Планы для одной независимой переменной 2 страница

его личность и деятельность

Классический естественно-научный эксперимент рассматрива­ется теоретически с нормативных позиций: если из эксперименталь­ной ситуации можно было бы удалить исследователя и заменить авто­матом, то эксперимент соответствовал бы идеальному.

К сожалению или к счастью, психология человека относится к таким дисциплинам, где это сделать невозможно. Следовательно, психолог вынужден учитывать то, что любой экспериментатор, в том числе и он сам, — человек и ничто человеческое ему не чуждо. В первую очередь—ошибки, т.е. невольные отклонения от нормы экс­перимента (идеального эксперимента). Сознательный обман, иска­жение результатов здесь разбирать не будем. Ошибками дело не ог­раничивается — их можно иногда исправить. Другое дело — устой­чивые тенденции поведения экспериментатора, которые воздейст­вуют на ход экспериментальной ситуации и являются следствием бес­сознательной психической регуляции поведения.

Эксперимент, в том числе психологический, должен воспроиз­водиться любым другим исследователем. Поэтому схема его прове­дения (норма эксперимента) должна быть максимально объективи­рована, т.е. воспроизведение результатов не должно зависеть от уме­лых профессиональных действий экспериментатора, внешних обсто­ятельств или случая.

С позиций деятельностного подхода эксперимент — это деятель­ность экспериментатора, который воздействует на испытуемого, из­меняя условия его деятельности, чтобы выявить особенности пси­хики обследуемого. Процедура эксперимента служит доказательст­вом степени активности экспериментатора: он организует работу ис­пытуемого, дает ему задание, оценивает результаты, варьирует ус­ловия эксперимента, регистрирует поведение испытуемого и резуль­таты его деятельности и т.д. С социально-психологической точки зрения экспериментатор выполняет роль руководителя, учителя, инициатора игры, испытуе­мый же предстает в качестве подчиненного, исполнителя, ученика, ведомого участника игры.

Схема эксперимента, если рассматривать его как деятельность экспериментатора, соответствует модели необихевиоризма: стимул — промежуточные переменные—реакция. Экспериментатор дает ис­пытуемому задания, испытуемый (промежуточная переменная) их выполняет. Если исследователь заинтересован в подтверждении (или опровержении) своей гипотезы, то он может неосознанно вносить искажения в ход эксперимента и интерпретацию данных, добива­ясь, чтобы испытуемый "работал под гипотезу", создавая привиле­гированные условия лишь для экспериментальной группы. Такие действия экспериментатора — источник артефактов. Американский психолог Розенталь назвал это явление "эффектом Пигмалиона" в честь персонажа греческого мифа. (Скульптор Пигмалион изваял ста­тую прекрасной девушки Галатеи. Она была так хороша, что Пигма­лион влюбился в Галатею и стал умолять богов оживить статую. Боги отозвались на его просьбы.)

Исследователь, заинтересованный в подтверждении теории, дей­ствует непроизвольно так, чтобы она была подтверждена. Можно контролировать данный эффект. Для этого следует привлекать к про­ведению исследования экспериментаторов — ассистентов, не знаю­щих его целей и гипотез. Полноценный контроль — перепроверка результатов другими исследователями, критически относящимися к гипотезе автора эксперимента. Однако и в эгом случае мы не га­рантированы от артефактов — контролеры такие же грешные люди, как и автор эксперимента.

Н.Фридман назвал научным мифом господствовавшую до 60-х годов в американской психологии точку зрения, заключавшуюся в том, что процедура проведения экспериментов одинакова, а экспе­риментаторы равно беспристрастны и квалифицированны. Экспе­риментаторы не анонимны и не безлики: по-разному наблюдают, фиксируют и оценивают результаты эксперимента.

Главная проблема — различия в мотивации экспериментаторов. Даже если все они стремятся к познаниг» нового, то представления о путях, средствах, целях познания у нихра-личаются. Тем более, что исследователи часто принадлежат к разным этнокультурным общнос-тям.

