Складывание современной системы социальной работы: основные тенденции и перспективы развития 2 страница

Под давлением митингующих, справедливо высказывавших свое возмущение, определенные отсрочки и изменения были внесены в практику монетизации и во многих других регионах России. С предложением пересмотреть печально известный Федеральный закон № 122 выступил тогда ряд авторитетных региональных руководителей, включая мэра г. Москвы.

Ослабление государственной поддержки сферы социальной защиты сказалось и на состоянии финансирования сиротских учреждений. В современной России, по сути дела, сохраняется недостаточное бюджетное финансирование детских домов. В начале 2000-х гг. на медицинское обслуживание одного ребенка, находящегося в таком учреждении, государством выделялось всего 50 копеек в год. И даже эти ничтожные средства зачастую использовались не по назначению.

В условиях демографического неблагополучия продолжается падение суммарных затрат на здравоохранение из государственных источников. Финансирование медицины в нашей стране в 2002 г. составляло 3,1% к объему валового внутреннего продукта (ВВП), в 2003-м — 2,9%,а в 2005 г., по предварительным оценкам, должно было.составить еще меньшую величину — в 2,8%. Для сравнения следует напомнить, что в странах Европейского Союза этот показатель равен 8—9% к

объему ВВП, а в США — 13%. Сегодня у нас не выделяется необходимое количество средств даже на реализацию общероссийской программы государственных гарантий по оказанию бесплатной медицинской помощи населению. В 2002 г. дефицит по финансовому обеспечению названной программы составлял 35 млрд рублей, а в 2003-м — 60 млрд. Эта тревожная ситуация пока не изменена к лучшему.

Хотя в начале 2000-х гг. было несколько улучшено финансирование президентской программы «Дети России», однако с учетом усилившихся инфляционных процессов рост ее финансового обеспечения отставал от необходимых потребностей. Сказывалась и общая негативная тенденция снижения реальных объемов государственного финансирования социальных нужд.

Государственная недееспособность проявляется и в сохранении мизерной величины детского пособия в 70 руб. Такой размер был установлен еще в 1995 г. За прошедшие годы инфляция превратила названную сумму в грустную пародию на пособие. К тому же теперь, после вступления в силу закона о монетизации льгот, федеральный бюджет снял с себя ответственность за эти выплаты, передав их регионам. А они, по данным на 1 января 2005 г., и так должны были по детским пособиям 3 млрд 300 млн рублей. В ряде областей Российской Федерации эти долги тогда не были погашены за 4 месяца, в некоторых территориях — за 9 месяцев, а на Сахалине — за год с лишним.

К 2005 г. стали нарастать сложности и в пенсионном реформировании, что дало основание некоторым аналитикам говорить о пробуксовке пенсионной реформы, называть ее неудавшейся. Вступившие в действие с 1 января 2002 г. три основных пенсионных закона («О трудовых пенсиях в Российской Федерации», «О государственном пенсионном обеспечении в РФ» и «06 обязательном пенсионном страховании в РФ») положили начало широкомасштабным преобразованиям в сфере пенсионного обеспечения. Пенсия теперь стала формироваться из трех основных частей: базовой, страховой и накопительной. Первая не зависит от размера заработка, который пенсионер имел в процессе трудовой деятельности. Для приобретения права на ее получение достаточно 5 лет страхового стажа'и достижения пенсионного возраста. Раз-

мер базовой пенсии должен соответствовать минимальному уровню оплаты труда, приближаясь поэтапно к величине прожиточного минимума пенсионера. Страховая и обязательная накопительная части пенсии определяются размером страховых взносов от величины заработной платы пенсионера, поступивших на его индивидуальный счет, в Пенсионном фонде, включая дополнительный инвестиционный доход.

