Беспомощная и неадекватная мать

Не избежать ярлыков: одну маму, Элен, я могу охарактеризовать только как бесцветную до глупости, переходящей в полную беспомощность. В группе начинающих Элен перепутала все, что касалось рекомендаций по организации игрового занятия. Ни до, ни после я не встречал маму, которая не понимала бы, что такое игровое занятие после того, как я это объяснил. На самом первом занятии, когда я объяснял какие-то детали, обозначились первые предвестники будущего. Она спросила, как вообще можно отделить все игрушки, о которых я говорил: кукольный театр, глину, материалы для рисования, игрушечные телефоны, докторский чемоданчик — если у ее сына есть все игрушки, которые только можно вообразить. Меня поражала именно ее манера задавать вопросы — как-будто перед ней стояли неодолимые препятствия и весь проект был заранее обречен на неудачу. Я к тому времени уже объяснил матерям, что если у ребенка уже есть, например, глина, то следует отложить ее для использования только на игровых занятиях на протяжении всей серии. Элен, по-видимому, этого не слышала. Когда она сказала: «все игрушки, которые только можно вообразить» — и сказала это через пятнадцать минут после того, как я закончил говорить об игрушках — я начал сомневаться.

Когда на следующем занятии матери рассказывали о проведенных занятиях, Элен сказала, что она не проводила занятия с ребенком. Не видно было, чтобы ее особенно беспокоил тот факт, что она оказалась единственной из десяти матерей, которая не сделала этого. Во время семинара она вела себя как глупенькая блондинка из старых телевизионных фильмов. Когда стали двигать стулья, чтобы освободить место для опоздавшей мамы, она подвинула свой стул в неверном направлении, заблокировав проход. Она оставила у себя лист с инструкциями, который я дал другой маме, хотя у нее уже был один — при этом она все время бессмысленно улыбалась. Она посетила только четыре занятия и бросила. Она сказала мне, что не понимает, чем занятия отличаются от игры с ребенком. Для нее они действительно ничем не отличались. Она попыталась один или два раза провести занятие, но на самом деле это было не более, чем игра с ребенком.

Почему она была не в состоянии провести игровое занятие? Очевидно, это был еще один пример ее неспособности хоть что-нибудь делать. Я знал, что она полностью подчинялась своему отцу, с которым до сих пор жила, и сама была маленькой девочкой, играющей роль взрослого. Все решения принимались отцом. (Оглядываясь назад, я понимаю, что она пришла на родительские занятия только потому, что я попросил ее об этом, а она была послушной девочкой.) Я несколько раз задавался вопросом, что будет, когда ее отец умрет. Она начнет совершенствоваться и постепенно сама станет личностью или деградирует до уровня полной беспомощности? Совершенно ясно, что она ничего не получила на тех четырех занятиях, которые посетила.

Дата добавления: 2015-03-31