Россия в условиях цивилизационногонадлома, его социальные последствия

России, становление социальной

Социальные процессы в новой

работы(90-е гг. XX в. — 2005 г.)

• Россия в условиях цивилизационного надлома,
его социальные последствия

• Складывание современной системы социальной
работы: основные тенденции и перспективы разви
тия

Системный кризис СССР, усиленный рядом субъективных факторов, привел на рубеже 80—90-х гг. XX в. не только к изменениям в общественном строе, но и к распаду союзной государственности. Последствия такого явления, охватившего огромную территорию северо-востока Евразии, сказались на всех сферах общественной жизни России и других стран СНГ. Особенно болезненными они были в социальной области.

Нашей стране и некоторым государствам Содружества к настоящему времени удалось достичь определенной стабильности. Однако держится она преимущественно на таких непрочных факторах, как ценовая конъюнктура на энергоносители, кредиты международных банковских организаций, усиление зависимости от транснациональных финансово-промышленных корпораций, вынужденное игнорирование частью общества моральных принципов с целью выживания, работа «на износ» и др. Не следует забывать и то, что для многих граждан эта стабильность означает на деле «стабильность» бедности. Кроме того, значительные слои общества продолжают находиться в состоянии, близком к хроническому стрессу. Все это многократно усиливает значимость про-

фессиональной социальной работы, способной в какой-то мере компенсировать утрату прежних социальных гарантий и поддержать наиболее нуждающихся в помощи людей. Система социальной защиты, функционирующая в современной России, нацелена на оказание не только срочной материальной помощи бедствующим, но и на осуществление консультативных, реабилитационных, коррекционных и других социальных услуг, а также использование потенциала самопомощи.

Исторический путь развития, которым не одно столетие идет наша страна, определяет ее цивилизационный облик. Выдающийся российский философ Н.А. Бердяев верно определил его Востоко-Западом, своеобразным синтезом европейской и азиатской цивилйзационных традиций. Он полагал, что Россия не может определять себя лишь европейской, западной или разновидностью восточной цивилизации. То и другое, по его мнению, ошибочно. В своей работе «Душа России» он писал, что наша страна является Востоко-Западом, соединителем этих двух цивилйзационных миров, а не разделителем¹. По сути дела, Бердяев отстаивал идею особой восточно-западной, или, говоря по-другому, евразийской циви-лизационности России.

Проблема цивилизационной специфичности нашей страны сохраняет свою актуальность и сегодня. Одни исследователи суждения об особом цивилизационном пути России относят к мифам и самообманам, мешающим нам развиваться как «нормальной европейской стране», а другие, напротив, полагают, что творческое прочтение российской цивилизационной специфики возможно при осмыслении проблемы евразийской идентичности.

Определенная часть российской, и прежде всего столичной, интеллигенции глубоко впитавшая в себя западную культуру, уже традиционно отстаивает идею нашей исклю-

¹ Русская идея: Сборник произведений русских мыслителей/Сост Е. А. Васильев. М., 2002.С. 309.

чительно европейской цивилизационной принадлежности. Об этом писал еще в конце XIX в. Ф.М. Достоевский. В своих дневниковых записях за 1881 г. он сетовал на т®, что наша интеллигенция порой без пользы для интересов страны пытается «доказывать Европе, что мы только европейцы» и «созданы, лишь, чтобы служить Европе и сделать ее счастливою». Однако все эти попытки оказались напрасными. Говоря словами Достоевского, европейцы продолжали считать нас «чуждыми своей цивилизации». Схожую ситуацию можно наблюдать и сегодня. Некоторые представители нашей интеллигенции и политической элиты, как, кстати, и ряда стран СНГ, пытаются всячески демонстрировать свой европеизг _м устремленность к единению с Западом. Ради такого признания они готовы идти на различные односторонние уступки, забыть о прежнем многовековом евразийском единении наших народов. Но результат неизменен: Запад приветствует такие устремления и действия как соответствующие его геополитической стратегии, но при этом мы по-прежнему остаемся для него чуждыми и относиться к нам готовы лишь как к «ученикам», которых нужно постоянно учить демократии и «правильному поведению». Это вполне подтверждают многие заявления и решения представителей американского правительства, общеевропейских структур, озвученные и принятые в последние годы в связи с политикой России и других стран Содружества. Такая позиция правящих кругов многих западных стран вполне объяснима: им близка наша прозападная элита, но совершенно непонятны и в значительной мере чужды широкие слои народа огромной провинциальной России, которые вовсе не идентифицируют себя и свою страну с Западом. Подтверждением тому служат материалы многих социологических исследований. Результаты одного из них, которое проводил в начале 2000-х гг. Фонд «Общественное мнение», были опубликованы в журнале «Власть» за 2002 г. № 9. По его данным, 60% населения нашей страны считают, что Россия по своим традициям и культуре не принадлежит ни Европе, ни Азии, а представляет собой особую евразийскую цивилизацию.

