Процессуальный символический интеракционизм

Хронологически первой фундаментальной категорией, ставшей объектом анализа интеракционистов стала человеческая самость (Self) в ее социальном аспекте. Особый вклад в разработку ее проблематики внесли Вильям Джемс и Чарльз Кули.

Джемс развивает тезис осамости как явлении социальном, определяя самость как сумму всеобщности, принадлежащей ей. Она включает мысли человека о самом себе, его настроение и состояние, реальные и нереальные владения и т.д.

Признавая четыре вида самости (названные материальной самостью, духовной самостью, социальной самостью и чистым эго), Джемс рассматривает социальную самость, как состоящую из рефлексивных характеристик, центральных для интеракционистского подхода. Самость, как и другие объекты, может быть рассмотрена индивидом. Он может обладать значением и отношением к ней и вести себя с ней также, как и с другими внешними объектами. В своей «Психологии» он обсуждает два аспекта самости: самость как познающая («I») и самость как познанное («Me»), каждый из которых должен быть рассмотрен для более полного понимания по отдельности.

Понятие «I» представляет то, что в каждый данный момент осознается индивидом или иными словами познающее. По логике Джемса каждое моментальное состояние сознания замещается другим моментальным состоянием, устанавливая, таким образом, функциональные отношения между ними. Именно поэтому один и тот же объект осознается и как личностное единство и как тождество происходящего. Другими словами, личностное единство существует при условии успешности познающего (I), т.к. все познающее существует с некоторой степенью осведомленности о том, что было в прошлом. Иллюстрируя сказанное в качестве примера, можно привести тот факт, что после ознакомления с данным материалом Ваше сознание отличается от исходного, т.е. до ознакомления с ним. В то же время Вы испытываете личностное единство потому, что осведомлены о прошлом.

Понятие «Me», рассматривавшееся Джемсом как «познанная самость» в своем широком значении представляется как «сумма всеобщности, известной о ней» и существующая в том, что получено друг от друга. Джемс считал, что человек обладает врожденной способностью к достижению такого узнавания, результатом которого является множественность самостей индивида по отношению к значимым для него группам. Самость по Джемсу характеризуется непрерывностью и многообразностью: непрерывность сохраняется I и многообразность предоставляется Me.

Другой, не менее заметной фигурой для становления идей интеракционизма был Чарльз Хортон Кули (Cooley), часто ассоциируемый с известным понятием зеркальной самости. Самость рассматривалась им как отражение мыслей других людей по поводу себя самого. Она представляет образ личности о себе самой, конструируемый на основе осознания реакций окружающих людей. По его мнению, интегральный аспект самости представляет собой самоотношение, сформированное на инстинктивной основе и обладающей необработанной (crude) формой на момент рождения, но изменяющейся и переопределяющейся в процессе социального взаимодействия. Это означает, что общество и вся социальная жизнь могут рассматриваться как хранящиеся в мышлении людей, что определяет в качестве основной задачи как социальной психологии, так и социологии рассмотрение и интерпретацию мыслительной активности людей. Такое рассмотрение обусловливает необходимость создания особого методологического инструмента для социальной психологии. Этот инструмент, названный симпатической интроспекцией включает воображаемый перенос себя в положение другого человека в целях приближенияк его опыту. Представляя жизнь других, человек анализирует и описывает собственный опыт.

Самой же авторитетной фигурой собственно и определившей популярность идей интеракционистского подхода в психологическом сообществе является Джордж Герберт Мид (Mead). Значение его работ для утверждения интеракционизма непреоценимо. Опубликование благодарными учениками его конспекта лекций под названием «Мышление, самость и общество» заложило глубочайший фундамент для развития социальной психологии.

Значение работ Мида, прежде всего, связано с определением природы социальной сущности человека.Также избирая самость как центральную категорию, Мид рассматривает ее как рефлексивную. Это означает, что индивид становится объектом самого себя или собственной самости, адаптируясь к позиции других и рассматривая себя с их точки зрения. Совершая подобное, человек способен не только испытать действия, совершаемые по отношению к другим, но и погрузиться в эти действия.

