Хронология изменения социальной организации

В процессе развития древнеегипетского общества фараон обрел сан «сын Солнца» в то время как высший из иерофантов считался земным воплощением бога Солнца — Ра. Со времен Древнего царства — третье тысячелетие до н.э. (по традиционной хронологии) — в Египте существовал «Дом жизни» — высшее его научное учреждение, по первому требованию которого из любого района Египта доставалось все необходимое.

Попытки отдельных фараонов обрести независимость от жречества и свое собственное самовластье пресекались; в то же время обеспечивалось длительное правление фараонов (в том числе женщин), «слабых» по понятиям современных историков при условии благосклонного отношения к ним высшего жречества. Это говорит о том, кому принадлежала высшая внутриобщественная власть в действительности.

В круг интересов жречества входила и астрология, изучающая объективные закономерности в природе и обществе, подчиненные энергетическим и (и информационным) ритмам космоса, что необходимо для проведения политической линии и хозяйственной деятельности в согласии с ритмами природы.

Жречество, по крайней мере, высшее, всегда было свободно от идеологической зашоренности, от догматов, было наиболее информировано в области фактологии и обладало наивысшей в обществе методологической культурой. Высшее жречество в своей концептуальной деятельности не было ограничено никакими общественными условностями и «светскими приличиями»: единственное внутриобщественное ограничение — собственная его нравственность, нравственность реальная, а не декларируемая.

Профессионализм сохранялся при смене поколений в обоих этих звеньях, что и обеспечивало длительную устойчивость цивилизаций без катастроф культуры (Древний Египет почти 3500 лет). И хотя срывы управления и даже завоевание территории с утратой государственной самостоятельности были, но завоеватели древности, как правило, с почтением относились к чужому жречеству, видимо, памятуя о своей зависимости от жречества своего государства.

Совсем иными были абсолютные монархии христианского и мусульманского миров. Духовенство — не жречество; в своем мировоззрении оно ограничено не уровнем доступной ему фактологии и своей методологической культуры, а священным писанием, догматами вероучения, их каноническими толкованиями. И даже, когда оно посягало на высшую — по умолчанию концептуальную — власть в государстве, то по причинам собственной ограниченности духовенство оказывалось неспособно нести её. С ликвидацией жречества абсолютные монархии перестали быть самодержавными на уровне профессионализма и по существу перестали быть неограниченными.

Самодержавие — концептуальная самостоятельность общества. Неограниченность же была утрачена вместе с обретением идеологической зашоренности священным писанием, догматами вероучения и их каноническими толкованиями, что положило пределы самостоятельной концептуальной деятельности всех монархий. В результате национальные концепции были взяты в кандалы глобальной библейской концепции, по причине того, что национальные жречества своевременно не приняли на себя глобальной заботы и ответственности за благополучие всех народов без исключения.

Если Христос в каноне писания прямо и недвусмысленно говорит: «Не заботьтесь о завтрашнем дне...», то это не способствует созданию и поддержанию внутреннего предиктора государства, накапливающего профессионализм концептуальной деятельности в преемственности поколений. Другое дело, если бы в каноне Нового Завета было сказано: «Не заботьтесь о дне сегодняшнем: о нем позаботились деды и отцы ваши. Заботьтесь о дне завтрашнем, чтобы дети и внуки не прокляли вас»; а в случае ПРИЗНАНИЯ вероучением многократного воплощения на Земле: «Заботьтесь о дне завтрашнем — в него ваше возвращение!».

Несколько лучше дела обстоят в мусульманском мире. В Коране сказано: «пусть среди вас будет община, которая призывает к добру, приказывает одобренное, запрещает неодобряемое». Это можно истолковать как прямое указание мусульманскому миру вести профессиональную концептуальную деятельность, поскольку все это можно сделать, только отслеживая и прогнозируя дальнейшее течение глобального исторического процесса в эволюционном процессе биосферы; причем не на основе деятельности в преемственности поколений малого числа знахарских кланов, а на основе признания концептуальной власти за выходцами изо всех семей общества, что несовместимо с толпо-“элитаризмом”. Но не вняли мусульмане...