Исторически сложилось так, что дореволюционная Россия, а позже и СССР олицетворяли собой не только узел раз-

личных противоречий, практику массового насилия, но и великую культуру, могучую государственность, огромный интеллектуальный потенциал народа, способность власти обеспечить для всего населения определенный достаток и стабильность. Многовековая история соединила наши народы не просто в единое государство, айв особую евразийскую культурно-ци-вилизационную общность. После ее надлома в конце XX в. современная Россия продолжает оставаться стержневой составляющей этой уникальной цивилизации, угроза окончательного распада которой все еще остается высокой.

Евразийская цивилизационная общность отличается от других цивилизаций рядом характерных для нее признаков. К их числу можно отнести: наличие единого суперэтноса; особый менталитет с восточными и западными компонентами духовной культуры; синтезирующий культурно-религиозный архетип, сформировавшийся на основе комплементарности православия и ислама; единство природно-географического ареала, а также общность исторических судеб и геополитических интересов народов северо-востока Евразии.

Распад союзной государственности, смена общественной системы, сохранение дезинтеграционных процессов на постсоветском пространстве оценивается рядом исследователей как гибель нашей цивилизации. Констатируя ее крах, некоторые аналитики полагают, что теперь наш удел заключается в том, чтобы создать новую цивилизацию или быть ассимилированными другими цивилизационными общностями. Как писал по этому поводу политолог В.Б. Пастухов, либо Россия принимает вызов времени, и тогда возникает обновленная цивилизация, построенная на совершенно иных, некогда чуждых нашему социуму индивидуалистических и рациональных началах. «Либо, — продолжал он, — Россия не справляется с очередной исторической задачей, и тогда произойдет «исход» русских. Население нашей огромной страны растворится среди соседних цивилйзационных «платформ»: западной, китайской и исламской».' За этими суждениями о цивилизационном выборе реального выбора, к сожалению, не просматривается. По сути дела тот путь, который ученым предначертан нам, безальтер-

¹ Пастухов В.Б. Россия-2000: цивилизационный выбор и конституционный шанс//Полис. 1998. № 6. С. 19

нативен — ассимиляция, но с разными оттенками. Во втором случае — ассимиляция очевидная, причем сразу разными цивилизационными «платформами», а в первом случае она скрытая, завуалированная тезисом об «универсальности нового пути». На деле же — это та же ассимиляция, но только западной цивилизацией с присущими ей началами индивидуализма и рационализма. По данному сценарию мы должны добровольно слиться с западной цивилизацией, переняв ее основные поведенческие компоненты. А как быть с нашими традиционными ценностями, с нашей иррациональной духовностью, с нашим коллективизмом, с извечным стремлением к справедливости и правдолюбию? Нам предлагается преодолеть эти «пережитки» во имя торжества «обновленной цивилизации». Не слишком ли высокую цену нужно заплатить народу за такой ассимиляционный проект? Думается, что не следует ломать наши цивилизационные основы, а необходимо опираться на них. А это значит, что не «менять» нужнрдуховное на рациональное, а к духовному наращивать недостающие в массовом сознании рациональные компоненты (раконопослушание, культура труда и др.). Не отказываясь от приоритета коллективистских начал, следует дополнить их большей индивидуализацией, уважением к частному интересу, что способствует развитию рачительности и предприимчивости. Такое сочетание позволило бы россиянам, народам стран СНГ быстрее преодолеть цивилизационный надлом, сохранить свою культурную уникальность, не допуская ассимилирования в другие цивилизационные общности.

Известно, что цивилизации являются более устойчивыми образованиями, нежели государства и социальные системы. Государственный распад и смена парадигм общественного развития вовсе не ведут к обязательному цивилизационному развалу. Для этого требуется более продолжительное время, в течение которого увеличивается пропасть отчуждения между народами ранее единого суперэтноса, сами они поглощаются другими цивилизационными общностями, а прежняя цивилизация прекращает свое существование. Либо, напротив, время работает на преодоление надлома цивилизации, на возрождение ее былой дееспособности и влияния. В современном мире есть политические силы, заинтересованные

в развитии событий в России и других странах СНГ по первому сценарию. Однако у широких слоев наших народов, несмотря на огромные усилия по их цивилизационной дезориентации, сохраняется устремление к единению, к реальной и прочной интеграции.

Евразийский цивилизационный надлом рубежа 80—90-х гг. XX в. не был случаен. В основе его лежали причины объективного и субъективного характера. В числе первых можно назвать нарастание кризисных тенденций в мобилизационной общественной системе, функционировавшей в СССР, снижение этносоциальной устойчивости советского народа, а также складывание особого социального слоя, стремившегося путем смены общественной системы, распада государственности легализовать и приумножить свои богатства. Однако решающую роль в евразийском цивилизационном надломе, проявившемся прежде всего в распаде Советского Союза, сыграли причины субъективного характера. Ведь неизбежности в таком развитии событий не было. Абсолютное большинство наших народов этого не желало. И даже сегодня, согласно различным социологическим опросам, о распаде СССР сожалеют три четверти всех россиян¹. Причем этот показатель за прошедшее с 1991 г. время практически не изменился.