По Миду человек не просто реагирует на действия других людей, а, прежде всего, интерпретирует их. Если моя интерпретация действий (оценка значения сигнала) синонимична значению, придаваемому им другим, начинаются согласованные действия. Только потому, что я отвечаю на свои собственные сигналы с точки зрения другого человека и потому, что другой отвечает на его собственные сигналы с учетом моей точки зрения, становится возможным формирование единого значения этих сигналов. Когда люди подобным образом осознают значения, они в воображении формируют ответные реакции через принятие соответствующей роли, способствующей пониманию направления действий другого и приспосабливать свое поведение к его поведению. Когда люди овладевают опытом других, вследствие реагирования на собственные сигналы, они тем самым включают поведение других в свое собственное и поведение становится действительно социальным. Именно в этом контексте по Mead общество представляет собой процесс символической интеракции. Мид утверждает, что: (1) самость существует через социальное взаимодействие и (2) только обладание самостью делает возможным символическую интеракцию - необходимое условие совместной деятельности.

Мид обосновывает и процессуальный характер символической интеракции, отмечая, что процесс, в котором порождается самость, представляет собой социальный процесс, который подразумевает взаимодействие индивидов в группе, предполагающее предсуществование группы. Он также предполагает некоторую совместную деятельность, в которую включены различные члены группы. Только через социальное взаимодействие появляется возможность существования самости, становление ее определенной и переопределяемой. Ребенок является объектом социальным по своей природе и изменяющимся через социальное взаимодействие.

Подчеркивая зависимость человеческой самости от других, Мид акцентировал внимание на ответственности человека за свое окружение. Эта ответственность существует в силу социальной природы человеческого окружения, состоящего из объектов и активности, концентрирующейся вокруг них. Объекты не обладают внутренне присущим значением сами по себе, а обладают значением по отношению к конкретному индивиду. Таким образом, не смотря на то, что другие играют решающую роль в детерминации социального окружения индивида, и сам индивид играет заметную роль в этом процессе.

Представленные идеи определили развитие социальной психологии на долгие годы и были продолжены многочисленными учениками Мида.

Наиболее заметной фигурой в рамках современного процессуального символического интеракционизма являлся Герберт Блумер (Blumer). Основные идеи Блумера отражены в его работе «Символический интеракционизм: Направления и методы». Наиболее иллюстративными для понимания своеобразия подхода являются следующие его общие выводы:

Личность действует по отношению к объектам (физическим, социальным и абстрактным) на основе значений, которыми они обладают для нее; значения объектов для личности порождаются в процессе социального взаимодействия, в которое они включены; значения, придаваемые объектам, перерабатываются и изменяются в процессе интерпретации объекта, с которым сталкивается личность.

Эти выводы являются производными от уже обсуждавшихся идей Мида. По настоящему авторским является выводы о том, что личность действует по отношению к объекту на основе значений, которым он обладает для него. Смысл этого общего вывода сводится к тому, что человеческое поведение не является следствием таких психологических состояний, как предрасположенность к определенного рода действиям (аттитюды), осознаваемый или неосознаваемый мотив, направленность личности, симпатия и т.д. Человеческое действие рассматривается как функция того, как индивид определяет объект и организует взаимодействие с ним.

Значение объекта приобретается личностью в процессе взаимодействия с ним. Смысл этого обобщения сводится к тому, что значение объекта становится данностью для индивида из взаимодействий с ним со стороны других людей. Значение не существует само по себе и не может быть найдено в мышлении индивида; наоборот, значение приобретается во взаимодействии с окружающими людьми.

Эти значения организуются и изменяются в процессе интерпретации объекта, с которым сталкивается индивид. По Блумеру индивид использует полученные значения для вступления в само взаимодействие. В отличие от многих других подходов, в символическом интеракционизме доминирует взгляд о том, что индивид использует значение в своем поведении для интернализации объекта, обладающего значением. Более того, значение, полученное из социального взаимодействия, проходит процесс некоторого изменения в свете тех ситуаций, в которые индивид сам помещает себя, и в изображенном направлении действий. Изменение в этом контексте рассматривается как интерпретация – словообразующий процесс, в котором значения используются для управления поведением.

Вывод Блумера о том, что значения преобразуются и изменяются в процессе интерпретации, включающем саморефлексирование, строится на рассмотрении человеческих действий как рациональных, планируемых, а не являющихся реакциями на стимулы.

Следуя этой линии рассуждений, он утверждает, что, так как социальные нормы и разделяемые значения проходят процесс ситуационного обсуждения, личность объединяет их и получает возможность управлять действиями, как своими, так и других людей. Это делает возможным продуцирование совместных действий в групповом поведении, но не означает статичного поведения, построенного на переговорах. Согласование действий, новое предъявление являются источниками динамизма социального взаимодействия.

