Идея отделения церкви от государства

Все должности в государстве устраиваются человеческим законодателем; между тем должность служителя алтаря первоначально установлена Христом. Непосредственно Богом установлен только священнический чин. Он состоит в праве совершать таинства и передается возложением рук. Эту власть все пресвитеры имеют в одинаковой степени; римский первосвященник в этом отношении совершенно уравнивается с другими. Но, кроме того, в церкви есть другая власть, экономическая, установленная для распорядка между людьми. Это власть епископская. Происхождение ее чисто человеческое, и она следует общим правилам.

Марсилий доказывает св. Писанием, что Христос дал всем апостолам совершенно одинаковую власть. Он сказал всем без различия: «сие творите в мое воспоминание; шедшеубо, научите вся языки; приимите Дух Свят, им же отпустите грехи, отпустятся им; и им же держите, держатся». Из св. Писания не видно также, чтобы Петр имел власть над другими апостолами. Наконец, нет причины, почему бы римский епископ более других считался преемником Петра, ибо из Писания не видно даже, был ли когда-нибудь Петр в Риме. Власть, данная апостолам, имела значение не для одного какого-либо места, а для всех стран и верующих. Распределение же священнослужителей по округам – опять дело человеческого соглашения. Божественного установления в этом невозможно искать.

Что касается назначения лиц, то право определять как епископов, так и пресвитеров принадлежит в каждом округе церкви, то есть собранию верующих. Это доказывается обычаем первоначальной церкви и доводами разума. Основания те же, что относительно выбора светских правителей. Здесь даже еще важнее избрание достойнейшего, ибо при плохом замещении должности верующим грозит опасность не только временных несчастий, но и вечной смерти. И в этом случае возражение, что священники могут лучше судить о достоинстве лица, опровергается тем, что еще лучше может судить об этом весь народ, часть которого составляют священники. Таким образом, право назначать служителей алтаря, а потому исправлять их и, в случае нужды, отрешать от должности, принадлежит тому же законодателю, в руках которого находится и светское законодательство, то есть народу. Он же распоряжается и светскими имуществами, назначенными на содержание духовенства. Наконец, ему принадлежит толкование св. Писания, установление догматов и обрядов. Но так как невозможно собрать в одно место всю совокупность верующих, то они действуют через представителей, избирая из своей среды вселенский собор, через который глаголет Дух Святой. Собор издает церковные законы; он один может положить наказание за неисполнение христианских обязанностей; ему же, наконец, принадлежит право отлучать от церкви князя или какого бы то ни было гражданина.

Очевидно, что Марсилий, следуя чисто демократическому направлению и приписывая народу как светскую, так и духовную власть, окончательно смешал пределы той и другой. Отрицая у духовенства право налагать принудительные наказания, он ту же власть присваивает собору, представителю церкви. Это едва ли не единственная непоследовательность, в которой его можно упрекнуть.

Марсилий находит в своей системе место и для папы. Собору принадлежит все, что относится к законодательству; но для охраны порядка в собрании, а также и для исполнения соборных постановлений полезно установление верховного епископа, которому, в этом смысле, принадлежит главенство над остальными. Право назначать такое лицо принадлежит опять вселенскому собору; но лучше всего вручить главенство Римскому папе, ибо это согласно с установленным обычаем церкви.

Дата добавления: 2015-04-24