Тема IV. Внешняя политика стран Запада в 1921-1929 гг. 2 страница

В этих условиях, пытаясь вернуть свое влияние на востоке Европы, Франция в дополнение к уже имеющимся союзным договорам 1921 г. с Польшей и 1922 г. с Чехословакией подписала договоры о дружбе с Румынией (16 июня 1926 г.,) и с Югославией (11 ноября 1927 г.), продолжив тем самым политику создания системы «тыловых союзов». Малая Антанта – политический блок Чехословакии, Югославии и Румынии, выступавший за сохранение Версальского статус-кво, являлся важнейшей опорой Франции в Восточной Европе. При активном французском участии Польша и Румыния подписали 2 марта 1926 г. в Бухаресте союзный договор, а также секретную военную конвенцию, в соответствии с которой они обязались оказывать друг другу военную помощь в случае нападения. Тем самым Франции удалось связать Малую Антанту с Польшей. Однако успехи французской дипломатии не могли скрыть то, что с принятием «плана Дауэса» и подписанием Локарнских соглашений ведущая роль Франции на континенте была существенно подорвана. Она все больше уступала первенство Великобритании.

Английская дипломатия рассматривала итоги Локарно как свою большую победу. Ей представлялось, что гарантийные и арбитражные соглашения устранят недостатки прежней системы безопасности, основанной на военно-политических союзах. Однако Локарнский договор не сопровождался подписанием одной или нескольких военных конвенций, и поэтому никакой конкретный механизм включения гарантий против возможного нарушения согласованных условий не был предусмотрен. В случае конфликта державы-гаранты должны были только вступить в переговоры для рассмотрения вопроса о возможности принятия мер против нарушителей. Надежность таких гарантий была невелика.

Поэтому европейская политика Великобритании в середине 20-х гг. была направлена не только на укрепление равновесия на континенте, но и на ослабление позиций соперников, среди которых первым была Франция. Подход английского премьер-министра О. Чемберлена к проблеме европейской безопасности предполагал замену французской системы военно-политических союзов, закрепившей раскол Европы и обеспечившей лидерство Франции, новой системой взаимных гарантий и арбитража, призванной консолидировать западный мир.

В этих условиях министр иностранных дел Франции А. Бриан понимал необходимость коррекции внешнеполитического курса страны, не полагаясь на поддержку союзников. Париж ставил задачу упрочения своих позиций в Центральной и Юго-Восточной Европе.

На Балканах Франция обладала довольно существенным влиянием благодаря предоставлению странам региона займов, капиталовложениям, влиянию своей культуры и распространению языка. Испытывая давление итальянской экспансии, балканские страны искали покровительства Франции. За лозунгом Парижа «Балканы – балканским странам» скрывалась борьба Италии за проникновение в регион.

Континентальная стратегия Лондона была основана на отказе от вступления в постоянные союзы. Но британская дипломатия была очень активна, занималась созданием блоков, способных ослабить ее соперников. Острый характер приобретало соперничество Англии и Франции в Средиземноморье, где тесно переплетались колониальные устремления обеих держав. Наиболее сильные позиции в этой части мира занимала Великобритания, владевшая Гибралтаром, Мальтой, Кипром и контролировавшая Египет с Суэцким каналом и портом Александрией. Франция, опираясь на свое преобладание на континенте, использовала все средства для закрепления в колониальных и подмандатных территориях в Африке и на Ближнем Востоке – в Алжире, Тунисе, Марокко, Сирии, Ливане.

Во франко-британское соперничество вмешивалась фашистская Италия. Открыто заявляя о своем несогласии со статус-кво в регионе, она пыталась силой захватить о. Корфу (август 1923 г.) и югославский порт Фиуме (сентябрь 1923 г.). Великобритания скрыто поощряла Италию в ее антифранцузских настроениях, вызванных антиитальянской политикой Парижа на Балканах.