Старт пенсионной реформы был многообещающим. За 2002 г. доходы Пенсионного фонда выросли по сравнению с 2001 г. на 30,7%. Это явилось основанием для индексации страховой части пенсий по итогам года примерно на такую же величину. Однако затем началось снижение доходности Пенсионного фонда. Внешторгбанк России, являющийся по закону государственной управляющей компанией по использованию накопительной части пенсий, имеет право вкладывать эти средства преимущественно в государственные облигации и иные ценные бумаги. Доходность по ним составляла в 2003— 2004 гг. 7—8% годовых, а инфляция превышала 10% годовых. Следовательно, инфляция по сути дела лишала пенсионеров реального инвестиционного дохода от их пенсионных вкладов.

Тенденция снижения доходности Пенсионного фонда получила свое дальнейшее развитие в 2004 г. под влиянием таких новых факторов, как расширение практики нецелевых расходов пенсионных средств и снижение ставки единого социального налога. Для пополнения доходности Пенсионного фонда правительственными кругами тогда рассматривался вопрос о компенсации значительной части утраченных доходов за счет застрахованных. Из накопительной системы предлагалось исключить десять возрастных групп: мужчин 1953—1966 гг. рождения и женщин 1957—1966 гг. рождения. За 2002—2003 гг. и частично за 2004 г. пенсионные накопления превысили 70 млрд руб. Возврат их в Пенсионный фонд могло смягчить потери фонда и уменьшить затраты федерального бюджета на выплату пенсий. Но это означало бы отказ от сути преобразований, от обязательной накопительной составляющей пенсионной реформы.

Несмотря на то, что с начала пенсионной реформы произошло определенное увеличение размера пенсий, их средняя величина остается все еще крайне низкой, не отвечаю-

щей минимальным потребностям пожилых граждан. В настоящее время средний размер пенсий россиян превышает величину прожиточного минимума пенсионера лишь на 8— 10%. Кстати, до дефолта 1998 г. такое превышение было более существенным (26%). Не следует забывать и того, что прожиточный минимум пенсионера — это в реальных условиях России грань между бедностью и нищетой. Кроме того, незначительное превышение данного показателя достигнуто по средней величине пенсии, а минимальная пенсия все еще остается ниже его. Следовательно, достигнутое в ходе пенсионной реформы повышение пенсионных выплат, в целом, является мизерным. Оно быстро обесценивается инфляцией и не может удовлетворять большую часть пенсионеров.

Отдельные положения новых пенсионных законов оказались «откорректированными» правительственными решениями не в пользу пенсионеров. Так, Закон «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» предусматривает выплату трудовой пенсии всем пенсионерам (в том числе, значит, и проживающим в домах-интернатах, пансионатах и др.) в полном размере, без каких-либо ограничений. Но уже вскоре после-его принятия 17 апреля 2002 г. специальным правительственным постановлением была введена плата за стационарное обслуживание граждан пожилого возраста и инвалидов. Ее размер определялся с учетом утвержденных норм питания, нормативов обеспечения необходимым инвентарем, а также регионального уровня потребительских цен, тарифов на оплату коммунальных услуг и не мог превышать 75% установленной пенсии. Таким образом, вопреки пенсионному закону, правительством был восстановлен прежний порядок обязательных отчислений и перевода до трех четвертей пенсий престарелых на счета учреждений, в которых они проживают.

Нарастание сложностей пенсионного реформирования проявляется в сохранении низких ставок пенсионного замещения и прогнозировании их дальнейшего снижения. Замещение пенсий как величина соотношения их к среднему заработку получателей является одним из важнейших показателей уровня пенсионного обеспечения. Исходя из прогноза социально-экономического развития страны на период до 2007 г., подготовленного в начале 2000-х гг. Министерством

