Начала социальной жизни

91.

Особенности биологии человека как предпосылка социальной жизни

Биологические особенности проявляются в двух аспектах:

• биологические особенности человечества, сделавшие воз­
можной социальную жизнь;

• биологические особенности конкретного человека, индиви­
да, влияющие на его индивидуальность.

Остановимся на первом аспекте — предпосылках возникновения особого типа живых существ (человека как социального субъекта), создающих биологические возможности человеческого труда, обще­ния, овладения социальным опытом, накопленным предыдущими поколениями, т.е. предпосылках социализации, культуры и т.д.

1. Возможность передвигаться в отличие от животных не на че­
тырех, а на двух конечностях позволяет охватить взглядом окружа­
ющую обстановку, использовать передние конечности для труда;
взгляд, направленный вперед, позволяет видеть в трех направлени­
ях; сложный механизм голосовых связок, гортани и губ способ­
ствует развитию речи, произнесению определенного количества
дифференцированных звуков.

2. Другая, очень важная, как представляется, биологическая осо­
бенность человека — это существенное отличие новорожденного
младенца от детенышей животных: его органы чувств достаточно
развиты, вес мозга и тела значительно больше, чем, например, у
обезьян, однако он совершенно беспомощен. Лишь в течение пер­
вого года жизни у человека формируются те функции, которые у
детенышей животных являются врожденными. Можно сказать, что
в отличие от животного, появляющегося на свет с уже сложивши­
мися, жестко функционально ограниченными способностями, ин­
стинктами, потребностями, человек обретает свойственную ему
форму существования (в социальном мире) в открытом взаимо­
действии с самими людьми.

Именно эта «недоразвитость» способностей новорожденного, на наш взгляд, во-первых, приоткрывает тайну уникальной пластич­ности врожденных импульсов и потребностей, отсутствия жестких механизмов, инстинктов, возможность приспособления потребно­стей к средствам их удовлетворения, что в совокупности способ­ствует развитию сложных образцов поведения и высочайших адап-

тсщионных способностей человека; во-вторых, обусловливает в не­малой степени уникальную пластичность, свободу функций мозга. «Недоразвитость» новорожденного становится одной из биологи­ческих основ высокой степени восприимчивости нового поколения людей к тем навыкам и опыту, которые накапливают предыдущие поколения.

3. Еще одно биологически «социально значимое» человеческое свойство — длительная зависимость детей от родителей, а следова­тельно, долгий период опеки со стороны взрослых, медленный темп роста и полового созревания ребенка. Детеныши приматов рожда­ются слабыми, беспомощными, но уже к 3—4 годам они достигают самостоятельности, а к 6—8 годам — половой зрелости. Человек же лишь к 12—14 годам достигает половой зрелости, а возраст, к кото­рому он достигает социальной самостоятельности, все более ото­двигается.

Для такой длительной опеки со стороны взрослых нужны и дру­гие биологические особенности, которые способствовали бы со­зданию условий для нее, т.е. созданию семьи. Особи людей женско­го пола в отличие от животных обладают способностью к круглого­дичной сексуальной активности, что и становится, как это ни уди>-вительно, по мнению биологов, биологической предпосылкой фор­мирования уникального для природы явления -'—ч суперустойчивой семьи, в которой дети находятся под длительной опекой родителей (самцы животных проявляют готовность к ухаживанию, кормле­нию детей и самки лишь на время сексуальных контактов).

Устойчивая семья делает возможным внегенетическую передачу большого объема знаний, навыков, накопленных предыдущими по­колениями людей. Значение этой предпосылки трудно переоценить. Социальный опыт, социальные достижения не фиксируются в ге­нах. Человек оставался бы на одной из самых примитивных ступе­ней социального развития, и каждое новое поколение людей со­здавало бы социальную организацию жизни сначала, если бы не достаточно длительная опека взрослых, образование в силу биоло­гической причины устойчивой и длительной семьи, которая стано­вится условием социальной преемственности культуры.