Британская дипломатия была озабочена идеями распространения опыта Локарно. Сначала в 1925 г. она предложила подписать договор, который должен был гарантировать границы между Венгрией и антивенгерски настроенными странами Малой Антанты. Венгры отказались обсуждать такой договор. Затем один за другим последовало пять проектов «новых Локарно» – Балканского, Прибалтийского, Северного, Восточного и Среднеевропейского. «Балканское Локарно» было рассчитано на участие Югославии, Греции, Болгарии, Румынии и Венгрии. Однако только греки и югославы заключили между собой договор в августе 1926 г., но и он не был ратифицирован греческим парламентом. В случае появления такого Союза он бы разрушил Малую Антанту. Поэтому Франция противодействовала реализации этого плана, используя свое влияние на Балканах. Проект не был реализован.

«Прибалтийское Локарно» должно было обеспечить примирение Литвы с Польшей. В январе 1925 г. в Хельсинки представители Финляндии, Польши, Эстонии и Латвии подписали соглашение об арбитраже. Из этого соглашения теоретически мог вырасти более широкий блок государств, с включением в него Литвы. Однако она категорически отказывалась от вступления в один союз с Польшей из-за польско-литовского спора о принадлежности Вильно. Кроме того, литовское правительство волновал вопрос о принадлежавшем до Первой мировой войны Германии Мемеле (Клайпеда), закрепления которого Литва требовала за собой. «Прибалтийское Локарно» в этом смысле ничего Литве не сулило. Настороженно к плану расширения блока отнеслась и Финляндия, интересы безопасности которой были больше связаны с Северной Европой, чем с Южной и Юго-Восточной Прибалтикой. Поэтому Финляндия предложила собственный план «Северного Локарно» с участием прибалтийских и скандинавских стран. Этот проект не был поддержан Швецией, опасавшейся быть втянутой в международные конфликты в нарушение своего нейтрального статуса. Финский проект не был поддержан большинством приглашенных к его обсуждению стран. Тогда план «Прибалтийского Локарно» был трансформирован в схему «Восточного Локарно» в составе трех стран Прибалтики, Польши и, что принципиально важно, Германии. Польское правительство, с подозрительностью относившееся к западному соседу, тем не менее выступило за подписание такого пакта. Однако Германия отказалась его обсуждать. Советский Союз выступил против всех версий «новых Локарно», включая последнюю.

Наконец, в ноябре 1927 г. появилась оказавшаяся жизнеспособной идея «среднеевропейского Локарно» в составе Чехословакии, Румынии, Польши, Венгрии, Австрии и Югославии, которые подписали между собой соглашение об арбитраже и мирном урегулировании споров. Это был единственно заметный результат политики «распространения Локарно». Неудача, постигшая английскую дипломатию, объяснялась не только неготовностью малых и средних европейских государств преодолеть разногласия и подняться над своими узкоэгоистическими интересами во имя европейской стабильности, но и постоянным англо-французским соперничеством. Особенно остро оно проявлялось в бассейне Средиземноморья, где борьбу за расширение и укрепление своих позиций вела, наряду с Великобританией и Францией, фашистская Италия. Тем не менее, сами по себе Локарнские соглашения, давшие частичное разрешение франко-германских противоречий, были способны обеспечить период относительного спокойствия и стабильности в международных отношениях.

В этих условиях Франция попыталась внести коррективы в свой внешнеполитический курс.

Сразу же после принятия Германии в Лигу Наций в местечке Туари под Женевой 17 сентября 1926 г. состоялось секретное свидание А. Бриана и Г. Штреземана, имевшее целью обсудить дальнейшие пути франко-германского урегулирования.

В ходе встречи Бриан предложил Штреземану постепенное решение «кардинальных», как он выразился, вопросов в отношениях между двумя странами: о дальнейшей судьбе Саара; выводе оккупационных войск из рейнской зоны; снятии военного контроля с Германии в обмен на тесное двустороннее промышленное и финансовое сотрудничество, а также поднял вопрос о проведении совместного политического курса в отношении СССР. Штреземан согласился с французскими предложениями, однако настаивал на быстрой (к октябрю 1927 г.) эвакуации Рейнской зоны и на снятии военного контроля с Германии. За Саар он предложил выкуп в размере 300 млн золотых марок.

