Поиски смысла жизни молодыми людьми начала XIX века 3 страница

так непохожа на своих близких, на сестру Ольгу, ведь воспитывались

они в одной семье? Прежде всего потому, что Татьяна много читала, ей

нравилось бродить среди дубрав, мечтать, "она любила на балконе

предупреждать зари восход, когда на бледном небосклоне звезд исчезает

хоровод..." Глубокой основой образа Татьяны является народность.

Именно это помогло ей победить высший свет, и в этой победе - залог

победы духа народности над всем ему противостоящим. Весь милый для

Пушкина облик Татьяны сближен с исключительно поэтической

русской природой, лишенной экзотики. Отсюда и возникает

характерное противопоставление деревенской жизни героини, полной

тихих и поэтических прелестей, светской суете, где героиня вынуждена

носить маску холодной и учтивой вежливости. Белинский писал:

"Природа создала Татьяну для любви, общество пересоздало ее". На мой

взгляд, это не так. Попав в светское общество, она осталась той же

чистой и возвышенной Таней, преданной деревне, своей полке книг,

воспоминанию о своей няне: Татьяна смотрит и нe видит, Волненье

света нeнaвuдum, Ей душно здесь..., она мечтой Стремится к жизни

полевой, В деревню, к бедным поселянам, В уединенный уголок...

Белинский считает, что жизнь Татьяны - страдание, ибо весь ее облик,

ее чувства и мысли находятся в противоречии с окружающим ее миром.

Пушкин умел коснуться так многого, намекнуть о столь многом, что

принадлежит исключительно к миру русской природы, к миру русского

общества?" - отмечал Белинский в критической статье. Я думаю с

этими словами согласятся все, ведь никто, кроме Пушкина, не умел так

красочно описать жизнь русского общества на столь интересной стадии

развития. И я полностью согласна с Белинским, считавшим "Евгения

Онегина" "энциклопедией русской жизни". Роман А.С. Пушкина оказал

огромное влияние на современную и последующую литературу. "Пусть

идет время и приводит с собою новые потребности новые идеи, пусть

растет русское общество и обгоняет "Онегина": как бы далеко оно ни

ушло, но всегда будет оно любить эту поэму, всегда будет останавливать

на ней исполненный любви и благодарности взор".

158. ОБРАЗ АВТОРА И ГЕРОЯ В РОМАНЕ ПУШКИНА "ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН".

"Евгений Онегин", пожалуй, самое трудное для понимания

произведение русской литературы. Про него не скажешь словами

Твардовского: "Вот стихи, а все понятно, все на русском языке". Язык

этого романа (в широком смысле, не только лингвистическом) очень

труден для современного читателя. Не понимали этот язык и

современники поэта. Однако они верно уловили, что художественный

нерв "Евгения Онегина", средоточие творческих задач, поставленных

Пушкиным перед собою, связаны с формой повествования или формой

авторского присутствия в тексте.

Поначалу, после выхода отдельного издания первой главы,

современники решили, что Пушкин подражает байроновскому "Дон

Жуану". Действительно, повествователь "Евгения Онегина"

перескакивает с предмета на предмет, говорит много необязательного

("светская болтовня"), и все это обильно приправлено шутками и

иронией, так что понять мысль автора невозможно, да и облик автора

получается каким-то несерьезным. В конце 1 главы Пушкин пишет:

"Перечитал все это строго: /Противоречий очень много,/ Но исправлять

их не хочу". Признание принципиальное, ибо здесь сам автор

обозначил ведущий принцип построения своего романа в стихах. Этот

принцип - противоречие. Например, 5 строфа 1 главы весьма

критически оценивает уровень образованности Онегина, но затем идет

перечисление "всего, что знал еще Евгений", и в 8 строфе делается

вывод, что знал он не так уж и мало. Но главное противоречие всего

романа и особенно 1-й, ключевой главы - соотношение личности

Онегина и личности этого самого Я. от лица которого ведется все

повествование. Строфы XV - 1 позволяют заключить, что Онегин и Я,

как говорит народ, два сапога пара, близкие по духу, романтически

настроенные друзья. Но строфа V решительно объявляет, что "Всегда я

рад заметить разность/ Между Онегиным и мной... Как будто нам уж

невозможно писать поэмы о другом/, Как только о себе самом".

