Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Практически все имена вам хорошо знакомы, в том числе и по публикациям в «Если» (а зачастую - только в «Если»), но вдруг вы еще не все о них знаете. 15 страница




Обоснования моих поступков звучали почти разумно, однако вполне эффективного впечатления они не производили, учитывая напряженный график работы моих подопечных.

Оглядев парк, я просиял. Собралась целая толпа - куда больше, чем обыкновенно приходило на подобные мероприятия, как сообщила мне Дена Макларен. Хотя все считали, что концерт - вещь хорошая, однако время на таковые находилось лишь у немногих. Я заметил среди толпы несколько недовольных физиономий, отчего сердце мое возрадовалось. На мой взгляд, число подобных типов с течением дня должно было увеличиваться - как только люди начнут поглядывать на часы.

А потом переменилось небо, по красно-оранжевому полуденному марсианскому небосводу побежали белые полосы. Мне хотелось воодушевить Рона и Ника аплодисментами. Все вокруг охали и перешептывались, но я не ощущал тревоги. Ник и Рон просто показали людям, что могут управиться с пятничным небом, позволяя им только догадываться о том, что еще может произойти.

Цвет неба снова переменился - оранжевые, красные и темно-розовые оттенки поблекли. По добавившимся белым полоскам побежали волны, появились пятнышки синевы. Ему было далеко до земного, однако обнаруживалось несомненное сходство. Там и сям различные оттенки голубизны сменялись сиреневыми и даже зелеными тонами. Я понимал, что впечатление не будет постоянным - отчасти потому, что создающие магнитный эффект электрические провода были уложены по весьма сложной схеме, а вдобавок из-за того, что изменениями была охвачена громадная поверхность, а еще потому, что топология внешней поверхности купола даже отдаленно не напоминала равномерно скругленную полусферу и, скорее, была похожа на неровный горб, окруженный малыми горбиками, или на крупный истертый ветрами вулканический конус, обрамленный мелкими неправильными и пологими горками.

Когда публика утихомирилась и, устав от созерцания потолка, люди опустили головы, грянула музыка. Квартет начал с небольшого каприччио марсианского композитора Лангетти, за которым последовали авторы более внушительные - Шуберт и Барток. Слушая Лангетти, я получил возможность понять причину беспокойства юной Дианы: ее партия, партия первой скрипки, требовала проворства. Быстрое и виртуозное произведение разогрело публику, хлопавшую с неподдельным пылом.

Я решил, что самое время откланяться. Среди аудитории вот-вот обнаружится масса желающих продолжить свои труды по подготовке к саммиту. С моей точки зрения, выгоднее оказаться где-нибудь в другом месте, хотя первые такты Шуберта требовали от меня другого - остаться и слушать.

Тем не менее я пребывал в превосходном настроении и потому решил просто побродить по городу, без особой цели, просто для того чтобы посмотреть, каким он покажется под пятнисто-голубым небом, посмаковать мыслишку о том, что за всякую секунду работы генераторов в таком режиме общая эффективность города снижается, снижается и снижается... причем сразу в нескольких важных областях. Какой прекрасный день! Не прошло и недели после того, как я прибыл с Земли, но я уже ощущал себя снова там - под широким небом Среднего Запада.

Словом, я получал заслуженное удовольствие, обследуя несколько еще не известных мне переулков. Пару-другую таких же улочек я отложил про запас - на то время, когда останусь без работы и других занятий у меня просто не будет. Я задумчиво осмотрелся. А не лишайник ли прорастает в трещинах здешних тротуаров и стен?

В свою контору я заявился много позже конца рабочего дня, перевернув табличку с надписью ВЫШЕЛ на двери кабинета. Впрочем, время было самое подходящее: я уже мог просмотреть первые данные по эффективности, автоматически генерировавшиеся центральным городским компьютером.

И немедленно обнаружил основание для довольной улыбки: магнитные поля днем потребили заметно больше энергии - причем без увеличения КПД отражения ионизированных частиц. Еще один график свидетельствовал о снижении внутрикупольной генерации энергии - на заметную долю от ежедневной потребности: падение было и здесь!

Тогда я занялся отчетами контролеров и прочими бумагами. Они вселили в меня беспокойство. Никаких сожалений по поводу энергетических потерь... мнения высказывались абсолютно противоположного толка. Удивительно. Настроение улучшилось! - отметили двое. Потом я проверил отчеты департаментов, отстававших в подготовке к саммиту. Пять из шести уже почти догнали график!

