрипок, но чтобы на ней играть, нужно быть музыкан­том и знать музыку. Без этого она будет так же фальши­вить, как и обычная скрипка»¹.

. Как показывает история науки, некоторые ученые, на словах отрицающие значение диалектического метода, действительно добиваются нередко крупных успехов в научном исследовании. Но они делают это не вопреки диалектике, а часто, сами того не подозревая, стихийно следуют ей «под напором фактов» исследуемой ими пред­метной области.

Рассматривая философские проблемы, связанные с концепцией элементарных частиц, В. Гейзенберг обращал внимание на проходившее в течение XIX в. «возрождение материалистической философии в форме диалектическо­го материализма», которое вполне естественно сопровож-

Капица П. Л. Эксперимент. Теория. Практика. М., 1987. С. 182 174

дало впечатляющий прогресс, который переживали в ту эпоху химия, физика и другие частные науки.

Диалектико-материалистический метод, хотя и универ­сален, но не «вездесущ» и не «всемогущ». Нет необходи­мости «совать» его везде и всюду, всегда и в любой задан­ной ситуации, по крупному и мелкому поводу. Каждое конкретное явление так или иначе, в той или иной мере «подпадает» под действие диалектических закономернос­тей, так как «всеобщее есть всюду». Но последние прояв­ляются в нем не в любой момент и не в каждом пункте его развития, а лишь в рамках определенных условий, особен-но тогда, когда предмет достигает классической формы зрелости и полноты.

Всеобщность диалектики всегда конкретна: она должна применяться там и тогда, где и когда это действительно необходимо, обусловлено природой вещей и определен­ными обстоятельствами. На уровне обыденного сознания, здравого смысла и повседневной деятельности (на уров­не «диалектики стола и стула») без нее вполне можно обойтись; так, для сложения или умножения вполне при­годна элементарная математика и незачем здесь обращать­ся к высшей математике.

Ф. Энгельс вполне резонно отмечал, что для домашнего употребления, там, где имеем дело с небольшими масшта­бами или с короткими промежутками времени, диалекти­ческий метод просто не нужен. Здесь вполне «годится» ме­тафизическое (но не абсолютизированное) мышление с его застывшими, неподвижными категориями и принци­пами. Однако метафизический способ мышления вместе со своими неподвижными категориями становится совершенно недостаточным, как только совершается пе­реход на разумный, научно-теоретический уровень, в об­ласть обобщающего знания, тем более — фундаменталь­ного, определяющего прорывы в неизведанное.

Таким образом, диалектический метод по своей при­роде предназначен прежде всего для «работы» в высших сферах познания и практики. Не следует «тащить» его в низшие сферы — на уровень обыденного сознания, по­вседневной, житейской практики, в «кухонную обстанов­ку». Здесь достаточно четко «работает» метафизическое

мышление: границы, в рамках которых оно пригодно, раз­личны почти для каждого случая и обусловливаются при­родой объекта. Как только познавательная или практи­ческая ситуация требует выхода за рамки этих границ, в «дело вступает» диалектический метод.

Диалектический метод необходим не потому, что это кому-то хочется, а потому, что в конечном итоге, в при­роде, обществе, да и в самом мышлении все свершается диалектически, а не метафизически. Нельзя пытаться ре­шать совершенно специфические вопросы путем просто­го логического развития общих истин, но невозможно последние обойти: все равно на них придется «наткнуть­ся» и так или иначе решать. «Сплошной насмешкой» над материалистической диалектикой является навязывание науке и практике готовых ответов на частные, специаль­ные вопросы, прямое и непосредственное «внедрение» сюда всеобщих методологических принципов без их мо­дификаций и преломлений конкретными условиями и данным материалом.

Диалектика не является единственной методологичес­кой парадигмой, исключительным в своем роде «указую­щим жезлом». Ее принципы, даже если ими руководству­ются вполне сознательно, всегда реализуются через методы и приемы других, менее общих уровней, в тесной связи и взаимодействии с ними. Диалектический метод не может быть пригодным везде и всюду, он эффективен на своем месте, в рамках своих возможностей и сферы дей­ствия.

Создатель теорий относительности А. Эйнштейн гово­рил, что было бы нелепо употреблять данную теорию к движению автомобилей, пароходов и поездов, как неле­по использовать счетную машину там, где вполне доста­точна таблица умножения. Можно сказать, что к этим — как и многим другим подобным объектам — нелепо при­менять и диалектике-материалистический метод. В отно­шении любого метода справедливы слова М. Борна о том, что нужно «выступить с предостережением о разумном ограничении применения научных методов». Диалектика не составляет здесь исключения, ибо всякое ее «безгра­ничное употребление» превращает данный метод — по его

же собственным законам — «в свое другое», т. е. в метафи­зику.

Но всякий ли предмет и всегда ли должен быть «охва­чен» диалектическим методом? Нужен ли данный метод, в частности, при анализе стола, стула или «диалектики зубной боли»? Очевидно, нет. Не подрывается ли тем са­мым универсальность диалектики как всеобщего научно­го метода? Оказывается, что не подрывается.

Многие недоразумения, связанные с диалектическим методом, а точнее говоря, с его искаженным, превратным пониманием и применением, были связаны с одним об­стоятельством, которое долгое время как бы не замечали, да и просто замалчивали. В нашей отечественной литера­туре был очень устойчивым миф о том, что поскольку ди­алектика — наука о всеобщем, а «всеобщее есть всюду», то, стало быть, она безгранична по своим возможностям. Иначе говоря, вопрос о границах диалектики, о сфере дей­ствия диалектического метода фактически не ставился и не обсуждался.

