Философия всеединства В.С. Соловьева

Самым ярким русским философом, вобравшим многие идеи славянофилов и западников, христианской философии и религии был В.С. Соловьев (1853–1900) — создатель "философии всеединства".

Владимир Сергеевич Соловьев родился в Москве, в семье известного историка, ректора Московского университета. Ранние годы его прошли в интеллектуальной и религиозной среде (дед его был священником). Это, однако, не помешало ему пройти все фазы "теоретического и практического отрицания" религии, он перестал ходить в церковь, почитать иконы, поступил на естественный факультет Московского университета, где предполагал изучать "философскую сторону естествознания".

Вскоре, однако, материализм был преодолен. Он оттолкнул Соловьева-студента безапеляционностью суждений. Владимир Сергеевич понял, что "пока оставалась в силе эта безусловность материалистической догмы, ни о каком умственном прогрессе не могло быть и речи". Примерно к 20 годам Соловьев стал "другим" — человеком, убежденным не только в божественном творении мира, но и в реальности божественной силы, определяющей все мироустройство. Однако, как бы ни изменились взгляды Вл. Соловьева, незыблимым оставалось одно — внутренняя свобода, отсутствие слепого преклонения перед авторитетами, перед любыми идеями.

Раннее обращение к философии, изучение ее исторического пути убедило Соловьева, что "философия в смысле отвлеченного, исключительно теоретического познания окончила свое развитие и перешла безвозвратно в мир прошедшего". Для Вл. Соловьева это означало необходимость поиска "новых начал" для философии. Перед ним все четче вырисовывается идея синтеза, "цельного знания", в основе которого лежат мысль разума, факт опыта и догмат веры.

Вл.С. Соловьев определил уровень русской философской культуры конца XIX века и ту специфичность ее содержания, которую в ХХ веке стали называть «русской идеей». Предметом философии, по Соловьеву, является не бытие как таковое, а то, чему бытие принадлежит, т.е. безусловно сущее как начало всякого бытия. Конечным итогом должна стать организация всей области истинного знания в полную систему свободной и научной теософии — всестороннего синтеза преодолевших свою отвлеченность теологии, философии и науки, причем в основу синтеза кладется нравственный элемент, что предполагает отказ от гносеологизации философии и построение ее не столько как абстрактной теории, сколько как философии жизни, практически направленного знания. Философия, по мысли Соловьева, прежде всего свобода и духовное освобождение и благодаря этому она делает самого человека именно человеком.

Соловьев изначально был ориентирован на разработку синтетической метафизики, где каждое начало находит свое место в гармоническом единстве, с целью выяснения смысла бытия как его укорененности в Боге (тема «оправдания твари») в контексте построения теории бытия и жизни в качестве всеобщего и целостного организма с явными пантеистическими интенциями.

Доминирующими и в чем-то противоречащими друг другу являются здесь два ряда идеи: учение об Абсолюте (всеединстве) и учение о Богочеловечестве. Настоящим предметом метафизики, считает Соловьев, является не бытие, а сущее (Абсолют, Бог), которому бытие принадлежит. Бытие относительно, сущее (cвepxcущee) абсолютно, оно выше любых признаков и определений, представляя собой положительное ничто, поскольку не есть что-нибудь, и все, поскольку не может быть лишено чего-нибудь, но есть положительная возможность, сила и мощь бытия.

Бытие по отношению к абсолютному есть его другое, т.е. сущее — это единство себя и своего отрицания или любовь как самоотрицание существа и утверждение им другого, но этим самоотрицанием осуществляется высшее самоутверждение. В этом ключе Соловьев разрабатывает понятие положительного всеединства, учение о котором выступило ведущей линией русского философствования. Всеединство есть такое состояние, в котором единое существует не за счет всех или в ущерб им, а в пользу всех, это некое гармоническое единство множеств, идеальный строй бытия, определяющий направленность его эволюции.

Раскрывая динамику всеединства, Соловьев утверждает, что в абсолютном можно различить два полюса (центра) — абсолютное как таковое и абсолютное как становящееся всеединое или идея, сущность, потенция, первоматерия бытия, воплощающаяся в реальную действительность. Именно здесь наиболее явен пантеизм Соловьева, ибо фактически он снимает идею творения мира и утверждает его изначальную единосущность Богу.

Определив бытие как соотношение сущего и сущности, Соловьев выделяет его модусы (воля, представление, чувство), и от них заключает к модусам всеединства — благу, истине, красоте, через которые осуществляется возвращение раздробленного мира к Абсолюту. Космогонический процесс у Соловьева — последовательность «повышений бытия». Актуально этот процесс проходит через три ступени явления Логоса (абсолютного в его саморазличении), что позволяет совместить концепцию Соловьева с догматом Трехипостасности и одновременно (богочеловек Христос как конкретный Логос) связать сущее с человеком.

Особое место в онтологической модели Соловьева занимает учение о Софии, божественной премудрости, ставшее основой софиологического направления русской философии, а также ведущей темой символической поэзии. Концепция Софии Соловьева весьма темна и противоречива и довольно трудно согласуется с учением о Св. Троице. София трактуется и как мировая душа, и как вечная женственность, и как тело Христово, т.е. Церковь, и как воплощенная в образе Св. Девы Марии. В конечном счете, София (единство — все в себе — заключающее) выступает началом, объединяющим тварный мир и Абсолют, это непосредственное воплощение Абсолюта в мире и одновременно идеальный человек, реальная опора индивида в преодолении хаоса тварного мира.

