Datura inoxia

(дурман индейский из семейства пасленовых)

Это растение для мужчин. Datura inoxia ведет себя ну совсем как красивая женщина. Если она позволяет проводить с собой время, ты чувствуешь себя сильным и даже могущественным. Но одновременно и слабеешь, потому что зависишь от ее прихотей. Но если будешь обращаться с ней хорошо – с величайшим уважением, заботой и аккуратностью, она вознаградит тебя видениями из будущего, которые по красочности и содержанию превосходят самое богатое воображение.

– К восьмому растению я решил привести тебя сам, – сообщил мне Армандо. – Не люблю делать этого, потому что растения значительно сильнее, если ты находишь их сама, но сейчас на это нет времени. Растение называется Datura inoxia, растение видений, снов и авантюризма, высокой степени риска. Это растение не для слабонервных.

– Оно поможет Диего?

– Не напрямую. Но если на него правильно настроиться, оно может нам помочь найти Эксли.

– Тогда пошли. Давайте его достанем.

Я пошла к джунглям, а Армандо быстро говорил, вкладывая в меня по возможности максимальное количество информации о растении видений и снов:

– Datura inoxia – травянистый однолетник, иногда многолетник. У него воронкообразные цветы различных оттенков от белого до пурпурно‑розового, реже красного или желтого. Женские растения высокие, больше похожи на маленькие деревья, а мужские – раскидистые, кустообразные. Корни женского растения длинные, на некотором расстоянии от основания раздваиваются. Корень же мужского растения короткий и раздваивается сразу прямо у стебля. Datura inoxia является даже более сильным галлюциногеном, чем кактус‑пейот, псилосибин или ЛСД. Высокотоксичен и при неправильной дозировке может вызвать неврозы и психозы. Datura также необыкновенно романтическое растение, испускающее по ночам незабываемый, дурманящий запах. – Армандо повернулся ко мне. – Ты знаешь почему?

– Знаю. – Я припомнила слова Сонали, сказанные перед моим отъездом. – Это потому, что Datura опыляется ночью и использует свой сладкий запах, чтобы привлекать сексуальных партнеров, или опылителей, точно так же женщины, когда приходят в ночные клубы, используют духи и парфюмерию, чтобы привлекать самцов.

Армандо засмеялся:

– Где бы сейчас ни была Сонали, она счастлива. Да, Datura inoxia опыляется ночными бабочками – бражниками и молочайными бражниками, и действительно по ночам.

– Мне надо ее курить?

– Пока не уверен. Семена Datura можно курить или молоть, а потом пить с кукурузным пивом, добавлять в чай или заворачивать в листья и вводить в тело как свечи. Это необычное растение, и каждую его часть можно использовать, чтоб появились видения и грезы. Корни, стебли, листья и семена.

Мы вошли в тропический лес так же, как несколько раз входили с Диего.

– Оглядись и посмотри, сможешь ли ты найти растение.

– У нас нет времени. Я думала, вы специально пошли со мной?

– Ты должна хотя бы попробовать, ради Диего.

Мы шли уже больше часа, и, как обычно, моя майка промокла насквозь, а сама я была близка к полному изнеможению от жары и влажности.

– Не уверена, что найду растение.

– Слишком легко сдаешься. Мы найдем растение, потому что у нас нет времени и другого выхода, а это два самых сильных стимула. Я покажу тебе новый способ определить, где находится растение.

– Я готова.

– Выбери дерево, которое тебе подойдет. Дерево, которое тебе понравилось с первого взгляда. Сядь под ним, подошвами упрись в землю, ноги согни в коленях, расслабь плечи и спиной прижмись к стволу.

Я увидела дуб с толстым стволом, который показался мне весьма удобным для этих целей. Когда я села, меня удивило, насколько быстро я расслабилась. Спина удобно поместилась в углублении ствола, похожем на дупло, которое, казалось, было прямо создано для моего позвоночника.

– У стволов деревьев есть вибрационные линии, которые спускаются от верхних ветвей до самой земли. Используя эти линии, можно видеть и понимать все, что происходит вокруг. Надо закрыть глаза и представить эти линии, а потом попросить дерево показать дорогу к Datura – дурману. Когда почувствуешь, где он растет, поднимись и иди. Не надо ничего говорить. Просто встань и иди.

Мысли Армандо звучали абсурдно и даже тупо, а я слишком волновалась, чтобы сконцентрироваться на линиях дерева.