К числу основных субъективных причин евразийского ци-вилизационного надлома следует отнести: грубые ошибки союзного руководства, усилившие дестабилизационные процессы в стране; устремленность новой российской политической элиты к получению любыми способами безраздельной власти; сепаратистскую позицию некоторых республиканских и региональных политиков; информационно-идеологическую обработку общественного мнения в стране путем дискредитации всего опыта советской истории и цивилизационной дезориентации широких слоев населения; заинтересованную позицию некоторых западных стран и особенно США. Следовательно, объективно евразийская цивилизация могла преодолеть внутренние проблемы развития и предотвратить свой надлом. Однако тяжелый груз субъективных факторов лишил наши на-

' См.: Алексеев В.В., Алексеева Е.В. Распад СССР в контексте теорий модернизации и имперской эволюции//Огечественная история. 2003. № 5. С. 3.

роды такой возможности. Адекватного ответа на вызов истории не получилось, что обусловило дезинтеграцию. Как точно заметил еще в середине XX в. в книге «Цивилизация перед судом истории» английский историк А. Дж. Тойнби, цивилизации надламываются тогда, когда встречают вызов, на который им не удается ответить.

Последствия надлома евразийской цивилизации негативно сказались и продолжают сказываться во многих сферах жизнедеятельности народов бывшего GCCP. В целом по странам СНГ за 1992—2000 гг. валовой внутренний продукт сократился на 38%, объем промышленного производства — на 45, продукции сельского хозяйства — на 36%, размеры инвестиций в основной капитал уменьшились на 71%'. Особые потери понесли наукоемкие отрасли промышленности. По компетентному мнению лауреата Нобелевской премии академика Ж.И. Алферова, сегодня электроники практически нет в бывших союзных республиках, за исключением Белоруссии и России. Причем в России электронная промышленность сохранилась на уровне лишь 15—20% от того, что у нас было —- по мощностям и по объемам. В 1991 г. наша страна была на третьем месте в мире по производству металлообрабатывающего оборудования, а к началу 2000-х гг. скатились на 23-е место. Соответственно сократился ежегодный выпуск станков с ЧПУ с 28 000 до 132. За 90-е гг. посевные площади в России уменьшились почти вдвое, производство зерна — вдвое, молока — более чем в 2,5 раза, картофеля — в 5 раз, шерсти — в 11 раз. Но при этом увеличился удельный вес сырьевых товаров в экспорте. С 1991 по 2002 г. в России он вырос с 66 до 81%. Зато экспорт товаров с высокой долей добавленной стоимости сократился с 31,5 до 19%, в том числе продукции машиностроения — с 14,5 до 9,5%². Так что экономические последствия дезинтеграции наших народов и «преобразований», осуществлявшихся без учета кулыурно-цивилизационной специфики, утешительными не назовешь.

' Вардомский Л.Б. Десять лет после распада СССР: некоторые результаты и перспективы эволюции пространства СНГ//Россия и современный мир. 2002. №2. С. 112-113.

^г Зевин Л.З., Ушакова Н.А. Россия между Европой и Азией: вызовы глобализации//Восток. Афро-азиатские общества: история и современность. 2003. № 6. С. 63.

В результате цивилизационного надлома обострились этнические и территориальные конфликты, вспыхнули очаги гражданской войны, получили распространение революционные методы смены законной власти в ряде стран СНГ. Шесть из пятнадцати бывших союзных республик прошли через войну. Противостояние в Приднестровье, Южной Осетии, Абхазии, Чечне, Таджикистане и других регионах прежде единого государства унесло сотни тысяч жизней. По данным экспертов Госдумы Федерального Собрания Российской Федерации, за период с конца 80-х по начало 2000-х гг. на территории, относящейся ныне к постсоветскому пространству, возникло 240 кровавых конфликтов и войн, общее число жертв которых составило до 600 тыс. человек '.

Серьезным и опасным для судеб мира последствием евразийского надлома стало нарушение политического баланса сил, сложившегося на планете во второй половине XX в. Резко возросла нестабильность общей системы международных отношений. В условиях утверждающегося сегодня од-нополярного мирового порядка перестают действовать многие положения международного права, ломается прежняя система противовесов, сдерживавшая агрессивные намерения одних стран и обеспечивавшая реальный суверенитет большинства стран мира. Сейчас же Россия, Украина и другие государства СНГ сами по себе лишены возможности существенно влиять на решение сложных международных проблем. Им отведена роль младшего и послушного партнера супердержавы, правящей миром. И это в полной мере подтверждает военное вторжение США и его ближайших западных союзников в Югославию, Ирак, а также мощное и системное их влияние на избирательные процессы, проходившие с начала 2000-х гг. в Сербии, Грузии, Украине и других странах.

Приходят на память слова одного серба, сказанные по российскому телеканалу НТВ 22 июня 2003т. в связи с началом осуществлявшегося тогда вывода миротворческого контингента российских войск из Косова. «И эта великая сила, — сказал он с печалью о России, — теперь тоже преклонила колено».

¹ Алексеев В.В., Алексеева Е.В. Распад СССР в контексте теорий модернизации и имперской эволюции//Отечественная история. 2003. № 5. С. 3.

Очевидно, что такое развитие событий на международной арене, резкое ослабление нашего геополитического положения было бы невозможно при сохранении прочности и территориального единства евразийской цивилизационной общности.

