Правопонимания и философии права

Либертарно-юридический тип

ФИЛОСОФИЯ ПРАВА

В. С. Нерсесянц

Институт государства и права РАН, г. Москва

Академик РАН, доктор юридических наук, профессор, руководитель Центра теории и истории права и государства Института государс­тва и права Российской Академии Наук, член Президиума Международ­ной ассоциации философии права и социальной философии (IVR), Прези­дент Российской секции философии права.

Для любого философского учения о праве и государстве определяющее значение имеет ле­жащий в его основе тип понимания (и понятия) права. Это обусловлено научно-познавательным статусом и значением понятия права (и соответс­твующего понятия государства) в рамках любой последовательной, систематически обоснован­ной, развитой и организованной правовой тео­рии. Понятие права – это познанное единство правовой сущности и явления. В понятии права в научно-абстрактном (сжатом и концентриро-ван­ном) виде содержится опреде­ленная теория, тео­ретико-правовой смысл и со­держание опреде­ленной концепции (и типа) фи­лософии права или юриспруденции.

При всем многообразии прошлых и совре­менных учений философов и юристов о праве и государстве можно выделить три основных типа (типологически однородные группы, по­дхода, направления) понимания (и понятия) пра-ва и го­сударства – три типа правопонимания и соответ­ствующего понимания (понятия) госу­дарства: легистский (позитивистский), естест­венноправо­вой (юснатуралистический) и либер­тарно-юри­дический.

Данный тип правопонимания и соответству­ющего философского (и в целом общетеоретиче­ского) учения о праве назван “ли б ертарным” (от лат. libertas – свобода) потому, что право, со­гласно данной трактовке, включает в себя (онто­логически, гносеологически и аксиологически) свободу (свободу индивидов); слово же “юри­дический” (от лат. ius – право) в названии кон­цепции использовано для обозначения отличия данного типа правопонимания, с одной стороны, от юснатурализма (от лат. ius naturale – естест­вен­ное право), с другой – от легизма (от лат. lex – за­кон) как обобщенного наименования всех позити­вистских учений о праве [13; 7; 10; 11; 12; 5; 8].

Для анализа и характеристики отношений и связей сущности и явления в сфере права (и соо­тветствующего правового понимания го­сударс­тва) в либертарно-юридической теории правопо­нимания сформулирована и разработана специа­льная концепция (юридико-логическая констру­кция, схема, модель) различения и соот­ношения (совпадения или несовпадения) права и закона. При этом под правом в его различе­нии с зако­ном имеется в виду сущность права – то, что об­ъективно присуще праву, выражает его отличи­тельную особенность как социальной но­рмы и регулятора особого рода и отличает право от не­права (от произвола, с одной стороны, от мора­льных, религиозных и иных социальных норм, с другой стороны), т.е. то, что не зависит от субъе­ктивной воли и произвола законодателя (право­установительной власти). Под законом в его ра­зличении с правом имеется в виду офи­циально-властное нормативное явление, т.е. яв­ление, имеющее законную силу принудительно-обяза­тельного правила (нормы). Термин “закон” здесь используется в собирательном смысле и охваты­вает все источники официально устано­вленного (позитивного) права, поскольку все они предста­вляют собой официально-властные явле­ния (эм­пирические тексты) нормативного харак­тера, наделенные законной (принудительно-обя­зате­льной) силой.

С учетом отмеченного различения права (как сущности) и закона (всех источников позитив­ного права) как явления основные (крайние) ва­рианты их соотношения выглядят так: если яв­ление (закон, положения тех или иных источни­ков позитивного права) соответствует сущности, речь идет о право­вом законе (о правовой норме, о позитивном праве, соответствующем сущности права); если явление (закон, положения того или иного источ­ника позитивного права) не соответ­ствует сущно­сти, противоречит ей и т.д., речь идет о неправо­вом законе (о противоправном, правонарушаю­щем, антиправовом законе, о про­тивоправной но­рме, противоправном позитивном праве).