Итак, в ходе естественного исторического развития возник та­кой биологический тип, который делает возможным возникнове­ние особой формы организации жизни — социальной. Этот биоло­гический тип характеризуется не просто сложным строением моз­га, способностью к труду, особенностями гортани и т.д., но и тем, что именно биология человека создает условия для возникновения устойчивой семьи, обеспечивающей в биологическом отношении длительную опеку и заботу о детях, а в социальном отношении — передачу огромной социокультурной информации.

Человек получает все биологические предпосылки к тому, что­бы стать социальным существом. Но вне взаимодействия с другими людьми все это предпосылки остаются нереализованными.

Важно, на наш взгляд, различать понятия «живое» и «живот­ное». Живое —это то, что противостоит неживой, мертвой природе. Животное -f~■■это то, что не рефлексируется сознанием, не регули­руется им, досоциальное в человеке. Речь идет прежде всего об ин­стинктах. Социальная жизнь противостоит животной, но вбирает в себя жизненные, живые начала. Однако у человека возникают принципиально иные механизмы организации жизнедеятельности, которые качественно преобразуют содержание и формы реализа­ции этих живых начал.

Естественно, у человека и у животных много сходного. Всем
живым существам присущи процесс обмена с окружающей сре­
дой, необходимость адаптации к окружающим условиям, от степе­
ни совершенства механизмов которой зависит судьба как индивида
(особи), так и сообщества, и т.д. _rt>,

Однако представляется дискуссионным утверждение этологов и генетиков, основывающихся на современных эмпирических дан­ных об удивительном сходстве поведения человека и животных, о том, что очень многое, присущее, по общему мнению, только че­ловеку и составляющее его преимущество, наблюдается и у живот­ных, и, следовательно, социальная жизнь есть разновидность жи­вотной жизни, законы которой и доминируют в обществе.

С особой остротой это проявляется при обсуждении:

• соотношения инстинктивной и внеинстинктивной форм ори­
ентации и регуляции поведения животных;

• стадных сообществ животных, форм регуляции их стадного
поведения.

Итак, каковы же начала социальной жизни, в чем их принци­пиальное отличие от начал животной жизни?

1. Индивид имеет определенные потребности, т.е. ему необходи­мы определенные блага для существования и развития в данной внешней среде (как природной, так и социальной). Говоря о по­требностях, сделаем акцент на следующих моментах.

• Потребность представляет собой синтез заложенной в инди­
виде программы жизнедеятельности и конкретной окружающей сре­
ды. В программе жизнедеятельности потребность черпает свой био­
энергетический импульс, обретает неодолимость, силу жизненной
необходимости. Вместе с тем потребности формируются и удовлет­
воряются в конкретной среде, приобретая форму (в том числе со-

циокультурную) и конкретное содержание, обусловленное этой средой.

Например, необходимость потребления пищи заложена в самой программе жизнедеятельности любого индивида. Но должная сте­пень калорийности или витаминизированности пищи зависит от того, где живет индивид— на Севере или Юге, каким трудом он занят — умственным или тяжелым физическим, и т.д. То же можно сказать о формообразующем влиянии социокультурной среды. Известно выс­казывание К. Маркса о том, что в отличие от голода, испытываемого дикарем, голод цивилизованного человека удовлетворяется с по­мощью ножа и вилки, что выразительно подчеркивает синтезиро­ванный характер конкретной потребности в еде.

• Животные обладают лишь одной системой потребностей —
потребностями развития организма и способны испытывать неудов­
летворенность, проявляющуюся в беспокойстве, раздражении и т.д.,
только лишь по поводу витальных основ существования.

2. Необходимость удовлетворения потребностей побуждает ин­дивида к определенным реакциям, усилиям. Обратим внимание на следующие обстоятельства.

• Важн,о подчеркнуть единство потребности и усилий, действий
индивида, цель которых — обеспечение удовлетворения потребно­
стей. Основой любых усилий, действий индивида является опреде­
ленная потребность.

• Принципиально важно, что у животных эти реакции носят
преимущественно рефлекторно-инстинктивный, т.е. врожденно-
стандартный, характер. Но многие этологи, утверждая, что совре­
менные исследования существенно расширили представления о роли
внеинстинктивных форм поведения животных, приводят при этом
весьма любопытные данные.