Зато когда после взятия арабами-мусульманами Александрии в последний раз горела Александрийская библиотека, как гласит предание, были произнесены слова следующего смысла: «Пусть горит: те книги, в которых сказано противное Корану, — вредны, а те, в которых сказано согласное с Кораном, — не нужны, хватит одного Корана.» Хотя в этих словах есть изрядная доля истины, поскольку Коран — изначальная основа культуры одной из региональных цивилизаций и мировоззренческая основа глобальной цивилизации будущей человечности, но без исторической памяти, овеществленной в архивах и библиотеках, концептуальная деятельность во многом затруднительна.

В итоге в послебиблейских монархиях профессионализм в сфере концептуальной деятельности заменился дилетантизмом, но профессионализм в программно-адаптивном модуле сохранился. Таким образом, структура послебиблейской государственности во всех её разновидностях перестала отображать в себя полную функцию управления, ограничившись в архитектуре своих структур исключительно программно-адаптивным модулем.

В Восточно-Азиатских неограниченных монархиях философская культура более высокого уровня, чем открытая библейская, была доступна всей “элите”, и по этой причине реальное самодержавие в этих странах было более развито, чем в Западно-Азиатских и европейских монархиях, что и обеспечивало большую историческую глубину преемственности их культур. Жречество в них не выродилось в концептуально ограниченное над-“элитарное” знахарство, было более единым с обществом, а не противопоставило себя обществу, как это произошло в библейской цивилизации.

Концептуальная деятельность в обществах с исчезновением национальных жречеств, став дилетантской, обрела и ограниченность идеологией, что и обеспечило изначальное замыкание государственности на межрегиональный надиудейский предиктор-корректор конгломерата. С внедрением и развертыванием масонских структур замыкание обретало устойчивый характер в преемственности поколений.

Тем не менее, и дилетантская концептуальная деятельность мешала надиудейскому предиктору, поскольку оказывалась достаточно часто эффективной, а в случае России поставила даже саму экспансию конгломерата на грань опрокидывания. Мешал сам принцип неограниченной монархии, поскольку, если монарху концепция пришлась по душе, то остановить исполнение концепции в целом в верноподданном обществе может только смерть монарха; но и то лишь на какое-то время, поскольку о хорошей концепции рано или поздно напомнят наследнику, а непрерывный[11] дворцовый переворот (как в России XVIII — XIX вв.), не позволяет использовать ресурсы страны в интересах конгломерата должным (с точки зрения его заправил) образом. Кроме того, в абсолютной монархии существует ГОСУДАРЕВА ТАЙНА, известная монарху и ближайшим его сподвижникам, доступ к которой затруднен для межрегиональной мафии и которая представляет для неё опасность.

Обе эти проблемы решаются введением парламентаризма: во-первых, парламент только штемпелюет представленную ему концепцию; в толпе этой говорильни победит та концепция, какую представляет демагог с более широкой глоткой и мафиозной поддержкой; во-вторых, как было показано ранее, государственные тайны — тайны от народа, но не от межрегиональной мафии, а ГОСУДАРЕВА тайна в условиях парламентаризма уже не государственная тайна; она вытеснена в сферу семейной жизни монарха. Президентская же тайна случайна и живет не дольше его полномочий: 10 лет — максимум, а потому угрозы для наиболее важных низкочастотных процессов большой продолжительности не представляет.

По этим причинам и произошел переход к парламентаризму. Он происходил всегда и всюду в интересах межрегиональных сил в периоды проявления в жизни общества концептуальных ошибок самодержавных дилетантов. При этом монарху в лучшем случае отводилась либо роль символа нации или государственности, как это устроилось во всех конституционных монархиях Европы; либо, в худшем случае, роль искупительной жертвы за “преступления” национального самодержавия против “богоизбранного” племени биороботов и его каменноголовых братьев-масонов, как это произошло во Франции, Австро-Венгрии, России.