В рамках этой концепции различения и соот­ношения права и закона (как соответственно су­щности и явления) под сущностью права имее­тся в виду принцип формального равенства, который, трактуется, как единство трех подразу­мевающих друг друга сущностных свойства (ха­рактеристики) права – всеобщей равной меры регуляции, свободы и справедливости. Это триединство сущностных свойств права (три компонента принципа формального равенства) можно охарактеризовать как три модуса единой субстанции, как три взаимосвязанных значения одного смысла: одно без другого (одно свойство без других свойств) невозможно. Присущая праву всеобщая равная мера – это именно рав­ная мера свободы и справедливости, а свобода и справедливость невозможны вне и без ра­венства (общей равной меры).

Взаимосвязь и смысловое единство этих трех компонентов принципа формального равенства (сущностных свойств права) состоят в следую­щем. Правовой тип (форма) взаимоотношений людей – это отношения, регулируемые по еди­ному абстрактно-всеобщему масштабу и равной мере (норме) дозволений, запретов, воздаяний и т.д. Этот тип (форма) взаимоотношений людей включает в себя: 1) формальное равенство учас­тников (субъектов) данного типа (формы) взаи­моотношений (фактически различные люди ура­внены единой мерой и общей формой); 2) их фо­рмальную свободу (их формальную независи­мость друг от друга и вместе с тем подчинение единой норме, действие по общей форме); 3) фо­рмальную справедливость в их взаимоотноше­ниях (абстрактно-всеобщая, одинаково равная для всех них норма регуляции, мера и форма до­зволений, запретов и т. д., исключающая чьи-либо привилегии). Равенство (всеобщая равная мера) предполагает и включает в себя свободу и справедливость, свобода – равную меру и спра­ведливость, справедливость – равную меру и свободу.

Сказанное означает, что равенство, свобода и справедливость как свойства правовой сущно­сти (моменты принципа формального равенства) но­сят формальный (формально-содержательный, а не фактически-содержательный) характер, явля­ются формально-правовыми качествами (и кате­гориями), входят в понятие права, возмо­жны и выразимы лишь в правовой форме.

Компоненты принципа формального равенс­тва (равная мера, свобода и справедливость) от­носятся к сфере права, а не к сфере морали, нравственности, религии и т.д., поскольку все эти и другие неправовые сферы (и присущие им формы и нормы регуляции) носят ограниченный, частичный характер, имеют какое-то фактичес­кое (неформализованное) содержание (в силу множественности различных моральных, нравст­венных, религиозных форм, норм и представле­ний о должном, отсутствия единой и всеобщей морали, нравственности, религии и т.д.) и ли­шены той присущей лишь праву абстрактно-все­общей формы (и всеобщей формализации), в ко­торой только и можно выразить абстрактно-все­общий, абсолютно (универсально) формализо­ванный смысл равенства, свободы и справедли­вости в соответствующем социуме. Это позво­ляет характеризовать право как всеобщую, необ­ходимую и единственную форму бытия и выра­жения равенства, свободы и справедливости в социальной жизни людей.

Правовое равенство представляет собой опре­деленную абстракцию, т.е. является результатом сознательного (мыслительного) абстрагирования от фактических различий, которые присущи ура­вниваемым субъектам правовой формы общения. Такое уравнивание предполагает наличие факти­ческих различий и вместе с тем их незначимость с точки зрения соответствующего критерия (ос­нования) уравнивания, а именно – свободы ин­дивида в общественных отношениях, которая признается, выражается и утверждается в форме его правосубъектности и правоспособности.

Право говорит и действует языком и мерами равенства и благодаря этому выражает свободу людей. В этом смысле можно сказать, что право – математика свободы [6].

В социальной сфере равенство – это всегда правовое равенство, формально-правовая мера равенства.

Именно благодаря своей формальности (абст­рагированности от “фактического”) равенство может стать и реально становится всеобщей фо­рмой и равной мерой регуляции “фактического”, своеобразным формальным и формализованным “языком”, “счетом”, “весами”, измерителем всей “внеформальной” (т.е. “фактической”) действи­тельности. Так обстоит дело и с формально-пра­вовой мерой.