Погрузившись в размышления,, я не сразу услышал стук в дверь.

- Заработались? - спросила женщина, просунувшая голову в открытую щелку. Я вроде бы должен был знать ее, хотя припомнить не мог.

- Свидетельство моей собственной неэффективности! - заметил я, пытаясь дополнить еще одним пунктом обвинения против себя.

- Ерунда, Джей! Рада видеть, что в этом кабинете наконец появился человек, наделенный чувством юмора. Джей, меня зовут Джейнис Кавабата, мэр Куполограда-26, Нойхайт, и я намеревалась повидаться с вами. Я несколько сомневалась сперва, учитывая, что обе наши службы так часто вздорили в прошлом - ведь городская конституция предоставляет вам право действовать по собственному усмотрению и почти без контроля! И ничего хорошего из этого не получалось.

- Печально слышать, - заметил я, едва ли не ощущая удовлетворение от того, что мои действия вполне укладываются в столь почтенную традицию. Итак, вот-вот вылечу со службы.

- Но как вы взялись за дело, Джей! Я потрясена. Мне уже давно следовало прийти в этот кабинет, увидев, как готовятся поручения для саммита. Вы ведь заметили, что у нас в куполе приветствуются всякие переработки, так ведь? И подобная этика мешает людям работать. А это изумительное голубое небо! Когда я услышала о нем, то сразу подумала, эти парни будут иметь неприятности от вас - но тут узнала, что вы принимаете активное участие... И какова была реакция! Мне улыбались люди, не скрывавшие недовольства в течение целых десяти месяцев... а тут вдруг кабинеты откуда-то наполнила эта новая энергия! Кстати, вы знаете, что мы почти нагнали план по подготовке к саммиту? Люди полны энергии и рвения! Странная картина, учитывая, насколько быстро все произошло и как идеально сложились дела. Вы-то недавно с Земли и представить себе не можете, что значит для нас это голубое небо! Восхитительно!

Итак, я теперь полагаю, - продолжила мэр Кавабата, - что устраивать день синего неба нам следует регулярно! Хотя бы раз в неделю! Просто потому... ну, потому что в этом кроется нечто особое. Род людской эволюционировал под синим небом, так ведь? И, наверное, нашим мозгам требуется регулярная доза голубого небосвода!

- Но как насчет эффективности, - заметил я голосом вялым и нерешительным даже для собственного слуха. - Уменьшится поступление энергии от Солнца, и...

Мэр отрицательно повела рукой.

- По-моему, мы вполне можем позволить себе эти малые недостатки, Джей. А теперь простите, мне надо бежать, но не заглянуть я просто не могла! Большущее вам спасибо!

Я стоял в своем кабинете совершенно ошеломленный. Взгляд мой упал на рабочий стол. И сама перспектива изучения очередных поступивших отчетов по производственной эффективности показалась мне куда менее привлекательной. Выключив компьютер и свет, я закрыл за собой дверь и отправился на улицу.

Первым же делом мне попалась на глаза неловкая и высокая фигурка Дены Макларен. Я немедленно улыбнулся: передо мной оказался заклятый враг льва, то есть ЛЭФа. Уж она-то отметит все мои промахи, ни одна ошибка не останется без внимания. Она проследит, чтобы я получил по заслугам и оказался безработным!

- Ах, Джей! - проворковала она. - Сегодня днем вы исчезли прямо с концерта. А я искала вас, чтобы поблагодарить за все то, что вы успели сделать! Я сражалась с начальниками Отдела эффективности с первого дня своего пребывания здесь, потому что ваши предшественники, как один, стремились лишить нас концертов, и просто не могу высказать, насколько это здорово - разнообразия ради видеть ваш департамент на нашей стороне!

Она заторопилась прочь едва ли не вприпрыжку. В полном недоумении я направился в парк и плюхнулся на скамейку. Я был настолько потрясен - впрочем, приятно потрясен собственным поражением: подумать только, меня приняли за эффективного работника! - что рухнул на скамейку, даже не заметив, что она уже занята.

- А вот и он, наш лик Эффективности, - заметил старик Эдди, разглядывая меня и кивая головой. - Да, сэр.

