Год в Царстве Польском

В январе пал Порт-Артур, русский флот на Дальнем Востоке был практически целиком уничтожен. В то же время росло недовольство в либеральной и рабочей среде, обманутой обещаниями проведения реформ государственного устройства. События «кровавого воскресенья» общеизвестны: вскоре волна забастовок и манифестаций прокатилась по всей России, однако это движение еще не было массовым.

Иначе выглядела ситуация в Царстве Польском, где российская монархия стала символом не только социального, но и национального гнета. Практически сразу, как только до Польши дошли вести о событиях в Петербурге, все партии выступили с обращениями к народу. Некоторые из них - прежде всего ППС - делали упор на национальный вопрос. Вне зависимости от того, верили ли рабочие призывам партии добиваться получения автономии или лишь ожидали перемен в государственном устройстве, для них всех условием реализации поставленных задач стало свержение монархии. В конце января уже бастовала значительная часть рабочих Варшавы и Лодзи; начался погром водочных магазинов и уничтожение царской символики. В конце января - начале февраля остановились предприятия в Радоме, Скаржиске, вскоре во всем Старопольском и Домбровском бассейнах, потом в Люблине. В некоторых городах рабочих избивали, а власти объявляли чрезвычайное положение. Однако на многих предприятиях рабочим удалось добиться улучшения условий труда и его оплаты. Забастовка закончилась в феврале, но локальные выступления с выдвижением экономических требований продолжались[13].

Остальные слои общества по-разному реагировали на забастовку. Среди высших классов царила паника. Они искали защиты у царских властей. Католическое духовенство, прежде всего духовные власти, также обращались к властям с требованием восстановления мира и порядка. Серьезная политическая сила, каковой являлась НДП, старалась нейтрализовать деятельность социалистических группировок, поскольку была обеспокоена солидарной борьбой польских и русских рабочих. Ни одна либеральная партия не выдвинула лозунга о независимости Польши. Главным образом эти партии выступали за уступки по национальному вопросу. Речь шла об использовании польского языка в судопроизводстве, учреждениях и учебных заведениях. Школьная забастовка началась практически одновременно с забастовкой рабочих, однако длилась значительно дольше. На требование находившейся под влиянием агитации различных политических группировок молодежи, выступавшей не только за введение обучения на польском языке, но и за отмену шпионской системы, слежки за учениками, власти ответили репрессиями: исключали из школ, арестовывали учеников и закрывали школы. Однако в конце концов власти пошли на небольшие уступки, которые тем не менее не удовлетворили бастовавших - после летних каникул 1905 года лишь небольшая часть учеников приступила к учебе в государственных школах, большинство пошло в частные учебные заведения. Более того, появились требования о переводе начального образования в деревне на польский язык. Занятия в сельских школах практически всех гмин Царства Польского в 1905/06 учебном году проходили на польском языке[14]. Это движение добилось определенного успеха: власти впервые пошли на смягчение политики русификации.

Крестьянство выступало также против крупных земельных собственников, а экономические требования, главным образом касавшиеся увеличения оплаты труда батраков, впервые сопровождались требованиями введения польского языка в сельской администрации. Помещики, так же как фабриканты, требовали от властей прекращения беспорядков. Несмотря на то что в деревню было направлено значительное количество войск, аграрная стачка принесла определенные экономические успехи, а также утвердила право на использование польского языка в органах сельской администрации. Серьезную роль в аграрных выступлениях сыграли политические партии, как революционные левые, так и правая НДП. На волне стачечного движения в Царстве Польском появились первые крестьянские политические объединения. Следует сказать, что позиция деревни поразила как помещиков, которые до этого времени не сталкивались со столь массовым крестьянским движением сопротивления, так и власти, которые были уверены в лояльности польского крестьянина и его благодарности за освобождение от крепостной зависимости.Кроме требований, касающихся демократизации местного самоуправления и использования польского языка в гминных управлениях, на собраниях крестьяне все чаще поднимали вопрос об автономном статусе Царства Польского и требовали освобождения политических заключенных. Правда, иногда часть слишком уж патриотических и радикальных по своему характеру постановлений отменялась, хотя наряду с революционными в деревне все чаще были слышны национальные лозунги, уничтожалась символика царской власти и даже российские школьные учебники[15].

Хотя стачки прекратились, начиная с апреля - мая непрерывно проводились боевые акции ППС. Они были направлены против особо ненавистных чиновников царского аппарата власти, провокаторов и предателей, но их целью также было получение средств для партийной деятельности. Как отмечает Феликс Тых: «Эти акции способствовали повышению политической температуры, однако они не были решающими для судеб революции. Решающими могли быть лишь массовые выступления, они должны были иметь настолько широкий характер и должны были быть настолько скоординированы во времени, чтобы либо нейтрализовать, либо перетянуть на сторону революции армию»[16].

Революция охватывала все более широкие слои населения - весной 1905 года начали создаваться профсоюзы квалифицированных специалистов. В большинстве своем они требовали введения демократических свобод и провозглашения автономии в рамках единого государства. Они сотрудничали с подобными же организациями в России.

С июня 1905 года можно говорить об очередной революционной волне, которая была подготовлена событиями в Лодзи. Известия о поражении русского флота под Цусимой (27-28 мая) и начале долгосрочной стачки в Иваново-Вознесенске спровоцировали беспорядки в городе. Поскольку не удалось прервать стачки, владельцы, рассчитывая сломить рабочих голодом, начали закрывать фабрики. В середине июня в некоторые лодзинские фабрики были введены войска. Эти меры принесли определенный эффект, стачки начали прекращаться. Однако беспорядки начались вновь после того, как 18 июня погибло пять человек в результате атаки казаков и отряда пехоты на рабочих, возвращавшихся с загородного митинга. Их похороны, а затем вести об очередных жертвах полиции и армии (было убито двое рабочих еврейской национальности) стали причиной многотысячных демонстраций. В одной из них погибло 25 человек. Вслед за этим прекратили работу все фабрики, а на улицах города появились баррикады. Громили государственные винно-водочные магазины, нападали на казачьи и солдатские патрули. При этом плечом к плечу сражались поляки, немцы и евреи, сторонники разных партий и приверженцы разных политических взглядов. В длившихся с 18 по 24 июня событиях в Лодзи, названных июньским восстанием, погибло от 150 до 200 человек. Следует подчеркнуть, что, хотя руководители партий понимали, что столкновения с армией не принесут успеха, им не удалось удержать рабочих[17].

Восстание в Лодзи нашло широкий отклик не только в Царстве Польском, но и в России. Стачки в поддержку рабочих Лодзи и протестные акции прокатились по всей стране. Все лето было отмечено стачечным движением, которое проходило также и в деревне, что имело определенное значение, поскольку шел сбор урожая. Когда в августе был провозглашен царский манифест о созыве Государственной Думы, в Царстве Польском лишь НДП и «угодовцы»[18] восприняли его как определенную уступку. Социалисты объявили бойкот выборам. В конце августа ситуация в Варшавской губернии настолько обострилась, что царь решился отозвать генерал-губернатора Константина Максимовича и назначил на его место человека «сильной руки» Георгия Скалона. Ему с помощью жестких репрессий удалось восстановить спокойствие в городе. В начале сентября Россия подписала мир с Японией, и с этого времени царь мог направить все свои силы на борьбу с революцией.

Дата добавления: 2015-05-08