Решение системы нелинейных уравнений. 32 страница

Другая форма скрытых влияний речи оказывается еще более интересной. Немой тест, требующий от ребенка разумного, осмысленного, сложного действия, может не включать непременного участия внутренней речи или может затрагивать ее в самой незначительной степени. Но вместе с тем тест предъявляет к этому действию такие требования, которые могут быть выполнены только на основе высокого развития детского практического интеллекта. А исследования, в свою очередь, показывают, что развитие детского практического интеллекта совершается с помощью речи и таким образом: если речь не участвует в решении задачи, требуемой 'немым тестом сейчас, непосредственно в минуту решения, то она участвовала в прошлом, так как составляла необходимое условие, самого развития практического интеллекта ребенка.

Нельзя забывать того основного для современной психологии мышления положения, которое формулирует один из исследователей в следующей форме. Умение думать по-человечески, без слов, говорит он, дается в конечном счете только речью. Таким образом, элиминировать факторы речи—нелегкое дело: когда мы гоним речь в дверь, она проникает в окно, и исследователи не должны игнорировать всего многообразия и качественного своеобразия этих различных форм участия речи в интеллектуальных операциях ребенка.

Но дело не ограничивается только мышлением и практическим интеллектом ребенка. Мы уже говорили о том, как тесно речь связана с право- или леворукоетью ребенка. Можно было бы показать, что такие же зависимости существуют и в эмоциональном отношении и даже в отношении характера. Уже прежние исследователи указывали на зависимость некоторых изменений эмоционального и характерологического развития ребенка в зависимости от речи. Есть все фактические и теоретические основания утверждать, что не только интеллектуальное развитие ребенка, но

К ВОПРОСУ О МНОГОЯЗЫЧИИ В ДЕТСКОМ ВОЗРАСТЕ

и формирование его характера, эмоций и личности в целом находится в непосредственной зависимости от речи и, следовательно, должно обнаружить в той или иной форме или степени связь с двуязычием или одноязычием в его речевом развитии. Таким образом, проблема расширяется и принимает такой вид:

двуязычие должно быть исследовано во всей широте и во всей глубине его влияний на все психическое развитие личности ребенка, взятой в целом.

Только такой подход к проблеме двуязычия оправдывается современным состоянием теории этого вопроса.

13 Л. С. Выготский

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Третий том Собрания сочинений Л. С. Выготского включает основные теоретические исследования по общим проблемам развития высших психических функций в детском возрасте. Сюда входят как публиковавшиеся первые пять глав, так и непубликовавшиеся материалы его монографии «История развития высших психических функций». В ранее публиковавшейся части содержится решение общих проблем развития психических функций, в том числе обоснование проблемы развития и метода исследования, анализ их общей структуры и генезиса, В главах, публикуемых впервые, общие теоретические положения конкретизируются на материале развития отдельных психических процессов—внимания, памяти, мышления, развития речи и арифметических операций, высших форм волевого поведения, а также развития личности и мировоззрения ребенка. Реализуя общие теоретические положения, Выготский рассматривает развитие конкретных психических функций и форм поведения как драматический процесс превращения их естественных (натуральных) форм в культурные, развивающиеся при общении ребенка со взрослым на основе знакового опосредования этого процесса речью,

Центральной проблемой является формулирование предмета исследования высших психических функций.

Определение предмета исследования требует изменения традиционного взгляда на процесс психического развития ребенка. Трудность «заключается не столько в неразработанности и новизне входящих в ее состав вопросов, сколько в односторонней и ложной постановке этих вопросов, подчинявшей весь накопившийся десятилетиями фактический материал инерции ложного толкования...» (с. 7). Такова принципиальная и острая постановка проблемы развития высших психических функций ребенка Л. С. Выготским.

В чем главная ошибка предшественников, их односторонность? Она «заключается прежде всего и главным образом в неумении взглянуть на эти факты как на факты исторического развития, в одностороннем рассматривании их как натуральных процессов и образований, в смешении и неразличении природного и культурного, естественного и исторического, биологического и социального в психическом развитии ребенка, короче—в неправильном принципиальном понимании природы изучаемых явлений» (с. 7). Таким образом, Выготский ставит общую проблему психического развития ребенка в контекст соотношения биологического и социального, естественного и исторического, природного и культурного, т. е. в тот контекст, в котором и до настоящего времени многие проблемы остаются решенными не до конца. Выготский видит в такой постановке не особый аспект исследования проблем развития психики ребенка, но общий предмет исследования—изучение высших психических функций. Соответственно можно сказать, что к низшим психическим функциям и процессам относятся процессы натуральные, природные, естественные, биологические, а к высшим—культурные, исторические, социальные. На рассматриваемом этапе исследований для Выготского было важно разделить и даже противопоставить описываемые пpOIeccы и явления как различные по природе, как противоположные друг другу. Такая постановка проблемы обеспечивала ее полемичность, резкость. Иногда она выступала как позиция, направленная против природного, естественного, биологического, натурального в психическом развитии человека.