Откуда берутся эти противоречия и почему автор их "терпит"? Дело в

том, что на протяжении текста романа значение местоимений 1-ого

лица (я, мне, мной, и т.п.) все время меняется. В одних случаях они

обозначают автора-поэта, пишущего роман об Онегине и других

персонажах. Вспомните все многочисленные рассуждения о литературе,

ее истории, теории и практике сочинительства. В других случаях Я

обозначает реального человека, который параллельно написанию

романа об Онегине живет своей, "биографической" жизнью Пушкина,

которая теперь нам хороша известна, да и многим первым читателям

была знакома. Таковы, например, три последние строфы 1 главы. И

наконец, в ряде эпизодов первой главы Я обозначает некоего

вымышленного персонажа, безымянного знакомого Онегина по

петербургскому свету.

В результате получился очень сложный текст, совмещающий в себе все

три мира, причем переходы из одного мира в другой происходят

мгновенно, в пределах двух соседних строчек, без всякого

предуведомления со стороны "автора". Вот 2 строфа - первая

"авторская" (в 1-ом - внутренний монолог Онегина). "Друзья Людмилы

и Руслана! С героем моего романа..." - здесь Я - поэт представляет

героя своего нового творения. "Онегин, добрый мой приятель, Родился

на брегах..." - перед нами Я - вымышленный безымянный персонаж,

человек онегинского круга (вряд ли Пушкин стал бы смешивать свою

реальность поэта и человека с вымышленной, иллюзорной

"реальностью" романных персонажей). "Или блистали, мой читатель..." -

опять Я - поэт, имеющий читателя. "Там некогда гулял и я: Но вреден

север для меня" - с пушкинским примечанием, глухо намекающим, что

реальный "биографический" человек находится сейчас в южной ссылке.

В результате такого построения романный текст все время меняется,

объекты описания то и дело оборачиваются разными сторонами,

описываются с разных точек зрения. Текст "Евгения Онегина"

заключает в себе целых три художественных мира, лежащих рядом,

часто переходящих один в другой самым незаметным образом и тем не

менее нигде не смешивающихся, не путающихся друге другом.

В произведениях Пушкина "Евгений Онегин" и Грибоедова "Горе от

ума" изображен один и тот же период в жизни русского общества -

годы накануне восстания декабристов. В то время дворянское общество

разделилось как бы на три группы. Большая часть дворян проводила

время на балах, и ее совершенно не интересовала ни судьба русского

народа, ни судьба родины. Другая группа представляет собой

разочаровавшихся в жизни людей, неспособных, однако, порвать с

обществом и вступить на путь борьбы. Таков герой романа Пушкина -

Онегин. А самая малочисленная группа дворян, представителем

которой является Александр Андреевич Чацкий, вступила на путь

борьбы с самодержавием, так как таким людям судьба Родины и народа

никогда не бывает безразлична. Они всем сердцем и душой стремятся

изменить жизнь к лучшему, даже если это достигается ценой их

репутации, положения в обществе и даже жизни.

Как А.А. Чацкий, так и Е. Онегин - молодые люди примерно одного

возраста и Происхождения, оба они по праву своего рождения -

принадлежат к самой высшей аристократии. Эти герои получили самое

обычное для дворянской молодежи того времени образование и

воспитание, когда учили "чему-нибудь и как-нибудь". Воспитанием и

Чацкого, и Онегина занимались гувернеры-иностранцы, "числом

поболее, ценою подешевле". Но если Еваений Онегин, получив

определенный минимум знаний, "пускается в большой свет", то Чацкий

уезжает за границу "ума искать", то есть продолжает образование, и это

является одной из причин, почему так по-разному складываются их

жизни.

Онегин, презирая людей, среди которых вынужден был находиться,

оставался с ними в приятельских отношениях, не найдя в себе сил

порвать с тем обществом, к которому принадлежал по праву своего

рождения. Чацкий же, вернувшись из-за границы и не видя никаких

перемен к лучшему у себя на родине, открыто вступает в конфликт с

людьми, к кругу которых он принадлежит.