экономического развития Российской Федерации, ставка пенсионного замещения будет неуклонно снижаться. По данным компетентного специалиста О. Лукьяновой, приведенным в журнале «Социальная защита» № 8 за 2004 г., этот показатель снизится с 32,7% в 2002 г. до 27,1% в 2005 г., а к 2007 г. может составить 25,5%. Причем расчеты сделаны с учетом сохранения нынешней методики исчисления прожиточного минимума, сориентированного лишь на физиологическое выживание человека. Если же потребительская корзина будет расширена, то предполагаемая ставка пенсионного замещения будет еще ниже. Например, эксперты Всемирного банка полагают, что для нашего государства самой дорогой в денежном отношении социальной реформой станет пенсионная. По их мнению, на это необходимо каждый год расходовать из бюджета примерно 18 млрд долларов, или 3% ВВП. Без соответствующей государственной поддержки размер средней пенсии к 2030 г. сократится до 20% от средней зарплаты. А это значит, что наши пенсионеры будут жить еще беднее, чем сегодня. В качестве альтернативы, способной несколько поправить ситуацию с пенсионным финансированием к лучшему, аналитики Всемирного банка предлагают повысить пенсионный возраст в России до 65 лет — на пять лет для мужчин и на десять лет для женщин. В условиях демографического кризиса, низкой продолжительности Жизни большинства россиян и особенно мужчин это предложение нельзя назвать своевременным.

Процесс децентрализации системы социальной защиты вполне обоснован. Многие индустриально развитые страны мира (Франция, Англия и др.) активно продвигаются в этом направлении. Однако государство здесь не устраняется от самих преобразований. Оно создает регионам необходимые условия для выполнения ими дополнительных социальных обязательств (передает некоторые налоговые сборы для пополнения местных бюджетов, сокращает отчисления центральным органам власти по отдельным бюджетным статьям или даже, как это делается в Великобритании, компенсирует социальные затраты тех территорий, которым недостает средств на эти цели). У нас же такая практика пока не сложилась. В результате российские регионы получают все новые социальные обязательства без обеспечения необходимы-

ми финансовыми возможностями по их реализации. Так, Федеральным законом «О внесении изменений и дополнений в Закон РФ «О занятости населения в Российской Федерации» и отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам финансирования мероприятий по содействию занятости населения» (2003 г.) была переложена часть забот по финансированию политики занятости с федерального уровня на плечи субъектов РФ и органов самоуправления. Однако никто на федеральном уровне не озаботился тем, откуда местные власти возьмут на это деньги.

Как уже отмечалось, законом о монетизации льгот, вступившим в силу с 1 января 2005 г., компенсационные выплаты самой большой по численности категории льготников (труженики тыла и ветераны труда) были возложены на субъекты Федерации. Сложность для регионов заключалась еще в том, что на них переложили и финансирование детских пособий, цена которых составляла тогда 27 млрд рублей. За счет собственных источников регионам предложено еще и финансировать недостачу по фонду медицинского страхования в связи с сокращением почти в два раза тарифа, зачисляемого в его территориальные фонды. Если раньше ставка социального налога на эти нужды составляла 3,4%, то теперь она равна 1,8%. В результате регионы вынуждены увеличивать взносы за неработающее население.

Не следует забывать и тбго, что в России к началу 2005 г. из 89 регионов 71 был убыточен, где местные власти с трудом сводили концы с концами благодаря финансовым дотациям федерального правительства. Налоговая реформа, проводившаяся в начале 2000-х гг., еще более обескровила местные бюджеты. Федеральный центр забрал себе наиболее собираемые налоги — НДС, часть подоходного налога. Регионам и муниципалитетам были оставлены в основном маловыгодные сборы: налог на прибыль, который в нашей стране нередко носит виртуальный характер, и др. В таких условиях децентрализация системы социальной защиты пока не приводит к улучшению положения населения.

Законы рыночной экономики диктуют необходимость внедрения принципов самоокупаемости в различные области общественной жизни, включая социальную сферу. Но применительно к социальной защите недопустимо ускоренно их

внедрять в россии — стране с высоким уровнем бедности и нищеты. Реалии таковы, что сегодня бесплатное социальное обслуживание сохраняется только для отдельных групп населения в соответствии с утвержденным перечнем, а основной акцент делается на привлечение средств самих граждан. В последние годы наметилась тенденция чрезмерной коммерциализации в социальном обслуживании. Нередко в перечень дополнительных платных услуг, оказываемых населению Центрами социального обслуживания граждан пожилого возрастай инвалидов, стали попадать и обязательные, гарантированные государством услуги.

