Кооперация

Билет 67. советская кооперация.

С переходом к нэпу государство предоставило возможность для развития различных форм кооперации. Наиболее быстро становилась потребительская кооперация, тесно связанная с деревней. Однако и другие формы, как то: снабженческая, кредитная, промысловая, сельскохозяйственная, производственная, жилищная и др. получили стимулы для своего роста. В стране стали возникать машинные, мелиоративные, семеноводческие, племенные станции и объединения. Началась концентрация и специализация производства. Впервые кооперация получила свое организационное оформление в масштабе государства, хотя довольно сложное и путаное. Во главе потребительской кооперации стоял Центросоюз, кустарно-промысловой — Всекопромсоюз. По линии сельскохозяйственной кооперации было создано 16 центральных союзов кооператоров, таких как Хлебоцентр, Маслоцентр, Льноцентр и др. Деятельность кооперативных объединений финансировалась сетью кооперативных и коммерческих банков. Не без влияния последних высказываний Ленина о кооперации был изменен ее статус. Теперь она (с некоторыми оговорками) стала относиться к социалистическому сектору народного хозяйства.

Россия подошла к 1917 году с развитой системой кооперации и с идеей кооперативного будущего всей страны, особенно деревни. Русское общество и ученые-аграрники (Александр Чаянов и др.) в кооперации искали пути преодоления тех социальных трудностей, которые неизбежно сопровождают модернизацию экономики на основе индустриализации. Для аграрной страны особенно важной была возможность включения в рыночную экономику с помощью кооперации огромной массы мелких крестьянских хозяйств. Процесс кооперирования, по Чаянову, позволял, не разрушая мелкого семейного хозяйства, выделить и организовать на началах крупного производства те отрасли или работы, где это давало несомненный экономический эффект. Создавалась такая система кооперативного хозяйства, где сами крестьяне – в своих интересах и в меру реальных возможностей – определяли степень и формы организации крупного общественного производства. Практика и до- и послереволюционного времени подтверждала высокие возможности кооперирования крестьянских хозяйств.

Правда, рост крупного товарного крестьянского хозяйства сдерживала государственная налоговая политика, всей тяжестью ложившаяся на зажиточных крестьян. Те, в свою очередь, пытались избежать фискального бремени, разделяя и искусственно уменьшая хозяйства – со всеми негативными последствиями для развития производства. Низкая товарность таких хозяйств не позволяла увеличивать объемы экспорта сельхозпродукции, и, следовательно, импорта необходимого для модернизации промышленности оборудования. Образовывался порочный круг – повышение налогов в конечном итоге давало меньше дохода в бюджет.

Росла и политическая активность крестьян. В декабре 1923 года уполномоченный ОГПУ по Павловскому уезду Воронежской губернии докладывал в губернский комитет РКП(б): «Во всем уезде крестьянство словно сговорилось, что Советы на 1924 г. должны быть без коммунистов. Перевыборы Советов прошли очень шумно, и тут кулацкий элемент проявил свою политическую физиономию… Масса с большим шумом и негодованием отказывалась от голосования за списки в целом… Поэтому списки эти везде голосовались по одному человеку в отдельности и бывали случаи провала избранных кандидатов… Коммунисты, кои еще не работали на постах, а также коих масса знает как своих и хороших товарищей, проходили при голосовании, а коммунисты, уже работавшие и занимавшие посты, проваливались...»

С переходом к нэпу отношение советской власти к кооперации начинает быстро меняться; “недаром декрет о продналоге вызвал немедленно пересмотр положения о кооперации и известное расширение ее “свободы” и ее прав” (Ленин. О продовольственном налоге). Правда, в первое время это отношение остается еще сдержанным (“Кооперация мелких производителей... неизбежно... выдвигает на первый план капиталистиков, им дает наибольшую выгоду” — там же), но основной акцент теперь уже иной: “...«кооперативный» капитализм в отличие от частнохозяйственного капитализма является при советской власти разновидностью государственного капитализма и в качестве такового он нам выгоден и полезен сейчас...” (там же). Вместе с принципом безусловной добровольности нэп вернул кооперации жизнь — настоящую массовость, естественное многообразие форм потребительской, промысловой и сельскохозяйственной кооперации, реальный прогресс по всем показателям их деятельности.