Еще одной заметной фигурой, внесшей существенный вклад в развитие интеракционистского подхода, является Ирвинг Гофман (Goffman), известный отечественному читателю по знаменитой работе «Презентации самости в повседневной жизни», в которой показал динамический характер самости. Он определил самость не как структуру, а как социальный процесс коммуницирования, получения и интерпретации информации о социальных актерах (actor – деятель). Гофман разработал концепцию самости, подчеркивающую попытку индивида освободить себя от определений других.

Работы Гофмана ассоциируются с разработкой направления социальной драматургии, в рамках которого предпринята попытка рассмотрения социального взаимодействия как театрального спектакля, построенного на принципах драматургии. «Я рассматриваю пути презентирования себя индивидом и своей деятельности другим людям, пути управления и контроля впечатлений, формируемых у них о презентирующем и способах предъявления собственного исполнения перед ними», – писал Гоффман (Goffman, E. The Presentation of Self in Everyday Life, p. XI).

По Гофману, личность во взаимодействии предъявляет исполнение, состоящее из предъявляемого образа, фасада, характеризующегося окружающей обстановкой, присутствием и образом действий. В порядке достижения желаемого впечатления, исполнитель использует окружающую обстановку, которая может включать место прохождения как удается исполнителю произвести впечатление на зрителей с точки зрения значимых людей. Драматургическая метафора, используемая автором, подчеркивает конструируемость социального взаимодействия, фиксируя двусторонность динамической самости. Один аспект этой самости недоступен, скрыт от мира, другой же предъявляется ему для награждения и одобрения.

В своей книге «Asylums» (убежище) Гофман пытается заглянуть за скрытое от мира, за маску актера, разработать взгляд на самость личности, как на проявление вторичного регулирования личности, проявляющегося в таких институтах, как тюрьма, больница для умалишенных и армия. Вторичная регуляция определяется им как микроакты протеста или неповиновения, которые индивид проявляет в случае сдирания покровов предшествующей социализации, ресоциализации и публичной деградации. Они предъявляют определенного рода сопротивление институциональному контролю и таким образом сдерживают самость личности. В «Презентации самости в повседневной жизни» Гоффман подразумевает, что под социально сконструированной самостью лежит «внутренняя» самость. Его последние работы описывают обнаженную самость, существующую за пределами официально предписанной публичной самости.

Развитие идей ролевого поведение связано с именем Ральфа Тарнера (R. Turner), который в своей работе «Процесс принятия роли или конформность» (1962) попытался разработать процессуальный подход к рассмотрению ролевого поведения, отличающийся от рамок традиционных ролевых теорий.

Развивая идеи Гофмана в отношении «искреннего поведения» личности, Тарнер сконцентрировал свое внимание на выявление характеристик слияния роли с личностью. Он подразумевал, что «искреннее» исполнение представляет лишь одну из составляющих процесса соединения личности с ролью. Двумя другими составляющими выступают исполнение роли в неподходящей ситуации и некоторые ритуальные роли в ситуации, когда более подходящие роли, но менее знакомые, заменяются более знакомыми и освоенными. В отличие от Гофмана, Тарнер считал, что личность конструирует свою самопрезентацию (роли, исполнение и т.д.) на основе собственной Я-концепции. Это приводит к аксиоматичному выводу о том, что внутренняя проверка и внешняя проверка определенным образом комбинируются и создают единое соединение роли с личностью.

В последующих работах Тарнер анализирует проблематику реальной самости. Он утверждает, что реальная самость основывается либо установлением, либо импульсом. Когда люди полностью принимают чувства, аттитюды и действия, зафиксированные в установлениях и проявляющихся в институциональных, целеориентированных действиях, со всей очевидностью проявляется их реальная самость. Когда же люди в существенной степени испытывают состояние «вторичного контроля», включающее эмоциональные вспышки, бормотание, и институционально контролируемые формы проявления истинного состояния самости, самость приобретает импульсивную направленность.