В культурно-информационном плане евразийская дезинтеграция проявилась в усилении влияния прозападной низкопробной культуры, в насаждении культа денег и роскоши, в проповеди насилия и цинизма. В ряде республик бывшего СССР проводится политика целенаправленного противопоставления перспектив их общественной жизни всему советскому опыту и российским традициям как «исключительно ущербным».

Многие авторитетные деятели культуры стран СНГ с озабоченностью констатируют тенденцию культурного оскудения наших народов. В рамках различных коммерческих проектов сегодня СМИ нередко демонстрируют пошлые бесконечные шоу, выдавая их за образцы «популярного искусства». Великий российский режиссер XX в. Б.А. Покровский, поставивший в Большом театре более 200 спектаклей, в популяризации попсы и пошлости видел угрозу для нашей современной культуры, путь к разложению вкусов общества. Он говорил, что от попсы пахнет чем-то песьим, воняет, как от грязной уличной собаки. «Американцы, — продолжал он, — насаждая в России свою так называемую культуру, у нас берут самое лучшее. В дураках опять же оказываемся мы. Это вечная болезнь России. Мы всегда кому-то завидовали, вместо того, чтобы научиться и сделать лучше. Хватаемся за чужую культуру, за которую хвататься не надо, и обжигаемся, как об горячую сковородку»¹.

Особенно болезненными последствия евразийской дезинтеграции были в социальной сфере. К важнейшим из них следует отнести: усиление вынужденных миграционных процессов, увеличение числа беженцев; падение жизненного уровня основной массы населения, рост бедности и нищеты; увеличение социальной дифференциации в обществе; рост численности незанятого населения; кризисные тенденции в демог-

¹ Покровский Б.: Культуры нет, пока есть доллар //Аргументы и факты. 2004. № 29. С. 3.

рафической сфере, обострение депопуляционных процессов; нарастание семейного неблагополучия; увеличение преступности, алкоголизма, наркомании, случаев суицида и др.

После прекращения существования союзного государства миллионы граждан, находившихся вне своих национально-территориальных образований, оказались в положении ино--странцев в своем ранее едином Отечестве. Следует напомнить, что в СССР десятки миллионов человек проживало за пределами своих национальных территорий. Многие из них вынуждены были в спешном порядке покидать места, в которых проживали десятилетиями. Так, из Азербайджана за. 90-е гг. выехало более 250 тыс. русских и русскоязычных граждан. Процесс вынужденной миграции продолжался и в начале 2000-х гг. Только за три года (2000—2002 гг.) Киргизию покинуло 70 тыс. русских. Современная Россия не в состоянии оказать многим из них должную поддержку в обустройстве, обеспечении жильем и работой.

Цивилизационный надлом привел к падению жизненного уровня основной массы населения бывших союзных республик, к росту бедности и нищеты. Судя по статистике, падение доходов на душу населения в странах Содружества за 90-е гг. оказалось наибольшим среди зарубежных стран. В настоящее время по уровню зарплаты Россия находится на 40-м месте в мире. К 2005 г. 35,3% работающих граждан нашей страны имело зарплату ниже прожиточного минимума. Причем этот показатель по сравнению с международными стандартами существенно занижен. Российский прожиточный минимум составляет примерно 1,7 доллара США в день. Международный же уровень бедности для стран, переживающих переходный период, установлен в размере 4 долларов в день. Ниже этого порога в начале XXI в. проживало более 80% россиян. Сходная ситуация была и в Украине, где тогда 70% работающих получали зарплату ниже прожиточного уровня, а 22,3% — ниже законодательно установленной минимальной зарплаты. Размер средней пенсии здесь составлял только половину прожиточного минимума, установленного для неработающих.

Как известно, в СССР черта бедности определялась минимальным потребительским бюджетом (МПБ). После того

как в России в начале 90-х гг. стали осуществляться в форсированном темпе либеральные преобразования, 80% россиян оказались за чертой МПБ. Чтобы выделить из их числа еще более бедных, потребовалось изменить критерии. Вместо МПБ, который обеспечивал расширенное воспроизводство рабочей силы, были введены другие показатели — прожиточный и физиологический минимумы, затем произошла подмена понятий, и цифры физиологического минимума, который обеспечивал лишь биологическое выживание, трансформировались в понятие «прожиточный минимум». В результате потребительский бюджет уменьшился сразу вдвое. Следовательно, современный российский малоимущий, по расчетным данным, вдвое беднее советского малоимущего и примерно на столько же беднее малоимущего в странах Запада.

Сокращение реальных доходов граждан привело к меньшему потреблению ими важнейших продуктов питания. К началу 2005 г. Россия занимала 71-е место в мире по показателю общепитательного рациона, хотя в конце 1980-х гг. наша страна находилась в первой десятке стран по уровню потребления продуктов питания. Сегодня средний житель России в год съедает лишь 70% мяса и выпивает 60% молока, положенного по медицинским нормам.