Детская речь и рисунок, чтение и письмо, развитие математических операций и логическое мышление, образование понятий и мировоззрение ребенка—вот далеко

ПОСЛЕСЛОВИЕ

уу полный перечень психических функций, которые относятся к высшим и которые до исследований Выготского рассматривались в работах психологов как усложненные натуральные.

Принципиальный недостаток работ "предшественников Выготский видит в том, здо в этих работах перечисленные функции рассматривались, прежде всего с их «природной стороны, исследовались с точки зрения образующих их и входящих в ях состав натуральных процессов» (с. 7). Выготский отмечает как недостаток стремление свести более сложные явления к более простым и элементарным. «Сложные образования и процессы разлагались... на составные элементы и переставали существовать как целые, как структуры. Они сводились к процессам более элементарного порядка, занимающим подчиненное положение и выполняющим определенную функцию по отношению к целому, в состав которого они входят» (с. 7). При таком подходе, как считает Выготский, с необходимостью происходит сведение сложного к простому, неизбежная утрата специфики психологических целостных.образований, их собственных закономерностей. Нужно иметь в виду, что именно в период работы над рукописью происходило интенсивное самоопределение' психологии как науки, ее отделение от смежных наук, самоопределение материалистической психологии в ряду различных психологических школ.

Для Выготского эти положения преломились в особенно резкой форме при постановке и решении общих проблем психического развития ребенка. Характеризуя традиционную точку зрения на психическое развитие, Выготский формулирует три основных положения, на которых она основывалась: изучение высших психических функций со стороны составляющих их натуральных • процессов, сведение высших и сложных процессов к элементарным, игнорирование специфических особенностей и закономерностей культурного развития поведения. Главная Проблема и основная, критика Выготским традиционной ассоциативной и объективной (прежде всего бихевиористской) психологии состоит в том, что атомистическая установка этих школ делала принципиально невозможным исследование высших психических процессов, адекватное их психологической природе.

Очень важно понять, что имеет в виду Выготский, когда противопоставляет низшие и высшие формы поведения, ищет соотношения и переходы между ними в психическом развитии ребенка. «...Детской психологии чуждо само понятие развития высших психических функций... она по необходимости ограничивает понятие психического развития ребенка одним биологическим развитием элементарных функций, протекающим в прямой зависимости от созревания мозга как функции органического созревания ребенка» (с. 13). В этом положении отчетливо выражена мысль о необходимости «другого», не биологического, понимания развития высших психических функций человека. Однако, выделяя теоретически проблематику исследования высших психических функций, Выготский с присущей ему полемичностью противопоставляет развитие элементарных и высших функций, биологических и культурных основ в их развитии. В то же время в конкретном анализе он во всех случаях отмечает их взаимопереходы.

Начиная собственный анализ, Выготский указывает на те достижения, которые были сделаны на пути к различению и исследованию явлений И процессов, получивших название высших психических функций. Он отмечает, что в объективной психологии (т. е. в бихевиоризме и в рефлексологии) существует лишь одно различение низших и высших форм поведения: как врожденных и как приобретенных реакций. Последние рассматриваются в качестве навыков. Эмпирическая психология представила каждую психическую функцию как включающую «два этажа». «Наряду с механической памятью, как высшая ее форма, различалась логическая память; над непроизвольным вниманием надстраивалось произвольное;

над воспроизводящим воображением возвышалось творческое; над образным мышлением возносилось, как второй этаж, мышление в понятиях; низшие чувствования симметрично дополнялись высшими, импульсивная воля— предвидящей» (с. 13). Вот тот отправной материал, полученный в предшествующей психологии, который Выготский делает предметом анализа.