Парламент же к концептуальной деятельности не способен. Это всего лишь машина голосования и изучения мнения толпы, допущенной надиудейским предиктором к парламентской “власти” продажными средствами массовой информации. Подлинная концептуальная деятельность не терпит ни толпы, ни пятиминутного регламента выступлений в прениях. Давать же каждому толпарю по полтора часа на словоблудие, с точки зрения предиктора, нецелесообразно: дурь отдельных “парламентариев” и “парламентаризма” в целом видна будет сразу. Опыт показывает, что при смене партийного состава правительства в парламентских странах меняются только высшие чиновники государственного аппарата, а основной штат министерств и департаментов, который, собственно, и занят управленческой (исполнительной по отношению к концепции) деятельностью, остается на своих постах, что обеспечивает преемственность процесса управления в структурах государства после перевыборов. Вне структур государства преемственность политики на больших интервалах времени обеспечивается мозговыми трестами партий; а с образованием единого народнохозяйственного комплекса — взаимной зависимостью различных отраслей народного хозяйства друг от друга. Это ведет к тому, что, приведя к власти “свою” партию, выигравшая группировка капиталистов просто вынуждена учитывать и интересы проигравшей группировки капиталистов. А поскольку весь национальный капитал в Евро-Американском конгломерате уже давно в зависимости от еврейского транснационального капитала, то в реальной политике правительства любого государства конгломерата отражаются прежде всего интересы высшего надиудейского масонства. С формированием транснациональных корпораций государственные структуры в конгломерате вообще низводятся до уровня их слуг, призванных обеспечить несколько более, чем воспроизводство и обучение кадров для транснациональных производств. Отсюда и раскрытие границ для удешевления местной рабочей силы за счет пришлой и коктейлизация национальных культур, поскольку однородным рабочим стадом проще управлять. Это называется общеЕВРопЕЙСКИЙ дом (тоже пример взаимной вложенности понятий).

Таким образом, за две тысячи лет надиудейское знахарство в НАЦИОНАЛЬНЫХ обществах избавилось от профессиональной концептуальной деятельности и профессиональной программно-адаптивной деятельности на высших постах государственных структур, вынеся все это за кулисы парламентов в масонские ложи, осуществляющие директивно-адресное диктаторское управление внешне демократическими институтами, открытыми для всеобщего обозрения толпы.

3. Понятие социальной несправедливости (эксплуатации)

Социальная несправедливость (эксплуатация) очевидна в период откровенного рабства, когда раб подневолен и не в состоянии выбирать для себя условия жизни, питания, свободного времени. В более поздние периоды развития социальной организации и особенно расцвета, так называемой «демократии» по западной модели, большинство живущих не связывают свое положение с подневольным рабом, а, следовательно, с таким социальным явлением, как эксплуатация. Действительно, существуют процедуры «демократических» выборов, свобода слова, свобода религиозных конфессий, свободные СМИ и т.д. Однако, многие, тем не менее, чувствуют, что уровень жизни как внутри государства, так и между государствами в значительной степени отличаются. А это связано не столько с природно-климатическим расположением государств, сколько с компетентностью и политической ориентацией их «элит», включая государственный чиновничий аппарат.

Модель толпо-«элитарной» пирамиды и выделение труда непосредственно производительного в сфере материального и информационного производства, а также труда управленческого, объединяющего различный личностный профессиональный труд, позволяют определить социальную несправедливость в обществе, т.е. эксплуатацию человека человеком и эксплуатацию одной социальной организации другую.

