Кислица копеечнолистная, или

Огненный папоротник

Oxalis hedysaroides rubra)

Исключительно редкий обитатель Колумбии, Эквадора и Венесуэлы. Без видимой причины за один день сбрасывает все листья, которые часто не отрастают до тех пор, пока растение не почувствует себя комфортно и не подготовится к росту. Растение не для новичков, или бедняков, или тех, кто ищет чужого одобрения. Не является настоящим папоротником, но хорошо маскируется под него. Мы все встречали его хотя бы несколько раз.

Я открыла дверь и сразу наступила на что‑то мягкое и хлюпающее. Это был мох, бархатисто‑гладкий, застлавший пол прачечной неровными холмиками изумрудно‑зеленого цвета. Я поскользнулась в своих серебряных балетках, и мои ступни погрузились в пол.

У меня было сильное желание лечь на пол, но я его поборола, глубоко вздохнула, ощутив смешанный запах стиральных порошков и отбеливателя, от которых у меня прояснилось в голове.

Я прошлась по холлу сначала на цыпочках, чтобы не повредить мох, а потом наступая всей стопой, придавливая его и ощущая, как он пружинит под сводом подошвы, словно настоящая ортопедическая стелька. Косточки с наслаждением распрямлялись и разминались после целого дня в туфлях.

Густые стебли росли квадратными куртинами, аккуратно подстриженные вровень с верхними крышками мощных стиральных машин и сушек. Головки ярких цветков на длинных тонких стеблях виднелись среди них. Там были и красные маки, и пурпурные колокольчики, и ярко‑желтые ромашки. Прачечная напоминала луг. Или поляну в лесу.

По всей прачечной самообслуживания между блоками флуоресцентных светильников к потолку были подвешены горшки с растениями. Ярко окрашенные цветы высовывались из горшков и склонялись на лавки и столы для упаковки. Горшки висели на тонкой, невидимой глазу леске, и потому казалось, что цветы парят в воздухе.

Прачечная была похожа на джунгли, где были случайно расставлены стиральные машины. Или, может быть, прачечную, которую поглотили джунгли. Все здесь так перепуталось: машины и растения, что трудно было сказать, с чего все началось. Серая кошка дремала в траве на крышке сушки. Я несколько растерялась и села на белую лавку. Бабочка опустилась мне на руку. Ее бирюзовые крылышки ярко сверкали на моей серебристой шали.

– Если приглядитесь внимательней, заметите еще много разных существ, – донесся мужской голос из глубины прачечной. – Бабочек, да, и птичек, и мотыльков тоже. Они помогают опылять мои растения.

Мне было не видно, кто говорил, но голос был низкий, спокойный, хотя и несколько скрипучий.

– Берегитесь пчел. У некоторых аллергия на их укусы.

Я стояла на цыпочках, ноги были мокрыми от мха,

и между цветами пыталась разглядеть говорящего.

– Вам нравятся мои цветы?

– Они великолепны.

– Так и есть. – Мужчина, пройдя между двумя огромными пальмовыми листьями, приблизился ко мне.

Он был не меньше шести футов ростом и весил явно больше двухсот фунтов. Не могу сказать, сколько ему было лет. Может, пятьдесят, а может, и семьдесят. В зеленых рабочих штанах, зеленой майке и маленьких круглых желтых солнечных очках а‑ля Джон Леннон, он и сам‑то напоминал растение. Некое экзотическое дерево.

– Я – Армандо. К вашим услугам.

– Нет, нет, спасибо. Я зашла только на минутку. У меня и вещей‑то для стирки нет. Я стираю дома. Не люблю, когда чужие руки дотрагиваются до моей одежды. Видите, – сказала я, оглядываясь, – я даже без сумки.

Кошка на сушке пронзительно замяукала, как это бывает с ними в брачный период, и прыгнула мне на колени. Я встала и попыталась сбросить ее, но та вцепилась когтями в мое платье.

– Дон, слезь с молодой леди. – Армандо взял кошку под белый животик и осторожно отцепил от платья. – Ваш танец выглядел необыкновенно сексуально. Неудивительно, что моя кошка прыгнула на вас.

Как только я услышала слою «секс», я попятилась к двери. Для одного дня секса было более чем достаточно.

– Почему вы оказались в прачечной разодетая и без вещей для стирки? – спросил он прежде, чем я успела выскользнуть за дверь.

Я показала на растение на окне, и он, казалось, расслабился.

– А, крошка огненный папоротник. Это он, дьяволенок, заманил вас ко мне.

Я взялась за дверную ручку.

– Меня никто не заманивал к вам. Я понятия не имею, кто вы.