И Чацкий, и Онегин - люди умные. Лиза, горничная Софьи, говорит,

что Чацкий "чувствителен, и весел, и остер". Пушкин же отмечает

"резкий, охлажденный ум" своего героя. И оба они - люди "странные"

для тех, среди кого им приходилось жить. Чацкий с горечью

восклицает:Я странен? А не странен кто ж? Тот, кто на всех глупцов

похож...

Пушкин также говорит о "неподражаемой странности" Онегина. А вся

"странность" героев объяснялась их неудовлетворенностью той жизнью,

которую они вели. Но если Чацкий четко осознает свои обязанности,

свой гражданский долг, то Онегин целиком отдается "русской хандре".

Он, "дожив без цели, без трудов до двадцати шести годов, томясь в

бездействии досуга, без службы, без жены, без дел, ничем заняться не

умел".

Чацкий хочет служить "делу, а не лицам". Он стремится облегчить

жизнь народа, не только обличая помещиков-крепостников, но и

проводя определенные реформы в своих владениях. Недаром Фамусов

упрекает его: "Именьем, брат, не управляй оплошно". Онегин тоже, как

и Чацкий, пытался облегчить жизнь крестьян: Ярем oн барщины

старинной Оброком легким заменил... И раб судьбу благословил...

Но дальше этого дело не пошло. Не зная жизни своего народа, будучи

оторванным от национальных корней, Онегин не смог довести до

конца начатого им дела. Онегин во многом такой. Он пробовал и

читать, и писать, но "труд упорный был ему тошен". Вспомним

стремление Чацкого к активной деятельности. Во всем его поведения

чувствуется какая-то живость, энергия. Онегину же все надоело, он

скучает от безделья.

По-разному проявляется у Чацкого и Онегина их способность любить.

Если Чацкий искренне любит Софью, видя в ней свой женский идеал,

свою будущую жену, то в Онегине "рано чувства... остыли", он не

способен на сильное чувство. "...Я не создан для блаженства", - говорит

он Татьяне.

На мой взгляд, Чацкий и Онегин очень не похожи друг на друга,

однако их многое объединяет. Это люди с "озлобленным умом,

кипящим в действии пустом". Вот она, "русская хандра"! Но если

Онегину, как отмечал Писарев, только и остается, что "махнуть рукой

на свою скуку, как на неизбежное зло", то Чацкому предначертан

другой путь. На мой взгляд, его судьба предрешена. Скорее всего,

Чацкий оказался среди тех, кто вышел 14 декабря 1825 года на

Сенатскую площадь. Затем вместе со всеми, принимавшими участие в

заговоре, вернулся из ссылки только после смерти Николая 1856 году,

если, конечно, он не погиб в день восстания. В этом, как мне кажется,

и заключается главное отличие Чацкого от Онегина, который так и не

смог реализовать себя, Именно он является родоначальником галереи

"лишних людей", о которых Белинский писал: "И эти существа часто

бывают одарены большими нравственными преимуществами, большими

духовными силами, обещают много, исполняют мало или ничего не

исполняет. Это не от них самих, тут есть fatum, заключающийся в

действительности которой они окружены, как воздухом, и из которой

не в силах и не во власти человека освободиться".

"Чацкий - декабрист", - писал Герцен. И он, конечно, прав. Но не

менее важную мысль высказывает Гончаров: "Чацкий неизбежен при

каждой смене одного века другим. Каждое дело, требующее

обновления, вызывает тень Чацкого".

Нам одинаково дороги как Чацкий, так и Онегин, ведь они являются

представителями одного из самых интересных периодов нашей историк

- первой- четверти XIX века. И, несмотря на их недостатки, читатель

привязывается к этим героям, сопереживает им. И пусть проходит

время, приносит с собой новые перемены, но герои Грибоедова и

Пушкина всегда будут вызывать у читателя только положительные

эмоции и во многом будут служить примером.

Дата добавления: 2014-12-25