Для того чтобы отчетливее представить теоретическую позицию и обоснование собственной постановки проблемы, Выготский сближает три фундаментальных понятия, ранее рассматривавшихся как раздельные,—понятие высшей психической' функции, понятие культурного развития поведения и понятие овладения процесса-

ПОСЛЕСЛОВИЕ ПОСЛВСЛОВИВ

ми собственного поведения. Таким образом, Выготский ставит не только новую проблему, но одновременно предлагает путь ее решения, включающий анализ культурного развития поведения как исторического на основе овладения процессами собственного поведения. Заметим, что в. ряде исследований, посвященных Выготскому, анализируется и подчеркивается лишь один из путей решения проблемы развития высших психических функций—их культурное, историческое развитие, в меньшей степени исследован связанный с первым второй путь— овладение процессами собственного поведения. Необходимо сделать и второе замечание. Выготский рассматривает и анализирует не только простейшие, но и высшие психические функции как формы поведения. Такое использование понятий соответствовало общему научному контексту эпохи, в которой разрабатывалась научная концепция культурно-исторического развития высших психических функций.

Формулируя проблему развития высших психических функций как новую, Выготский отчетливо осознавал сложность ее решения. Особую и принципиальную трудность он видел в сложившемся разделении и стремлении противопоставить два типа наук—естественные и гуманитарные, исследующие соответственно низшие и высшие психические функции. «Предельного выражения дуализм низшего и высшего, метафизическое разделение психологии на два этажа достигает в идее разделения психологии на две отдельные и самостоятельные науки: на физиологическую, естественнонаучную, объяснительную, или каузальную, психологию, с одной стороны, и понимающую, описательную, или телеологическую, психологию духа как основу всех гуманитарных наук—с другой» (с. 17). Выготский отчетливо осознавал отмеченный дуализм и наличие противоположных тенденций в науке, искал пути к их преодолению, но не смог этого сделать на основе данных современной ему науки. Сложившееся к тому времени положение в психологии, выступившее в форме противопоставления указанных тенденций, Выготский рассматривал как психологический кризис, из которого идеалистическая' философия и основывающаяся на ней психология сделали ряд ошибочных выводов.

Дуализм и ясно выраженные тенденции кризиса в психологии и поныне разрывают на те же две части современную зарубежную психологию, в которой психология как наука о духе стремится противопоставить себя психологии как естественнонаучной дисциплине.

Ниже мы проследим, каким образом и по каким основньм линиям ищет Выготский решения поставленных проблем и преодоления тех противоречий, которые он отметил между двумя направлениями в психологии как науке о высших психических функциях.

Итак, на основе теоретического анализа Выготский четко формулирует собственный подход к исследованию высших психических функций как исторический, задача которого заключается в том, чтобы показать происхождение и развитие этих функций. В общее понятие «развитие высших психических функций» Выготский включает две группы явлений. «Это, во-первых, процессы овладения внешними средствами культурного развития и мышления—языком, письмом, счетом, рисованием; во-вторых, процессы развития специальных высших психических функций, не отграниченных и не определенных сколько-нибудь точно и называемых в традиционной психологии произвольным вниманием, логической памятью, образованием понятий и т. д. Те и другие, взятые вместе, и образуют то, что мы условно называем процессом развития высших форм поведения ребенка» (с. 24).

Выделенные две основные части высших психических функций, составляющих, с точки зрения Выготского, высшие формы поведения, имеют как общие, так и специальные особенности развития. Это необходимое различение двух групп явлений проводится далеко не всегда. Чаще всего развитие высших психических функций рассматривается как осуществляющееся по единому общему пути, характерному прежде всего для первой группы явлений, включающих письмо, счет и т. п. Отсутствие такого различения может приводить к ошибкам в понимании научных взглядов.Выготского.

В решении поставленной общей проблемы исторический подход к исследованию включал два аспекта индивидуального генетического развития ребенка— биологическое и культурное развитие, а в истории представленного как два «этапа» развития человека—биологический, охватывающий эволюцию, обеспечивающую

?возникновение человека как особого биологического вида (Homo sapiens), и I исторический, продолжающий предшествующий этап на основе собственно истори-t'Wciaax законов. Различая два указанных этапа и типа развития как принципиаль-;; яые, Выготский исходит также из того, что биологическое 'развитие человека как особого вида полностью завершено и весь последующий прогресс осуществляет-' ся по другим законам. (Современная биология оставляет этот вопрос открытым И считает процесс биологического изменения человека продолжающимся.) Определяя суть этого положения, Выготский отмечает: «При совершенно изменившемся чипе приспособления у человека на первый план выступает развитие его искусственных органов—орудий, а не изменение органов и строения тела» (с. 26).