Проявлением курса на коммерциализацию социальной сферы стало создание социальных служб и агентств, занимающихся бизнесом по усыновлению и вывозу российских сирот за рубеж. И делается это в условиях, когда наша страна переживает демографический кризис и немалое количество российских граждан, желающих усыновить ребенка, из-за свого материального положения не могут осуществить это. Сегодня ситуация такова, что уже большую часть усыновленных в России детей увозят к себе иностранцы. Так, в 2004 г. при посредничестве различных социальных агентств, извлекающих прибыль, иностранцами было усыновлено и вывезено из страны 7852 ребенка, а наши граждане за тот же период усыновили только 7331 ребенка.

Известно, что во многих западных странах большой спрос на приемных детей. Например, в Германии желающих усыновить ребенка заносят в специальный «лист ожидания». Их в середине 2000-х гг. насчитывалось свыше 14 тыс., а ежегодно здесь предлагается на усыновление только 800—850 детей. Поэтому большая часть детей на усыновление поступает из других стран, и прежде всего из государств Восточной Европы, включая Россию. Найти и оформить приемного ре-, бенка стоит в Германии не менее 15—20 тыс. евро. Примерно такие же высокие цены на усыновление действуют и в других индустриально развитых странах Запада. В условиях усиления в России коммерциализации социальных услуг этот прибыльный бизнес получает распространение.

Конечно, нет ничего предосудительного в том, чтобы помогать иностранцам усыновлять российских детей, лишенных родительской заботы, с последующим вывозом их за ру-

беж на постоянное место жительство. Однако когда дело поставлено на поток и получение прибыли становится основной целью, то дельцы этого бизнеса обходят законы, их мало волнует дальнейшая судьба усыновленных. По существующему российскому законодательству иностранные граждане могут усыновлять преимущественно больных детей, сирот-инвалидов. Однако посредники обходят это ограничение. Согласно информации, предоставленной общественности в ноябре 2004 г. депутатами Государственной Думы, из общего числа детей, усыновленных иностранцами, больные дети составляли менее 2%. Таково было истинное положение дел.

Мало волнует дельцов «сиротского бизнеса» и то обстоятельство, что массированный экспорт российских детей-сирот за рубеж ограничивает возможности многих наших соотечественников, желающих усыновить детей. Правы те эксперты и аналитики, которые полагают, что российским гражданам, испытывающим определенные финансовые трудности, но желающим усыновить детей, государство должно помочь путем передачи хотя бы тех средств, которые сегодня тратит на сироту детский дом. Это особенно актуально в связи с усиливающимся демографическим неблагополучием в нашей стране.

Следующей негативной тенденцией в сфере социальной защиты является усиление рестриктивной политики на рынке труда. Как известно, она проявляется в ограничении размеров помощи безработным со стороны государства. Это явление во многом присуще современной России. Для примера можно сослаться на Закон «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О занятости населения в РФ» и отдельные законодательные акты РФ по вопросам финансирования мероприятий по содействию занятости населения», вступивший в силу в 2003 г. Он значительно сузил права граждан, потерявших работу. В частности, срок постановки на учет в центры занятости сокращен с одного месяца до 10 дней. Лица, опоздавшие это сделать за такой короткий период времени, лишаются права на пособие по безработице. Закон снизил величину пособия по безработице гражданам, уволенным по собственному желанию. При этом не было учтено то обстоятельство, что данное «жела-

ние» может быть порождено и нарушением прав работника со стороны работодателя. Кроме того, меньшее число лиц теперь может быть отнесено к категории граждан, уволенных по уважительной причине.

В соответствии с последними изменениями и дополнениями в Закон «О занятости населения в Российской Федерации» минимальное пособие по безработице увеличивается с 20 до 30% от величины прожиточного минимума в регионе. Однако данная прибавка, как подчеркивают специалисты (Т. Владимирова и др.), коснулась лишь половины граждан, и только в обеспеченных регионах страны. Следовательно, это повышение оказалось для большей части безработных декларативным.