– Не старайся думать о линиях. Они ведь не воображаемые, на этом уровне их нельзя ощутить. Просто представь, как линии двигаются вверх и вниз. Когда в голове сложится картинка, спроси дерево, где дурман.

Сначала я ничего не чувствовала. Но затем, спустя какое‑то время, может быть минут пять, я ощутила пульсацию в левой части тела, а если точнее, в ребрах. Я встала и начала двигаться вокруг дерева влево. Тяга была столь сильной, что я даже не обернулась посмотреть, идет ли Армандо за мной. Я продолжала идти. Шла и шла, пока не услышала, как он кричит мне:

– Стой!

Я посмотрела вниз и увидела прямо под ногами в полушаге от меня розовый воронкообразный цветок дурмана – Datura. Меня это так ошарашило, что на какой‑то миг я даже перестала мучиться от беспокойства за Диего.

Найдя растение, я вдруг наполнилась какой‑то странной силой и энергией. Словно сделала что‑то особенное и даже магическое.

– Не обращай внимания. Любой может это сделать. Тело твое изменилось с тех пор, как ты приехала в Мексику, и теперь стало более чувствительным, только и всего. Ничего особенного. Если кто и заслуживает одобрения, так это дерево, у которого ты сидела. Деревья могут многое рассказать нам, если захотеть их слушать, и, конечно, обычно они хорошо помогают в поисках растений.

– Что нам теперь делать?

– Ты вернешься к тому самому дереву и сломаешь тонкую короткую веточку. Это дерево, очевидно, друг Datura, и лучше всего выкопать дурман с помощью дружественного растения. Если использовать недружелюбное растение, можно повредить Datura, и дурман не даст тебе тех видений, которые необходимы, чтобы помочь Диего. Может, видений и вообще не будет, но мы должны использовать все шансы.

Я вернулась с веточкой.

– Дурман ненавидит, когда его выкапывают металлическими предметами вроде лопаты. В присутствии металла он немедленно прячет всю свою силу.

Я безуспешно пыталась вытянуть растение из земли.

– Почему бы вам не помочь мне?

– Ты виновата в болезни Диего, теперь тебе надо его вылечить, иначе ты всегда будешь бояться навредить людям или самой себе. У тебя, может, тоже не получится, но шансов больше, чем у меня. Твоя вина заставляет тебя желать этого сильнее. Поверь мне, если б я знал, что вылечить его легче мне, я бы уже давно сделал, что надо. Этот мальчик мне как сын. Если бы здесь сейчас была Сонали, ты была бы уже мертва. Она убила бы тебя за то, что сделала ты, и использовала бы твою кровь, чтобы его вылечить.

У меня вырвался нервный смешок

– Думаешь, я шучу? Вовсе нет. Она любит этого мальчика больше, чем его собственная мать, а ты сама видела Лурдес.

Мы принесли растение домой в Касабланку, где Армандо отказался показать мне Диего.

– Если ты сильно расстроишься, то потеряешь силу. А чтобы удержать Datura inoxia, тебе нужна вся твоя сила.

Пестиком он растолок в ступке семена растения, пока не довел их до консистенции густого крема. Одновременно вскипятил корень, чтобы размягчить его. Когда корень был готов, он его тоже измельчил и добавил к смеси семян, пока все варево не превратилось в густую пасту. Затем засунул миску в сетку и повесил ее на потолочную балку.

– Чтоб разорвать связь зелья с землей и сделать его более активным.

Я наблюдала, как в воздухе туда‑сюда раскачивается миска.

– Как долго она будет здесь висеть?

– Не волнуйся. Совсем скоро ты отключишься и побежишь. Или, вернее сказать, – отключишься и полетишь

Я услышала, как стонет Диего в соседней комнате, где Лурдес Пинто перекладывала его с кушетки на нормальную кровать. Каждый раз, когда раздавался стон, меня от сознания вины пригибало к земле.

– Выброси это из головы. Ты попусту тратишь энергию.

Весь дом пропах рвотой, болезнью, усиливая мое чувство вины и делая его непереносимым.

– Основные алкалоиды Datura – скополамин, гиосциамин и атропин. Это они рождают визуальные образы, которые будут иметь глубокое воздействие на твою психику многие годы, если не всю оставшуюся жизнь. Другими словами, будет ли эффект хорош или плох, он непременно останется надолго. Как твой друг, я чувствую необходимость сказать тебе, что большинство людей подготавливаются к испытанию Datura долгое время, в течение которого подвергаются сильным эмоциональным и физическим потрясениям и очистительным ритуалам. К несчастью, у тебя на это нет времени. Более того, твое эмоциональное и физическое состояние не оптимально, поэтому ты должна быть готова попасть в ад или еще того хуже. От этого путешествия ты можешь никогда не оправиться.