Ну уж, Эдди-то, конечно, всё понимал. И мне приходилось искать утешение там, где его можно было найти. Под фасадом эффективности он видел мою истинную природу. Конечно, один бездельник всегда распознает другого.

- Да, сэр, - повторил Эдди. - Как вам известно, я провел в Куполограде-26 почти пять десятков лет, земных лет, мистер Вирт, и с самого первого дня я всегда говорил, что нам нужно синее небо - просто для того, чтобы люди чувствовали себя пободрее. И всё. И обходится это синее небо недорого, правда? Моя краска стоила не так уж и много. Но я твердил это пятьдесят лет. И вот появляетесь вы в своей белой рубашке и наглаженных брюках в качестве представителя Эффективности - и что вы делаете? За пять десятков лет этого не мог сделать никто, а вы справились за одну неделю! И видите, сколько было счастья на лицах людей, хотя они и сами не знали причины своей радости! Но дело было в небе. И всё. Просто в голубом небе.

Я было приоткрыл рот, чтобы как-то отреагировать. Однако слов не находилось.

- Да, сэр, - продолжил Эдди, - можете не благодарить меня, но мне кажется, что вы заняли правильную позицию и окажетесь первым, кто задержится на этом посту более чем на несколько недель. Первым среди многих - да, сэр! Я человек праздный, но сразу вижу человека, любящего свое дело!

Я сидел, погрузившись в уныние.

- А знаете, Эдди, - обратился я к старику, - раз вы так говорите, похоже, что для бездельника за свою жизнь вы успели сделать многое. И все это стало возможным лишь благодаря вам. Вам и вашей краске!

- «Всю свою жизнь я был лентяем». Знаете, кто это сказал? Доктор Джонсон.

- Доктор Джонсон?

- Да, Сэмюэл Джонсон, человек, оказавший определяющее воздействие на английскую культуру XVIII века. Он называл себя пожизненным лентяем и если позволял себе насмешку, то только потому, что был слишком толст. Доктор Джонсон был большим человеком. Большим во всех смыслах этого слова. Он мог бы назвать себя самым деловым человеком западного мира, потому что составил словарь английского языка. Скажете - это легко? Попробуйте сами! В то же самое время он умел показаться праздным. И знаете, мне это нравится, - закончил Эдди.

 

 

* * *

 

Следующий день я провел в своем кабинете над старыми документами. Для своего дня и века старина Клод был совершенно прав, учреждая Департамент эффективности. В конце концов, это Марс. Условия жизни здесь тогда пребывали в таком состоянии, что поддерживать существование людей было делом весьма нелегким: горнодобывающая промышленность находилась в самом начале своего развития, стоимость сырья достигала невероятных величин, почти все товары и продукты приходилось привозить из невообразимой дали - с Земли. Поэтому существование Департамента эффективности, заново перепроверявшего каждое действие каждого Куполограда, оказывалось оправданным: следовало иметь полную уверенность в том, что любой менеджер, контролер и работник оптимальным для себя образом использовал каждую унцию сырья и каждую искорку электроэнергии.

Те еще были дни... Однако времена изменились, теперь под куполами на Марсе росли клены, и работник мог позволить себе утречком посидеть на скамейке в парке.

Быть может, те, первые Департаменты эффективности слишком хорошо исполняли свою работу. И теперь на планете доминировала этика переработки, как сказала мне мэр, служба эффективности по привычке надзирала за этой переработкой, год за годом поощряя ее и превращая в нечто плохое - запредельное усилие в нормальное и официально признанное состояние.

Это стало ошибкой... которой мои предшественники так и не заметили.

Ну, а я?

Табличку на своей двери я трогать не стал. Приходится, в конце концов, соблюдать некоторые условности. Но так хочется позвать свою новую подружку из Территориального департамента и заказать другую табличку с надписью: Департамент деэффективизации...

 

Перевел с английского Юрий СОКОЛОВ

 

© Mark Rich. Foe. 2009. Печатается с разрешения автора. Рассказ впервые опубликован в журнале «Analog» в 2009 году.