Что касается начисления пособия по безработице, то сумма его, как известно, исчисляется исходя из среднего заработка за последние три месяца и может составлять 75% заработка. Но при этом она не может превышать прожиточный минимум соответствующей территории. Например, на конец 2004 г. прожиточный минимум в г. Санкт-Петербурге составлял 2777 рублей. Живя в «северной столице», сколько бы человек ни зарабатывал до обращения в службу занятости, больше названной суммы прожиточного минимума государство ему платить не может. А с 1 января 2005 г. правила начисления пособий по безработице стали в нашей стране еще жестче. Теперь установлен единый для всей России минимум и максимум пособия по безработице: соответственно 720 руб. и 2880 руб. В результате такого нововведения немного выигрывают жители бедных регионов, но существенно теряют в деньгах жители богатых регионов. К началу 2005 г., например, официальный прожиточный минимум в тринадцатимиллионной Москве составлял более 4000 руб. В данном случае потери безработных по максимальному размеру пособия составили 1120 руб. и более.

Усилению рестриктивной направленности политики в сфере занятости способствовали и некоторые положения нового Трудового кодекса Российской Федерации, ущемляющие интересы профессиональных организаций трудящихся в отстаивании их прав. Работодатели теперь получили возможность увольнять работников без согласия профсоюзов. Эти изменения, осуществляемые в русле либерализации со-

циальной сферы, в конечном итоге не служат принципу социальной справедливости и не способствуют укреплению стабильности в обществе.

Реальностью современной России является все еще слабое развитие организованной благотворительности, направленной на оказание социальной помощи и поддержки. Благотворительность как проявление сострадания к ближнему и нравственная обязанность помогать неимущим занимает особое место в общественной жизни. По оценкам известного специалиста по проблемам социальной работы профессора М.В. Фирсова, к середине 90-х гг. в России насчитывалось 1110 благотворительных объединений и организаций (в 1991 г. их было 168, в 1992 г. - 387, в 1993 г. - 470).

Процесс развития благотворительного дела в нашей стране активизировался после принятия в 1995 г. законов: «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях», «Об общественных объединениях». Стали появляться новые благотворительные организации, фонды. В начале 2000-х гг. их насчитывалось более 25 тыс. К числу известных благотворительных организаций, работающих в сфере социальной защиты, можно отнести: московский фонд «Сопричастность», много сделавший за последние годы по оказанию помощи одиноким престарелым и инвалидам; благотворительную организацию «Душа человека», помогающую в первую очередь душевнобольным жителям Москвы и их родным; благотворительный фонд «Центр помощи беспризорным детям», созданный в начале 2000-х гг. Торгово-промышленной палатой Российской Федерации, и др. Только за первые полгода существования названного Центра ему удалось собрать 30 млн рублей пожертвований для детей. Этим благотворительным фондом были закуплены школьный автобус, трактор «Беларусь» с навесным оборудованием, 20 микроавтобусов «Соболь», реабилитационные комплекты тренажеров, оборудование для детских игровых площадок, а также оснащены медицинские кабинеты ряда детских учреждений. Часть средств, собранных тогда «Центром помощи беспризорным детям», пошла на оказание социальной поддержки малолетним правонарушителям. Воспитанники тюменского СИЗО № 2 получили партию постельного белья.

Определенную благотворительную помощь нуждающимся категориям населения в различных регионах страны оказывали в конце 1990-х — начале 2000-х гг. некоторые предприятия, фирмы, акционерные общества. Так, только за один 2002 г. компанией «Донской табак» на поддержку детских домов и школ, больниц и музеев, малоимущих и многодетных семей, ветеранов и инвалидов, сохранение и восстановление памятников культуры было направлено более 11 млн рублей. Однако такие примеры не стали массовыми в нашей стране. Процесс возрождения организованной благотворительности развивается все еще медленно и противоречиво.