Научение (выработка свойств, навыков, которые не относятся к категории врожденных инстинктов). Каждый знает, что кошку или собаку можно научить реагировать на приказы хозяина, есть из определенной посуды, спать в определенном месте и т.д.

Более того, еще в 1912 г. Йеркс обнаружил способность чему-либо научиться даже у дождевого червя, научив некоторых особей пово­рачивать направо в Т-образном лабиринте: если червь поворачи­вал направо, он попадал в темный отсек, наполненный сырой зем­лей; если же он поворачивал налево, то на него воздействовал сла­бый разряд электрического тока. Потребовалось более 150 проб, чтобы червь стал устойчиво поворачивать направо. Тем самым было доказано, что простая нервная система животных может накапли­вать информацию, способную изменять их поведение*.

Годфруа Ж. Что такое психология. Т. 1. — М., 1992.

94

Научение резко повышает адаптационную способность особи и
является методом внеинстинктивнои ориентации, адаптации мето­
дом проб и ошибок.. •*?

Обучение. У животных, в особенности у стадных, научение пере­ходит в обучение, т.е. передачу наученного другим особям (обучает и кошка своих котят, и собака своих щенят). Но так как семейная опека у животных относительно кратковременна, то новому поко­лению передается лишь меньшая часть накопленной старшими ин­формации, способной изменить поведение, повысить уровень адап­тации к окружающим условиям. Новое поколение вынуждено пройти собственный путь проб и ошибок — в результате получается «топ­тание на месте».

Существуют и другие внеинстинктивные формы поведения жи­вотных, например использование орудий, в особенности обезьянами. Но обезьяна чаще всего не совершенствует орудия или же это со­вершенствование носит фрагментарно-интуитивный характер (уко­рачивание палки); обезьяна не коллекционирует орудия труда, не хранит их специально.

Сигнальная система является разновидностью символической информации. Трудно назвать стадное животное, птицу, которая не пользовалась бы сигналами беды, опасности и т.д. Но и здесь есть особенности — эта сигнальная система фрагментарна, она исполь­зуется лишь в конкретной ситуации.

Животные, особенно обезьяны, обладают способностью к умо­заключению, т.е. способностью улавливать логическую связь между различными элементами ситуации и принимать правильное реше­ние, не прибегая к пробным действиям, производимым наудачу.

Но даже у обезьян способность к умозаключениям носит фраг­ментарно-ситуативный характер, т.е. они не используют, эту спо­собность постоянно, это не основной тип их адаптации к окружаю­щему миру.

Итак, современная наука доказывает, что животные также об­ладают внеинстинктивными формами ориентации. Однако в отли­чие от человека в жизни животных внеинстинктивное, наученное, обученное проявляется фрагментарно, ситуативно, и главная при­чина этого — кратковременность обучения животных. Здесь коли­чественные различия переходят в качественные. Никто, кроме че­ловека, не сумел создать устойчивую семью, а поэтому никто, кроме человека, не смог в течение длительного периода передавать на­копленный личный и коллективный опыт, не прибегая к методу проб и ошибок. Семья — исходный пункт социальной жизни, а обу­чение, передача опыта, социализация — главный механизм под­держания и приумножения опыта, умений, способностей человека. Фрагментарно-ситуативные элементы внеинстинктивнои деятель-

ности у человека благодаря этому механизму начинают приобре­тать качественно новое, устойчиво-системное свойство.

3. Еще одно начало социальной жизни — удовлетворение индиви­дуальных потребностей посредством объединения усилий, сообщества. Ведущими признаками социальных явлений чаще всего считают их возникновение во взаимодействии индивидов, скоординирован-ность, упорядоченность. Но это характерно и для многих животных. «Во всяком случае, в сообществах как насекомых, так и позвоноч­ных, — отмечает Я. Щепаньский, — имеют место явления диффе­ренциации и разделения функций, иерархии, кастовости, факты общественного регулирования поведения отдельных особей, раз­личного питания в зависимости от принадлежности к касте, разде­ления труда, «рабства». В сообществах позвоночных встречаются та­кие явления, как захват определенной территории и ее защита от вторжения других стад, своеобразная организация совместной жизни в зависимости от территории, «устройство» собственной террито­рии и ее «обозначение», явления общественной иерархии и «влас­ти», опеки и «воспитания», «супружеской верности» и т.д.»*.