– Как это, не оптимально?

– Твое тело расслаблено, и ты сама не знаешь, что чувствуешь. Ты очень далека от того, чтобы быть в состоянии удерживать должный контроль над Datura, но у нас нет другого выбора, поэтому надо попробовать.

То, как он указал на мои недостатки, было настолько правильно и очевидно, что мне даже нечего было возразить. В его голосе не слышалось никаких эмоций.

– Вы сможете меня вытащить, если что‑то пойдет не так?

– Нет. Я не смогу. Я бы не хотел тебя пугать, но моя работа – проинформировать тебя. По правде говоря, даже со всеми приготовлениями успех все‑таки зависит от того, насколько искренна ты в своей миссии. И насколько понравишься дурману. Я бы сказал, что до сих пор ты ему очень нравилась. У тебя не было проблем с его поисками. И ты все еще можешь стоять.

Армандо снял раскачивающийся горшок с измельченной Datura с балки и поставил его на плиту. Вылил туда две чашки зеленой жидкости и поставил кипятить.

– Зеленая жидкость – это чай. Для вкуса.

Даже разбавленная чаем, смесь была горькой и острой.

– Плохой вкус делает мечты и сны еще более красивыми.

Он подвел меня к кушетке, где раньше лежал Диего. Она пахла болезнью.

– Громко произнеси, чего ты хочешь от дурмана. И скажи, как ты хочешь, чтобы тебе помогла Datura. Говори максимально конкретно. Не произноси ничего абстрактного и лишнего.

– А разве я говорю абстрактные вещи?

– Сосредоточься на том, что ты бы хотела получить от растения и как бы ты хотела, чтобы Datura помогла тебе, а потом громко произнеси это, – повторил он громко в расчете на кого‑то или на что‑то, чего я не могла видеть.

– Я хочу помочь Диего Пинто. Хочу, чтобы Datura помогла мне вылечить Диего.

– Нет! Ты должна говорить конкретней! И надо торопиться. Как только растение в тебя проникнет и начнет действовать, ты не сможешь произнести что‑нибудь громко. Возможно, ты вообще будешь не в состоянии говорить. Торопись!

Я думала.

– Поторопись!

– Я хочу увидеть, где живет Дэвид Эксли.

– Хорошо. Продолжай.

– Я хочу увидеть, где живет Эксли, чтобы добыть противоядие, ландыш, и принести его Диего Пинто.

– Быстрее. Что должна Datura показать тебе?

– Я хочу, чтобы Datura показала мне дорогу к Эксли! – Я уже кричала.

Я почувствовала, что уплываю от Армандо, словно к нашим спинам приделаны крюки, которые кто‑то растаскивает в противоположные стороны. Я попыталась протянуть к нему руку, но он отодвигался все быстрее.

– Я здесь, с тобой!

Я слышала, как он кричит, и знала, что он кричит изо всех сил, во все горло, но звук все равно уплывал и уплывал все дальше и дальше.

Я увидела невдалеке пантеру. Восхитительное создание с шелковистой сверкающей черной шкурой и изумрудно‑зелеными глазами. Это было самое прекрасное живое существо, когда‑либо виденное мною. Мне стало интересно, как можно все время жить с такой красотой, и еще меня потрясло, насколько сильно зверь похож на Диего.

– Ближе не подходи, – услышала я издалека голос Армандо. – Пантера слишком могущественная и сильная. Ты еще не готова к встрече с ней.

Должно быть, мы увидели ее одновременно, хотя уж не знаю как Армандо ведь не пил никакого чая Datura.

Я вспомнила, как Диего рассказывал мне о черной пантере, которая в лесу следила за мной. И знала, что готова к встрече, даже если Армандо так не считает.

В мозгу промелькнули все сведения о ней. Объем знаний, которыми я владела, удивил меня. Например, я знала, что она убивает жертву, прокусывая череп, чтобы сразу разрушить мозг. И знала, что она хоронит мертвое тело так, чтобы к тому времени, когда жертву обнаружат, быть вне досягаемости для тех, кто мог ее выследить, догнать и убить. Я точно знала, что она очень умная, потому что съедает мозг своей жертвы. И еще знала, что это ночной обитатель. Направляемая и ведомая луной одиночка, никому не доверяющая, скрытная и хитрая до предела.