– Огненный папоротник из Колумбии. Он любит солнце, поэтому я держу его на окне, которое выходит на юго‑восток. Колумбия тоже на юго‑востоке, поэтому он чувствует себя дома.

– Было приятно познакомиться, Армандо.

– Да бросьте вы. Ведь это только кошка, а это просто прачечная. Хотя и красивая, ведь правда?

Мне пришлось согласиться.

– На самом деле она совсем не похожа на прачечную.

– Да. Скорее на какой‑то другой мир. Мир тропиков.

– Тропики могут быть в любом месте. Они скорее образ жизни, менталитет.

– Они все из тропиков?

– Некоторые.

– Как вам удалось их здесь вырастить?

– Закройте глаза и скажите мне, что вы видите, когда представляете себе прачечную.

Я задумалась на мгновение. Трудно вспомнить какую‑нибудь другую прачечную, находясь в окружении разноцветного праздничного изобилия. Словно это первая и единственная прачечная в мире. Я закрыла глаза.

– Вижу белые пластиковые корзины на колесиках с грязной одеждой, коробками со стиральным порошком с ярко‑голубыми, зелеными или красными буквами. Я вижу серые и красные тряпки на полу. Вижу потных людей в уродливой одежде на старых лавках, которые уставились на большие шумные металлические машины, наблюдая, как их одежда крутится и крутится внутри, словно это странный обряд или странная форма гипноза. Вижу доску с объявлениями о потерянных кошках и написанными ручкой предложениями сексуальных услуг по низким расценкам.

Я удивилась, как много картинок было связано у меня со словом «прачечная».

– Вам интересно, что вижу я?

Я кивнула.

– Я вижу комнату с абсолютно идеальными условиями для растений. Много тепла от мощных сушек, туман и влага от огромных стиральных машин, и нужное количество света из окон, не слишком прямого, потому что в таких старых прачечных стекла всегда исцарапаны. Для меня прачечная – идеальная оранжерея, куда лишь случайно попадает одежда

Его объяснение восхитило меня.

– Это все ваше?

– Ну да, – сказал он, широким жестом обводя комнату, будто демонстрируя мне Тадж‑Махал. Внезапно он так грациозно крутанулся на кончиках пальцев на 180 градусов, изящно вытянув перед собой правую руку с раскрытой ладонью, что на какую‑то долю секунды представился мне гигантской балериной. – Прежде чем вы уйдете, не хотите взять черенок моего огненного папоротника?

– А я ухожу?

– Вам надо вернуться туда, откуда вы пришли. А мне пора закрывать прачечную. – Армандо потянул носом около меня и сказал: – Кстати, вы знаете, что от вас пахнет рыбой, дорогой рыбой, поэтому‑то моя кошка так вас полюбила. У нее очень хороший вкус: от некоторых видов морского окуня она впадает в неистовство.

– Сегодня на работе я ела севиче из морского окуня.

– Что у вас за работа?

– Реклама

– Милое занятие, хм?

Интересно, почему все спрашивают одно и то же.

– Вовсе нет.

– Вам нравится этим заниматься?

– Вовсе нет, – повторила я.

– А чем бы вы хотели заниматься?

– Вы имеете в виду, если бы мне не надо было работать?

– Конечно.

– Подозреваю, что занялась бы тем же, чем и все остальные в подобном случае. Наверное, путешествовала бы, влюбилась, разбогатела. Обычные желания.

– Так почему бы вам так и не сделать?

– Время, деньги, все те же причины, которые привели вас в эту прачечную.

Но я доволен. Я все это люблю.

Армандо засмеялся. На самом деле он хихикал, прикрыв ладошкой рот, словно маленькая девочка.

– Итак, вы хотите черенок от моего огненного папоротника?

– Да я и не знаю, что с ним делать. У меня дома, конечно, есть райская птица. Но, когда я купила ее, она уже была в горшке.

– Ну да? – заинтересовался он. – Вы знаете еще кого‑то, кто занимается тропическими растениями?

– Я его не знаю. Он продал ее мне на овощном рынке.

– Собираетесь завести еще растения?

– Неуверена.

– Вернитесь туда и купите себе еще несколько растений. Знаете ли, они очень полезны для души.

Он приставил лестницу к окну.

– Огненный папоротник разговаривал с вами даже через стекло. Для вас он всегда будет особым растением.

Он поднялся на одну‑две ступеньки, несколько тяжеловато для человека, который мгновение назад двигался как балерина. Отодвинул несколько пальмовых листьев и отрезал кусочек папоротника.

– Положите его в стакан теплой воды в абсолютно темной комнате. Когда появятся несколько длинных корешков, принесите мне. Если вам повезет, я покажу вам свою заднюю комнату. Именно там настоящие тропические растения.