Вместе с тем все экспериментаторы мечтают об "идеальном ис­пытуемом". "Идеальный испытуемый" должен обладать набором соответствующих психологических качеств: быть послушным, сообразительным, стремящимся к сотрудничеству с экспериментатором работоспособным, дружески настроенным, неагрессивным и лишен ным негативизма. Модель "идеального испытуемого" с социально-психологической точки зрения полностью соответствует модели иде­ального подчиненного или идеального ученика.

Разумный экспериментатор понимает, что эта мечта неосущест­вима. Однако, если поведение испытуемого в эксперименте откло­няется от ожиданий исследователя, он может проявить к испытуе­мому враждебность или раздражение.

Каковы же конкретные проявления эффекта Пигмалиона? Ожидания экспериментатора могут приводить его к неосознан­ным действиям, модифицирующим поведение испытуемого. Розен­таль, наиболее известный специалист по проблеме воздействия лич­ности исследователя на ход исследования, установил, что значимое влияние экспериментатора на результат эксперимента выявлено: в экспериментах с обучением, при диагностике способностей, в пси­хофизических экспериментах, при определении времени реакции, проведении прожективных тестов (тест Роршаха), в лабораторных исследованиях трудовой деятельности, при исследовании социаль­ной перцепции.

Каким же образом испытуемому передаются ожидания экспери­ментатора?

Поскольку источник влияния — неосознаваемые установки, то и проявляются они в параметрах поведения экспериментатора, кото­рые регулируются неосознанно. Это в первую очередь мимика и пантомимика (кивки головой, улыбки и пр.). Во-вторых, важную роль играют "паралингвистические" речевые способы воздействия на испытуемого, а именно: интонация при чтении инструкции, эмо­циональный тон, экспрессия и т.д. В экспериментах на животных экспериментатор может неосознанно изменять способы обращения с ними.

Особенно сильно влияние экспериментатора до эксперимента:

при вербовке испытуемых, первой беседе, чтении инструкции. Входе эксперимента большое значение имеет внимание, проявляемое экс­периментатором кдействиям испытуемого. Поданным эксперимен­тальных исследований это внимание повышает продуктивность де­ятельности испытуемого. Тем самым исследователь создает первич­ную установку испытуемого на эксперимент и формирует отноше­ние к себе.

Известно, что именно "эффект первого впечатления" приводит к тому, что вся дальнейшая информация, не соответствующая со­зданному образу, может отбрасываться как случайная.

Ожидания экспериментатора сказываются и при записи им ре­зультатов эксперимента. В частности, Кеннеди и Упхофф установи­ли влияние отношения исследователя на допущенные им ошибок при записи результатов эксперимента. Эксперимент был посвящен изучению "феномена телепатии". Были отобраны две равночислен­ные группы людей, верящих и не верящих в телепатию. Их просили записывать результаты попыток испытуемого угадать содержание "телепатического послания", которое делал другой испытуемый.

Те, кто верил в телепатию, в среднем увеличили количество уга­дываний на 63%, а те, кто в нее не верил, уменьшили его на 67%.

Розенталь проанализировал 21 работу по проблеме влияния ожида­ния на фиксацию результатов эксперимента. Оказалось, что 60% оши­бок записи результатов обусловлены стремлением подтвердить экспе­риментальную гипотезу. В другом обзоре (36 работ) также подтверж­ден этот факт. Влияние ожидания проявляется не только при фикса­ции результатов действия людей, но и в экспериментах на животных.

Розенталь провел следующее исследование. Он просил несколь­ко экспериментаторов фиксировать поведение крыс в ходе экспери­мента. Одной группе экспериментаторов говорилось, что они рабо­тают со специально выведенной линией "особо умных крыс". Дру­гой группе сообщали, что их крысы "особо глупы". На самом деле все крысы относились к одной и той же популяции и не различались по способностям.

В итоге оценки поведения, поставленные крысам, соответство­вали тем установкам, которые были заданы экспериментаторам.