Снижению жизненного уровня широких слоев населения стран СНГ способствовали массовые задержки выплат заработной платы, пенсий, различных пособий, что получило широкое распространение во второй половине 90-х гг. В 1998 г. только задолженность по зарплате достигла в России 84 млрд рублей. Невыплатами ее в той или иной мере были затронуты тогда почти все российские предприятия и организации. К началу 2000-х гг. удалось снизить остроту проблемы задолженности по зарплатам и пенсиям. В 2003 г. долг по заработной плате перед бюджетниками сократился до 4 млрд рублей. Однако во внебюджетной сфере, и прежде всего в производственных ее отраслях (промышленность, сельское хозяйство, строительство и транспорт), он продолжал оставаться значительным (28—30 млрд рублей). Ликвидировать долги по зарплате работникам бюджетной сферы не удалось и к - а-чалу 2005 г. На 1 января 2005 г. они составляли в России -о-лее 1 млрд рублей.

Массовая нищета и крайняя бедность по сути дела отсутствовали в последние десятилетия существования СССР. Однако они стали печальной реальностью для народов СНГ после евразийского цивилизационного надлома.

Сегодня, по подсчетам авторитетных исследователей, в России 60% населения живет ниже черты бедности, а более 21 % — 31,2 млн человек — имеют доходы ниже прожиточного минимума. Массовая бедность в нашей стране стала привычным явлением. Широкие слои населения у нас уже просто смирились с положением работающих бедняков.

С начала цивилизационного надлома в большинстве стран СНГ, включая Россию, существенно снизился и такой комплексный социальный показатель, каким является индекс «человеческого развития». Он определяется с учетом величины доходов на душу населения, качества системы здравоохранения и образования, средней продолжительности жизни. По индексу «человеческого развития», который, в сущности, является расширенным вариантом показателя уровня жизни населения, многие государства Содружества скатились к числу развивающихся стран Азии, Африки и Латинской Америки. Например, в 2003 г. Россия занимала в такой «табели о рангах» 60-ю позицию. Соседями нашей страны здесь были Малайзия и Доминиканская Республика. Еще ниже в данном списке находились Грузия, Армения, Азербайджан и ряд других государств СНГ.

Евразийская дезинтеграция, умножая экономические проблемы, способствовала увеличению социальной дифференциации в республиках бывшего союзного государства. Если в 1985 г. в нашей стране разрыв в заработной плате 10% высокооплачиваемых и 10% низкооплачиваемых составлял 3—4 раза, в 1991 г. 5—6 раз, то в 1992 г. — 10 раз. В середине 90-х гг. соотношение достигло невиданной двадцатишестикратной величины. А это означало, что бедные становились еще беднее, а богатые богаче и пропасть между ними увеличивалась. Такая тенденция сохранялась и позже. Поданным официальной статистики, к началу 2004 г. 10% наиболее богатого населения России имело доходы в 15 раз выше, чем у 10% наиболее бедной части населения. Однако с учетом «теневых доходов» состоятельных граждан это соотношение пре-

высило 30'. Для сравнения следует отметить, что в Японии, Европе, США оно тогда было в 4—5 раз ниже. Следовательно, за период с середины 90-х гг. по 2005 г. соотношение в доходах наиболее бедных и наиболее богатых россиян в реальном исчислении не только не уменьшилось, а даже несколько увеличилось. И это подтверждают исследования ученых Института социально-экономических проблем народонаселения РАН. По их расчетам, за последние 10 лет 80% населения России стало жить еще беднее по сравнению с периодом середины 90-х гг., и лишь 20% богаче. Причем 2% из них увеличили свои доходы в 10 раз.

Одним из социальных последствий цивилизационного надлома стал рост численности незанятого населения на постсоветском пространстве и прежде всего в России. Уже к середине 90-х гг. безработицей была охвачена почти пятая часть активного населения страны. Официальная статистика тогда давала менее тревожные данные, так как не учитывала скрытую безработицу.

Тенденция сохранения высокого уровня безработицы в России была характерна и для начала 2000-х гг. В период с 2000 по 2004 г. этот показатель вырос на 4,3%. Только с 2002 по 2003 г. был отмечен рост зарегистрированных безработных с 1 млн 300 тыс. человек до 1 млн 600 тыс. Тогда же в нашей стране не имело постоянной работы около 6 млн человек. По сравнению с числом активно занятого населения — 64,9 млн человек — цифра эта кажется небольшой (чуть более 9%). Однако в России существует еще одна пограничная с безработными, группа населения — «резерв потенциальных безработных». К 2004 г. в нее входили миллионы (6 млн), которые не получали в течение нескольких месяцев заработную плату; миллионы людей, получавшие часть оплаты за труд в натуральной, неденежной форме (особенно люди, занятые на предприятиях^ сельского хозяйства и легкой промышленности); работники,; принудительно направленные администрацией в отпуска без ' сохранения содержания, и, наконец, работники, имевшие доход ниже прожиточного минимума. Вместе с неработающими гражданами этот «резерв потенциальных безработных»

¹ Примаков Е. Власть и бизнес: ответственность друг перед другом// Российская газета. 2003. 26 декабря.

тогда составлял 33 млн человек, что составляло более половины численности активно занятого населения России. Такова была реальная ситуация в сфере занятости.