Из функционирующих в настоящее время благотворительных организаций немногие имеют безупречную репутацию и активно работают в сфере социальной защиты. Известно, что из средств, затраченных в России в первой половине 90-х гг. на благотворительность, лишь 2 % направлялось на программы поддержки материнства и детства, 9 — на ветеранов и инвалидов, 19 — на здравоохранение и образование, а 70% — на программы поддержки культуры, искусства, церкви и профессионального спорта. Схожая ситуация, во многом, сохраняется и сегодня. Крупные российские фирмы и компании тратят немалые средства на поддержку спортив-"ных команд, проведение крупных соревнований, на восстановление старинных дворцов и архитектурных памятников, на приобретение из-за рубежа произведений искусства и др. Все это благие дела, но важнее ли они помощи обездоленным? Например, в 90-е гг. банк «Российский кредит» затратил 4 млн долларов на реставрацию уникального здания особняка Ми-, хайла Морозова с его египетской парадной. Конечно, дело это хорошее. Но актуальнее ли оно помощи сиротам, беспризорникам, инвалидам, одиноким престарелым людям? Думается, что нет. Почему же бизнес, и прежде всего крупные корпорации, обладающие огромными финансовыми возможностями, неохотно направляют средства для оказания организованной помощи особо нуждающимся слоям населения? Может быть, представители общественности не обращаются к ним с соответствующими просьбами? Нет, обращений таких предостаточное количество. Только остаются они зачастую без должного реагирования. Так, в конце 1990-х —

14.. П Я. Циткилов

начале 2000-х гг. Мордовская республиканская общественная организация инвалидов с детства и детей-инвалидов многократно обращалась к частным спонсорам, включая крупнейших бизнесменов, за помощью в строительстве современного Центра реабилитации, где дети-инвалиды могли бы не только подлечиться, но и подготовиться к взрослой жизни. Однако результат был, говоря словами председателя правления этой инвалидной организации, нулевой.

Непростая социально-демографическая ситуация в современной России актуализирует проблему корректировки приоритетов благотворительности. Вероятно, государству следовало бы посредством налоговых и иных экономических регуляторов использовать стимулы, побуждающие бизнес спонсировать прежде всего программы, направленные на поддержку лиц, особо нуждающихся в помощи (дети-сироты, бедствующие семьи с низким доходом, инвалиды, одинокие ветераны и др.). Очевидным является и то, что в условиях нашей действительности могут способствовать решению важных проблем социальной защиты активно функционирующие благотворительные общества и заведения.

В целом в развитии социальной защиты и социальной работы в современной России наблюдаются различные тенденции. С одной стороны, имеются позитивные явления, к числу важнейших из которых можно отнести создание и широкомасштабное функционирование целой сети современных учреждений социального обслуживания (ЦСО, центры психолого-педагогической помощи населению, геронтологические центры, социальные приюты для детей и подростков, социально-реабилитационные центры для несовершеннолетних, территориальные центры социальной помощи семье и детям и др.). Здесь многие нуждающиеся могут на профессиональном уровне получить необходимую помощь, совет, поддержку. Но, с другой стороны, социальная направленность так и не стала основополагающей составляющей в практической деятельности государственной власти нашей страны. Установка на ускоренную либерализацию в социально-экономической области, активно осуществлявшаяся в 1990-е — начале 2000-х гг., привела к ослаблению регулирующей роли государства. А это обернулось снижением государственной под-

держки сферы социальной защиты, уменьшением объемов ее финансирования. Внедрение принципов самоокупаемости в систему социальной помощи, наращивание усилий по ее коммерциализации в условиях массовой бедности оборачивается ограничением возможностей значительных слоев населения в получении необходимых социальных услуг. Как признают авторитетные специалисты, занимающиеся проблемами социальной работы, за годы социальной трансформации в системе социального обслуживания населения России произошел отход от всеобщего и гарантированного государством уровня социальной защиты, А ведь это в прошлом было одним из общепризнанных наших достояний.