 

 

АРИЭЛЬ ТОРРЕС

ДАМОКЛ

 

Иллюстрация Виктора БАЗАНОВА

 

- Знаете, Орлан, кто тут у нас сидит? Это не просто инопланетянин, это - депрессивный маньяк, понятно?! Двухполюсный псих, будь он проклят - вот кто это такой! И вы были правы: у него только что закончился депресняк и начинается очередной маниакальный приступ! - возбужденно кричал мой ассистент Галимар.

Это была важная - и в то же время страшная - новость. Выходит, нам осталось меньше шести месяцев...

Я находился в процессе телепортации, но мое тело было уже почти полностью восстановлено, так что я мог разговаривать со своим ассистентом. Одновременно я просматривал сообщения по каналу виртуальной связи. Однако от листания страниц на экране в виде забрала начиналась резь в глазах.

Значит, инопланетный маньяк двухполюсного типа... Прекрасно. Так я и думал. Теперь все сходится.

За те четыре с половиной года, что длилась война, нам не удалось взять живьем ни одного из тех, с кем мы сражались. Вплоть до недавнего времени. Но тот, кого мы все-таки сумели схватить, оказался пустышкой. По крайней мере, так считал Галимар. Я же имел другое мнение на этот счет. Я полагал, что этот тип может спасти род человеческий от уничтожения. Пленник был очень важен для нас.

Я ощутил покалывание во всем теле, когда восстанавливающаяся кожа начала покрывать мышцы. Открыв глаза, я был ослеплен ярким светом и понял, что прибыл в Совет.

Суставы хрустнули, когда я поднялся с гладкой плиты. И пока шел в изолятор, кости мои продолжали трещать.

Отпуск в Венеции закончился, не успев как следует начаться.

- Я уже просмотрел последние данные, - сказал я, открыв дверь в кабинет своего ассистента.

- Да, вот такие у нас проблемы, Орлан, - откликнулся Галимар. - Живой инопланетянин, который оказался двухполюсником, представляете?.. От него нам не будет никакого толку!

- Он заговорил?

- У него начинается маниакальная стадия, поэтому он болтает без умолку.

- Что ж, приготовьте мне скафандр.

 

 

* * *

 

Они прибыли в 2666 году. Да-да, именно в тысячелетнюю годовщину сэра Исаака Ньютона. Словно для того, чтобы испортить нам торжество, хотя, по правде говоря, на Земле мало кто знал, что именно празднуется. В любом случае, нам повезло: они свалились на нашу голову сейчас, а не во времена старины Исаака.

С технологической точки зрения они были очень продвинутыми. У нас против них не было ни малейших шансов. Но однажды они все разом куда-то исчезли. Чтобы вернуться через полтора года. И снова то же самое. Мы еще не закончили наводить порядок после их первого нашествия, убирать горы мусора, восстанавливать разрушенное, а огромные серые башни высотой около трехсот метров совершили посадку на несколько наших городов, раздавив одним махом по двадцать жилых кварталов в каждом из них. Скандал!.. Это было похоже на претворение в жизнь старой радиопьесы по мотивам романа Уэллса. Пришельцы безжалостно разрушали все подряд.

Да, у нас не было никаких шансов, но мы все же оказали им упорное сопротивление. Нам удалось хотя бы слегка повредить каждую двадцатую башню агрессоров, и в один прекрасный день они опять испарились: свернули свой лагерь и - до свидания, земляне!..

В ходе отражения третьей волны нашествия нам удалось заполучить сорок трупов противников. Для существ из иных миров они выглядели вполне обычно. Только двуликая голова не вписывалась в наши понятия о норме, но во всем остальном они были довольно симметричными, и даже большие пальцы у них располагались отдельно от остальных, вот только общее количество пальцев с нашим не совпадало. Они также имели ярко выраженные, хотя и непонятно как устроенные гениталии, два многофасеточных глаза (то бишь всего четыре) и нечто, смахивающее на третий глаз (то есть два третьих глаза, если учитывать двуликость), два рта (по одному на каждом лице), множество зубов - но небольших и неострых. Головы их были не то гладко выбритыми, не то изначально лысыми, кожа лимонного цвета, с фиолетовыми веснушками. Одежду и обувь инопланетяне предпочитали военного образца, на голове носили шлемы, тоже смахивающие на солдатские каски. На первый взгляд, наших гостей можно было принять за своеобразный гибрид наемников и миссионеров. Многие из них носили кольца, нашивки, семейные фотографии, булавки. Мы сделали вывод, что они мало подходили на роль завоевателей чужих планет. Однако мы ничего не сумели разузнать о них. Прибыли они к нам на пикник, были они профессиональными конкистадорами или просто у них дома закончились продукты - оставалось неизвестным.