В результате переговоров в Туари были очерчены контуры возможного франко-германского соглашения и программа дальнейших переговоров. Правительства обеих стран одобрили итоги встречи и назначили специальных уполномоченных для продолжения переговоров и подготовки соглашения. Однако французское общественное мнение не было готово к столь резкому повороту во франко-германских отношениях. Информация о встрече в Туари, став достоянием гласности, вызвала бурю возмущения в Национальном собрании Франции, после чего продолжение переговоров стало невозможным. Тем не менее, переговоры облегчили Германии возможность добиться решения Лиги Наций о прекращении деятельности межсоюзнической комиссии по военному контролю. Оно было принято в декабре 1926 г. В марте 1927 г. Совет Лиги принял решение о выводе французских войск из Саарской области в течение трех месяцев.

Стабилизация отношений между державами Запада позволила им урегулировать вопрос о межсоюзнических долгах. Великобритания подписала соглашение о погашении долгов США еще в 1923 г. В 1925 г. соглашение с США о выплате долгов подписала Италия, в 1926 г. – Франция, а затем малые европейские государства. Общая сумма задолженности европейских стран составляла в конце войны 9 млрд долл. плюс 2,7 млрд долларов процентов. После подписания Локарнских соглашений произошло ослабление франко-германского противостояния. В международной практике начали утверждаться идеи переговорного процесса. Самыми распространенными стали такие виды договоренностей, как пакты о ненападении и нейтралитете.

Вместе с тем сохранялись и источники нестабильности. Вне международного порядка оставался СССР, считавший Лигу Наций враждебной себе. Германия, ободренная политическими успехами и приостановкой кризиса хозяйства, по-прежнему не считала положение дел справедливым. Берлин добивался ревизии Версальского порядка.

Но самым слабым местом европейского устройства были восточная и юго-восточная части Европы. Неустоявшиеся новые государства не имели опыта урегулирования пограничных проблем, претендовали на одни и те же территории и были вынуждены непрерывно заниматься взаимной «притиркой» своих произвольно установленных границ. Основными потенциально конфликтными зонами были межгосударственные границы: Польши с Германией, Литвы − с СССР, Германией и Польшей; Венгрии – с Румынией, Чехословакией и Югославией; Румынии – с Венгрией, Болгарией и Советским Союзом; Болгарии – с Югославией, Румынией и Грецией; Югославии – с Италией, Венгрией и Албанией; Италии – с Австрией, Албанией и Югославией; Греции – с Турцией, Болгарией и Югославией.

Ультиматум Керзона. В 1923 г. по приглашению лидера Китая Сунь Ятсена в формировании Национально-революционной армии Китая приняли участие советские военные советники. В 1924 г. под псевдонимом Галин пост главного военного советника занял известный советский военачальник В. Блюхер. Была создана военно-политическая школа на острове Вампу вблизи Гуанчжоу (потом появились и иные аналогичные центры), где с помощью советников готовились кадры для революционной армии. В 1924 г. в Кантон морским путем были посланы из СССР оружие и боеприпасы, включая танки и самолеты. Советники непосредственно руководили боевыми действиями соединений Народно-республиканской армии Китая.

Все это не было секретом для западных политических кругов, которые имели свои интересы в Китае. Естественная негативная реакция на ситуацию в стране автоматически трансформировалась в растущую враждебность к СССР.

Особенно заметно это было в политике Великобритании. В мае 1923 г. ее министр иностранных дел Дж. Керзон направил советскому правительству меморандум с тьребованием прекратить поддержку Китаю, отозвать своих представителей из Персии и Афганистана, выплатить компенсацию за репрессии против английских секретных агентов на территории СССР. Все эти требования, естественно были отвергнуты позже. Стала проявляться и жесткая конфронтационная антисоветская линия консервативного правительства С. Болдуина, в 1924 г. пришедшего на смену лейбористскому кабинету. В понимании консерваторов, не веривших в возможность компромиссов с большевиками, непременным условием нормализации отношений Великобритании с Советским Союзом был безусловный отказ СССР от пропаганды и «подрывной деятельности» в странах Востока, в том числе и по линии Коминтерна. По тонкому замечанию Чичерина, «выполнение таких требований коммунистами, по существу, означало бы для них перестать быть коммунистами». Поэтому вряд ли имелись основания ожидать, что СССР будет их выполнять. Первым шагом правительства Болдуина стал отказ от ратификации англо-советских договоров 1924 г.

