Деньги как важнейшая реальная («общечеловече­ская») ценность массового сознания

При совершении важных жизненных выборов и по­ступков человек может опираться на свои представле­ния о «должном» и «справедливом», но если он не уверен в своих представлениях, то он неизбежно обращается к* подобным представлениям, сложившимся в культуре, в частности, к «общечеловеческим ценностям». Однако что именно представляют из себя «общечеловеческие ценности», четко и понятно сказать очень сложно.

Можно условно выделить следующие подходы к по­ниманию «общечеловеческих ценностей»:

1. Религиозный подход. Например, многим известно высказывание: «Христианские заповеди — основа обще­человеческих ценностей». Естественно, никто не отри­цает роли христианства в становлении современной ев­ропейско-американской культуры. Но, во-первых, мало кто толком знает эти заповеди, а во-вторых, как быть с представителями других религиозных конфессий и с атеистами?

2. Правовой подход, основанный на принятых и под­писанных многими странами документах: «Всеобщая декларация прав человека», «Конвенция о правах ребен­ка» и др. Но и эти документы мало кто знает (особенно в современной России). И мало кто знает, что во «Всеоб­щей декларации прав человека» в ст. 23, пункте 2 записа­но: «Каждому человеку, без какой-либо дискримина­ции, гарантируется равная оплата за равный труд», а нам уже успели внушить, что учитель должен зарабатывать в десятки и даже в сотни раз меньше, чем какой-нибудь пронырливый «акционер» бывшего народного предпри-

ятия... К сожалению, многие права в таких документах остаются чистой декларацией, т.е. не могут считаться реальными общечеловеческими ценностями.

3. Выделение различных уровней человеческих по­требностей (например, в варианте, предложенном А. Маслоу). Но часто высшие уровни потребностей, свя­занные с идеалами добра, красоты, истины, справедли­вости и самосовершенствования (самоактуализации), совершенно безразличны для большинства людей. Их больше волнуют простые, понятные и полезные для жизни вещи, а высшие потребности — это лишь для избранных. Поэтому и данный подход не отвечает чая­ниям большинства людей, т.е. не может считаться «об­щечеловеческим».

4. И все-таки можно выделить ценность, на которую ориентируются большинство людей, независимо от ве­роисповедания, от знания или незнания правовых доку -ментовит.п., — это деньги и прежде всего — «доллары» как самая главная валюта и общепризнанный символ жизнен­ного успеха. В качестве примера, подтверждающего этот «странный» тезис, можно привести рекламный транспо-рант, висевший где-то в феврале 1992 года на Манежной улице в Москве, где было написано: «Народная Акаде­мия культуры и общечеловеческих ценностей. Телефон, факс»... и главное — крупными буквами девиз этой Ака­демии: «Экономика. Коммерция. Культура. Финансы»... Как ни вспомнить известную группу психологических тестов под общим названием «убери лишнее слово...».

В своей книге «Тайное значение денег» Югу и Клау-дио Маданес пишут: «Деньги — тема неприличная... Каждый понимает, что деньги часто оказываются при­чиной счастья или горя, однако почти во всех слоях об­щества существует всеобщее табу на любые разговоры о нашем личном отношении к деньгам... Деньги — это раз­новидность энергии, движущая сила нашей цивилиза­ции... деньги тоже могут быть одним из элементов, дела­ющих возможными проявления духовности. Они позво­ляют нам сострадать, воздавать должное, «любить ближ­него своего». Однако погоня за деньгами ради эгоисти­ческих целей противоречит духовным ценностям. Где проходит грань между любовью к себе и любовью к дру­гим? (Маданес, Маданес, 1998. С. 5—12).

А. Рэнд в своей работе «Концепция эгоизма» также рассуждает о роли денег в нашей культуре: «Любить де­ньги — значит, понимать, что они пробуждают в нас луч­шие силы и стремление обменять свои творения на тво­рения лучших людей... Тот, кто проклинает деньги, зара­ботал их не честно, тот, кто ценит деньги, заслужил их... отношение к деньгам — барометр состояния общества» (Рэнд, 1995. С. 119—120). Но при этом А. Рэнд отмечает: «В основе денег лежит право человека распоряжаться своим трудом и интеллектом... Люди должны обменива­ться не страданиями, а товарами - и это нормальные взаимоотношения... Высшую награду получает человек, обладающий высочайшим творческим даром. Это мора­льный кодекс для тех, чьим инструментом являются де­ньги» (там же. С. 17). Но к сожалению, деньги часто по­рождают именно «страдания», а «высшие награды» по­лучают далеко не самые достойные люди...