Евразийская дезинтеграция, усилившая сложности социально-экономического положения наших народов, привела к кризисным тенденциям в демографической сфере, обострила депопуляционные процессы. До распада СССР в России наблюдался стабильный прирост населения. За двадцать лет, с 1970 по 1990 г., в среднегодовом исчислении он составил 769 тыс. человек. С 1992 г. впервые в новейшей отечественной истории смертность стала превышать рождаемость, т. е. началась депопуляция. За первую половину 90-х гг. ее уровень существенно возрос. Хотя депопуляция характерна для более чем двух десятков стран мира, включая Францию, Испанию, однако Россия и некоторые страны СНГ далеко обходят другие государства по темпам развития этого процесса. К 2005 г. указанная неблагоприятная тенденция у нас не только сохранилась, но и усилилась. С 1992 по 2002 г. имела место убыль населения, которая в среднем за год составляла по России 792 тыс. человек, в том числе за 1999—2002 гг. — 942 тыс. человек. Общие демографические потери за 90-е гг. составили около 8 млн 600 тыс. человек. А ведь это население целой европейской страны. Довольно пессимистичны прогнозы и на будущее. По различным оценкам, в том числе экспертов ООН, население России к 2050 г. может составить от 96 до 113 млн человек. Некоторые аналитики называют и еще более печальную для нас цифру в 60 млн. человек.

В условиях демографического упадка многие российские территории обезлюдели. Судя по статистическим данным, к 2005 г. в нашей стране насчитывалось более 13 тыс. населенных пунктов, в которых не осталось людей, и почти столько же с «населением» менее 10 человек. Причем такие территории находятся не только в Сибири, на Севере, но и в Нечерноземье, даже в Подмосковье.

Негативные демографические процессы, усилившиеся в последнее время в России и некоторых других странах СНГ, являются не просто отдельной проблемой их социальной политики. Они выдвинулись сегодня на геополитический уровень, представляя угрозу для нашей общей безопасности.

13. П. Я. Циткилов

Печальным последствием евразийского цивилизационно-го надлома является нарастание семейного неблагополучия. Стало устойчивой тенденцией снижение социального статуса семьи, ослабление ее значения как сбциального института и малой социальной группы. Семейное неблагополучие проявляется в снижении ценности брака, увеличении разводов и числа неполных семей; в росте количества абортов и болезней, передающихся половым путем; увеличении численности внебрачных детей и матерей-«отказниц»; обострении проблемы социального сиротства, безнадзорности, беспризорности и др.

Применительно к современной России некоторые специалисты диагностируют кризис семьи. Он непосредственным образом сказывается на социально-экономическом развитии страны, на морально-психологическом климате в обществе. Снижение ценности брака выражается прежде всего в уменьшении числа заключенных браков и увеличении числа разводов, что стало сегодня устойчивой тенденцией. Только за первую половину 90-х гг. число вновь заключенных браков в РФ сократилось более чем на четверть. Ситуация не изменилась к лучшему во второй половине 90-х — в начале 2000-х гг.

Увеличивается в нашей стране и число разводов. По данным Госкомстата, в 90-е гг. в среднем по Российской Федерации ежегодно распадалось 500—700 тыс. браков. В те годы уровень разводимости у нас впервые превысил половину от общего числа браков. Следствием этой печальной тенденции стал рост числа неполных семей. За 90-е гг. их число увеличилось почти в два раза. Эта неблагополучная ситуация сохранялась и в начале 2000-х гг. Например, в Москве в 2004 г. было заключено около 72 тыс. браков, а почти 47 тыс. оформлено разводов.

Проявлениями кризиса в сфере семейных отношений стали рост численности внебрачных детей и увеличение числа матерей, отказывающихся от своих детей. Если в середине 90-х гг. из общего количества новорожденных внебрачных было 15%, то сегодня их почти третья часть. Рост численности внебрачных детей характерен и для некоторых государств СНГ, Балтии. Сходная ситуация в Украине. Еще более тре-

вожна она в Эстонии. Здесь в начале 2000-х гг. вне брака рождалось до половины всех детей.

Важнейшим проявлением семейного неблагополучия в обществе стал рост численности социальных сирот. В РФ за 10 лет, с середины 90-х по середину 2000-х гг., судя по статистическим данным, количество детей-сирот увеличилось почти вдвое, составив более 700 тыс. При этом большинство из них (примерно 90%) — социальные сироты при живых родителях. Тенденция роста сиротства продолжала действовать в 2000—2004 гг., когда их численность увеличилась на 8—10%. Серьезной остается проблема безнадзорных и беспризорных детей. По данным Комитета по делам женщин, семьи и молодежи Госдумы РФ (2002 г.), таких детей насчитывалось как минимум 1—2 млн, а в летний период 3—4 млн. Непосредственно беспризорников, не имевших постоянного места жительства и занимавшихся бродяжничеством, тогда насчитывалось более 600 тыс. человек. Только из родительского дома ежегодно убегало более 90 тыс. детей. И это лишь те, которые были официально зарегистрированы органами МВД. Значительная же часть беспризорников не регистрировалась. Такие дети, как правило, не посещали школу, попрошайничали, ночевали в подвалах домов, в заброшенных строениях, на вокзалах. Они становились легкой добычей для бандитов, воров, сутенеров, порно- и наркодельцов. Несмотря на некоторые усилия, предпринятые в последние годы федеральными и местными органами власти Российской Федерации (создание специального банка данных беспризорных детей, открытие для них приютов и др.), пока все еще не удается обеспечить перелома к лучшему в решении данной проблемы. И это во многом объясняется тем, что она является следствием более общих процессов, затронувших в конце XX — начале XXI в. цивилизационные основы бытия народов евразийского суперэтноса.