Л.Бергер выделил следующие типы ошибок экспериментаторов при оценке результатов деятельности испытуемого:

1. Занижение очень высоких результатов. Причиной считается стремление исследователя подсознательно "привязать" данные ис­пытуемого к собственным достижениям. Возможно, и завышение низких оценок. В любом случае шкала деформируется и сжимается, так как крайние результаты сближаются со средними.

2. Избегание крайних оценок (как низких, так и высоких). Эф­фект тот же — группировка данных выше среднего.

3. Завышение значимости одного свойства испытуемого или одно­го задания из серии. Через призму этой установки производится оценка личности и заданий.

4. Аналогичный случай, но эффект кратковременный, когда осо­бое значение придается заданию, следующему после выделения су­щественной для экспериментатора личностной черты испытуемого.

5. Аналогичный случай, но оценка опосредована концепцией о связи или противопоставлении тех или иных свойств личности.

6. Ошибки, обусловленные влиянием событий, эмоционально связанных с конкретным испытуемым.

Разумеется, "эффект Пигмалиона" существует, но в какой мере он значим? Может быть, в ряде случаев им можно пренебречь при интерпретации результата? Существуют разные мнения. Можно вы­делить, по крайней мере, три точки зрения:

Первая. Розенталь утверждает, что фактов универсального влия­ния в 7 раз больше, чем если бы они были случайными. По крайней мере, в 1/3 всех работ, посвященных этой проблеме, влияние экспе­риментатора на результат эксперимента установлено на уровне зна­чимости р = 0,95.

Вторая. Т.Барбер и М.Сильвер считают, что это влияние незна­чимо и все исследования, посвященные выявлению влияния экспе­риментатора на результат психологического эксперимента, осущест­влялись с ошибками в планировании, плохим выбором статистичес­ких мер и при неумелом ведении экспериментирования. Они сдела­ли вывод, что лишь в 29% исследований подтверждается "эффект Пигмалиона" — влияние подсознательных тенденций эксперимен­татора на поведение испытуемого и его оценку. Очевидно, этот про­цент значительно ниже, чем пишет Розенталь.

точка зрения выражена Барбером: мы утверждаем, что вли­яние может быть, но не в состоянии предсказать, каким оно будет в конкретном эксперименте.

Однако исследователи пытаются выявить более конкретные за­висимости.

Еще раз отметим, что возможны три варианта ответа на вопрос об "искажающем" влиянии экспериментатора на результаты:

1. Неосуществимый идеал экспериментальной психологии — вли­яния экспериментатора нет никогда либо оно несущественно; им можно пренебречь. Гипотеза малоправдоподобная.

2. Личность экспериментатора всегда и постоянно влияет на xo.i и результаты эксперимента. В этом случае эффект влияния можно считать систематической ошибкой измерения — константой, ее лег­ко учесть и "вынести за скобки".

3. Влияние это проявляется по-разному, в зависимости от типа эксперимента, личности экспериментатора и личности испытуемо­го.

Учет превращается в сложную задачу выделения и контроля боль­шого числа релевантных психологических переменных в каждом конкретном эксперименте.

Существует множество исследований, которые в той или иной мере освещают проблему. Приведем основные факты 1. На результаты влияет тип личности и состояние эксперимен­татора: биосоциальные качества (возраст, пол, раса, культурно-ре­лигиозная, этническая принадлежность и т.д.); психосоциальные ка­чества (уровень тревожности, потребность в социальном одобре­нии, агрессивность, враждебность, авторитарность, интеллект, со­циальный статус, дружелюбие); ситуационные переменные (знаком­ство с испытуемым, настроение и др.).

Наиболее точно установлено влияние пола исследователя на ход и результаты эксперимента. В частности, маленькие дети всегда луч­ше и охотнее работают с экспериментаторами-женщинами, а взрос­лые испытуемые — с экспериментаторами-мужчинами.

Кроме того, в ходе эксперимента мужчины вызывают у испытуе­мых больше действий, направленных на осмысление своей ситуа­ции и поиск новой информации. Женщины вызывают желание "рас­крыть душу", стремление к откровенности, поэтому поведение ис­пытуемых становится более эмоционально выразительным.