Развитие общества и объединение личностного труда в нем требует поддержания устойчивого качественного управления на всех уровнях социальной и государственной организации. Это является основой устойчивого роста демографически обусловленных потребностей и высвобождения свободного времени, т.е. изменения качества жизни. Таким образом, от качества управления зависит уровень жизни и степень уверенности в завтрашнем дне всех членов общества, но в разной мере.

Повышение качества управления требует от управленцев формирования философской культуры, методологии, позволяющей связать (синтезировать) разрозненные знания частных наук в целостную картину мира, дающую возможность различать новые знания и вести прогнозно-управленческую деятельность. Так все общество оказывается в зависимости от довольно узкого круга управленцев общественного в целом (государственного) уровня значимости. В условиях же монополии на знание, необходимого организации управления, цена на продукт управленческого труда, естественно, тоже монопольно высока. «Элита» предъявляет обществу также монопольно высокую цену за продукт своего труда, а все остальные, воспринимают это как эксплуатацию одних другими, то есть как социальную несправедливость. Следовательно, в понятии «эксплуатация человека человеком» скрыта монопольно высокая цена на продукт управленческого труда, которая явилась первоначальным накоплением капитала.

В системе социального управления, как и в любой другой системе, существуют обратные связи, через которые усиливаются, либо ослабляются те или иные процессы и параметры управления (см. кибернетическую модель управляемой системы).

В сфере экономических отношений такие обратные связи замыкаются через уровень доходов работников непосредственно производительного труда и работников управленческого труда. Очевидно, что чем выше качество управления в социальной сфере, тем выше должна быть оплата управленческого персонала и, наоборот, чем ниже качество управления, тем ниже должны цениться такие управленцы.

Уровень оплаты труда – это лишь одно из средств управления в системе социальных отношений. Возможны и другие способы замыкания обратных связей, например, через репрессивный аппарат. Это когда за управленческие ошибки приходится нести уголовную ответственность, ценой ошибки может стать и сама жизнь управленца. А связано это с тем, что управленческий труд – это труд общественно значимый, качеством управленческого труда определяется жизнь многих тысяч и даже миллионов людей, а зависимость от качества труда производительного, ограничивается узким кругом людей.

Показателем, характеризующим глубину обратной связи, от которой зависит устойчивость развития экономики, и общества в целом может быть отношение уровня жизни семей управленцев (верхних слоев) к среднему в обществе уровню жизни.

Вся мировая история подтверждает наличие зависимости между отношением двух уровней благосостояния и ростом качества жизни всего общества. Благосостояние обеспечивается, либо подрывается как отданием адресных приказаний в пределах досягаемости вертикали власти, так и помимо вертикали власти – стихией рыночной торговли, осуществляемойна основе сложившихся писаных и неписаных законов. Это необходимо потому, что большинство населения лишено (конъюнктурой рынка труда, прежде всего) возможности перейти в более высокодоходные социальные группы. Неспособность общества непрестанно и своевременно разрешать этот конфликт обостряет разнородную внутрисоциальную проблематику, что способно привести общество к гибели.

Рассмотрим экономику, как объединение многоотраслевого материального и информационного производства потребительских товаров, иначе говоря, производственно-потребительской системы (ППС), а также управление ППС с помощью кредитно-финансовой системы (КФС). Задача КФС состоит в объединении всех отраслей производства, всех юридических и физических лиц с целью получения в конечном итоге устойчивого демографически обусловленного продукта (номенклатуры товаров) с соответствующим качеством – с одной стороны, а с другой стороны – обеспечение необходимого уровня платежеспособности как производителей демографически обусловленной продукции, так и непосредственно потребителей товара. Других целей управления у КФС быть не должно, иначе эта же КФС становится системой паразитирования по отношению ко всему обществу.

Критерием отсутствия паразитизма является формирование покупательской способности для каждого члена общества в зависимости от произведенного им общественно полезного труда и финансовой устойчивости для субъектов экономики, производящих демографически обусловленную продукцию и заданного качества. Следовательно, общественно полезная составляющая в деятельности КФС сводится к обеспечению общественно справедливого продуктообмена посредством денежного обращения и формированию условий для наращивания платежеспособности тех отраслей, производств и физических лиц, результаты деятельности которых отвечают общественному развитию в наибольшей степени.