Можно привести и другие примеры стадных форм жизни жи­вотных, напоминающие социальную жизнь людей (что и становит­ся нередко причиной объяснения социальных норм животными инстинктами и т.д.). Например, как показали исследования, нерав­ноценность особей по степени агрессивности, способности к до­минированию создает иерархию (особенно среди обезьян), напо­минающую государство.

Так, обезьяны могут объединяться, чтобы управлять стадом (герон­тократия). У «хитрых» же макак замечена автократия, при которой вожак опирается на большую массу непризнаваемых «подонков», которые всегда поддерживают своего пахана**. Поразительное сходство с воинскими порядками демонстрируют павианы «на мар­ше». Они (так же, как и люди) передвигаются в определенном по­рядке. Четко выделяется вооруженный авангард и арьергард, во­жак идет чуть сзади авангарда, обоз с самками и детенышами ук­рыт со всех сторон.

Можно приводить множество примеров сходства стадных форм жизни животных и социальных форм организации людей — не го­воря уже о «мудрости» животных, их «благородстве», «хитрости»,

* Щепаньский Я. Элементарные понятия социологии, с. 23—24. Следует отме­тить, что термин «общественная жизнь» в отечественной социологической ли­тературе употребляется для обозначения только "человеческих сообществ. По­этому в приведенной цитате, если следовать нашей традиции, вместо опреде­лений, производных от слова «общество», нужно было бы использовать произ­водные, к примеру, от слова «сообщество». Видимо, следует различать понятия «стадо» (животное сообщество) и «общество» (социальное сообщество). ** Дольник В. Непослушное дитя биосферы. — М., 1994, с. 155.

«клептомании», «жадности» и т.д., аналогичных социальным чувствам людей.

Справедливости ради приведем примеры и принципиальных отли­чий стадного поведения животных и социальной организации жиз­ни людей. Лев, который одной лапой может сломать хребет быку или буйволу, никогда не использует этот прием в схватке с себе подобными — в этом животные выгодно отличаются от людей, ко­торые способны уничтожать друг друга.

Сходств между стадными формами жизни животных и социальны­ми формами организации жизни людей так много, что волей-нево­лей возникает вопрос, не является ли подобное сходство доказа­тельством того, что истоки социальной жизни людей заключаются в стадных формах животных и что глубокое понимание организа­ции социальной жизни, ее движущих сил, причин и т.д. возможно на основе изучения стадных форм жизни? Социальная жизнь лю­дей получает сугубо биологическое обоснование, аргументацию. Но это одно из возможных логических объяснений подобного сходства. Есть и другое, на наш взгляд, куда более точное. Отметим два его аспекта.

• Подобное сходство объясняется тем, что, будучи живыми су­
ществами, и животные, и люди при (а) одинаковых давлениях внеш­
ней среды и (б) ограниченных вариантах выбора решения (в) вы­
нуждены одинаково адаптироваться. Сходство объясняется не тем,
что животная стадность порождает человеческую социальность, а
параллельностью возникающих реакций, форм адаптации живых
существ на аналогичные (или же одни и те же) вызовы внешней
среды.

Мы обращаем особое внимание на данное звено логической цепочки доказательств. Подобным образом нам придется объяснять многое в жизни человеческих сообществ. Внешние условия нам могут предоставлять ограниченное число функционально целесообразных решений, т.е. решений, которые обеспечивают реализацию той или иной функции.

Ограничено число вариантов соединения особей мужского и женского пола для продолжения рода, ограничено число вариан­тов организации жизни сообществ и т.д., и это становится одной из главных причин повторяемости, сходства не только между стад­ными формами животных и социальными формами жизнедеятель­ности людей, но и сходства социальных форм жизнедеятельности народов, которые не имели прямых контактов и не могли заим­ствовать друг у друга те или иные социальные формы и т.д.

