Конфуцианские ценности как камень преткновения

Эти исторические дан-ные свидетельствуют о том, что в корейском обществе эпохи Чосон иностранные имми-гранты не подвер-гались дискрим-инации по нацио-нальному признаку, по крайней мере на уровне государственной политики. Однако мы знаем, что отношение к переселенцам менялось в зависимости от того, разделяли ли они конфуцианскую систему ценностей, бывшую в то время государственной иде-ологией Кореи. Так, если образованные люди из числа переселенцев из Сунского или Минского Китая назначались на ответственные административные долж-ности, то иммигранты из представителей маньчжурских племён, переселившихся в Корею из Маньчжурии, или японцы часто сталкивались с противодействием при попытках продвинуться по службе. Счита-лось, что они, как люди ещё не полностью овладевшие конфуцианской культурой, не могут занимать ответственные посты. Это приводит нас к выводу, что в тот период истории Кореи важнейшим критерием считалась не национальность переселенца или место его рождения, а то, разделяет ли он культурные традиции и ценности принявшей его страны.

Культурная самоидентификация коре-йского общества периода Чосон, основан-ная на разделении конфуцианских воз-зрений, ещё более укоренилась и закре-пилась в умах и сердцах корейцев во время двух важных войн, через которые при-шлось пройти династии Ли и корейскому народу. Вторжение японцев в XV веке и китайской династии Цинь (1644 — 1911 гг.) в XVII веке стало для корейского общества серьёзным испытанием и нанесло ему огромный ущерб. С точки зрения конфуцианской идеологии оба государ-ства–захватчика были монархиями, осно-ванными приграничными племенами, остановившимися в своём развитии на стадии варварства. Поэтому тяготы войны ещё более укрепили корейцев в мысли о превосходстве собственной конфуцианской культуры, основанной на философии Чжу Си.

На самом деле общество периода Чосон осуществляло политику культурной ассимиляции на основе конфуцианской традиции не только в отношении ино-странцев, но и внутри самой страны — в отношении собственных граждан. Правя-щие круги, распространяя конфуцианскую идеологию посредством стимулирования образования и ведя интенсивные диспуты со своим противниками, подчёркивали, что разделение конфуцианских ценностей, а значит и обладание общей культурной самоидентификацией есть нравственный критерий, составляющий внутренний стержень человеческой личности вне зависимости от рангов и сословий. В этом контексте следует отметить то, что введённый тогда и существующий до сих пор порядок наследования по мужской линии, согласно которому старший сын в семье считается продолжателем рода, не был самоцелью, а являлся лишь одним из средств придания конфуцианским ценнос-тям реального содержания.

К сожалению, не сохранилось сколь-ко–нибудь подробных записей, из которых мы могли бы узнать, какие отношения поддерживали простые граждане страны с иностранными переселенцами в повсе-дневной жизни. Пак Чи–вон — писатель, живший в 18 веке (1737 — 1805; романист и последователь школы «сирхак» позднего периода Чосон), — в своём романе «Леген-да о Хо Сэнге», хотя и не детально, расска-зывает о жизни беженцев, укрывшихся в Корее после падения династии Мин. Герой его романа Хо Сэнг выступает с довольно дерзким для того времени предложением с целью разоблачения лицемерия чинов-ников и королевской семьи, которые, выдвигая идею о наказании народов северных приграничных земель, предла-гают подвергнуть наказанию династию Цинь, которая привела к падению династии Мин, разделявшей конфуцианское миро-воззрение корейцев. Он говорит: «Раз вы так подчёркиваете свою верность династии Мин, то тогда не обрекайте беженцев на прозябание и постоянные скитания как одиноких вдовцов, а дайте им в жёны королевских наложниц, чтобы они могли остепениться и осесть на постоянном месте». Так, вкладывая в уста своего героя свои слова и мысли, писатель Пак Чи–вон предпринимает попытку критики корей-ского общества эпохи Чосон, в котором реальные поступки не соответствовали декларируемым моральным принципам, а мы, благодаря его роману, теперь можем узнать, что многие переселенцы, не имев-шие конфуцианского образования, не могли влиться в корейское общество и были обречены на полное невзгод сущест-вование.

Корейское общество, увиденное глаза-ми Пак Чи–вона, предстаёт перед нами как общество, всецело сосредоточенное на конфуцианских традициях. Общество, которое заявляет о своей верности дина-стии Мин и требует покарать северные приграничные народы, готово, однако, тут же отказаться, не предприняв ни малейшей попытки, от любых реальных планов, обеспечивающих достижение этой цели, если они идут вразрез с конфуцианской идеологией. Можно сказать, что корейское общество того периода опасалось, что Корея станет следующей за государством династии Мин конфуцианской страной, которая подвергнется нападению северных варваров, и, возможно, именно эти опасе-ния стали основой формирования культу-рной самоидентификации корейцев того периода.

Дата добавления: 2015-03-31