Социальная работа, будучи востребована российским обществом, в основном прошла период своего начального становления. Сама жизнь сегодня требует наращивания усилий по дальнейшему развертыванию сети современных учреждений социальной защиты, реформированию пенсионного обеспечения, повышению уровня работы многочисленных социальных служб, увеличению государственного финансирования, направляемого на социальные нужды. К важнейшим направлениям перспективного развития социальной защиты и социальной работы в нашей стране следует отнести: повышение роли государства в осуществлении социальной Поддержки нуждающихся категорий населения; усиление значимости территориальных и муниципальных органов в решении социальных проблем; активизацию благотворительной деятельности по оказанию социальной помощи; согласование и координацию действий по проведению социальных реформ в рамках СНГ и др.

Как известно, без главенства законов, их безусловного исполнения трудно рассчитывать на благополучие в стране и эффективное решение социальных проблем. Однако очевидным является и то, что законы не действуют без сильного государства. При слабой государственной власти право закона нередко подменяется «правом» капитала, беспределом чиновничества и господством криминала.

Опыт исторического развития свидетельствует, что только государство способно ограничить всевластие наиболее состоятельных слоев общества. Поэтому они особо не жалуют сильную государственную власть. «Богатые, — справедливо

говорил выдающийся российский философ конца XX — начала XXI в. А.С. Панарин, — терпеть не могут государства, понимая, что только оно может ограничить их безудержный эгоизм. Отсюда лозунг: долой этатизм, долой государство, да здравствует общество свободных граждан — гражданское общество, но не прежнее общество солидарности и взаимовыручки в духе старого либерализма, а то, в котором свободно соревнуются сильные и слабые, богатые и бедные. Ясно, что сильные вытеснят слабых. В рамках современного гражданского общества нет никакой социальной силы, способной возразить богатым, призвать их к социальной и национальной ответственности. Государство же является прибежищем бедных, и я убежден: оно будет возрождаться с целью защиты тех, кого гражданское общество стремится отбросить за грань цивилизованного мира»¹.

Сведение к минимуму роли государства, характерное для общественного развития России в 1990-е — начале 2000-х гг., обернулось отказом от таких его неотъемлемых функций, как стратегическое планирование, забота о приоритетном развитии науки, передовых технологий, интеллектуальном уровне народа, обеспечении необходимого уровня социальной защиты и поддержки нуждающихся. Без должной ответственности государства перед обществом невозможно проводить социально ориентированные реформы и уверенно двигаться по пути общественного прогресса.

Лишь сильное и справедливое государство способно в интересах большинства народа провести реформу доходов населения, нацеленную на повышение в несколько раз их оплаты труда, существенное увеличение размеров пенсий и социальных пособий. Решение этой проблемы для современной России имеет не только внутриполитическое, но и геополитическое, а также цивилизационное значение. Ведь без.обеспечения хотя бы минимально необходимого уровня доли зарплаты в сто^шости произведенной продукции нашей стране трудно будет рассчитывать на историческую роль притягательного центра евразийской цивилизационной общности.

Более активное участие государства в сфере социальной защиты дало бы возможность использовать систему налоговых льгот для работодателей, целенаправленно создающих новые рабочие места, увеличить финансирование здравоохранения от сегодняшних неполных 3% до 5 и более процентов ВВП,-использовать механизмы, позволяющие большинству трудоспособных инвалидов найти применение своим силам, значительно увеличить численность специализированных служб и качество оказываемых ими услуг. Усиление роли государства в социальной сфере могло бы сказаться и на принятии значимых социальных решений. Сегодня отсутствует такое важное звено в общей технологии их принятия, как общественная и научная экспертиза. Введение ее при рассмотрении и принятии социальных законов и соответствующих нормативных ак-тоавполне очевидно. При слабой государственной власти в этом отпадает необходимость, так как многие решения принимаются изначально в интересах небольших, но влиятельных социальных групп и слоев.

Дата добавления: 2014-12-27