Общий смысл сопоставления биологического (эволюционного) и исторического (культурного) развития как двух исторических этапов Выготский видит в том, чтобы различить и своеобразно противопоставить их как два типа развития и в онтогенезе. В то же время Выготский отчетливо осознает, что в условиях онтогенетического развития обе линии находятся в сложном взаимодействии. Все своеобразие, вся трудность проблемы развития высших психических функций ребенка заключается в том, что обе эти линии в онтогенезе слиты, реально образуют единый, хотя и сложный процесс.

Продолжая ту же линию рассуждений, Выготский приводит конкретный И достаточно общий пример развития активности ребенка, в которой происходит такое принципиальное изменение в развитии, как использование орудий. Предшествующая детская психология, в том числе К. Бюлер, отметила этот факт и этот переход как принципиальное усложнение поведения. Для Выготского же в отмеченном переходе наиболее важен не сам переход, но то, что он не отменяет предшествующей формы активности, а сливается с ней. «Все своеобразие перехода от одной системы активности (животной) к другой (человеческой), совершаемого ребенком, заключается в том, что одна система не просто сменяет другую, jho обе системы развиваются одновременно и совместно: • факт, не имеющий себе подобных ни в истории развития животных, ни в истории развития человечества*

«Процесс культурного развития поведения ребенка в целом и развитие каждой отдельной психической функции обнаруживают полную' аналогию с приведенным;

примером в том отношении, что каждая психическая функция в свое время переходит за пределы органической системы активности, свойственной ей, и начинает свое культурное развитие в пределах совершенно иной системы активности, но обе системы развиваются совместно и слитно, образуя сплетение двух различных по существу генетических процессов» (с. 34).

Таким образом, для Выготского главная проблема и предмет исследования в том, чтобы понять «сплетение» двух типов процессов, проследить их конкретное своеобразие на каждой ступени развития, раскрыть возрастную и индивидуально-типологическую картину развития на каждом из этапов и по отношению к каждой высшей психической функции. Трудность для Выготского состоит не в том, чтобы проследить и понять отдельный процесс культурного развития, но в том,'чтобы понять его особенности в сложном сплетении процессов.

Особое значение имеет конкретное определение Выготским соотношений между биологическим и культурным на различных этапах онтогенеза, а также в конкретных проявлениях, например в различных случаях отклонений от нормального развития, т. е. при тех или иных дефектах в «биологическом» развитии. Решая эту проблему, Выготский исходит из того представления об историческом развитии высших психических функций, при котором те и Другие процессы являются результатом общего исторического развития человечества, а высшие процессы и функции—своеобразным продолжением предшествующих «натуральных» форм.

П

Определение предмета исследования для Выготского неразрывно связано с поиском нового метода эксперимента, с определением его структуры и выделяемых при этом единиц анализа. Проблема метода исследования занимала Выготского в решении каждой поставленной им задачи, разрабатывалась в различных аспектах—историческом, генетическом, экспериментальном, дидактическом. Нас сей-

ПОСЛЕСЛОВИЕ

час Интересует наиболее адекватное описание этого метода, как оно представлено самим Выготским на основе предложенных им классических примеров, составивших своеобразные модели исследования развития высших психических функций.

Разработка нового метода исследования, как это присуще мышлению Выгодского, осуществлялась путем его противопоставления сложившемуся общему методу экспериментирования, основанному на теоретических позициях классического бихевиоризма и выраженному в теоретической и экспериментальной схеме стимул—реакция. Это метод, который Выготский рассматривает как универсальный, в равной степени был присущ различным разделам психологической науки и реально использовался в экспериментах всех основных школ экспериментальной психологии. Он использовался в психофизике и психофизиологии, в психологии животных и детской психологии, в различных отделах общей психологии для исследования восприятия и внимания, памяти и мышления. Конкретные специфические разновидности этого метода как экспериментальной, модели заключались лишь в последовательном усложнении стимульного ряда и анализа соответственно усложняющейся системы реакций, выраставшей в различные -типы поведения. Как отмечал Выготский, психология в этом отношении не знала принципиального различия между методом исследования низших, элементарных, и высших, сложных, процессов и функций.