Еще одно направление исследований, индуцированных идеями Мида, представляет теория социальных реакций или теория обозначений. Франк Танненбаум (Tannenbaum) и Альфред Линдсмит (Lindsmeth), Ховард Беккер (Becker), Томас Чефф (Scheff), Эдвин Шур (Schur), Эдвин Лермер (Lermer) объединенные общей идеей о том, что общество стимулирует определенного рода поведение в целях предотвращения возможностей проявления отклоняющегося поведения. В более общем смысле теория обозначения основывается на идее о том, что отклоняющееся поведение представляет собой процесс переопределения социально конструируемых значений за счет придания им соответствующих обозначений. Другими словами, отклонение социально по своей природе и отклоняющиеся поступки провоцируются прямо или косвенно обществом. В частности Беккер отмечает, что отклонение представляет не просто форму поведения, а скорее – результат определенного воздействия на поведение индивида со стороны других людей. Оба этих утверждения являются развитием понятия Мида о социальных объектах:

1. Природа объекта конструируется значениями, обладаемыми людьми, для которых он выступает в качестве объекта.

2. Значение не является внутренне присущим объекту, а порождается тем, как индивид исходно подготовлен к взаимодействию с ним.

3. Все объекты являются социальными продуктами, т.к. они формируются и трансформируются в процессе определения, реализующегося в социальном взаимодействии.

4. Люди подготовлены к действию с объектами на основе их значений для них.

5. Так как объект представляет собой нечто обозначенное, человек может организовать взаимодействие с ним или принять решение о том, следует ли его организовывать вообще (Blumer, 1969, pp. 68-69).

С точки зрения Гофмана обозначение самости является результатом рассмотрения себя с точки зрения обобщенного другого, что, в свою очередь, приводит к рассмотрению себя как внешнего социального объекта, наделяемого новым значением. На этой основе происходит формирование готовности к действию с самим собой, как с другим человеком. На этой основе базируются такие понятия, как первичное отклонение, клеймо (stigma), каждое из которых отражает степень переопределения собственной самости. Причем, вторичное отклонение представляет не просто осознание себя как иного с точки зрения генерализованного другого, но и отождествление себя как иного и взаимодействие с другими с позиций этой переопределенной самости.

Сосредоточив свое внимание на понимание категории «самость как объект» теория обозначения оказала заметное влияние на исследования особенностей отклоняющегося поведения. Не смотря на спорность отдельных положений, она сохраняет свою значимость и сегодня.

В рамках символического интеракционизма значительное снимание уделяется рассмотрению природы процесса интерпретации. Процесс интерпретации находится в поле анализа представителей одного из направлений процессуального интеракционизма – этнометодологии. Такие ее представители, Гарольд Гарфинкель (Garfinkel) и Аарон Цикорель (Cicourel) подчеркивают невозможность раскрытия механизма интерпретационных процессов при посредстве уже обсуждавшихся выше категорий «саморефлексивности», «определения ситуации», «внутреннего рассмотрения значимых сигналов» и т.д. По их мнению, привлечение названных понятий к процессу анализа не дает возможности прослеживания динамики интерпретации. Эта динамика может быть раскрыта лишь через демонстрацию того, как индивид достигает упорядочивания и овладения содержанием объекта.

Такая возможность упорядочивания значений, по мнению Гарфинкеля, заключается в рассмотрении особенностей деятельности индивида в повседневной жизни. В своей статье «Исследования в этнометодологии» он пишет, что в обыденной жизни люди рационально пытаются объяснить собственное поведение в социально приемлемых понятиях. Это означает, что они сами создают как обстоятельства, так и собственное понимание этих обстоятельств.

Частичный ответ на вопрос о специфике осуществления процесса интерпретации дает использование ряда интерпретационных процедур, предложенных Цикорелем (1970, 1972). Разделяя понятия «интерпретация» и «процедура интерпретаций», он рассматривает интерпретацию как вплетенную в социальные культурные обстоятельства, комбинация которых и обусловливает ее. Таким образом, интерпретация не является функцией ее процедур, а скорее функцией этих процедур и социальных и культурных обстоятельств очень высокого уровня упорядоченности.

Процедуры интерпретации могут быть подразделены, по его мнению, по (1) перспективе взаимности, (2) взаимосвязанности и (3) нормальности формы. В первом случае это предполагает вывод человека о том, что его опыт сходен с опытом других людей и может быть одинаково трактуем в случае взаимного обмена занимаемыми местами и занимаемыми позициями. Во втором случае речь идет о возможности осознания того, что взаимопроизнесенное известно как себе, так и другим. В третьем случае речь идет о признании и приемлемости значений для описания и прояснения собственного опыта. Эти формы, несомненно, оказывают влияние на то, что испытывает индивид, как он осуществляет интерпретацию и как конструирует свой собственный мир.

Дата добавления: 2014-12-29