Это касается структур и самой КФС, платежеспособность которой также должна быть в прямой зависимости от произведенного общественно необходимого продукта. Т.е. финансовое благополучие структур КФС должно формироваться в ППС, а не вне ее.

Однако, в большинстве стран, с так называемой рыночной экономикой, в частности в России, реализация этой функции в чистом виде КФС не выполняется. Вместо этого КФС формирует покупательскую способность вне сферы созидания, без связи с реально произведенным продуктом, в частности, через ссудное кредитование внутри самой КФС, различного рода игрой на валютных рынках и рынках ценных бумаг. Иначе говоря «деньги делают деньги». При реализации таких схем управления не только не избежать ошибок, но эти ошибки даже становятся контрольными параметрами самого управления. А возникающие при этом явления уже не воспринимаются как отклонения управления от заданных параметров, напротив, становятся «естественными» атрибутами общественной жизни. Так, например, инфляция – непременное явление современного «рыночного» управления, хотя на самом деле – это ошибка самоуправления, инициированная самой же КФС.

Инфляция – это объективное явление при управлении ППС с помощью ссудного кредитования. Объективность этого явления несложно показать с помощью следующих математических выкладок.

Для этого введем обозначения:

U_вх – входной управляющий сигнал системы управления.

U_вых – входной сигнал системы управления.

k – коэффициент усиления системы управления.

j – коэффициент усиления (ослабления) выходного сигнала, подаваемого на вход системы по обратным связям.

Для простоты примем условие, что система линейная и в ней отсутствует задержка в передаче сигналов.

U_вых = (U_вх + U_вых · j) · k.

Преобразовав данное выражение, получим:

U_вых = U_вх · k + U_вых · j · k; U_вых - U_вых · j · k = U_вх · k; U_вых ·(1 - j · k)= U_вх · k; U_вых / U_вх = k/ 1 - j · k; U_вых / U_вх = k/1 - j · k.

Знак в знаменателе ± определяет наличие «положительной» или «отрицательной» обратной связи.

Как правило, система управления предполагает не просто передачу сигнала, а его преобразование и усиление. В том числе в экономике происходит концентрация энергии в конечном продукте. Иначе говоря, j · k>>1.

В этом случае:

U_вых / U_вх = 1/ j.

Вывод: Качество управления (самонастройка рыночного механизма) определяется глубиной обратных связей, существующих в системе управления.

Пример: Устойчивость (качество) вождения автомобиля определяется не силой нажатия на педаль акселератора, а умением пользоваться обратными связями: где надо притормозить, объехать препятствие, вовремя сбавить скорость и т.д.

Предположим, что j< 1, то U_вых / U_вх > 1.

А если j> 1, то U_вых / U_вх< 1. (!).

В каком случае j> 1? Если прибыль КФС превосходит рост производства ППС, то объективно j> 1, а U_вых / U_вх< 1. Т.е. КФС паразитирует на субъектах ППС и экономика в целом деградирует, получая постоянную ошибку управления в виде инфляции.

Существующая статистика за последние 150 лет промышленного производства в мире показывает, что рост товарного производства не превышал в среднем 5 % в год. Причем существует объективная зависимость роста товарного производства от роста энергообеспеченности, как основы любой промышленной технологии. Часть произведенного товара затрачивается на восстановление самой энергетики и производства, а часть потребляется. Т.е. параметром j является величина, не превосходящая в среднем 3,5 % в год.

Если сравнивать выходные величины, то вне зависимости от качества управления ППС при ссудном кредитовании банк получает «свой» процент. Но этот процент, определяемый ставкой рефинансирования Центрального банка (в настоящее время она составляет 25 %), значительно превышает возможный рост производства. J = % / Прибыль > 1.