Социальным последствием евразийской дезинтеграции стал рост преступности, наркомании, алкоголизма, суицида. Наиболее зримо все это проявилось в России. По данным известного ученого, профессора МГУ В.И. Добренько-ва, за 90-е гг. общая преступность увеличилась в 3 раза. В 2000—2004 гг. в стране ежегодно регистрировалось 2,5—3 млн

преступлений, из которых более 600 тыс. оставались нераскрытыми. Наблюдалась тенденция роста числа тяжких и особо тяжких преступлений.

Рост алкоголизма вел к распространению алкогольного психоза. В 2003 г. медики зарегистрировали в России почти 447 тыс. «новичков» с этим тяжким недугом и синдромом хронического алкоголизма. Численность их пополнения оказалась тогда в два с лишним раза большей, чем в 2000 г. А всего на диспансерном и профилактическом учете в связи со злоупотреблением спиртным в начале 2000-х гг. состояло более 2,6 млн россиян.

Серьезной угрозой будущему народов России и других стран СНГ является наркомания. Постсоветские республики Средней Азии превратились в основной путь транзита наркотиков в нашу страну. В условиях массовой бедности участие в таком бизнесе становится способом выживания для многих граждан этих республик.

Взрывной рост употребления наркотиков Характерен за последние 10—15 лет для Российской Федерации. Только за 90-е гг. наркомания у нас увеличилась в 6,5 раза. Похожая ситуация и в Украине. По данным социологического опроса, проводившегося в наших странах в начале 2000-х гг., почти у 50% россиян и 30% граждан Украины особую тревогу вызывала именно проблема роста алкоголизма и наркомании.

В сегодняшней России количество молодежи, употребляющей наркотики, составляет как минимум 4 млн человек. Из них порядка 1 млн — наркозависимые люди, которые зачастую связаны с криминалом.

Резкое падение жизненного уровня, массовая бедность и нищета, ставшие печальной реальностью из-за дезинтегра-ционных процессов на постсоветском пространстве и социально ущербных преобразований 90-х гг. XX в., привели к апатии и разочарованию миллионов наших граждан, повышению порога безысходности, резкому росту суицида. За пять лет (1991—1995 гг.) общая смертность от самоубийств увеличилась в России более чем на 30%, а среди подростков — на 60%. Если в 1990 г. в стране покончили жизнь самоубийством 39 тыс. человек, то в 1995 г. — 61 тыс. По данным Всемирной

организации здравоохранения, в середине 90-х гг. Россия занимала по числу самоубийств второе место в мире после Литвы. О том, что евразийский цивилизационный надлом явился первопричиной резкого роста суицида в наших странах, свидетельствует сам состав «первой пятерки» списка. Все места в нем тогда принадлежали бывшим республикам СССР. В 1997—1998 гг. в России произошло небольшое снижение числа самоубийств, но с 1999 г. был вновь зафиксирован их рост. К 2005 г. под воздействием некоторой стабилизации ситуации в стране наблюдалось определенное падение уровня суицида в Российской Федерации. Однако в целом он по-прежнему остается высоким. К началу 2004 г. число самоубийств в стране составляло почти 52 тыс., и мы продолжали опережать по этому показателю не только государства Западной Европы, но и дореволюционную Россию. Аналогичная ситуация в данном отношении сохраняется и во многих странах СНГ.

Хотя обеспечение определенной стабильности в России в начале 2000-х гг. позволило приостановить скатывание общества в пропасть новых социально-экономических потрясений, однако позитивные подвижки не стали прочными, не произошло пока и должной корректировки курса в сторону социально ориентированной рыночной системы. Без усиления роли государства и его институтов, без формирования государственной идеологической концепции, предусматривающей, кроме прочего, и евразийское возрождение, такую корректировку трудно обеспечить, а тем более проводить долговременный курс на формирование общества социального достатка и благополучия.

Необходимость преодоления тяжелых социальных последствий надлома евразийской цивилизации актуализирует проблему интеграционных процессов на постсоветском пространстве. Интеграция мржет стать мощным средством скоординированного и ускоренного решения общезначимых социальных проблем. Конечно, государства СНГ вправе этим заниматься и в одиночку, но такой путь нередко оказывается более затратным. Известно, что социальная сфера тесно связана с экономикой, от возможностей которой во многом зависит социальное благополучие. Экономика наших стран не

может игнорировать макроэкономические законы. По мнению современных, прежде всего западных, аналитиков сегодня самодостаточный и в необходимой мере востребованный внутренний рынок должен состоять примерно из 300 млн потребителей¹. Только тогда он эффективно работает, а промышленность, включая тяжелую, успешно развивается. Следовательно, без должного уровня экономической интеграции стран СНГ каждому из наших государств, включая Россию, сложно рассчитывать на стабильный и долговременный экономический рост, на полномасштабное возрождение реального сектора экономики. А работающие предприятия — это не только наращивание производственного потенциала, но и постоянные налоговые поступления в бюджет, создающие условия для развития той же социальной сферы.