Точно установить меру влияния очень трудно. Часто невозможно исключить влияние других переменных: возраста, статуса, дружелю­бия и т.д. Так, пол экспериментатора по-разному влияет на мужчин и женщин, бедных и богатых, влияние зависит от взаимного статуса, сим­патии и др. Он может быть значимым при выполнении испытуемым заданий одного типа и совершенно незначимым — в других эксперимен­тах. Расширять арсенал методиквходе одного исследования невозможно.

2. Достоверно выявлена закономерность проявления влияния экс­периментатора в экспериментах, различающихся по предмету иссле­дования. Все исследования можно упорядочить по шкале "социаль­ное—биологическое": от социально-психологических эксперимен­тов ("верх" шкалы) до психофизиологических ("низ" шкалы). Чем "выше" структурный уровень психической реальности, изучаемой нами, тем это влияние значимее.

Влияние личности экспериментатора максимально в эксперимен­тах по психологии личности и социальной психологии и минималь­но—в психофизиологических и психофизических экспериментах, исследованиях сенсорики и перцепции. "Среднее" влияние наблю­дается при исследовании "глобальных" индивидуальных процессов — интеллекта, мотивации, принятия решения и др.

Какие же способы учета и контроля влияния экспериментатора на результат эксперимента можно рекомендовать?

Примерно 98% психологов считают влияние экспериментатора серьезной методологической проблемой, но наделе о контроле и учете его заботятся значительно меньше, чем о наличии хорошей мебели, освещении и окраске стен лаборатории.

А.Анастази считает, что в большинстве правильно проведенных исследований влияние этих факторов практически несущественно и рекомендует свести его к минимуму, не прибегать к методическим изыскам, а пользоваться здравым смыслом. Если это не удается, не­обходимо обязательно учитывать влияние экспериментатора при описании условий эксперимента.

Чаще всего рекомендуются и используются следующие методы контроля влияния экспериментатора:

1. Автоматизация исследования. Влияние экспериментатора со­храняется при вербовке и первичной беседе с испытуемым, между отдельными сериями и на "выходе".

2. Участие экспериментаторов, не знающих целей исследования (уже обсуждавшийся ранее "двойной слепой опыт"). Эксперимен­таторы будут строить предположения о намерениях первого иссле­дователя. Влияние этих предположений необходимо контролировать.

3. Участие нескольких экспериментаторов и использование пла­на, позволяющего элиминировать фактор влияния экспериментато­ра. Остается проблема критерия отбора экспериментаторов и пре­дельного числа контрольных групп.

Влияние экспериментатора полностью неустранимо, так как это противоречит сути психологического эксперимента, но может быть в той или иной мере учтено и проконтролировано.

Испытуемый:

его деятельность в эксперименте

Здесь речь пойдет только об эксперименте, проводимом с учас­тием человека.

Эксперимент, где объектом исследования является человек, а предметом — человеческая психика, отличается тем, что его нельзя провести без включения испытуемого в совместную деятельность с экспериментатором. Испытуемый должен знать не только цели и задачи исследования (не обязательно истинные цели), но понимать, что и для чего он должен делать в ходе эксперимента, более того — личностно принимать эту деятельность.

С точки зрения испытуемого, эксперимент — это часть его лич­ной жизни (времени, действий, усилий и т.д.), которую он проводит в общении с экспериментатором для того, чтобы решить какие-то свои личные проблемы. Испытуемый может быть активным в уче­бе, игре, трудовой деятельности, общении; его активность является

эмоциональной или творческой. В любом случае он должен прояв­лять ее либо стихийно, либо сознательно, чтобы экспериментатор мог решить свои исследовательские задачи. Поэтому ряд исследова­телей склонны определять эксперимент в психологии "с позиции испытуемого" как организованную экспериментатором деятельность испытуемого (испытуемых) по выполнению поведенческой задачи. В зависимости от целей эксперимента, особенностей группы испы­туемых (возраст, пол, здоровье и т.п.) задачи могут быть творчески­ми, трудовыми, игровыми, учебными и т.д.