Сумму возвращаемого кредита можно подсчитать по формуле:

,

где - годовой процент по кредиту;

n – количество лет;

N – сумма, возвращаемая по кредиту.

Таким образом, при ссудном кредитовании существует устойчивое условие паразитирования КФС на работниках производительного труда.

Совершенно очевидно, что при запрете ссудного кредитования, с увеличением объемов производства и при разумной денежной политике, цены на товары должны снижаться, а коэффициент инфляции будет иметь отрицательное значение. Такая ситуация хорошо известна из истории нашей страны в послевоенном периоде. Важно лишь, чтобы банковская корпорация не создавала внутри себя покупательскую способность, а все доходы получала бы из ППС в качестве оплаты за оказываемые общественно полезные услуги. Правда оплата по труду не устраивает привыкших к шику элиту КФС, «убедивших» общество, что труд банкира в тысячи, в десятки тысяч раз тяжелее труда хлеборобов, шахтеров, учителей, медиков (если оценивать по зарплате). Так «прибыль» только одного отделения Сбербанка России по Санкт-Петербургу в 2003 году составила 8.000.000.000 рублей, что значительно превосходит рост реального произведенного товара в секторе ППС. Но в целом, при эффективном управлении экономикой, банковская система может устойчиво существовать лишь как структура, обеспечивающая эффективность производительного труда.

Сегодняшняя же банковская система – это надгосударственная структура в любом государстве с рыночной экономикой. А ссудный процент, конкурируя с государственными механизмами управления, вытесняет налоги государства, обеспечивая вместо потребностей государства потребности надгосударственной банковской системы, которые не совпадают с целями ни государства, ни его чиновников, ни его населения.

Фактически в капитализме по западному (США) и в социализме СССР именно это имело место.

Устойчивость социального управления по обратным связям можно проанализировать по соотношению доходов «элиты» (корпоративных владельцев КФС) и работников производительного труда. Рассмотрим это на примере наиболее «развитого» государства Запада – Соединенных Штатов Америки.

Согласно данным Бюро Переписи департамента торговли США[12] американские семьи достигли в 2003 г. наивысшего уровня доходов за всю историю США. Этот акт должен служить доказательством того, что в течение, по крайней мере, последних 10-12 лет в Америке происходит подъем экономической активности. При ближайшем же рассмотрении отчета Бюро переписи департамента торговли США становится ясно, что на самом деле экономика США в настоящий момент переживает глубокий кризис, а подъем экономической активности – это просто обман. Рекордный уровень доходов, о котором сообщает Бюро Переписи, действительно имел место, но абсолютное большинство этих доходов пришлось на семьи, составляющие 20 % самой обеспеченной части населения. На самом деле, в результате применения различных махинаций в экономике, на эти 20 % семей ежегодно приходится львиная доля доходов. Но из отчета того же Бюро Переписи и других агентств, становится ясно, что доход оставшихся 80 % семей, не столь обеспеченных, заметно снизился. Настоящая ситуация такова, что доход, или уровень жизни менее обеспеченных семей находится в кризисном состоянии.

В 1999 году впервые в истории США доход наиболее обеспеченных 20 % семей составил более половины национального дохода. Доход этих 20 % составил 50,4 % от общей суммы реальных доходов страны (после уплаты налогов). В тоже самое время как все вместе взятые доходы остальных 80 % семей составили только 49,6 %. Это беспрецедентный факт: 22,7 млн. семей, в состав которых входит 54,5 млн. человек из «высших слоев» общества (20 %) получили доход больший, чем 92 млн. семей (это 201 млн. человек) менее обеспеченных слоев.

Эти цифры отражают расслоение населения Америки. Но следует отметить, что именно такое заметное повышение доходов «верхних слоев» и падение доходов «нижних слоев» общества, создает неустойчивость социального управления.

