Подход к интерпретации рисунка

Впервые приступая к интерпретации рисунка, человек делает это с опаской потому, что данный метод психологической работы — это путь первопроходца, на котором его ждет неизвестность и отсутствуют твердые правила. Неискушенному человеку трудно представить, как можно «увидеть» то, что «говорит» рисунок. «Слышать» глазами чрезвычайно трудно, однако именно человек, испытывающий опасения по поводу интерпретации рисунков, скорее всего, преуспеет в этом деле. Он не только боится, что не знает чего-то, зачастую он осознает свое незнание, и в определенном смысле это к лучшему. Знание заложено в рисунке, к нему надо лишь «прислушаться». Короче говоря, есть только одно правило интерпретации рисунков: осознавать свое незнание. Помня об этом, терапевту, анализирующему рисунки, надлежит опираться в работе на три принципа.

Принцип номер один: всегда следует запоминать самое первое впечатление от рисунка. Не нужно сразу приступать к интерпретации, лучше сосредоточиться на своих первоначальных ощущениях (Вспомните пример изучения Фрейдом статуи Моисея из первой главы). Необязательно делиться своими первыми впечатлениями с пациентом; аналитику важно определиться в своих ощущениях и, вероятно, лучше будет не говорить о них в течение некоторого времени. Например, если вам в картине видится чудовище, а пациент, напротив, видит ангельское существо, это может служить показателем, насколько близок терапевт или далек от понимания действительного состояния души пациента, а также кому из них ближе внутренний, а кому внешний мир. Пациент может заявить, что кровожадный дракон (которого он воспринимает как ангела) на рисунке представляет его жену. Это может быть весьма близко к правде бессознательного, и поэтому в данном случае впечатление аналитика довольно верно, и он близок к бессознательному миру пациента. Независимо от своих действий, терапевту ни в коем случае нельзя фиксироваться на определенных заключениях на основе личных ассоциаций; напротив, он должен способствовать развитию ассоциаций у пациента, давая, таким образом, выход таинственным и неясным подавленным содержаниям.

Анализ рисунка не признает поспешности. В своей книге Assessing Personality Through Tree Drawings (1977, стр. 63), Карен Боландер советует уподобляться первобытному человеку, способному «вчувствоваться» в то, что он воспринимает. Сэр Лоренс ван дер Пост описывает то, как

Глава IV

бушмен часами скрытно выслеживает свою добычу, как он упорно преследует свою цель, не проявляя ненужной поспешности. Первобытный человек отождествляет себя со своей целью и устанавливает с ней психический контакт. Схожие отношения следует устанавливать и с рисунком. Приходящие на ум конкретные интерпретации следует отмечать и запоминать, сохраняя для последующего использования. Сначала — чувственное восприятие, интерпретации — потом.

Принцип номер два: аналитик должен стать исследователем. Бессознательное по-разному подает свой «голос» в разных рисунках и его проявление в каждом отдельном рисунке требует беспристрастного анализа. Методичный обзор опорных элементов является наилучшим путем для терапевта, упорядочивающим и направляющим его аналитическую работу, и этот систематический подход может строиться на ряде объективных реакций терапевта на использованные материалы и форму рисунка.

Во-первых, стоит обратить внимание, какие материалы использованы для создания рисунка. Дорогие они или дешевые? Бумага — хорошего качества или обыкновенная газетная? Есть ли соответствие между этими материалами, или они разнятся качеством? Стоит задуматься, а какое значение эти моменты имеют для клиента? Обесценивает ли использование дешевых материалов его работу или выражают его отношение к бессознательному? Или материалы призваны компенсировать ценность работы?

Во-вторых, следует обратить внимание на размер использованной бумаги, особенно в отношении к размеру самого рисунка. Если они не соответствуют друг другу, это может служить указанием на нарушение душевного равновесия у пациента, и в этом случае терапевту стоит поразмыслить, а что же стоит за этим отсутствием соразмерности, то есть, почему рисунок имеет подчеркнуто малые размеры, и не выглядит ли он таковым по сравнению с размером использованного листа. На основании полученной информации, мы можем задаться вопросом о комплементарной или компенсаторной функции либо интроверсии, либо экстраверсии. Такие общие наблюдения часто помогают аналитику составить первоначальное суждение о том, что творится в душе пациента. В некоторых случаях не менее важным является расположение рисунка на бумаге. Горизонтально расположенные рисунки несут в себе элементы повествования, в то время как вертикальные можно рассматривать как декларацию. Терапевту следует поразмыслить, что же хотел его клиент выразить посредством размещения рисунка на бумаге определенным образом.

Приоритетность опорных элементов рисунка — еще один фактор, весьма способствующий формированию непредвзятого взгляда терапевта на рисунок. Можно перечислить лишь несколько из тех, на которые обращает внимание исследователь. Это цвет, очертания, направление движения, размещение, количество повторяющихся объектов, а также недостающие элементы. Необязательно, что все перечисленное универсально и относится ко всем рисункам, поэтому исследователь должен

Тайный мир рисунка

разложить рисунок на составляющие и только затем принять решение, на каких опорных элементах сконцентрировать внимание.

Третьим принципом, весьма часто вызывающим самые большие сложности при интерпретации рисунков, является синтез информации, полученной на основе изучения отдельных составляющих, и сведение этой информации в единое целое.

Терапевту, вооруженному этими тремя принципами и приступающему к изучению конкретного рисунка, будет легче идентифицировать сами опорные элементы, а также определить, что он может с их помощью выяснить. Опорные элементы — не цель, а только указатели возможного пути; они определяют направление, обеспечивают фокус, они только помогают нам. Они всего лишь гибкие аналитические инструменты, а не жестко заданные рамки руководства.