Первая и самая общая особенность высших психических функций в том,, что они представляют собой другой класс активности субъекта, характерный только для человека. Этот класс активности отличается, по Выготскому, тем, что предполагает опосредованное взаимодействие между человеком и природой и включает истинную активность, не вызываемую только стимулом. Наиболее убедительная модель такого типа активности, характеризующая проявление и реализацию высших психических функций,—«ситуация буриданова осла». Эта описываемая Выготским ситуация является классической во многих отношениях. Во-первых, она позволяет четко противопоставить простую «двухстимульную» ситуацию, определяющую какой-либо акт поведения, другой, собственно интеллектуальной ситуации, которую теперь психологи характеризуют как ситуацию неопределенности или как проблемную ситуацию. Во-вторых, эта ситуация Предполагает возможность интеллектуального поведения, включающего такое ее Преобразование, при котором она становится решенной ситуацией, обеспечивающей адекватное поведение. Выготского в этой ситуации интересует прежде всего система средств, которые позволяют преобразовать (решить) возникшую ситуацию. Средство, с помощью которого человек преобразует (решает) данную ситуацию, составляет, по Выготскому, жребий.

Суть происшедшего в структуре поведения изменения, составляющего переход от низшей формы к высшей, состоит в том, что человек вводит в сложную стимульную ситуацию новую систему нейтральных стимулов, которые выступают-В роли стимулов-средств. Таким образом, главная характеристика происходящего Принципиального изменения, составляющего вместе с тем модель исследования высших психических функций и главный путь их развития, заключается в том, что при этом низшие психические функции начинают опосредоваться новой системой стимулов-средств, выполняющих новую функцию в организации поведения.

Заметим, что на том этапе развития психологии сам Выготский, отклоняя как неадекватную модель стимула-реакции, не может ее преодолеть до конца. Он вынужден, как и многие его современники, думать и вести исследование в рамках той же исходной модели, изменяя ее в указанном звене,—средств преобразования ситуации (стимульной) и средств управления реакциями.

Эта традиционная в то время формула позволила Выготскому, с одной стороны, поставить существенные проблемы ее преобразования и внести в нее ограничения, с другой—она выступила как препятствие для дальнейшего развития его собственной теоретической концепции. Выготский, несомненно, делает важнейший шаг вперед, к выявлению специфики высших, собственно человеческих форм поведения, который позволил ему даже на указанной ограниченной основе представить совершенно по-новому одну из сторон поведения человека. Таким образом, два главнейших положения характеризуют рассмотренную модель высшего поведения: первое—создание и включение в поведение искусственных, специальных стимулов-средств, второе—использование этих средств для овладения собственным поведением. Шаг вперед состоял во введении стимулов-средств

ПОСЛЕСЛОВИЕ

': для овладения поведением, но он был сделан вместе с тем на путях использования общей схемы стимул—реакция.

Подобным же образом Выготский анализирует и второй принципиальный случай—использование вспомогательных средств («узелков на память») для произвольного запоминания. Произвольная память характеризуется, в отличие от непроизвольной, тем, что человек использует специальные вспомогательные

' стимулы-средства для запоминания и воспроизведения, т. е. для управления процессом памяти. «Если запоминание в первом случае всецело определяется принципом стимула—реакции, то во втором -случае деятельность человека, слушающего речь и запоминающего ее посредством зарубок на дереве,—это своеобразная деятельность, состоящая в создании искусственных стимулов и в овладении собственными процессами путем зарубок; она основана уже на совсем ином принципе» (с, 74). Наряду с общим принципом, присущим первой и второй моделям, между ними есть и различие: в первом случае стимул-средство (в виде жребия) вводится для управления поведением, во втором—для управления процессом (памяти). Это различие оказывается важным при последующем анализе переходов о.т натуральных к • высшим психическим функциям, для понимания принципиального строения высших психических функций.

Искусственно созданные стимулы-средства, используемые человеком для управления своим поведением, принципиально отличаются от всех других типов стимулов, непосредственно вызывающих и определяющих поведение. Они отличаются от других стимулов и по происхождению, и по функции. Для более точного определения Выготский называет их знаками. Так стимулы-средства приобретают не только новое словесное обозначение, но и новую психологическую характеристику. «Согласно нашему определению, всякий искусственно созданный человеком условный стимул, являющийся средством овладения поведением—чужим или собственньм,—есть знак. Два момента, таким образом, существенны для понятия знака: его происхождение и функция» (с. 78). Вместе с включением знака как средства обозначения и средства управления поведением структура высших психических функций начинает подчиняться, наряду с принципом сигнальности (етимульности), новому принципу—еигнификации. «Человек вводит искусственные стимулы, сигнифицирует поведение и при помощи знаков создает, воздействуя.извне, новые связи в мозгу. Вместе с допущением этого мы предположительно вводим в наше исследование новый регулятивный принцип поведения, новые представления об определяемости реакций человека. Это принцип еигнификации, который состоит в том, что человек извне создает связи в мозгу, управляет мозгом и через него—собственным телом» (с. 80).