Я на четвереньках поползла по дымящейся земле джунглей, пытаясь имитировать движения пантеры. Листва была влажной, плотной, по ней тяжело было передвигаться, но мощные плечи животного и его мягкие лапы примяли почву и проторили для меня тропу, по которой я и ползла.

Мир вокруг пантеры был безмолвен. Шерсть на ее теле, особенно на лапах, заглушала и поглощала все звуки.

Черный цвет и безмолвность делают пантеру особенно опасной. Никто ее не видит. Никто не слышит, как она подкрадывается. Даже самые чуткие ночные животные – совы.

Я совсем не устала ползти на животе, потому что пантера – охотник и преследователь, но не бегун. Она крадется медленно, подбираясь все ближе к своей жертве, в данном случае крупному самцу оленя. Пантера была молчаливой и осторожной, даже предусмотрительной. Словно привидение, она подбиралась все ближе, и все‑таки чуткий олень ничего не заподозрил, даже головы не поднял, чтобы понюхать воздух, а пантера уже атаковала, бросившись вперед. Она прыгнула на оленя и вонзила клыки в голову, прямо между рогами, дробя череп мощными движениями. Пантера на мгновение замерла на спине животного, перевела дух и затем преспокойно высосала мозг, словно завсегдатай французского ресторана.

Когда с едой было покончено, пятидесятикилограммовая кошка схватила стокилограммовую тушу зубами и поволокла ее на вершину стоявшего рядом дерева. Ни разу не присев, она втащила огромного оленя на дерево.

После того как она слезла, мы не двигались целый час. Я сидела и ждала, а пантера педантично вылизывала каждый сантиметр своего тела, пока шерсть ее не засверкала, как полуденное солнце, отражая в своем глянце растения и насекомых. Никогда в жизни я еще никого так не уважала.

Чем глубже мы погружались в джунгли, тем темнее становилось вокруг и тем труднее было разглядеть, куда наступать. При каждом шаге мне приходилось все больше и больше напрягать глаза. Пантера, словно чувствуя мои затруднения, время от времени поворачивала ко мне голову, зеленые вспышки в ее изумрудных глазах освещали мне тропинку.

Ближе к утру она залезла на высокую ветку дерева. Я пыталась последовать за ней, но смогла залезть только на самые нижние ветви. Я видела, как ее лапы свисают сверху. Пантера спала. Я хотела подлезть к ней, схватить ее за лапу и рассказать ей, что у нас нет времени, что Диего, у которого такие же черные волосы и сверкающие глаза, болеет, но не знала, как рассказать ей об этом. Я подняла голову и уставилась на красавицу, но не произнесла ни слова, потому что знала – пантера ценит молчание превыше всего – и не могла позволить себе потерять ее расположение.

Встало солнце, а пантера все еще спала на верхушке дерева. Я была вымотана до предела, а потому села на самую нижнюю ветвь, закрыла глаза и мысленно представила себе вибрационные линии дерева. Постаралась вспомнить, что говорил мне Армандо, ясно представила линии и попросила дерево помочь мне найти Эксли. Внезапно почувствовав, что меня тянет влево, я немедленно спрыгнула с ветки и пошла налево.

Недалеко в джунглях виднелся просвет и полуразрушенная хижина из сгнившего дерева на краю опушки.

Я ползла на пузе. Подползла достаточно близко и попробовала заглянуть в окно, но окна были так исцарапаны, что я не смогла ничего рассмотреть. Я отступила назад, зарылась в подстилку и стала наблюдать, как медленно открывается входная дверь хижины. Это был он. Я с шумом втянула воздух через сомкнутые зубы, не веря тому, что вижу, но понимая, что это правда, которую невозможно оставить без внимания. Datura inoxia привела меня к черной пантере, которая привела меня к дереву, которое, в свою очередь, привело меня прямо к Эксли.

Я молча поблагодарила пантеру. Повернулась к ней, но она уже исчезла.

Я проснулась в Касабланке и рывком села, выпрямившись на кушетке. Армандо склонился надо мной, как мать.

– Я знаю, где он.

– Слишком поздно.

– Диего жив?

– Пока да. Но он никогда не будет прежним. Лихорадка, пока тебя не было, зашла слишком далеко.