Спустя примерно еще полтора года они вернулись. Шесть недель висели на околоземной орбите, не сажая свои башни на поверхность Земли, а потом опять улетели. Но на этот раз мы поймали одного инопланетянина живьем, а также провели сеанс связи с парламентером захватчиков, и это были наши первые успехи. Хотя на самом деле - единственные...

Инопланетянин-парламентер разговаривал на тридцати шести наших языках. Он сам или какая-то машина - в тот момент мы этого не знали. Это нам еще предстояло выяснить. Чужак знал слова, но, как вы сами дальше увидите, его манера изъясняться была довольно экстравагантной. Он изъявил желание побеседовать с «теми, кто решает», и его, ясное дело, соединили по виртсвязи с Президентом. К этому каналу подключились пятнадцать советников (включая меня), поскольку, как и все его предшественники на этом посту за последние три века, Президент Земли Длио был не более чем нервной системой, плавающей в прозрачной жидкости в кармитовом резервуаре, из которого исходили пара кабелей и сто шестнадцать антенн. Хотя, конечно, это была уникальная нервная система.

Вот как протекала та «беседа».

- Добрый вечер, друзья! - сказал парламентер голосом телеведущего.

Президент буркнул в ответ сухим, официальным тоном: «Добрый вечер». Он явно не знал, что еще сказать. Впрочем, мы, советники, тоже не знали...

- Добро пожаловать на уничтожение! - дружелюбно и пылко продолжал пришелец.

Президент напряженно молчал. Физически он не мог кашлянуть, но его виртуальный интерфейс воспроизвел именно такие звуки.

- Вы обладаете великолепным миром, - продолжал представитель захватчиков. - И вы представляете собой прекрасный вид существ с четырьмя конечностями, одним мозгом, одним желудком, двумя глазами, единой лимфатической системой, двумя почками...

И он пустился старательно перечислять все наши органы, железы, системы, аппараты, ферменты, нервные окончания, гормоны и еще тысячи мельчайших физиологических подробностей. Это заняло у него почти сорок пять минут. Потом парламентер заявил:

- Вы вершите великие дела!

Тут последовал исчерпывающий перечень почти всего того, что успела натворить наша цивилизация, начиная с бронзового века и шумерских глиняных табличек и кончая телепортацией. Естественно, пришелец не упустил произведения литературы, живописи, музыки (в этом месте он даже воспроизвел короткие фрагменты из сочинений Моцарта, Визе, Эллы Фитцджеральд, Джоплин, Джетро Талл, Горнята, Альбадена, Айроми-8 и Сутуковского), архитектуры, фотографии, гончарного ремесла...

По правде, этот тип сумел достать всех нас. Не забыл он упомянуть и о наших великих войнах, геноциде и, кажется, вполне искренне порадовался тому, что в 2301 году мы заключили мир с Далеким Горизонтом.

От нашего уважаемого Президента по Сети пошли волны глубокого изумления, и он даже виртуально вспотел.

- К сожалению, - тут же опроверг самого себя пришелец, - обстоятельства вынуждают нас рассмотреть вопрос о вашем уничтожении, поскольку нам не хватает одной планеты в этом секторе Вселенной. Мы надеемся, что после столь богатой и насыщенной истории вы не будете подавлены этим известием. Черт, да вы проделали огромную работу! Немногим удается спуститься с деревьев, фигурально выражаясь! Мы вас искренне поздравляем!..

«Подавлены»? Я лихорадочно просмотрел всю семантическую структуру этого слова, но не нашел нужного смыслового оттенка. Тут что-то было не так. Все население планеты не может одновременно испытывать чувство депрессии. Или все-таки может?

Я внес этот вопрос в свои мысленные реестры и стал слушать дальше. Мне нужно было как можно скорее расширить свою память. Я задействовал один из своих имплантов («процессор», как теперь их называют) для обработки векторных данных. Потом послал частное сообщение советнику по лингвистике и попросил ее проверить мои выводы. Мальбар страдальчески вздохнула - дополнительная нагрузка вела к перегреву ее имплантов, и на следующий день ей предстояло чувствовать себя как с похмелья, - но в итоге согласилась выполнить мою просьбу. Вскоре она сообщила:

- Кажется, твоя догадка верна, Орлан. По крайней мере в первом приближении.