Однако «отцы-основатели» диалектики представляли дело прямо противоположным образом. Гегель ограничен­ность диалектики видел, во-первых, в ее всеобщности, хотя и не отрывал последнюю от единичного. Всеобщее, в его понимании, есть сторона, момент, хотя и существен­ный, явления как целого. Поэтому любой закон всего лишь часть явления, которое, будучи «тотальностью», «бо­гаче закона», ибо содержит и другие стороны, не «охвачен­ные» законом. Во-вторых, согласно Гегелю, диалектика имеет дело с развивающимися, органическими целостно-стями, а не с агрегатами, механически соединенными ча­стями. В-третьих, подчеркнув, что «диалектика составля­ет природу мышления», Гегель в своем учении о трех сторонах (моментах) логического «помещает» собственно диалектику лишь в рамках третьей стороны «логического» («мышления вообще»).

На первой стороне логического (на уровне рассудка) диалектики вообще нет, рассудок (как необходимый мо­мент логического) сам справляется со своими обязан­ностями — и довольно хорошо, «действуя разделяющим и абстрагирующим образом». Вторая сторона логического.

хотя Гегель и называет ее диалектической, но это «отри­цательно-разумное» мышление, которое обособлено от рассудка и выступает в научных понятиях как скептицизм, где резулйатом диалектики является голое отрицание. И только третий момент — «положительно-разумный» есть подлинная и «полная диалектика», которая постигает единство определений в их противоположности, «то утвердительное, которое содержится в их разрешении и переходе».

Развивая эти идеи Гегеля о том, что диалектика не без­гранична и не вездесуща, К. Маркс исходил из того, что, несмотря на свою универсальность и всеобщность (а это действительно существенные определенности диалекти­ки), «диалектическая форма изложения верна только в том случае, если она знает свои границы»¹. За их пределами она — с неумолимой неизбежностью своих собственных законов — превращается в заблуждение.

Границы «диалектической формы изложения» (и ис­следования) заданы предметом, точнее, своеобразием тех предметов, которые продуцируют диалектический метод и одновременно, в определенных условиях, требуют при­менения его к самим себе. Предметом (объектом) диалек-тико-материалистического метода являются, строго говоря, не отдельные явления или фрагментарные образования, построенные по принципу суммативных систем (типа конгломерата, мебельного гарнитура, кучи песка или гру­ды кирпичей), а целостные органические саморазвива­ющиеся системы. Здесь в своем классическом виде выражены самопроизвольное, спонтанное развитие, изменение, жизненность, «импульсы к движению», противоречивость и другие диалектические характеристи­ки. Именно в органических целостностях явственно про­ступает «соль диалектики» — самодвижение и его источ­ник— внутренние противоречия. И именно данные системы являются «носителями» конкретно-всеобщего, универсальных законов. Диалектический метод, как и по­рождающая, воспроизводящая его своим саморазвитием материальная основа — не «твердый кристалл», а орга-

¹ Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. Т. 46, ч. 2. С. 491. 178

низм, способный к превращениям и находящийся в про­цессе постоянного превращения.

Диалектика, будучи нацеленной на реальные органи­ческие системы как их «аналог», не сразу и не в любой момент может воспроизвести во всеобщих определениях их саморазвитие. Она не должна брать данный предмет только с точки зрения того, чем он стал теперь, хотя это необходимо на определенном этапе познания. Для того чтобы не была забыта основная историческая связь, диа-лектико-материалистический «... метод показывает те пун­кты, где должно быть включено историческое рассмотре­ние предмета»¹, с тем чтобы выявить генезис последнего, основные этапы и тенденции его саморазвития.

Это значит, что диалектический метод работает не в ре­жиме «постоянного включения» (всегда, всюду, в любой момент), а «включается» лишь в определенное время и в определенных пунктах. В «промежутках» же между после­дними без него вполне можно обойтись. Поэтому назначе­ние диалектического метода не в том, чтобы перманент­но применять его к анализу отдельных или лишь внешне связанных предметов типа стола, стула и т. п. и спраши­вать: «а где тут диалектика?» Подобные предметы могут попасть в «орбиту диалектики» не как таковые, а в каче-стве моментов движения органических целостных систем: определенный способ производства, конкретно-истори­ческие формы общества («социальные организмы») и т. п.

Диалектический метод правомерен прежде всего при рассмотрении именно тех явлений, которые обладают ярко выраженными диалектическими характеристиками самовоспроизведения и самодетерминации. Он неправо­мерен тогда, когда его пытаются применить к тем явлени­ям, которые такими характеристиками в достаточной сте­пени не обладают и получают импульсы изменения извне, будучи элементами движения некоей более широкой це­лостности.

«Диалектическая форма изложения», не знающая гра­ниц применения, неизбежно оборачивается «универсаль­ной отмычкой», готовой схемой, внешним образом нала-

Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. Т 46, ч. 1. С. 449 179

гаемой на предмет, не обладающий в полной мере диалек­тическими характеристиками. Только внутри своих границ диалектический метод наиболее эффективно выполняет свою методологическую роль, за их пределами он ведет к искажению предмета, что может породить (и порождает) многочисленные заблуждения, просчеты и ошибки.

Дата добавления: 2014-11-28