Особое значение имело развитие сельскохозяйственной кооперации, основными формами которой стали (как и до Октября) товарищества по сбыту сельхозпродуктов и по снабжению крестьянских хозяйств орудиями производства, а также по предоставлению своим членам дешевого кредита. Росло количество специализированных товариществ — машинных, льноводческих, животноводческих, маслодельных и прочих. Различными видами кооперации, преимущественно по сбыту и заготовкам, “было охвачено к 1928 г. около 1/3 крестьянского населения” (“Хозяйственный механизм...”, с. 116). Одновременно все более регулярный и упорядоченный характер приобретали партнерские связи кооперативов и их объединений с госсектором. “Через свои специальные производственно–сбытовые системы сельхозкооперация сумела организовать снабжение промышленности хлопком, льном, пенькой, табаком, махоркой, свеклой, шерстью, кожей, маслом и т. д.” (там же,

с. 114). Были заключены генеральные договоры сельхозкооперации со многими из синдикатов. Тем самым складывался единый государственно–частный народнохозяйственный комплекс. Все это означало, как тогда говорили, укрепление смычки — сближение двух основных укладов, их углубляющуюся интеграцию на взаимовыгодных условиях и на общей правовой базе.

Но что такое “смычка”, что такое встречное движение двух укладов, если не конвергенция капитализма и социализма? И как в таком случае можно определить тот экономический строй, в рамках которого “командные высоты” в экономике— крупная промышленность, банковская система, связь, железнодорожный и водный транспорт, земля и ее недра, внешняя торговля — обобществлены, находятся в руках государства и в котором при этом совершается указанное встречное движение? Очевидно, что тут перед нами некая модель конвергентного социализма. В целом же, если соединить политическую систему периода нэпа с экономической, получится своего рода гибрид — смешанный, доконвергентно–конвергентный социалистический строй.