• Другое обстоятельство, благодаря которому мы находим сход­
ство в социальном поведении, чувствах людей и стадном поведе­
нии животных, которого может и не быть в действительности, —
антропоморфизм, т.е. присвоение животным чувств и мыслей, ха-

97

4 Общая социология

рактерных для человека. Мы приписываем животным определен­ные чувства, добродетели, которые характерны у людей в рамках системы разумной (внеинстинктивной) деятельности, как резуль­тат организации взаимодействий на основе вероятностных прогно­зов, умения предвидеть реакцию партнера, переживать не конкрет­ную ситуацию, а саму добродетель.

Итак, можно сделать некоторые выводы относительно характе­ра сообществ животных и людей:

• организация животных в сообществе, взаимоотношения особей
в нем, во-первых, обусловлены преимущественно живот­
ными инстинктами, не носят осмысленного, целенаправ­
ленного характера; во-вторых, устойчивые взаимодействия
животных являются лишь фрагментарными, не представляя
собой более или менее развитую целостную систему;

• некоторые виды животных образуют довольно постоянные со­
общества (в животном мире взаимодействуют самцы, причем
только в двух случаях: при защите стада от хищников и при
необходимости отстаивать территорию прокорма стада; кстати,
по схожим причинам возникает и само стадо), однако только
для человека жизнь в сообществе становится всеобъемлющим
элементом его жизнедеятельности, определяющим качествен­
но новое состояние не только взаимодействий между людьми,
но, по существу, и всей их жизнедеятельности в целом.

Следовательно, присущие человеку социальные начала обуслов­лены не только тем, что лишь человек обладает определенными потребностями, что лишь ему необходимо прилагать усилия для удовлетворения этих потребностей, что лишь у него эти усилия, как правило, объединены и скоординированы с усилиями других.

4. Все эти свойства — свойства живого, но лишь наличие еще одного начала — сознания придает жизни человека особое состоя­ние — социальное.

Из философии известно, что сознание — это особая, присущая человеку способность отражать и (мысленно) активно преобразо­вывать мир. Социология же делает особый акцент на том, что со­знание — это лишь человеку присущий способ ориентации в окру­жающей среде. Именно этот способ и определяет иную логику со­бытий, иную логику действий, иное содержание связей, качественно преобразуя и систему потребностей, и систему реакций, и харак­тер сообщества.

Проводя социологический анализ прежде всего с целью объяс­нения реальных социальных явлений, особенно важно отметить те социальные функции сознания, которые, на наш взгляд, являются решающим условием возникновения социального состояния, по­рождения социальной формы регуляции жизни.

98

Таких функций немало: способность соотносить полезность для себя и для других тех или иных явлений (действий, обстоятельств) путем умозаключения, не прибегая к пробным действиям, произ­водимым наугад; умение различать общее и специфическое, что очень важно в дальнейшем для выделения своего «Я» из общности, и, наоборот, включения своего «Я» в общность, и т.д.

Но для понимания того, что же порождает социальную форму
регуляции жизни, мы хотели бы сделать акцент на следующих фун­
кциях сознания..->,

1. Реализуя свои опережающие способности путем мысленного
преобразования реальности, воображения, сознание позволяет про­
гнозировать непосредственные и отдаленные последствия для себя
и других предполагаемых действий.

2. Сознание способно (посредством биохимических механизмов)
идеально побуждать к практическим действиям в соответствии с про­
гнозируемым, проектированным, предвиденным. Благодаря этому:

• возникает мотивационная сфера человеческой целенаправ­
ленной деятельности;

• формируется способность стимулировать себя к совершению
определенных действий или, наоборот, сдерживать себя, т.е.
способность осмысленной регламентации и регуляции сво­
ей деятельности на основе запретов и поощрений. _,,

3. Сознание посредством различных форм кодирования позволяет:

• аккумулировать накопленный опыт в виде информации и
передавать ее другому человеку, поколению;

• передавать партнеру свой замысел, свои ожидания от его
деятельности в виде просьб, предложений, приказов (ком­
муникация).

Данные функциональные возможности сознания (это, конеч­но, далеко не полный их перечень) как особого метода ориента­ции в окружающей среде являются решающей предпосылкой фор­мирования и особого состояния жизни — социальной жизни.

Дата добавления: 2014-12-29