Гносеологическим аспектом концепции положительного всеединства является теория цельного знания. С течением времени у Соловьева усиливается антикартезианское начало в форме вывода, что человеческий субъект гораздо менее очевиден и достоверен, чем Абсолют, являющийся предметом познания и данный человеку непосредственно в форме ощущения абсолютной истины еще до всякого самосознания; вне безусловной Истины. Познающий субъект есть ничто. Цель познания — внутреннее соединение человека с истинно сущим, что органически включает в познавательный процесс нравственный элемент. Истина онтологична, изначально существует до всякого субъекта, есть сущее (безусловная действительность), всеединое (смысл всего существующего). Познать истину — значит вступить в область Абсолюта и тогда истина, овладевая внутренним существом человека, выявляется как любовь.

Следуя Спинозе, Соловьев различает три источника познания — опыт, разум и мистику. Эмпирическое и рациональное познание дают нам свидетельства только о внешности предмета. Суть же постигается посредством третьего рода познания, основанного на вере, через непосредственное восприятие (интуицию) абсолютной действительности, внутренне соединяющее нас с предметом познания. Это и есть мистика как цельное знание, выраженное у Соловьева в строгой системе логических категорий и отражающее чувство связи всего со всем, причем мистическое знание, составляя «основу истинной философии», должно браться в неразрывной связи со знанием феноменологическим (научным).

Очевидно, что метафизика Соловьева оборачивается антропологией и этикой. Человек есть связующее звено между божественным и тварным миром, в нем «природа перерастает саму себя и переходит (в сознании) в область абсолютного», безусловного значения человеческой личности как нравственного существа. Совмещая в себе безусловное и условное, человек двойственен, он есть вместе и божество, и ничтожество. Стремление разрешить это противоречие усиливает со временем у Соловьева элементы имперсонализма, трактовки личности как «подставки» другого, высшего, индивидуализации всеединства без отказа. При этом антропология у Соловьева снимает космогонию, ибо наряду с актуальным всеединством необходимо предположить потенциальное, становящееся всеединство, каковым является человек в силу его причастности двум мирам: в человеке всеединое получает сначала идеальную форму, а затем и реальную, посредством сознательного включения в космогонический процесс воссоединения с Абсолютом. Космогонический процесс имеет эстетическое значение. Абсолютное, по Соловьеву, как источник мирового процесса, всемирный, мировой художник. Оно само творит, и человек, постигающий смысл его творчества, должен быть художником, поэтом, который угадывает смысл бытия иррационально, интуитивно.

Красота в природе есть «реально-объективное произведение сложного и постепенного космогонического процесса». Она — «преображение материи через воплощение в ней другого, сверхматериального начала», есть «воплощенная идея». Эта идея и есть собственно Абсолютное, к восстановлению с которым стремится материальный и несовершенный мир.

Объективность красоты в природе, по Соловьеву, обусловлена смыслом мирового процесса: красота есть форма «идеальной сущности», и через нее добро и истина воплощаются в материальном бытии. А человеку она предстает в «специально эстетической форме» как прекрасное. Целесообразность космического процесса в том и состоит, что красота объективно существует в природе и «нужна для исполнения добра в материальном мире». Утверждение активного характера эстетического чувства в человеке, «эстетической связи искусства и природы», по Соловьеву, в «продолжении того художественного дела, которое начато природой». Поэт сопричастен творчеству «мирового художника» и истинное художественное творчество должно упразднить «противоречие между идеальным и чувственным, между духом и вещью», т.е. исполнить главную цель человеческого бытия, соответствующую цели космогонического процесса.

Поэтическое пророчество истинно, когда рождается вдохновением, высший смысл которого — раскрытие «непосредственной созвучности с всемирным благим смыслом бытия», которое лежит в основании «душевного строя поэта».

Еще одну глубокую мысль он высказал в последней своей большой работе "Оправдание добра". В отличие от Декарта, провозгласившего "Я мыслю, значит, я существую", Вл. Соловьев предлагал иные критерии человеческого существования: "Я стыжусь, следовательно, существую". Способность к стыду — это великая истинно человеческая способность к моральному самоконтролю, где совесть — главная судья. Она связана со всем, что делает человек, — в экономике, в жизни государства, в отношении к природе.

Подвергнув уничтожающей критике все формы насилия и несправедливости, русский философ не принимал ни капиталистических, ни социалистических форм общественного устройства. Счастья людям они не принесли и не принесут, полагал он. Спасение — только в вере, надежда — только на бога, а на Земле нет для нее опоры. В конце жизни, в произведении "Три разговора" с входящей в него "Повестью об Антихристе" Вл. Соловьев приходит к пессимистическому выводу, что "этот мир" заканчивает свое существование: "Историческая драма сыграна, и остался один эпилог". Эти трагические выводы прозвучали на пороге ХХ века. Он как бы предчувствовал бури и потрясения грядущего века. И две силы, которых опасался философ, капитализм и революция, проявились в ХХ в. взлетами науки, техники, социальных преобразований и ужасами войн, уничтожения миллионов невинных людей.

Но эти пессимистические прогнозы Вл. Соловьева не отменяли его веры в человеческие ценности. Глубоко прав русский философ Г. Федотов, говоря о последнем сочинении Соловьева: "Чистота его морально-религиозного вдохновения — несомненна".

Дата добавления: 2014-12-29