Британский курс на консолидацию Запада и изоляцию СССР окончательно определился к середине 1925 г. Толчком к дальнейшему обострению англо-советских отношений явились революционные события в Китае 1925–1927 гг., которые рассматривались Великобританией как результат большевистской антианглийской политики СССР.

Уже в 1925 г. влиятельная группировка консерваторов в парламенте поставила вопрос о разрыве дипломатических отношений с Советским Союзом. Однако премьер-министр Болдуин и министр иностранных дел Чемберлен заняли выжидательную позицию, полагая, что в разгар переговоров с Германией этот шаг был бы несвоевременным. Со своей стороны, СССР предпринимал активные действия по преодолению кризиса в советско-английских отношениях, выражая готовность начать переговоры с Великобританией по любому спорному вопросу. Советская сторона обещала разместить крупные заказы на станки и оборудование в надежде на поддержку британских тред-юнионов. Хотя кризис лета 1925 г. в англо-советских отношениях и был преодолен, антисоветский курс британского правительства не изменился.

Успешное завершение Локарнской конференции, вступление Германии в Лигу Наций укрепили международные позиции Великобритании, что дало возможность консерваторам занять более жесткую позицию в отношении СССР.

С целью не допустить разрыва отношений между двумя странами в Москве было принято решение направить послом в Великобританию Л. Красина, пользовавшегося там авторитетом. Однако весной 1926 г. в советско-английских отношениях наступил новый острый политический кризис. Он был вызван активной поддержкой Советским Союзом общенациональной забастовки британских шахтеров, проходившей с мая по ноябрь 1926 г. Советские профсоюзы направили в пользу бастующих 1250 тыс. фунтов стерлингов, несмотря на официальный отказ руководства БКТ принять денежную помощь. Эта акция, а также призывы советской стороны к английским рабочим «крепить единство в борьбе с капиталом» были расценены британской стороной как грубое вмешательство в ее внутренние дела и вызвали протесты даже со стороны британской компартии. Ответом явилась резкая отповедь Сталина руководству БКП. VII расширенный Пленум Исполкома Коминтерна поставил перед БКП задачу развертывания кампании в пользу роспуска парламента, за свержение консервативного правительства Болдуина, за создание «подлинно рабочего правительства».

Все это объективно способствовало эскалации кампании против СССР. К обвинениям СССР в непризнании долгов, антибританским интригам в колониях и третьих странах добавилось обвинение в подрывной деятельности в самой Великобритании. В такой обстановке Болдуину и Чемберлену становилось все труднее сдерживать сторонников разрыва дипломатических отношений и закрытия советских учреждений в Великобритании.

В сентябре 1926 г. в Лондон прибыл тяжело больной Красин. Он прилагал все усилия для преодоления острого кризиса и нормализации советско-английских отношений, пытаясь в очередной раз заинтересовать представителей британских финансово-промышленных кругов расширением торговли с СССР и размещением крупных заказов. Смерть Красина 24 ноября 1926 г. явилась тяжелым ударом для советской дипломатии. Равнозначной ему замены у НКИДа не было. Советско-английские отношения продолжали ухудшаться. 23 февраля 1927 г. Великобритания специальной нотой предупредила СССР, о том, что в случае продолжения антибританской пропаганды она пойдет на разрыв с ним дипломатических и торговых отношений.

Очередные разоблачения политики СССР и Коминтерна в Китае, последовавшие в апреле 1927 г. вслед за налетом пекинской полиции на советское полпредство и захватом компрометирующих СССР материалов, подтолкнули английские власти к аналогичным действиям в отношении советских учреждений в Великобритании.