Я взяла рюкзак, немного воды и направилась к двери. Неужели все это наделала я, все столь непоправимое разрушила прачечную, позволила украсть девять растений, ушла с работы, приехала в Мексику и использовала Datura, и все это лишь для того, чтобы в конце концов прикончить единственного человека, которого, возможно, могла бы полюбить?

– Подожди. – Это была Лурдес Пинто.

Я остановилась у двери, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

– Армандо, пожалуйста, выйди. – Она повернулась ко мне. – Сними всю одежду.

– У нас нет времени на всякие ведьминские штучки.

– Сейчас же снимай все!

Я колебалась, но ее взгляд сказал, что я не смогу покинуть дом, пока не сделаю что велят. Я сняла одежду так быстро, как только могла.

– Белье тоже.

Она не успокоилась, пока я не разделась донага.

– Чтобы добыть ландыш, ты должна быть готова соблазнить этого мужчину.

Мне как‑то не приходило в голову, что придется отбирать ландыш у Эксли. Я представляла, как нападу на хижину, возьму ее приступом, схвачу растение и убегу как ветер. Просто и без интриг. Без долгих планов. Только натиск и скорость.

– Надо усыпить его бдительность и загипнотизировать его. Иначе он убьет тебя за то, что ты хочешь забрать растение. Он стремится добыть девять растений ничуть не меньше, чем ты. А может, даже и больше. Вспомни все, что он уже сделал до сих пор, чтобы достать растения. Украл ландыш у кассирши, а это ведь совсем не просто. За эту глупость он еще заплатит, и будет платить всю оставшуюся жизнь, даже если никогда ее больше не увидит.

– Как же мне отобрать у него ландыш?

– Убеди его, что все еще его любишь. Что смертельно по нему скучаешь. Попробуй возродить в себе старое чувство. Чувство любви к нему. То самое чувство, которое у тебя было к нему, когда ты впервые его встретила. Усыпи ею подозрительность. Он должен поверить тебе, и чувство твое должно быть настоящим.

– Зачем?

– Если ты будешь испытывать к нему чувство, он ощутит себя могущественным и всевластным и захочет тебя как женщину. Сексуальное желание – самая большая его слабость. Когда его желание будет таким сильным и будет настолько физически ощутимым, что ты это поймешь, тогда и схватишь ландыш.

Я заставлю себя любить его. И заставлю его почувствовать себя могущественным. И заставлю его захотеть секса. Я достану растение.

– Правильно.

Таинственность и странность всех этих рассуждений меня больше не удивляли: я решила выполнять все, что мне говорила Лурдес Пинто. В конце концов, она мать Диего, а я женщина, которая чуть его не погубила. Я предпочла следовать ее рекомендациям.

– Раздвинь ноги и подними руки – Она отвинтила крышку мягкой пластиковой банки и начала втирать масло в мое тело. – Мы должны быть уверены, что он тебя захочет. У этого феромона слабый запах женских половых органов. Это сведет его с ума, и он сам не будет понимать почему. Он будет тянуться к тебе, нуждаться в тебе и чувствовать необходимость быть рядом, не зная причины.

Она опустилась на колени, втерла немного масла в ступни и между пальцами. Тщательно втерла в икры ног, поднялась к бедрам, старательно промазала наружные и внутренние их части. Хорошо помассировала руки, спину и груди. Движения у нее были умелые, и меня смущало то удовольствие, которое я от этого получила, попутно отметив, что они с сыном использовали один тип прикосновений. Масло пахло мускусом и цветами, словно странное животное‑цветок

Лурдес продолжала гладить мое тело.

– В этом масле есть сирень, жасмин и мускус течной оленихи.

Слова, обозначавшие ингредиенты, взволновали меня. Сирень, жасмин и мускус, сказала я себе. «Сирень, жасмин и мускус, я должна. Сирень, жасмин и мускус, я должна».

Это звучало как заклинание. Как самые сексуальные слова в английском языке.

– Произнеси, – велела она

Я едва могла дышать.

– Произнести что?

– Скажи это вслух. – Кончиками пальцев она обвела мои соски.

– Я хочу пойти прямо сейчас.

– Скажи больше.

– Я хочу пойти и увидеть Эксли. Я хочу его. Хочу, чтобы он прикоснулся ко мне, как ты.

– Теперь одевайся и иди так быстро, как только можешь.

Я уже была в дверях, когда Лурдес Пинто окликнула меня:

– Если не достанешь ландыш, сюда не возвращайся. Никогда не попадайся мне на глаза, или я тебя убью собственными руками.

Дата добавления: 2015-05-06