Билет 68. Перестройка управления советской промышленности с переходом к НЭПУ. «Наша основная задача – восстановление крупной промышленности, -говорил В.И. Ленин на Х партийной конференции в мае 1921 г. – А для того,чтобы нам сколько ни будь серьезно и систематически перейти квосстановлению этой крупной промышленности, нам нужно восстановление мелкойпромышленности[48]. Первоочередное восстановление мелкой промышленности иотраслей легкой промышленности, которые производили предметы народногопотребления, необходимо было для немедленного улучшения материальногоположения трудящихся после войны, разрухи и голода. Это было такженеобходимо для налаживания смычки между городом и деревней, товарооборотамежду промышленностью и сельским хозяйством. Восстановление промышленности осуществлялось планомерно, вопределенной последовательности. Советские хозяйственные планы обеспечивалипервоочередное решение главных задач хозяйственного строительства,определяемых Коммунистической партией и советской властью, на тот или инойпериод с учетом назревших потребностей общества и реальных возможностей исредств для их осуществления. Ввиду ограниченности ресурсов государство не могло сразу начатьвосстановление всей промышленности. Не хватало сырья, топлива и финансовдля предприятий, продовольствия для рабочих, а также квалифицированныхкадров. Поэтому из обшей массы промышленных предприятий плановыми ихозяйственными органами отбирались важнейшие для экономики и обороны страныфабрики и заводы и на них в первую очередь налаживалось производство;остальные предприятия временно зарывались, многие мелкие предприятиясдавались в аренду. Основные предприятия крупной социалистической промышленностинаходились в непосредственном управлении государства через ВСНХ. К концу1922 года на таких предприятиях объеденных в тресты, было занято свыше 80%всего количества рабочих государственной промышленности[49]. Для развития ивосстановления государственной крупной промышленности направляласьмаксимальная часть общегосударственных ресурсов: сырьевых,продовольственных, топливных и денежных. Многие государственные предприятиянаходились в ведении местных советов народного хозяйства. Важная особенность планирования промышленности в условиях нэпаявилось широкое применение методов экономического регулирования,использования хозрасчета в качества метода планового хозяйствования. Вовремя войны и хозяйственной разрухи при недостатке материалов, сырья итоплива, быстрым падениям покупательской способности невозможна былахозяйственная организация работы промышленности. Государственные фабрики изаводы, кооперативные предприятия, все хозяйственные организации былипереведены на сметно-бюджетное финансирование. С переходом к мирномухозяйственному строительству появилась возможность широкого примененияхозрасчета, который требует соизмерения в денежной форме затрат ирезультатов хозяйственной деятельности, возмещения расходов отраслей ипредприятий их собственными доходами, обеспечение рентабельностипроизводства[50]. В условиях нэпа при использование товарного производства и денежногохозяйства производственный предприятия и треста был неразрывно связан спланом финансовым: контроль рублем начал играть важную роль в хозяйственномруководства. В решении XI партийной конференции указывалось, чторуководство государственной промышленностью в новых условиях требуетстрожайшего соблюдения общегосударственного плана промышленностиоснованного на точном учете ресурсов производства и бюджета каждогогосударственного предприятия и всех их вместе. Ленин учил, что крупнаямашинная индустрия и прежде всего тяжелая промышленность, электрификациястраны являются основой народного хозяйства, материальной базой социализма,что без восстановления и развития тяжелой индустрии невозможны победысоциализма и обеспечения внешней безопасности страны. «Без спасения тяжелой промышленности, без ее восстановления, -говорил Ленин, мы не сможем построить никакой промышленности, а без нее мывообще погибнем как самостоятельная страна… Спасением для России являетсяне только хороший урожай в крестьянском хозяйстве – это еще мало, - и нетолько хорошее состояние легкой промышленности, поставляющей крестьянствупредметы потребления, - этого тоже мало, - нам необходима также тяжелаяиндустрия»[51]. Советское государство восстанавливало хозяйство за счет внутреннихсил и средств, без помощи из вне, оказываясь от кабальных займов икредитов, для этой цели планомерно использовались средства накапливаемые засчет изъятия доходов капиталистических элементов. Для развитияпромышленности привлекались средства мелкотоварного крестьянскогохозяйства. В.И. Ленин предлагал в качестве крайней меры изыскивать средствадля восстановления основных фондов промышленности «путем обложения налогомвсех предметов потребления, доведя до максимума на такие предметы, каксахар, пиво. Иметь в виду внутренний принудительный заем и подоходныйналог»[52]. В дальнейшем все более возросла роль внутрипромышленныхнакоплений для восстановления и подъема индустрии. В области тяжелой индустрии первоочередной задачей быловосстановление угольного Донбасса и нефтяной промышленности Баку. В.И.Ленин указывал, что «ни о каком восстановлении крупной промышленности вРоссии, ни о каком настоящем строительстве социализма не может быть и речи,ибо его нельзя построить иначе, как через крупную промышленность, если мыне восстановим, не поставим на нужную высоту Донбасс». Донбасс, - говорилЛенин на ХI съезде РКП(б), - «настоящая основа всей нашей экономики»[53]. Совет труда и обороны в постановлении 27 мая 1921 г. выдвинул задачусоставления обоснованного плана восстановления каменно угольнойпромышленности Донбасса, признав эту работу «исключительной государственнойважности»; предлагалось исходить в этом плане из достижения довоенногоуровня – увеличения добычи угля до 25 млн. т. (1,5 млрд. пуд.) к 1926 г. Наоснове государственного плана главные силы и средства сосредотачивались навосстановления крупных и технически оснащенных шахт Донбасса. Восстановление топливной промышленности создало условия для подъемадругих отраслей промышленности и транспорта. XIII партийная конференции вянваре 1924 г. отмечала, что транспорт находиться в таком состоянии, кодаон без особых затруднений способен удовлетворять все предъявляемые к немународным хозяйством требования. Жизнь превзошла минималистские проектировкибуржуазных специалистов на 1923-1927 гг., - по грузообороту железных дорогона оказалась выполненной в два с лишнем года; при этом вместопланировавшегося дефицита в 107 млн. руб. железные дороги дали за этопятилетие свыше миллиарда рублей чистого дохода[54]. После восстановления топливной промышленности и транспортаКоммунистическая партия сосредоточила основные средства на подъемеметаллопромышленности. Развитие этой важнейшей отрасли тяжелой индустриибыло провозглашено XIII съездом партии важнейшей задачей наступающегопериода: «После того, как обеспеченно дело с топливом, как подняттранспорт, как сдвинута денежная реформа, - очередь за металлом»[55].Металлическая промышленность выдвигалась на первый план и стала получать отгосударства все больше материальных и денежных средств. В 1924/25 г.продукция металлопромышленности удвоилась по сравнению с прошлым годом. Этобыла большая победа на хозяйственном фронте. Однако в целом производствочерных и цветных металлов еще сильно отстало от довоенного уровня (1913