Всегда, если смотреть на эксперимент с позиций испытуемого, он является моделью реальной деятельности. Следовательно, в лю­бом эксперименте есть элемент игры, как бы работы "понарошку", имитации жизненной ситуации. Но любой эксперимент есть также "игра всерьез", так как параллельной жизни нам не дано, процесс и результат исследования оказывают влияние на жизнь испытуемого. тем более, что, участвуя в нем, он намеревается решить какие-то свои личностные проблемы.

Общение испытуемого и экспериментатора является необходи­мым условием организации их совместной деятельности и регуля­ции деятельности испытуемого.

Человек включается в эксперимент как целостный объект. Сле­довательно, организация эксперимента требует учета основных, т.е. известных в настоящий момент, психологических закономерностей, определяющих поведение личности в условиях, соответствующих экспериментальным.

Рассматривая эксперимент как деятельность испытуемого, Г.Е. Журавлев выделяет несколько планов его описания.

1. Физический: люди, участвующие в эксперименте; объекты, ко торыми манипулирует или которые преобразует испытуемый:

средства, которыми для этого располагает испытуемый; условия, в которых происходит эксперимент. Аналогичные компоненты выде­ляются и в деятельности экспериментатора.

2. Функциональный, способы действия, которые предписаны ис­пытуемому; необходимый уровень компетентности испытуемого;

критерии оценки качества деятельности испытуемого; временные ха­рактеристики деятельности испытуемого и проведения эксперимента.

3. Знаково-символический (инструкция испытуемому): описание 1) целей исследования и целей деятельности испытуемого; 2) спосо­бов и правил действий; 3) общения с экспериментатором; 4) зна­комство с мотивационной установкой, оплатой и т.д.

Важнейшим моментом, отличающим психологический экспери­мент с участием людей от других видов естественно-научного исследования, является наличие инструкции. Испытуемый, получая ее, обязуется добросовестно выполнять все требования. Иногда ин­струкция редуцирована (в экспериментах с младенцами, пациента­ми клиники душевных болезней и т.д.), но общение испытуемого с экспериментатором происходит всегда.

Получивший инструкцию испытуемый должен понять и принять задание. Если он не понимает задание, то неверно совершает пред­усмотренные в инструкции операции. Чтобы проконтролировать понимание инструкции, прибегают не только к опросу испытуемых, но и к включению в эксперимент короткой предварительной обу­чающей серии. Успешное выполнение операций в контрольной се­рии служит критерием понимания инструкции.

По окончании экспериментальной серии проводится интервью для выяснения трудностей в выполнении задания и причин откло­нений действий испытуемых от требований инструкции.

Испытуемый может не принять экспериментальное задание и отказаться его выполнять. Хуже, если из-за непонимания или не­приятия задания испытуемый подменяет внешнюю задачу своей субъективной. Экспериментатор должен убедиться, проводя постэкс­периментальное интервью, что такой подмены не произошло.

Описание структуры деятельности испытуемого входит состав­ной частью в норму эксперимента.

Испытуемый должен воспринять, понять и принять эту норму, личность экспериментатора и осуществить соответствующую дея­тельность. Эта деятельность сводится к выполнению определенных заданий (достижению цели) с помощью набора средств, которые экспериментатор варьирует в ходе преодоления препятствий (помех, шумов, трудностей), также меняемых им.

Независимые переменные (для экспериментатора) — это всегда средства, препятствия и цели, которые он предъявляет испытуемо­му.

Психика человека является системой. На ход и результат психо­логического эксперимента влияет не только изучаемая сторона пси­хики испытуемого, но и вся психика в целом, отсюда возникает не­обходимость учета и регистрации гораздо большего числа психичес­ких проявлений, нежели это нужно, исходя из гипотезы исследова­ния.