История права – это история прогрессирую­щей эволюции масштаба и меры формального (правового) равенства при сохранении самого этого принципа любой системы права, права во­обще. Разным этапам исторического развития свободы и права в человеческих отношениях присущи свой масштаб и своя мера свободы, свой круг субъектов и отношений свободы и права, словом – свое содержание принципа фор­мального (правового) равенства. Так что прин­цип формального равенства представ­ляет со­бой постоянно присущий праву прин­цип с ис­торически изменяющейся сферой и мерой ре­гуляции.

Какой-либо другой формы бытия и выраже­ния свободы в общественной жизни людей, кроме правовой, человечество до сих пор не изо­брело. Да это и невозможно ни логически, ни практически. Люди свободны в меру их равен­ства и равны в меру их свободы. Неправовая свобода, свобода без всеобщего масштаба и еди­ной меры, словом, так называемая “свобода” без равенства – это идеология элитарных привиле­гий, а так называемое “равенство” без свободы – идеология рабов и угнетенных масс (с требова­ниями иллюзорного “фактического равенства”, подменой равенства уравниловкой и т.д.). Или свобода (в правовой форме), или произвол (в тех или иных проявлениях). Третьего здесь не дано: неправо (и несвобода) – всегда произвол.

Между тем повсеместно довольно широко ра­спространены представления о противоположно­сти права и свободы, права и справедливости, права и равенства. Они обусловлены во многом тем, что под правом имеют в виду любые веле­ния власти, государственное законодательство, которое зачастую носит антиправовой, произво­льный, насильственный характер.

Нередко свобода противопоставляется равен­ству. Так, уже ряд софистов младшего поколения (Пол, Калликл, Критий) отвергали правовое ра­венство с позиций аристократических и тирани­ческих представлений о свободе как праве “луч­ших” на привилегии и произвол, как праве силь­ных господствовать над слабыми и т.д. Аналоги­чный подход в XIX в. развивал Ф. Ницше. Рели­гиозно-аристократическую концепцию “свободы личнос­ти” (в духе оправдания неравенства и критики ра­венства) обосновывал в XX в. Н. А. Бердяев [1, с. 68, 75, 128, 131].

В отличие от аристократической критики правового равенства “сверху” (в пользу элитар­ных версий “свободы”) марксистское отрицание правового равенства и права в целом идет “снизу” (в целях всеобщего прыжка в коммунис­тическое “царство свободы” без права и государ­ства, утверждения “фактического равенства” и т.д.).

В наши дни широко распространено предста­вление, будто суть перемен, которые идут в Рос­сии и в других посткоммунистических странах (т.е. их “модернизация”), состоит в переходе от логики равенства к логике свободы*. Тут социа­лизм с его уравниловкой (т.е. антиподом права и равенства) предстает как царство равенства, от которого, мол, надо перейти в царство свободы без равенства. В этих и сходных противопостав­лениях свободы и равенства данным явлениям и понятиям по существу придается произвольное значение.

Понимание права как формального равенства включает в себя, наряду со всеобщей равной ме­рой и свободой, также и справедливость.

В контексте различения права и закона это означает, что справедливость входит в поня­тие права, что право по определению справед­ливо, а справедливость – внутреннее свойство и качество права, категория и характеристика правовая, а не внеправовая (не моральная, нравственная, религиозная и т.д.).

Поэтому всегда уместный вопрос о справед­ливости или несправедливости закона – это по существу вопрос о правовом или неправовом ха­рактере закона, его соответствии или несоответ­ствии праву. Но такая же постановка вопроса неуместна и не по адресу применительно к праву, поскольку оно (уже по понятию) всегда справедливо и является формой выражения справед-ливости в социальном мире.

Более того, только право и справедливо. Ведь справедливость потому собственно и справед­лива, что воплощает собой и выражает общезна­чимую правильность, а это в своем рационализи­рованном виде означает всеобщую правомер­ность, т.е. существо и начало права, смысл пра­вового принципа всеобщего равенства и сво­боды.