Также обосновывая преимущества капиталистиче­ских ценностей, Людвиг фон Мизес несколько более от­кровенно рассуждает о проблеме денег И справедливо­сти: «Капиталистическая свобода рынка не предполага­ет вознаграждения человека согласно его «подлинным» заслугам, неотъемлемым достоинствам и моральному совершенству. Не делает его процветающим и оценка его вклада, с точки зрения «абсолютной» справедливо­сти. Важна только оценка, даваемая его собратьями, ко­торые, однако, применяют исключительно собственные мерки, исходя при этом из своих вкусов, желаний и це­лей. Именно в этом состоит особенность демократиче­ской системы рынка. Потребитель - превыше всего, а значит, он — полновластный хозяин. И он должен быть удовлетворен. В условиях рыночной экономики важно не научное определение ценности, а та реальная оценка, которую дают данной вещи люди, покупая или не поку­пая ее» (Людвиг фон Мизес, 1993. С. 174). Следователь­но, говорить о «высших общечеловеческих ценностях» не так-то просто, раз все зависит от мнения тех, кто го­тов или не готов за эти ценности платить. Но тогда уме­стнее говорить о «рынке общечеловеческих ценно­стей»...

Еще К. Маркс говорил о том, что деньги, капитал — это «опредмеченный, овеществленный труд», где «все­общее богатство существует предметно, как действите­льность». В противоположность «опредмеченному, ове-212

ществленному труду» К. Маркс выделяет «живой труд» как «всеобщую возможность богатства, которая реали­зует себя в действии» (Маркс, 1984. С. 19—20). При этом сами деньги (капитал) далеко не всегда показывают реальную заслугу данного человека в производстве об­щественно-полезного продукта (К. Маркс прекрасно показал это на примере «отчуждения труда от капита­ла»). «Так как деньги в качестве существующего и дейст­вующего понятия стоимости смешивают и обменивают все вещи, — писал К. Маркс, — то они представляют со­бой всеобщее смешение и подмену всех вещей, следователь­но, мир навыворот, смешение и подмену всех природных и человеческих качеств...» (Маркс, 1984а. С. 16).

Если деньги становятся для человека главной ценно­стью, то неизбежно происходит подмена его личности (как возможности создавать блага, включая и материа­льные, утверждая этим свое достоинства) самими этими благами, и в частности — деньгами. «Скажи мне, сколько ты стоишь, и я скажу тебе, кто ты!», а также — «Скажи мне, во что ты одет, в какой машине ездишь, в каком до­ме, районе и стране живешь...» и т.д. — это все главные лозунги нынешнего времени, называемого нами «эпо­хой продажности». В таких лозунгах и мировоззренче­ских позициях проявляется главная идея — важна не твоя личность, а то, сколько она стоит на рынке личностей, т.е. что ты благодаря своей «личностности» можешь «по­иметь» с этого мира... В итоге человек (как личность) и деньги как бы меняются местами: не деньги, а сама лич­ность превращается в разменную «монету» для приобре­тения сначала денег, а потом — благ, т.е. получается — «личность навыворот», как, наверное, сказал бы К. Маркс... Но деньги позволяют оперативно перерас­пределять блага между людьми, к сожалению, далеко не всегда справедливо, и таким образом также выступают в качестве важнейшего ориентира для стремящихся к утверждению собственного достоинства людей.

На наш взгляд, все-таки возможна более разумная и достойная схема взаимоотношений денег и личности. Со­гласно такой схеме, не вся личность, а только ее часть участвует в зарабатывании денег (как неизбежный внут­ренний компромисс), но другая часть личности должна быть ориентирована на деятельность, не ставящую ее в зависимость от «конъюнктуры» различных рынков, т.е. должна быть свободна. Сами заработанные деньги (как

плата за неизбежный, но частичный личностный комп­ромисс) частью направляются на приобретение товаров и благ, но другой частью - на создание условий для лич­ностного развития и прежде всего на создание «психоло­гических тылов», расширяющих возможность личности быть свободной и независимой от различных «рынков личностей», где ее могут «купить» или вынудить занима­ться тем, что самой ей чуждо. Самое страшное, что гро­зит самоопределяющейся и самореализующейся лично­сти, — это тотальная неизбежность отдавать себя цели­ком зарабатыванию денег, и в этом случае разница меж­ду личностью и деньгами, действительно, исчезает, т.к. человек сам превращается в «сплошную плату» за блага и свой жизненный «успех».

Как уже отмечалось, деньги — это важнейший эле­мент культуры, позволяющий оптимизировать многие человеческие взаимоотношения. Деньги — это частички души самых разных людей, поскольку аккумулируют в се­бе их труд, страдания, несостоявшиеся мечты и т.п. И одновременно деньги — это отличный «тест на вши­вость», ведь с их помощью можно, действительно, тво­рить добро, но можно использовать их и ради своих эго­истических целей. И в этом снова проявляется право вы­бора самоопределяющегося человека.

«Общество — это время», и все время хочется вос­кликнуть вслед за Фаустом: «Прекрасно ты, постой!», — считает С. Московичи. Но «круговерть неудовлетворен­ных желаний и полагающихся взаимодействий» не по­зволяет остановиться времени. И с тех пор, как деньги вторглись в человеческие обмены, «они запрещают нам подобные мечтания, которые задерживают последние и растягивают время, — продолжает свои рассуждения С. Московичи, — Движение денег не терпит остановки, застоя: это течение к будущему в виде накопления или страхования сталкивается с противоположным течени­ем, обращенным в прошлое в виде долга или процента» (Московичи, 1998. С. 458). Именно благодаря деньгам, по словам Г. Зиммеля, «отношения современного чело­века с его окружением в целом развиваются таким обра­зом, что он сторонится той группы, которая к нему бли­же всего, чтобы сблизиться с теми, кто находится от него дальше всего» (цит. по Московичи, 1998. С. 457).