Проблема понимания и принятия задания отнюдь не тривиаль­на. Например, почти все критические замечания по поводу интер­претации, которую дал Пиаже результатам своих классических экс­периментов, сводятся к одному: он предлагал детям задания во "взро­слой", не адекватной для них форме. Дети попросту не понимали задание и давали ответы, подменяя задачу экспериментатора собст­венной субъективной задачей. Стоило экспериментаторам сформу­лировать ту же задачу адекватно жизненному опыту ребенка, как феномены Пиаже "исчезали": 5—6-летние дети демонстрировали уровень когнитивного развития, соответствующий стадии конкрет­ных операций.

Классический вариант "эффекта инструкции" проявляется при измерении времени реакции. Экспериментаторы знают, что инструк­ция, настраивающая испытуемого на обнаружение сигнала, увели­чивает время реакции, а инструкция, требующая максимально бы­строго ответа, ускоряет реагирование.

Кроме того, сами испытуемые могут различаться потому, какая установка — моторная или сенсорная — у них доминирует.

Личность испытуемого и ситуация психологического эксперимента

Психологический эксперимент — это встреча испытуемого (ис­пытуемых) с экспериментатором. Однако за ней следует расстава­ние. Ситуация эксперимента может быть рассмотрена как с внеш­ней стороны ("вход" и "выход" из ситуации), так и с внутренней (что случилось за время проведения эксперимента).

Выше уже отмечалось, что испытуемый реагирует не просто на эксперимент как некоторое непонятное целое, но отождествляет его с каким-то классом реальных жизненных ситуаций, с которыми он сталкивается, и соответственно строит свое поведение.

Следует заметить, что экспериментатор не просто набирает реп­резентативную группу и разбивает ее на рандомизированные под­группы, как это делает селекционер-биолог, но активно привлекает людей к участию в эксперименте.

Значит, для исследователя не безразлично, какие неконтролируе­мые психологические особенности отличаютлюдей, привлеченных к исследованию, от всех прочих; какими мотивами побуждаемы были они, включаясь в психологическое исследование в качестве испыту­емых.

Испытуемый может участвовать в исследовании добровольно или принудительно, помимо своей воли. Принимая участие в "естест­венном эксперименте", он может и не знать, что стал испытуемым.

Почему люди добровольно участвуют в исследовании? Проблема сводится к выяснению особенностей мотивации испытуемых-добровольцев. В классических экспериментах с сенсорной депривацией было выявлено, что половина испытуемых согласилась участвовать в экспериментах (длительных и утомительных), движимая лишьлю-бопытством. Часто испытуемому хочется узнать что-либо о самом себе, в частности, для того, чтобы разобраться в отношениях с окру­жающими.

Добровольное участие в эксперименте принимают испытуемые, стремящиеся заработать деньги, получить зачет (если речь идет о студентах-психологах). Зачастую имидвижет простое любопытство или уговоры друзей: "Пойдем за компанию". И крайне редко испы­туемый стремится просто "послужить науке". Существует обшир­ная литературы, посвященная личностным особенностям испытуе­мого-добровольца.

Другое дело, если испытуемый принужден участвовать в экспе­рименте. В исследованиях, посвященных этой проблеме, показано, что большинство испытуемых, принудительно привлеченных к учас­тию в эксперименте, противились этому, относились к эксперимен­ту критично, а к экспериментатору — враждебно и недоверчиво. За­частую они стремятся разрушить план экспериментатора, "переиг­рать" его, т.е. рассматривают ситуацию эксперимента как конфликт­ную.

Кто же такой психологический испытуемый? Американские пси­хологи установили, что от 70 до 90% всех исследований поведения человека проводилось с испытуемыми-студентами колледжей, при­чем большинство из них — студенты-психологи. Поэтому неслучай­но скептики называют психологию "наукой о студентах-второкурс­никах и белых крысах". Студенты колледжей представляют 3% от популяции жителей США. У нас в России ситуация аналогичная. В большинстве случаев исследуются мужчины. Поэтому эксперимен­тальные данные могут быть нерелевантными почти для 51% всей популяции.

Чаще всего эксперименты проводятся с испытуемыми, которые привлекаются к участию принудительно. Около 7% привлекаемых к исследованиям являются добровольцами. Большинство из них — сту­денты, слушающие курс "Введение в психологию".

