Утрата письменности и миф о собаке

В сюжетном плане нанесение знаков на шкуру животного стоит на первом месте. Изменение же внешности людей и территории их обитания выглядит как результат последовательно развертывающихся событий. Хронологическая последовательность мифа явно ограничена его конечными событиями. Миф о съеденной письменности этимологически объясняет культурные реалии — особую внешность и образ жизни, некие «видовые» признаки этноса, утратившего письменность. Можно ли эти признаки считать структурным ядром мифа о съеденной письменности? Ведь в некоторых версиях этносы из группы Б только называются, а иногда вовсе не упомянуты. И все-таки структурообразующая функция, которая в сюжетном аспекте является ядром мифа, заключается в констатации и объяснении внешнего облика, поведенческих обычаев (нравов) и области обитания конкретного этноса. И в случаях, когда об этом прямо не говорится, подразумевается то, что этнологи называют этнической спецификой.
Обратим теперь внимание на обстоятельства утраты письменности. Они сводятся к переправе через водный бассейн, голоду, потере памяти и нечистоплотности Весь этот четырехэлементный ряд, как бы реальны ни были разные моменты этнической истории некоторых народов, пересекавших водные преграды, говорит о другой преграде — между миром людей и миром духов. Отметим, что преодоление водной преграды — всемирная универсалия, синонимичная забвению. Равным образом всякая нечистота всегда выступает связующим звеном между реальным и потусторонним миром, откуда исходят благополучие, плодородие и другие атрибуты жизни. Структурно прочитывая рассматриваемый миф, мы выясним, что «видовые» параметры этноса приобретаются путем связи с потусторонним миром.
Рассмотрим способы утраты письменности. В пяти случаях ее уничтожают люди. К человеческому фактору ее утраты надо отнести также выбрасывание в океан и обман. В общей сложности это семь пунктов. На втором месте стоит съедение и утаскивание

шкуры собакой (собаками) — шесть. Далее два случая представлены съедением буйволом (коровой). Один случай принадлежит тигру. Один — уничтожение вепрем. Причину утраты письменности в трех случаях из двадцати источники не раскрывают.
В истории со съеденной письменностью собака занимает место антагониста высшего духа, посылающего письменность с небес. Она выступает здесь не в роли друга человека, а скорее его предателем, мешающим ему на пути продвижения к знаниям. Эта роль собаки в мифе о съеденной письменности близка к ее роли плохого стража в ряде мифов о сотворении человека. Содержание этих мифов заключается в истории создания богом тела человека на первом этапе и оживления сделанной фигуры на втором. После первого этапа (сотворения человека) бог оставляет возле неодушевленной фигуры стража — собаку. Противнику бога удается соблазнить собаку (например, у якутов и русских обещанием дать теплую шкуру) и вымазать изображение нечистотами. В наказание бог приказал собаке вечно носить пеструю шкуру. Описанный миф, представленный у якутов на севере и народов, живущих около Бенгальского залива, а также к западу от этой линии, восточнее как будто не встречается (если не считать широко расселившихся эвенкийских групп). К востоку от этой линии, для тихоокеанской зоны, характерен миф о происхождении человечества или этносов от собаки и использование мяса последней в пищу.
Сходство ситуаций в мифе о съеденной письменности и в мифе о сотворении человека в том, что в обоих случаях человек гол и «нечистоплотен», а собака наделена шкурой. Иначе говоря, в этих мифах телесность как качество человека соотносится с прожорливостью животного. Телесность человека была обретена в условиях голодания, забвения и переправы через водный рубеж (собственно тоже «реку забвения»). В итоге миф об утрате письменности выглядит не только как миф о приобретении «видовых» признаков этноса, но и как миф о приобретении телесности, телесной субстанции.
Мифы тихоокеанской зоны о происхождении от собаки также сходны с мифом о съеденной письменности тем, что связывают с таким происхождением особый облик людей (элементы одежды). Сходство есть также в сильной этногонической окраске двух групп мифов. Миф о собачьем происхождении коррелируете» с обычаем пищевого использования мяса собаки в тихоокеанской зоне. Здесь

собака не только мифологический источник жизни человека, но и ее пищевой источник. Иными словами, съедение собакой шкуры буйвола соотносимо с едой собачьего мяса людьми.

Дата добавления: 2014-12-29