Отрицание правовой природы справедливости по существу означает утверждение вместо нее какой-либо версии неправовой (антиправовой или внеправовой) справедливости. По логике такого подхода получается, что право как тако­вое (право вообще, а не только антиправовой за­кон) несправедливо, а справедливость исходно представлена в том или ином неправовом (соци­альном, политическом, религиозном, моральном и т.п.) начале, правиле, требовании*.

В пространстве всеобщности и общезначимо­сти принципа правового равенства и права как регулятора и необходимой формы общественных отношений свободных субъектов именно право­вая справедливость выступает как критерий пра­вомерности или неправомерности всех прочих претензий на роль и место справедливости в этом пространстве. Воздавая каждому свое, пра­вовая справедливость делает это единственно возможным, всеобщим и равным для всех право­вым способом, отвергающим привилегии и утве­рждающим свободу.

Из сказанного следует внутренняя смысловая равноценность таких внешне различных опреде­лений сущности права, как: право – это форма­ль­ное равенство; право – это всеобщая равная мера; право – это всеобщая свобода; право – это всеоб­щая справедливость и т.д. Эти определения сущно­сти относятся к определениям права в его различе­нии с законом, т.е. не зависят от воли за­конодателя.

К этим исходным определениям сущности права в процессе так называемой “позитивации” (властной “положенности”, установленности) права, его выражения в виде закона, добавляется новое определение – государственно-властная общеобязательность того, что официально при­знается и устанавливается как закон (позитивное право) в определенное время и в определенном социальном пространстве. При этом мы имеем дело с установлением закона (позитивного права) как правового по своей сущности явле­ния, т.е. правового закона.

В смысловом контексте различения и совпа­дения права и закона ясно, что общеобязатель­ность закона обусловлена его правовой природой и является следствием общезначимости объекти­вных свойств права, показателем социальной потребности и необходимости властного призна­ния, соблюдения, конкретизации и защиты принципа и требований права в соответствую­щих общеобязательных официальных актах и установлениях. И именно потому, что, по ло­гике вещей, не право – следствие официально-вла­стной общеобязательности, а наоборот, эта обязательность – следствие права (государст­венно-властная форма выражения общезначи­мого социального смысла права), такая общеобя­зательность выступает как еще одно необходи­мое определение права (а именно права в виде закона) – в дополнение к исходным определе­ниям сущностных свойств права. Смысл этого определения состоит не только в том, что право­вой закон обязателен, но и в том, что общеобя­зателен только правовой закон.

В рамках либертарно-юридического подхода взаимосвязь сущности и явления в праве но­сит необходимый и закономерный характер: объективная правовая сущность (формальное равенство) – это сущность определенного реаль­ного правового явления (устанавливаемого госу­дарством общеобязательного закона, выражаю­щего свойства и требования принципа формаль­ного равенства), а правовое явление (общеобяза­тельный закон, выражающий свойства и требо­вания принципа формального равенства) это яв­ление (проявление) именно и только данной определенной сущности (формального равенс­тва). Правовая сущность (формальное равенство) проявляет себя (в результате надлежащей право­установительной деятельности законодателя, государства) в общеобязательном законе (право­вом явлении действительности), а правовое яв­ление (общеобязательный закон) проявляет, вы­ражает во внешней реальной действительности правовую сущность (формальное равенство).

Только на основе и с учетом такой необходи­мой связи между правовой сущностью и право­вым явлением возможно достижение их иско­мого единства в виде правового закона, т.е. уста­навливаемого государством и официально дейс­твующего общеобязательного позитивного права, выражающего в нормативно-конкретизи­рованной форме свойства и требования прин­ципа формального равенства. С позиций легизма и юснатурализма такое единство правовой сущ­ности и правового явления в виде правового за­кона недостижимо.

Право, подразумеваемое либертарным право­по­ниманием (и вместе с тем обосновываемой в либер­тарно-юридической концепции философии права), – это лишь необходимый правовой ми­нимум, то, без чего нет и не может быть права вообще.