Реалии таковы, что экономическая интеграция сопряжена с некоторыми издержками. Но уже вскоре они с лихвой возмещаются, а положительный результат становится все более очевидным и существенным. По оценкам некоторых специалистов (председатель Национального банка Казахстана Г. Марченко и др.), углубление экономической интеграции в рамках СНГ уже на начальном этапе может дать как минимум от 2 до 4 % дополнительного роста ВВП. А это — новые возможности для финансирования социальных программ и проектов.

Альтернативой интеграции стран Содружества являются значительные финансовые расходы на оборудование границ, огромные затраты на вынужденное сооружение новых военных, военно-промышленных и иных объектов стратегического значения, утраченных из-за распада СССР. В значительную сумму обходятся сегодня России и странам Закавказья работы по обустройству границ. Перевод части кораблей Черноморского флота из Севастополя в Новороссийск уже потребовал немалых расходов для подготовки причалов и создания минимально необходимой инфраструктуры. Для того

¹ См.: Павел Бородин вызвал журналистов на битву футбольную. Из выступления Госсекретаря союзного государства с московскими журналистами//Союз Беларусь—Россия. Приложение к «Российской газете». 2003. 22 мая.

чтобы превратить Новороссийск в одну из основных баз флота, дооборудовать соответствующим образом порт, необходимо будет потратить миллиарды рублей. А ведь их можно было бы направить на общие социальные нужды.

Процесс евразийской интеграции имеет объективный характер. Он обусловлен интересами широких слоев населения стран СНГ. Однако в настоящее время этот процесс не стал доминирующим на постсоветском пространстве. Напротив, здесь в последние годы усиливаются тенденции дезин-теграционнрго порядка, что объясняется наступлением влиятельных сил, противостоящих нашей интеграции. К их числу следует отнести часть правящей элиты ряда западных стран, и прежде всего США, которая вовсе не хочет, чтобы мы были менее зависимы от Запада, более самостоятельны, самодостаточны и более влиятельны в решении мировых

проблем.

Есть у евразийской интеграции неблагожелатели и внутри самой России, а также в странах Содружества. К ним можно отнести следующие группы населения: часть политической элиты, связывавшей свое будущее и будущее своих народов с ролью послушных исполнителей воли супердержавы и ее ближайших союзников в расчете на получение финансовых дивидендов и обещания принять в сообщество западных индустриальных стран; определенная часть крупного бизнеса, располагающая в западных банках огромными финансовыми средствами, а потому заинтересованная в благосклонности Запада; многочисленная и влиятельная прозападная интеллигенция, видящая путь к лучшей жизни лишь в единении и слиянии с западной, приемущественно англосаксонской цивилизацией; цивилизационно дезориентированные представители различных слоев населения, включая людей среднего достатка, немалую часть молодежи, для которых индивидуальное благополучие, быстрый финансовый и карьерный успех стоят выше стратегических интересов нашего государства, перспектив развития страны. Цивилизованную дезориентированность широких слоев населения РФ подтверждают материалы некоторых социологических исследований. Согласно данным социологического опроса, проводившегося в начале 2000-х гг., 80 % опрошенных граждан

не понимало, куда идет Россия¹. В тех странах, где западным стратегам при попустительстве или с молчаливого согласия действующих властей удается сплотить все эти категории населения, дело заканчивается «революциями роз», «оранжевыми революциями», приводящими к власти силы, делающими ставку на евразийскую дезинтеграцию.

Оставаясь на позициях исторической объективности, необходимо признать, что дезинтеграционные процессы на постсоветском пространстве входят в противоречие со стратегическими интересами большинства населения стран СНГ, которые продолжают считать себя единым большим народом с общей культурой, великой историей, традициями и особенностями менталитета. Наша евразийская цивилизация, формировавшаяся веками, жива и сегодня, несмотря на надлом. О силе цивилизационных связей, их приоритетности по отношению к территориальным образованиям, социально-политическим и иным системам убедительно писал выдающийся мыслитель и социолог XX в. П.А. Сорокин. Он считал, что культура и цивилизация бесконечно прочнее, чем утверждают некоторые политики и псевдопророки. «Многие страны, — отмечал Питирим Сорокин, — потерпели поражение в войне, а цивилизация тем не менее не исчезла»². Обладая особой социальной прочностью и устойчивостью, цивилизация имеет свойство самовозрождаться, восстанавливая некоторые ослабленные или дезинтегрированные свои компоненты. Важнейшим из них является территориально-географический ареал. Возрождение в той или иной форме на добровольной основе евразийской территориальной общности отвечает принципу исторической справедливости, соответствует чаяниям широких слоев наших народов, их намерениям скоординированно и эффективно решать общие социальные проблемы.

¹ См.: Хайтун С. Чиновник на искусственном кормлении//Общая газета.
2002. №6. 7—13 февраля.

² Сорокин П. А. Кризис нашего времени. Социокультурная динамика:
В кн. Человек. Цивилизация. Общество / Пер. с англ. М., 1992. С. 434.

Дата добавления: 2014-12-27