«Время — это пространство денег, и оно превращает их в своеобразную вселенную, где ни одна вещь не поль-

зуется необходимой передышкой, чтобы укрепиться и приобрести завершенный характер... они обладают энергией, которую искали физики, способную, никогда не истощаясь, вращать машины. Так, по Зиммелю, «мир приобретает вид вечного двигателя»... Не Маркс ли ска­зал, что деньги — единственный постоянный товар среди всех эфемерных товаров? Они являются таковыми бла­годаря своей способности сводить пространство ко вре­мени...» (Московичи, 1998. С. 460).

Фактически деньги в современном мире уже давно превратились для многих не просто в высшую («общече­ловеческую») ценность, а в настоящее божество. Г. Зим-мель писал по этому поводу: «Любая великая эпоха име­ет нечто вроде центрального понятия, чей статус, опре­деляемый посредством идентичных координат, в вы­сшей степени реален и одновременно обладает высшей ценностью: для греков — это бытие, для христиан — Бог, в XVII и XVIII веках — это природа, в XIX веке — обще­ство, а теперь, кажется, что жизнь меняет коней...» (цит. по Московичи. 1998. С. 462). «Чем более жизнь общества определяется монетарными отношениями, — продолжа­ет свои рассуждения Г. Зиммель, — тем более относите­льный характер существования находит свое выражение в сознательной форме. Ибо деньги - это нечто иное, как специфическая форма относительности...» (там же. С. 468). В итоге деньги порождают «эгоистический им­пульс», а всякая «сентиментальность» по поводу того, что «определенные суммы денег могут быть запятнаны кровью или на них тяготеет проклятие», быстро теряет свой смысл «по мере того, как возрастает безразличие, то есть по мере того, как деньги становятся не чем иным, как деньгами» (там же. С. 471).

Основная причина беспокойства нашей эпохи за­ключается, по мнению С. Московичи, в «исчезновении формы жизни, лишенной своей сущности», что как раз и порождается «эгоистической страстью, совместимой с лихорадочной нестабильностью денег и на практике на­полняющей их смыслом». И с этого момента «каждый сам себе становится обществом» (там же. С. 471). Еще Э. Дюркгейм говорил о том, о связи божественного и об­щественного, а сами боги, по его мнению - это «лишь коллективные персонифицированные идеалы» (цит. по Московичи, 1998. С. 77). Но когда человек, захваченный «эгоистической страстью» по поводу денег, «сам себе

становится обществом», то и божеством для него также становятся деньги...

В свое время Г. Мюнстенберг писал, что «чем боль­шим почетом и уважением пользуется какая-нибудь дея­тельность, тем больше она освящена достоинством осу­ществления идеальных стремлений и тем более она мо­жет не считаться с рыночными ценами» (см. Мюнстен­берг, 1997. С. 309—310). Но, к сожалению, само зараба­тывание денег любыми путями становится главнейшей деятельностью «осуществления идеальных стремлений» для большинства людей...

И все-таки деньги — это лишь средство, потенциаль­ная возможность либо для возвышения своего достоин­ства, либо для личностной деградации. И именно идея денег (универсального «мерила», «линейки» для оценки жизненного успеха) создает «психологическую ловуш­ку» для самоопределяющейся личности. Если человек, планируя свои жизненные перспективы, рассуждает так, что сначала ему нужно заработать много денег, а уж потом стать личностью, то он обречен так и остаться «машиной по зарабатыванию (или по «деланию») де­нег». Такой человек вынужден сразу же с головой вклю­читься в «товарные отношения», и тогда он неизбежно сам превращается в «товар» на «рынке личностей» (по Э. Фромму), точнее - несостоявшихся личностей.

Если самоопределяющийся человек вообще отказы­вается от зарабатывания денег (или сводит свой зарабо­ток к «прожиточному минимуму») и даже не пытается расширить материальную основу для своего личностно­го развития, то он опять себя обманывает, т.к. лишается возможности проверить свой дух деньгами. Интересно, что наиболее удачливые бизнесмены и предпринимате­ли на первый план в системе своих ценностей обычно выдвигают не «максимальную прибыль», а сам «про­цесс» работы...

Но если человек не отказывается от идеи зарабатыва­ния денег и все-таки находит в себе силы размышлять о своей душе, о том, как использовать эти деньги для бла­городных целей и реализовывать идеалы справедливо­сти и личного достоинства, то о таком человеке можно сказать, что он подлинный субъект своей деятельности, т.к. способен рефлексировать и поступать неординарно, ломая стандартные представления о предпринимателе как о «торгаше», заботящемся только о своей «выгоде».

Дата добавления: 2014-11-29