Начало обучения. Вениамин Фильштинский. Открытая педагогика

Вениамин Фильштинский. Открытая педагогика

вия вернувшегося в гостиницу Хлестакова от своего имени, не ду­мая о том, что это Хлестаков. И вот на одном из следующих уроков меня ждал сюрприз студентов. Дело в том, что у них был пафос до­казать, что, мол, я слишком превозношу эти самые физические дей­ствия и ощущения; что в них нет ничего чудодейственного, что они ничто, если нет цели и т. д. Они попросили меня посмотреть две работы. Смысл сюрприза, как потом выяснилось, сводился к следу­ющему: Юра К. проделает «цепочку» Раскольникова нейтрально, нисколько не стремясь, как я и просил, играть Раскольникова. А Олег Д. произведет все те же действия, но втайне от меня будет иметь цель убить старуху и «одухотворит» свои действия этой це­лью.

Мне свой замысел ребята заранее не раскрыли, а просто показа­ли для сравнения оба варианта упражнения. Ко всеобщему удивле­нию, результат оказался обратным тому, чего они ожидали. Юра, точно воспроизводивший «чистые» физические действия, был жи­вым. Олег же суетился, был неубедительным. Причем, Юра, и это заметили все, как это ни странно, даже чуть-чуть приблизился к...Раскольникову. Так что сравнение оказалось в пользу Юры, в по­льзу «метода физических действий». Воспользовавшись «победой», я говорю студентам: «Вот видите, даже относительно точное вос­произведение Юрой физических действий Раскольникова немного приблизило его к герою. А если бы он еще осуществил то, что на­писано у Достоевского, с более высокой степенью точности? Они: «Юра был точен». Я: «Нет. Не совсем. У Достоевского есть много важных нюансов. Во-первых, Юра мог бы быть более подробен. У Достоевского написано, что Раскольников «отыскал в... белье одну, совершенно развалившуюся, старую, немытую свою рубашку. Из лохмотьев ее он выдрал тесьму...». Во-вторых, уже здесь к фи­зическим действиям добавляются физические ощущения. Ну, ска­жем, запах грязного белья, ощущение иголки в руках и каких-то конкретных суровых или, наоборот, тонких ниток. В-третьих, с фи­зическими действиями и ощущениями у Расколышкова связано его общее физическое самочувствие. Раскольников действует почти сразу после того, как он проснулся. А проснулся он после тяжело­го, примерно трехчасового дневного сна. Спал он в пальто, уткнув­шись лицом в подушку, а такой сон особенно тяжел. При этом уже второй день Раскольников почти ничего не ел (накануне за весь день — щи, рюмка водки и кусок пирога, сегодня три-четыре ложки супа с хлебом). Наконец, еще вчера его лихорадило, да так, что «на жаре ему становилось холодно». Приступ лихорадки и озноб по-

вторялись и вчера вечером. А сегодня с утра у него болела голова. Короче говоря, Раскольников болен. И, наконец, существенно ощу­щение пространства, ощущение Раскольпиковым своей маленькой, тесной комнаты. Очевидно, для Достоевского это важно, и потому он описывает комнату очень подробно: «Это была крошечная кле­тушка, шагов шесть длиной, имевшая самый жалкий вид с своими желтенькими, пыльными и всюду отставшими от степы обоями, и до того низкая, что чуть-чуть высокому человеку становилось в ней жутко...». Заметим, что Раскольников ростом был выше среднего, так что это чувство низкого потолка тоже надо попытаться уло­вить».

Мои соображения показались студентам резонными. Правда, после паузы кто-то все же спросил: «А как же все-таки с целью?»

— Цель никуда не денется... Между прочим, если актер внимате­льно прочел роман Достоевского, то обстоятельства жизни Раско­льникова, а с ними, возможно, и его «цели», сами войдут в актера. Даже помимо его воли. Это в какой-то степени происходит само собой. А вот скрупулезно точно физически действовать и точно воспроизвести тончайшие физиологические процессы — это требу­ет больших усилий... Во-вторых, разве в жизни у нас в голове каж­дую секунду держится цель? Нет. Вот и у Раскольиикова, когда он сшивал из куска рубахи петлю, то же самое. Он не думал беспре­рывно: «Убью старуху-процентщицу». Порой он думал простое, что-то вроде: «Ах, черт, какая гнилая, расползающаяся ткань, какие нитки плохие, какая иголка тупая». Или что-то в этом же роде. А цель — она то вспыхивает в мозгу, то уходит, растворяясь в дей-ствовании, в самочувствии.

Конечно, в этом моем рассуждении о цели было некое упроще­ние, обусловленное этапом обучения студентов-первокурсников. Конечно же, физические действия связаны с целью. Но связаны не впрямую, а опосредованно — через обстоятельства, которые, в ито­ге, и влияют на характер этих действий. К тому же представление о «цели», если в этом разбираться досконально, соотносится с таким сложным понятием, как «сквозное действие», о котором на первом курсе говорить еще рано.

Продолжим, однако, тему физических действий и ощущений. Да, они не чудодейственны, не являются панацеей от всех бед, от всех актерских и режиссерских ошибок. Конечно, даже идеально выполненные физические действия, безукоризненные физические ощущения и верно найденное физическое самочувствие — еще не роль. Почему? И тут я возвращаю студентов к нашей «триаде», ко-

Дата добавления: 2015-03-31