– Что вы имеете в виду под настоящими тропическими растениями?

– В этой комнате у меня особенные растения. – Он говорил, раскачиваясь на лестнице и указывая на закрытую комнату за своей спиной. – Если быть точным, их девять.

– Из‑за чего они такие особенные?

Прежде чем что‑либо произнести, Армандо внимательно осмотрел меня с головы до ног, что заставило меня почувствовать себя неуютно.

– Люди приходят сюда, стирают, и мои девять растений заставляют их ощущать нечто, что приводит их сюда вновь. А когда они приходят, то приводят с собой друзей. С каждым днем все больше и больше. Теперь сюда идут со всего города. Приходят из в Верхне‑Восточной части Трибеки, Сохо и Западной окраины только для того, чтобы постирать в моей прачечной. Несколько человек даже приехали из Коннектикута. Так много людей, что у меня машины начали изнашиваться. Это лишняя забота, я признаю это, но не из самых плохих.

– И все из‑за тех растений за дверью?

– Вы, я вижу, настроены скептически?

– Не убеждена, что верю в то, что растения могут привлекать людей в прачечную, особенно если учесть, что вы держите их за закрытой дверью. Я могла бы понять, если бы они были красивы и люди приходили посмотреть на них, но ведь вы никому их не показываете.

– Ну, машины у меня такие же, как и во всех других прачечных города. Но моя прачечная весь день переполнена, а остальные нет. Поэтому я и говорю: «Да, это из‑за девяти растений в той комнате. Это то, во что я верю».

– Почему же вы их держите там?

– Они слишком ценные. Мне следует сказать прямо сейчас, что, если вы кому‑нибудь, по той или иной причине, расскажете об их местонахождении, вам их никогда не увидеть. И это будет для вас чрезвычайно печально. Поверьте мне, вы хотите увидеть девять растений.

– Почему бы вам не показать их прямо сейчас? Какая, собственно, разница, сейчас я их увижу или через неделю?

– Черенок огненного папоротника, что я дал вам, трудно укоренить. Не хочет он расти в этой части страны или даже в этой части света. Чертовски прихотливое растение для новичка, даже в его собственном регионе. Если вам удастся вырастить корни, если вы уговорите его выпустить лишь один‑два, для меня это будет знак, что вы готовы увидеть все девять растений.

– Что мне надо делать, чтобы помочь ему?

– Только он сам может решить, будет он расти у вас или нет. На этой неделе, следующей, в следующем году. Может, никогда. Посмотрим, что будет.

Армандо передал мне черенок. Я почти ждала, когда забирала у него черенок, что он схватит меня за руку и потащит в заднюю комнату. Но он просто открыл дверь прачечной и попрощался.

На улице я повернулась, чтоб посмотреть на него. Он стоял в дверном проеме и махал мне рукой, ритмично, но немного странно двигая пальцами: сначала большой палец, а за ним все остальные. Его движения насторожили и как‑то даже расстроили меня. Пальцы, похожие на усики, словно пытались заманить меня обратно в прачечную.

– Приходите быстрее. И удачи вам с папоротником.

Я стояла на улице, пытаясь взять себя в руки. Мне было чертовски неуютно держать в руке черенок от его растения. Я посмотрела на часы и остолбенела. Была почти полночь. Я пробыла в прачечной больше двух часов.

Я уставилась на отросток, пытаясь понять, почему я его не выбросила. Или просто не уронила на землю. Он был такой же, как все черенки, которые я видела в своей жизни. Зеленый стебель дюймов пять в длину с несколькими листочками, торчащими по бокам. Но, непонятно почему, я знала, что он не такой, как другие. Я вдруг обнаружила, что прижимаю его крепче, чем сумку с деньгами, телефоном и кредитными карточками.

Добравшись до дома, я положила отросток на рабочий стол в кухне. Стерла с лица косметику, умылась, переоделась и совсем уже собралась спать, когда внезапно у меня внутри словно что‑то заныло. Может, переодеваясь, я вспомнила о прачечной. Это было глупо, и я не знаю почему, но я спорила сама с собой, думая об отростке. Мне не хотелось ставить его в воду, но что‑то словно толкало меня это сделать. Армандо, машущий мне рукой, и эти тошнотворные движения его пальцев внезапно пришли мне на память: я пошла на кухню и торопливо поставила папоротник в стакан с теплой водой.

Я человек не суеверный, я даже ради развлечения не читаю свой гороскоп, но я знала, что хочу увидеть девять растений в задней комнате прачечной.

Трахикарпис форчуна,

Дата добавления: 2015-05-06