Некоторые исследователи, работающие с проективными методиками, создают для себя некие справочники, в которых приписывают особое значение отдельным символам, размещению рисунка на бумаге, выбору цвета и другим элементам. Другие авторы предостерегают об опасностях, связанных с применением таких справочников. Я считаю важным не делать заключительных выводов и окончательных трактовок символов, композиции и квадрантов, хотя нахожу полезным для дела наличие общих толкований или оценок, занимая при этом умеренную позицию. Аналитику не рекомендуется ни полагаться исключительно на трактовки символов, взятые из справочников, ни бросаться в другую крайность, абсолютно отрицая ценность данного подхода. Цель, которую я преследую в данной книге, — устранить крайности в отношении к обоим подходам.

Описанные опорные элементы предлагаются здесь в качестве вспомогательных средств для расшифровки бессознательного содержания, которое проявляется в рисунках. Описание каждого опорного элемента сопровождается иллюстрациями. Используя их, мы, будучи терапевтами, имеем возможность приблизиться к пониманию и расшифровке рисунка с точки зрения диагностики. Благодаря изучению опорных элементов, люди, абсолютно не знакомые с анализом рисунков, могут начать понимать содержания бессознательного, присутствующего в конкретном рисунке. Опорные элементы — это основы, на которые можно опираться, но они ни в коем случае не делать окончательных выводов. Необходимо помнить, что ни один опорный элемент не дает решающего доказательства того, что же на самом деле происходит в психике пациента, и что серия рисунков служит намного более надежным индикатором психологического и соматического состояния пациента, поскольку отдельный рисунок чаще всего служит выражением психической активности на тот момент, когда он создавался.

Очень трудно расположить опорные элементы в последовательном порядке; для этого не существует готовых рецептов и методов. Терапевт и пациент должны вместе определить «притяжение» определенных опорных элементов, их внутреннюю «энергию», и с этого начинать работу. Чтобы пояснить это, первым в ряду рассматриваемых опорных элемен-

Глава IV

тов я поставил следующий: «Какое чувство передает рисунок?» — поскольку он позволяет терапевту получить собственное впечатление от рисунка прежде, чем на него окажут влияние реакции пациента. Я поместил опорный элемент «цвета» в конец списка из-за продолжительности его изложения. Остальные опорные элементы я выстроил по порядку в соответствии с моим восприятием их относительной важности в развитии процесса интерпретации рисунка. Я готов выслушать предложения по изменению очередности или добавлению новых опорных элементов к моему списку. То, что я предлагаю — это только первая версия.

Наконец, прежде чем мы пройдемся по опорным элементам, я хотел бы привести важную цитату из Юнга, имеющую отношение к анализу нарисованных сновидений:

«Правда заключается в том, что здесь мы вступаем на абсолютно новую территорию, и накопление опыта является первейшим требованием. По ряду очень важных причин, я очень опасаюсь скороспелых выводов. Мы имеем дело с процессом психической жизни вне пределов сознания, и наши наблюдения имеют косвенный характер. Пока что мы не знаем, сколь глубоким может быть наше видение». (Юнг, 1976 CW 16, стр. 51).

Начиная анализ опорных элементов спонтанных рисунков, следует постоянно помнить, что мы действительно путешествуем по неизведанной территории.

Какое чувство передает рисунок?

Картина или рисунок всегда передают настроение. Вместо того чтобы конкретно оценивать рисунок, очень важно уловить самое первое, спонтанное впечатление и, если это возможно, постараться выразить его одним словом, например, «счастье», «печаль», «фрустрация», «страх», «несвобода». Можно также спросить автора, какие чувства испытывал он, рисуя картину, или что он ощущает, глядя на рисунок. Обнаружив расхождение с пациентом в восприятии рисунка, нельзя навязывать ему свое мнение, а следует сосредоточиться на выяснении сути отношений пациента с рисунком. Анализируя несхожие или разнообразные мнения, терапевт получает возможность лучше понять чувства пациента.

Спонтанный рисунок (Рис. 12) вызывает ощущение агонии, ужаса, страха. Кэти, 16-ти лет, нарисовала эту картину через шесть месяцев после смерти отца. Отец был ей очень близок, и после его смерти она много раз убегала из дома. Она говорит, что ее никто не любит и ощущает смерть отца как черную полосу в своей жизни. В ее восприятии отец — единственный человек, который ее понимал.

Испуг, страх, ужас — вот те чувства, которые передает рисунок-экспромт, сделанный Эмми (Рис. 13). Ей 14 лет, она беременна и находится под опекой судебных органов, поскольку мать неспособна заботиться о

Тайный мир рисунка

Рис. 12

ней, а отец подвергал ее сексуальному насилию. Хотя для себя она твердо решила сделать аборт в ближайшие дни, ее страшит реакция матери на принятое ею решение. В не меньшей степени она боится ответственности, связанной с необходимостью воспитывать ребенка и самостоятельно обеспечивать его. Социальный работник, который опекает ее, говорит, что ее страшат как возможные упреки за то, что она родила в таком возрасте, так и перспектива заботиться о ребенке. Эмми недвусмысленно передает ощущение страха в этом рисунке.

Рис, 13

Глава IV

Радость, веселье, счастье излучает следующий рисунок. Для Хелен, 57-ми лет, Рождество, несомненно, полно смысла. Когда мы обсуждали ее рисунок, она особо подчеркнула, что в ее семье этот праздник отмечается со всем размахом, и не только один день, а на протяжении нескольких недель. Это праздничный спонтанный рисунок; он полон предвкушения радости.

Рис. 14

Дата добавления: 2014-12-07