Правовой закон как искомое соответствие закона (явления) требованиям принципа форма­льного равенства (сущности права) – это адеква­тное и полное выражение права в его официаль­ной признанности, общеобязательности, опреде­ленности и нормативной конкретности, необхо­димых для действующего позитивного права. С учетом сказанного общее определение понятия права (закона, соответствующего сущности права) можно сформулировать так: Право – это соответствующая принципу формального ра­венства система норм, установленных или са­нкционированных государством и обеспечен­ных возможностью применения мер государс­твенного принуждения.

Необходимая связь общезначимой правовой сущности (формального равенства) и общеобяза­тельного правового явления (закона) демонстри­рует понятийно-правовое единство права и госу­дарства, выявляет правовую природу и выражает правовую необходимость государства как все­общей формы власти для установления и дейст­вия права в качестве общеобязательного закона.

В процессе выражения правовой сущности в виде правового явления официально-власт­ная легализация (от lex – закон) права сочета­ется с юридизацией (от ius – право) и юриди­ческой легитимацией самой этой правоуста­навливающей (законодательной) власти в ка­честве всеобщей (публичной) государствен­ной власти. И юридико-логически, и историче­ски именно в процессе официально-властного правоустановления (выражения общезначимой правовой сущности в виде общеобязательного закона) соответствующая правоустанавливаю­щая (а следовательно, – и правоохраняющая, правоприменяющая) власть проявляет себя, кон­ституируется и функционирует как государство, т.е. как общая (публичная) правовая власть, дей­ствующая на основе и в пределах общеобязате­льных правовых законов.

Как правовая форма общей (публичной) вла­сти любое государство – это правовое государ­ство (в меру развитости права в соответствую­щую социально-историческую эпоху), и оно принципиально отличается от всех видов деспо­тизма (тирании, диктатуры, тоталитаризма и т.д.), который представляет собой доправовую, неправовую и антиправовую (отрицающую ра­венство, свободу и справедливость) форму вы­ражения, организации и деятельности общей (официальной) власти.

Подобное противопоставление государства (как правовой формы власти свободных людей) деспотизму (как насильственной власти и гос­подству одних над другими, как отношений гос­подства-подчинения) имеет давние традиции в истории философско-правовой мысли (Аристо­тель, Цицерон, Августин, Фома Аквинский, Локк, Кант, Гегель и др.) и подкреплено не то­лько историческим опытом далекого прошлого, но и практическими реалиями тоталитаризма в ХХ в. как новейшей деспотической формы на­си­льственного властвования и радикального отри­цания начал права и государственности.

Современное правовое государство (с консти­туционным закреплением неотчуждаемых прав и свобод человека, разделением властей и т.д.) – это на сегодня исторически наиболее развитая правовая форма существования государства, ко­торое и на предшествующих исторических эта­пах своего бытия представляло собой правовое государство в его менее развитых формах. На всех этапах своего исторического развития лю­бое государство (в отличие от деспотического типа власти) как правовая форма общей (публи­чной) власти – это определенная организаци­онно-властная форма выражения, конкретизации и реализации принципа формального равенства, его смысла и требований. Именно поэтому право и государство являются необходимыми всеоб­щими формами соответственно нормативного и институционно-властного выражения равенс­тва, свободы и справедливости в социальной жи­зни людей. Эта свобода индивидов выражается пре­жде всего в том, что они выступают как фор­ма­льно равные лица – как субъекты права и субъе­кты государства.

С учетом сказанного можно дать следующее определение общего понятия государства: госу­дарство – это правовая (т.е. основанная на принципе формального равенства) организа­ция публичной власти свободных индивидов.

Исторически свобода (свободные индивиды) появляется в процессе разложения первобытного общества и его дифференциации на свободных и несвободных (рабов). Право и государство, при­шедшие на смену нормам и институтам вла­сти первобытного общества, как раз и представ­ляют собой необходимую (и пока что до сих пор един­ственно возможную) форму нормативного и инс­титуционального признания, выражения и за­щиты этой свободы в виде правосубъектно­сти индивидов в частных и публично-властных делах и отношениях.

Социально-исторические этапы развития права и государства – это прогрессирующие сту­пени осуществления начал равенства, свободы и справедливости в человеческих отношениях.

Дата добавления: 2015-05-22