- Судите сами, - продолжал парламентер, - ведь вы точно так же истребляли различные виды живых существ, которых считали низшими по отношению к себе, по крайней мере со строго рациональной, интеллектуальной и духовной точки зрения. К вашим жертвам можно отнести... - И он вербализовал исключительно широкий перечень животных, растений и насекомых, которых человечество без всякой необходимости стерло с лица Земли.

- Touche [11]

Потом наш гость произнес:

- И вы наверняка сделали это по тем же причинам, которые сегодня побуждают нас, так сказать, устранить вас...

Президент выдавил из себя несколько заранее заготовленных фраз, изобилующих такими лексемами, как «перемирие», «сосуществование» и «взаимное понимание». Он явно пытался выиграть время, чтобы мы могли проанализировать речь чужака, которая перечеркивала все наши ожидания.

Парламентер ответил:

- Абсолютно верно! Мы можем с вами договориться о перемирии, установить отношения взаимопонимания и достичь мирного сосуществования. Но вы все равно будете уничтожены. И, что очень важно, это будет не больно.

Возникла короткая пауза.

Тут я подсказал Президенту один смелый ход: сказать пришельцам, что нас глубоко угнетает возможность предстоящей гибели. Президент, не задумываясь, озвучил мою подсказку. И вновь пауза.

- Ну и хрен с ним! - вдруг вскричал захватчик.

Мальбар тут же просветила всех нас, что речь идет об очень древнем выражении.

Парламентер продолжал:

- В конце концов, это не имеет значения. Целью данного акта коммуникации было внушить вам спокойствие. Вы можете вести вашу жизнь без забот и проблем до тех пор, пока мы не очистим от вас планету, которую вы зовете Землей. Кстати, неплохое имечко!.. Интересно, почему вы не назвали ее Водой? Хотя чисто логически понятно почему: ведь вы живете на твердой земле. Вы такие эгоцентричные... Что ж, отлично! Нам будет приятно поставить точку в вашей истории! На самом деле! Можете не сомневаться!..

- А не могли бы вы сообщить нам дату планируемого уничтожения? - хладнокровно осведомился Президент.

- Мы думаем, в следующем году. Или в каком-нибудь другом году.

- Но зачем вам нужна наша планета? - спросил Президент.

Молчание.

Потом парламентер сказал:

- Потому что она одна из самых красивых во Вселенной!

- В ходе вашего последнего визита, - начал Президент, явно пытаясь хоть что-то разузнать о наших заклятых, но великодушных врагах, - мы собрали определенное количество тел представителей вашей расы. Мы хотели бы вернуть их вам.

- Спасибо, но они не нужны нам. Мы можем изготовить еще столько, сколько потребуется, а те, которые находятся у вас, уже наверняка сильно испорчены и ни на что не годятся. Но все равно, повторяю, спасибо!..

- Почему наша планета кажется вам прекрасной?

В течение нескольких секунд парламентер выдерживал паузу. Потом воскликнул:

- Послушайте, но я просто не знаю!.. Она такая красивая, вся голубая и зеленая! И очень живая!

- Он лжет, - оповестила нас Мальбар. Не знаю, как ей удается делать такие выводы.

- Вы можете сказать еще что-нибудь о нашем уничтожении?

- Нет. Просто наслаждайтесь этой перспективой.

- И как же это будет выглядеть?

Пауза. Потом:

- О, это будет великое зрелище!

На сей раз пауза затянулась еще дольше. Наконец инопланетянин добавил:

- В любом случае сохраняйте спокойствие, ведь мы... - он долго молчал, прежде чем закончить свою мысль: - Возможно, мы никогда и не вернемся. Выбросите из головы плохие мысли, ведь может оказаться так, что на вашей планете вовсе нет того, что должно было бы быть. Мы до сих пор обсуждаем этот вопрос... Спасибо за все, друзья, и до свидания!

На этом связь оборвалась.

 

 

* * *

 

Дамокл (так его окрестил Галимар, который очень любил классиков античности) был первым инопланетянином, которого мы захватили живым.

Это случилось вскоре после контакта с парламентером.