12 мая 1927 г. лондонская полиция совершила налет на торговое представительство СССР и советско-английское акционерное общество АРКОС, а 23 мая 1927 г. правительство консерваторов приняло решение о разрыве дипломатических отношений с СССР. Парламент ратифицировал это решение подавляющим большинством голосов.

Разрыв советско-английских отношений вызвал обострение общей международной ситуации, однако фатального влияния на ее относительно стабильное состояние не оказал, хотя сталинское руководство оценило ее как канун вооруженного нападения на СССР. Такая тревожная оценка отражала не реальное положение дела, а желание вождя создать в стране атмосферу «осажденной крепости». На самом деле военный угрозы для Советского Союза со стороны Великобритании не было. В большинстве европейских столиц британская акция не встретила активной поддержки и солидарных действий.

Пакт Бриана – Келлога. Положение Франции на международной арене после провала ее «рейнской авантюры» было крайне неблагоприятным. Она страдала от определенной дипломатической изоляции. Несмотря на внешнеполитическую активность Франции, относительно надежными союзниками для нее могли считаться только малые страны Восточной Европы. С великими державами было сложнее, особенно с Великобританией, которая больше склонялась к Германии. В Риме считали Париж главным соперником Италии на Балканах. С Германией Францию разделяли непримиримые разногласия по вопросам ограничения немецких вооружений. Поэтому американское направление в такой ситуации казалось Франции наиболее перспективным. В день 10-й годовщины вступления США в Первую мировую войну, 6 апреля 1927 г., министр иностранных дел Франции А. Бриан в обращении к американскому народу предложил заключить двусторонний франко-американский «договор» о вечной дружбе, запрещающий обращение к войне как средству национальной политики. Между Францией и США не было разногласий, которые могли бы даже теоретически привести к войне. Расчет Бриана состоял не в приобретении гарантий ненападения со стороны Соединенных Штатов, а в получении политической поддержки от Вашингтона.

В Европе верили, что ни одна страна мира не посмеет начать большую войну, не заручившись, по крайней мере, нейтралитетом США. Значит, полагали в Париже, в случае намерения напасть на Францию Германии придется учитывать мнение Вашингтона.

28 декабря 1927 г. государственный секретарь США Ф. Келлог положительно ответил на призыв Бриана, но счел некоторые предложения чрезмерными. Президент США К. Кулидж и Ф. Келлог выдвинули свой план. Вместо договора «о вечной дружбе» американцы хотели заключить между США и Францией двустороннее арбитражное соглашение, которое и было подписано 6 февраля 1928 г. в день 150-летия франко-американского договора о союзе и дружбе 1778 г. В преамбулу документа были включены формулировки, содержавшие осуждение войны как средства разрешения споров.

Идея отказа от войны встретила широкую поддержку в мире. В таких условиях 13 апреля 1928 г., администрация США выступила с планом подписания открытого многостороннего договора о неприменении силы в международных отношениях вообще. По содержанию он был довольно умеренным. В тексте имелось декларативное осуждение войны, но не оговаривались никакие репрессивные санкции против тех, кто может ее развязать. Проект договора и пояснительные записки к нему были направлены Великобритании, Италии, Германии, Японии, британским доминионам и европейским союзникам Франции. Последняя предложила включить в текст договора положения, подтверждающие существующую систему договоров и право на действия против государства, которое нарушило бы эту систему. В английской ноте предлагалось не включать в договор положения о праве на самозащиту из-за очевидности этого тезиса, а также положения об освобождении участников пакта от выполнения обязательств по отношению к государству – нарушителю других договоров. Англия также сделала оговорку, что договор не должен распространяться на Британскую империю, а также на районы ее «особых интересов». Поскольку, по сути, предлагавшийся договор являлся декларацией о намерениях, он не вызвал возражений и практически все приглашенные страны согласились к нему присоединиться.