Возникновение и развитие этого второго принципа регуляции поведения основывается на двух главных предпосылках: во-первых, на сложившейся в ходе развития сигнальности психической регуляции, и, во-вторых, на возникшей в ходе исторического развития системе знаковой регуляции поведения. Выготский систематически подчеркивает два значимых для него положения—социальную обусловленность и знаковоеть нового принципа регуляции высших психических функций.

Возникший новый принцип поведения, с точки зрения Выготского, не только составляет средство регуляции, но и выступает как принцип «социальной детерминации поведения, осуществляющейся с помощью знаков» (с. 82). Так, правильная тенденция Выготского к выявлению специфически человеческих способов регуляции деятельности и поведения привела его к одностороннему представлению о знаковой детерминации, в результате чего общая проблема факторов социальной детерминации в развитии и строении высших психических функций человека была выражена через их знаковую опосредованность. Естественно, что при этом Другие факторы общественной истории, сформулированные в марксистской философии, еще не были осознаны и реализованы Выготским в создаваемой им теории происхождения и развития специфически человеческих высших форм. психики. Следует, конечно, помнить, что Выготский отмечает и подчеркивает роль общества в детерминации психического развития человека, но конкретно при этом имеется в виду именно указанная форма реализации общественной, социальной детерминации происхождения и развития психики человека. «Не природа, но общество должно в первую очередь рассматриваться как детерминирующий фактор поведения человека. В этом заключена вея идея культурного развития ребенка» (с. 85).

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Принципиальное значение рассмотренных выше моделей строения высших психических функций состоит не только в возможности внешнего управления той или иной формой поведения. Есть еще одна сторона этого процесса, которая имеет важнейшее значение для понимания условий и формы психического развития высших психических процессов. Сущность изменения, достигаемого на уровне другого типа психической регуляции, заключается в «вынесении» вовне психического процесса, выполнении его с помощью других средств (знаковых) во внешней форме. «...Человек в узелке, завязываемом на память, в сущности конструирует извне процесс воспоминания, заставляет внешний предмет напоминать ему, т. е. напоминает сам по себе через внешний предмет и как бы выносит, таким образом, Процесс запоминания наружу, превращая его во внешнюю деятельность...» (с. 85). В комментариях к исследованиям Выготского правильно подчеркнуто значение Преобразования внешнего во внутреннее, рассматриваемое как процесс интериори-зации сложившихся форм деятельности. Приведенное выше положение показывает несколько иной аспект и несколько иной смысл в соотношении между внешними ц Внутренними формами психических процессов. Вынесение процесса вовне значит осуществление этого процесса с помощью других средств—вспомогательных стимулов-средств, знаков, опосредующих процесс запоминания и последующего воспроизведения. Внешняя форма осуществления процесса—это осуществление того же самого процесса с помощью вспомогательных средств. Таким образом, внешнее и внутреннее осуществление того или иного процесса различается средствами его осуществления, а не наличием или отсутствием этого процесса как психического. Процесс, осуществляемый вовне, представляет собой тот же психический процесс (памяти, мышления и т. п.), но осуществляемый с помощью дополнительных, вспомогательных средств.

Ш

Формулируя принципы исследования высших психических функций, Выготский одновременно формулирует принципы научного анализа психологических фактов. Тем самым намечается подход к разработке проблемы научного психологического мышления. Три основных принципа характеризуют и составляют важнейшие требования к научному психологическому мышлению: анализ психологического как процесса; объяснительный (каузально-динамический), а не описательный анализ; генетический анализ, позволяющий восстанавливать какую-либо сложившуюся форму поведения или функцию. Эти принципы вместе составляют единый подход к исследованию и интерпретации высших психических функций. Одновременно они выступают как принципы генетического и экспериментального изучения высших • психических процессов. Каждый из указанных принципов как бы переходит в другой, обеспечивая таким образом возможности генетического, процессуального и каузально-динамического анализа высших психических функций. Необходимость формулировать специальные принципы анализа, высших психических функций определялась тем, что по отношению к ним либо необоснованно применялись способы анализа и исследования более простых психических процессов, либо научный анализ ограничивался описанием этих высших процессов, фактически приводя к отрицанию понимания психического как процесса и к отказу от исследования причинной обусловленности высших психических процессов и функций.

Дата добавления: 2014-12-25