Повышение доходов 20 % и ухудшение уровня жизни 80 % семей произошло в результате следования базовому политическому курсу, которому следуют в управлении экономикой США. Расхождение в доходах – неизбежный итог мошенничества финансистов и результат политики постиндустриального общества.

Эта политика уничтожила значительную часть производственного комплекса, сельского хозяйства, тяжелой и легкой промышленности Америки, включая добрую порцию квалифицированной рабочей силы, разрушив способность воспроизводства американской экономики. В свою очередь олигархия построила постиндустриальную экономику, основанную на услугах «Информационного века» и особенно на спекулятивных методах в экономике. Этот «мыльный пузырь» продолжает увеличиваться чудовищными темпами, расшатывая национальную экономику.

В спекулятивной экономике «верхний слой» американцев получает доход на рынке ценных бумаг несколькими способами:

- как дивиденды с акций;

- как прирост капитала, происходящий благодаря увеличению стоимости акций;

- в качестве фондового опциона, который присуждается, как часть вознаграждения (что считается как часть заработной платы).

Многие зарабатывают на вторичной торговле кредитами или игрой на вторичном рынке жилья. 20 % «верхних слоев» населения яростно борются за меры, которые помогут им сохранить и узаконить эти спекулятивные методы получения доходов; и одновременно фактически уничтожат остальные 80 % семей, а в конечном итоге – экономику США и человеческую цивилизацию. Руководит этой политикой финансовая олигархия.

Вся мировая история подтверждает наличие зависимости между отношением двух уровней благосостояния и ростом качества жизни всего общества. Например, в Японии этот показатель один изсамихнизких в мире. Доход управляющего крупной фирмы не более чем в шесть раз превышает доход рабочего. В США, России и многих других странах это соотношение измеряется десятками, а иногда и сотнями раз[13]. А уровень жизни находится в обратной зависимости: в Японии он самый высокий и имеет тенденцию роста, в России же – один из самых низких. Можно показать и на других исторических примерах, что отношение уровня жизни управленцев (верхних слоев) к среднему в обществе, есть показатель, объективно связанный с качеством управлениявсемивидами деятельности обществ, в том числе и с экономикой.

Эта мера глубины обратных связей, характеризующая социальную напряженность и позволяющая прогнозировать будущее состояние экономики.

В идеальном случае управленческий корпус (верхние слои) те, чье слово и подпись имеют управленческую силу, должны получать работную плату не превышающей в несколько раз среднюю по своему ведомству.

Это будет стимулировать повышение качества управления и, соответственно, повышение благосостояния всего общества, одновременно являясь защитой сферы управления от карьеристов. Уже сейчас необходимо поставить вопрос о блокировке господствующего в обществе стереотипа; выше должность – больше власти – больше благ, который заставляет людей карабкаться вверх по пирамиде власти с целью обеспечения лучшего материального благополучия для себя и своих близких по сравнению с другими. При этом в стороне остается вопрос о профессионализме и ответственности за допущенные ошибки. Но исторический опыт показывает, что уйти от ответственности не удается.

Крах царизма, КПСС и крах «демократизаторов» имеют одну и ту же причину: малую глубину или даже полное отсутствие обратных связей в системе «Власть-общество» через экономику, т.е. неограниченный рост доходов в сфере управления.

Оценка социальной несправедливости (эксплуатации) на основе других критериев – единицы социального вре­мени, единицы социального производства, единицы социального развития, единицы социального творчества – предпринята в книге Гвардейцева М.И., Кузнецова П.Г., Розенберга В.Я. Математическое обеспечение управления. Меры развития общества[14].

Изъятие платежеспособности целых государств, т.е. узаконенное присвоение ресурсов страны, труда его граждан, а следовательно скрытая эксплуатация осуществляется на основе инвестиций, обмена товарами, управления государственным долгом, стоимостью акций и т.д.[15]

Дата добавления: 2014-12-27