Психологи давно заинтересовались, что представляет собой ис­пытуемый-доброволец, а Розентальдаже написал книгу "Испытуе­мый-доброволец" ("The Volunteer Subject"). Он пишет, что испы­туемый-доброволец отличается от испытуемого, привлеченного при­нудительно, рядом личностных особенностей, прежде всего: 1) более высоким уровнем образования; 2) высшим социально-классо­вым статусом; 3) более высоким уровнем интеллекта; 4) более выраженной потребностью в социальном одобрении и 5) большей социабельностью. Очевидно, это — социально-психологическая характе­ристика студентов североамериканского колледжа.

Отсюда возникает закономерный вопрос, в течение нескольких десятилетий обсуждаемый психологами-исследователями: в какой мере данные, полученные на выборке американских студентов-пси­хологов, можно переносить на любого представителя рода челове­ческого?

Помимо того, что испытуемый включается в ситуацию исследо­вания, он из нее в конце концов выходит. На первый взгляд это не должно волновать исследователя: ведь он решил свои задачи. Но это не всегда можно сказать об испытуемом. Заинтересованный в полу­чении социального одобрения может его не получить; стремящийся проявить компетентность может плохо выполнить задание и т.д. То есть испытуемый часто остается наедине с теми же проблемами, стремление решить которые побудило его принять участие в экспе­рименте. Кроме того, он приобретает опыт участия в эксперимен­тальной психологической деятельности и определяется в эмоцио­нальном отношении к психологическим экспериментам, психоло­гам и психологии в целом. Пока психология не столь широко раски­нула свои сети, этим можно было пренебречь. Но сегодня сведения о психологии со стороны бывших испытуемых способны формиро­вать мнение о ней в обществе и служить помощью или препятстви­ем в развертывании исследовательской работы.

Компетентность испытуемого может сказаться на его поведении и результатах при участии в других психологических исследовани­ях. Как правило, психологи оценивают компетентного испытуемого негативно, есть даже термин "испорченный испытуемый", т.е. зна­ющий схему эксперимента и способный воспроизвести результаты "под гипотезу" (или против). Поэтому большинство эксперимента­торов предпочитают "наивных испытуемых".

М.Матлин ввела классификацию, разделив всех испытуемых на позитивно настроенных, негативно настроенных и доверчивых. Обычно экспериментаторы предпочитают первых и последних.

Исследование может проводиться при участии не только добро­вольцев или принудительно привлеченных, но и анонимных и со­общающих свои паспортные данные испытуемых. Предполагается, что при анонимном исследовании испытуемые более открыты, а это особо значимо при проведении личностных и социально-психоло­гических экспериментов. Однако выясняется, что в ходе экспери­мента неанонимные испытуемые более ответственно относятся к де­ятельности и ее результатам.

Часто исследовательская работа включается в контекст практи­ческой деятельности психолога. Так было со времен Фрейда и Жане и продолжается по сей день. Но такое включение создает ряд допол­нительных трудностей. В первую очередь резко ограничивается сво­бода в выборе объектов исследования, варьировании условий, мето­дов воздействия и контроля переменных. Этот выбор строго подчи­нен достижению консультационного или психотерапевтического эф­фекта. С другой стороны, жизненная ситуация испытуемого более ясна, мотивация его участия в исследовании определена, что позво­ляет строже подходить к конструированию и типологизации ситуа­ции эксперимента, а следовательно — учету и контролю ее влияния на поведение испытуемого.

А.Г.Шмелев в "Общей психодиагностике" приводит следующий вариант с учетом двух видов отношений — психолога с пользовате­лем и психолога с испытуемым с точки зрения применения данных исследования:

1. Данные используются специалистом-смежником для постанов­ки психологического диагноза или формулировки административ­ного решения. Психолог не несет ответственности за диагноз. К этому типу относятся диагнозы в медицине, психодиагностике по запросу суда, комплексной психодиагностической экспертизе, психодиагнос­тике при оценке профессиональной пригодности по запросу адми­нистрации.

Дата добавления: 2015-04-24