г.). 2. Нэп в промышленности

Вопреки ленинскому плану промышленность не обеспечи­вала крестьян необходимыми товарами. Судя по конфликтам, возникавшим между руководителями ВСНХ, промышленная политика 20-х годов была непоследовательной. Заместитель председателя ВСНХ с 1923 г. Пятаков, талантливый админист­ратор, но никудышный экономист, выступал за планируемую, централизованную индустриализацию при абсолютном приори­тете тяжелой промышленности, которая лишала бы тресты, по­явившиеся во время нэпа, их финансовой независимости, ос­нованной на условиях рынка. В 1924–1926 гг. Пятаков попы­тался установить контроль за прибылью и амортизационными фондами трестов легкой промышленности, чтобы создать инве­стиционные фонды для тяжелой промышленности. В отличие от Пятакова, начавшего осуществлять с 1926 г. свои грандиоз­ные замыслы ускоренной индустриализации, рассчитанные на ближайшую десятилетку, Дзержинский, возглавивший в 1924 г. ВСНХ, ратовал за развитие легкой промышленности, которое принесло бы государству временные, но быстрые прибыли и частично удовлетворило бы запросы крестьян. Однако речь шла о производстве достаточно ограниченного ассортимента това­ров, в основном текстиля, и крестьяне, нуждавшиеся главным образом в инвентаре и технике, не могли этим довольствовать­ся. В июле 1926 г. произошел конфликт между Дзержинским и Пятаковым относительно экономической ориентации ВСНХ. После смерти Дзержинского (в июле 1926 г.) председателем ВСНХ стал Куйбышев – человек, совершенно некомпетентный в области экономики, но близкий Сталину. Курс на «сверхиндустриализацию», предложенный Пятаковым (вскоре смещен­ным со своей должности за связи с Троцким), был продолжен новыми руководителями, среди которых теперь преобладали «сталинцы» – Косиор, Межлаук и другие.

В упадке находилась и мелкая сельская промышленность, которая могла обеспечить хотя бы часть крестьянских потреб­ностей. Отсутствие кредитов и налоговый гнет сделали практи­чески невозможным развитие этого сектора, процветавшего до революции. Уровень обеспеченности сельскохозяйственной тех­никой в 1925–1926 гг. упал до самой низкой отметки по срав­нению с 1913 г. Если к 1926 г. в промышленности уже закан­чивался восстановительный период, то в сельском хозяйстве, особенно в его техническом оснащении, следовало начинать с нуля. В этом году возобновилась работа существующих про­мышленных предприятий и в целом был достигнут уровень 1913 г. Должен был начаться новый, гораздо более сложный пе­риод. В 1926 г, перед промышленностью встала серьезная проблема: требовалось кардинальное обновление промышленного оборудования, которое использовалось еще с довоенных лет. Модернизация предполагала не только сооружение новых про­изводственных мощностей, но и гораздо большие капиталовло­жения, чем требовалось на восстановление уже имеющихся промышленных структур. Необходимо было принимать сроч­ные решения.

Замедленные темпы промышленного роста в 20-е годы вы­зывали постоянно растущую безработицу (1 млн. горожан в 1923–1924 гг. и более 2 млн. в 1927–1928 гг.). Безработица, вызванная кризисом ремесленного производства и непродуман­ным распределением малоквалифицированной рабочей силы, в первую очередь ударила по молодежи. После разрухи 1917– 1921 гг. во время экономического подъема 1923 г. в промыш­ленность в основном нанимали опытных рабочих.

Несмотря на установленное профсоюзами правило, соглас­но которому предприятия обязывались брать на работу опреде­ленное число молодых людей, последние составляли только 20% общего числа нанятых. Кроме того, этой плохо обученной рабочей молодежи пришлось выдерживать конкуренцию дере­венских рабочих, согласных на меньшую зарплату. Безработица все больше утяжеляла социальный и моральный климат города. Каждый четвертый взрослый был безработным.

Дата добавления: 2015-04-24