Начавшиеся франко-американские переговоры, в которых затем приняли участие и другие страны, продолжались более года. В секретном письме Бриану посол Франции в Вашингтоне сообщал, что в госдепартаменте США «абсолютно не верят» в практическую возможность безусловного отказа от войны ни для США, ни для Франции. 27 августа 1928 г. в Париже состоялось подписание пакта, к которому первоначально присоединилось 15 стран. Официально этот документ назывался «Парижский договор об исключении войны в качестве орудия национальной политики». Участники пакта, которыми, в конце концов, стали почти все государства мира, осудили практику обращения к войне для урегулирования международных споров и высказались против ее использования в качестве средства национальной политики. Кроме того, они декларировали необходимость разрешения споров и конфликтов мирным путем. Пакт вступил в силу после ратификации его всеми подписавшими государствами в 1929 г.

Несмотря на ограниченный характер Пакта Бриана – Келлога и ряд оговорок, сделанных при его подписании Великобританией, Германией и Японией, он создавал международно-правовые основания для ограничения использования в международных отношениях военно-силовых методов. Подобное обязательство принималось впервые в истории. Его значение было особенно велико в силу того, что к пакту присоединились США, до этого не принимавшие на себя никаких обязательств, не участвовавшие в Лиге Наций. До 1939 г. под текстом пакта поставили свои подписи 63 государства.

План Юнга. Наряду с позитивными процессами в развитии международных отношений в конце 20-х гг. начали, однако, намечаться и противоположные тенденции, грозившие разрушить хрупкий процесс разрядки и политической стабилизации. Эти тенденции особенно ярко проявились в связи с дальнейшим укреплением и расширением влияния радикального национализма, прежде всего в таких не удовлетворенных своим положением в Версальско-Вашингтонской системе государствах, как Германия и Япония. В Германии национал-социалистская партия Гитлера превратилась в одну из ведущих политических сил и стала второй по числу депутатов партией в рейхстаге. Усиливалось влияние сторонников агрессивного внешнеполитического курса в японском правительстве. Укрепление и распространение массовой национал-фашистской идеологии явилось грозным предзнаменованием грядущего мирового катаклизма. К сожалению, опасность этого явления поначалу не была осознана ни на Западе, ни на Востоке.

Во второй половине 20-х гг. темпы возрождения экономического потенциала Германии ускорились: в 1927 г. ее промышленное производство достигло довоенного уровня, а экспорт превысил этот уровень в 1929 г. Тем не менее, Берлин добивался пересмотра плана Дауэса, определившего размер ежегодных репарационных платежей. Германия настаивала на изменении как суммы, так и сроков платежей. Западные страны пошли навстречу этим пожеланиям. Решено было учредить комитет экспертов по репарационному вопросу, который возглавил американский финансист, президент компании «Дженерал электрик» О. Юнг. Работа комитета экспертов, начавшаяся в феврале 1929 г., проходила на фоне серьезных расхождений между представителями Германии, Великобритании, Франции, Бельгии и других стран. В июне 1929 г. комитет рекомендовал заменить план Дауэса новым планом Юнга, согласно которому ежегодные репарационные платежи сокращались на 20 % с тем, чтобы потом Германия платила суммы, равные долговым выплатам стран – получателей германских репараций Соединенным Штатам Америки. Репарации должны были выплачиваться только за счет железных дорог и государственного бюджета Германии.

План Юнга был утвержден на международных конференциях в Гааге в августе 1929 г. и в январе 1930 г. Кроме того, на конференции путем обмена нотами между Францией, Бельгией и Германией была оформлена договоренность о сроках и методах окончательной эвакуации союзных войск из Рейнской области к 30 июня 1930 г., т. е. на 5 лет раньше срока, установленного Версальским договором. Были упразднены все виды финансового и экономического контроля над Германией. Однако в дальнейшем реализация плана Юнга была остановлена. В условиях начавшегося в мире экономического кризиса президент США Г. Гувер летом 1931 г. заявил о введении моратория на выплату американских долгов по межсоюзным обязательствам военного времени с одновременной приостановкой всех других межгосударственных платежей, включая репарационные.

Дата добавления: 2014-12-27