Мы нашли этого типа спящим мертвым сном на скамье одной из площадей недели через две после того, как башни пришельцев исчезли. Он не оказывал сопротивления и ничего не говорил. Его третий глаз был закрыт, и признаки жизни проявляло лишь заднее лицо. Переднее же было, как у трупа. Мы предполагали, что резервов жизнеобеспечения в скафандре пришельца осталось всего на несколько часов.

Мы не знали ни его возраста, ни пола, ни статуса в иерархии чужаков. Сказать по правде, они все были на одно лицо. Однако этот дышал и, казалось, еще сохранял силы, хотя уже не двигался и не принимал ни еду, ни питье.

Мы подготовили камеру с тем же составом воздуха, который имелся внутри его скафандра, но это не вызвало никаких перемен в поведении пришельца. Он неподвижно лежал на гравитационном тюфячке.

Но однажды утром, спустя тринадцать месяцев, чужак поднялся и начал говорить с нами. Он владел несколькими земными языками и выглядел таким воодушевленным и жизнерадостным, что мы предоставили ему кое-какие приборы. Отныне он постоянно был занят. На него напал волчий аппетит, он ел за троих, а красное вино привело его в совершенный восторг. Как и компьютерные игры. Держался инопланетянин очень дружелюбно, и его абсолютно не беспокоил тот факт, что он военнопленный и находится в заточении...

 

 

* * *

 

- У него начинается очередной приступ, поэтому нельзя принимать на веру какие бы то ни было его заявления, даже если он будет делать их с серьезным видом, - предупредил меня Галимар.

- Знаю, Гал. Но я все равно пойду к нему в камеру.

 

 

* * *

 

Сначала они не прислушались ко мне. Но для меня наш единственный шанс был связан со словом «депрессия».

После переговоров с инопланетным парламентером мы провели анализ беседы. Ограниченный круг лиц. Только «восемь безумцев», как называл нас Президент.

- Сейчас мы знаем не больше, чем раньше, - заявил Президент, когда мы подключились к его каналу виртуальной связи.

- В том числе и о них самих, - пожаловался советник по биохимии.

- Нет, кое-что нам известно, - несколько бесцеремонно вмешался я.

Я был самым молодым из советников, и предполагалось, что я не должен столь открыто им перечить.

- Ну да, например, что они намерены уничтожить нас в шестьдесят седьмом или шестьдесят восьмом году, - иронически скривился биохимик.

- Слушаем тебя, Орлан, - отрывисто сказал Президент.

- Мы знаем, что чужакам известно такое явление, как депрессия, - сказал я и смутился, потому что мои слова прозвучали довольно глупо.

Что ж, нам это явление тоже известно, - попробовал помочь мне Президент, который всегда благоволил мне. - Что ты хочешь этим сказать, Орлан?

- По крайней мере, как показал предварительный анализ, парламентер, говоря о нашей возможной реакции на его сообщение, имел в виду именно депрессию, - напомнил я. - И это была вовсе не метафора.

- Откуда ты это знаешь? - осведомился программист, который питал врожденное отвращение к нормальному человеческому языку и особенно к лирическим отступлениям.

- Что ж, Орлан, возможно, прав, - вступила в разговор лингвист Мальбар. - Инопланетянин ни разу не прибегнул к метафорам. Для того чтобы описать людей, он воспользовался сплошным перечислением наших органов, причем старательно подчеркивал их количество. Ему оставалось лишь назвать все элементы таблицы Менделеева!

- Ну а при чем тут депрессия? - фыркнул биохимик.

- Пока что все вполне логично, - сердито возразил Президент. - Продолжай, Орлан.

- Есть и другая причина считать, что это была не метафора.

- Какая же?

- Клиническая депрессия является отнюдь не единственной нормальной реакцией на уничтожение, по крайней мере для людей. Под угрозой смерти могут возникать такие чувства, как грусть, возмущение, оцепенение, но не обязательно клиническая депрессия.

- Может, он употребил это слово, не зная его значения? - предположил программист.

- Что скажете, Мальбар? - спросил Президент.

- Чужак употребил триста двадцать человеческих понятий без малейшей ошибки: в течение всего его монолога семантические анализаторы показывали погрешность меньше 0,1%. Он отлично знал, что означают его слова.




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2014-11-29; Просмотров: 383; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.122 сек.