Синтетические и аналитические языки

В типологической характеристике флективных языков особое место занимает определение удельного веса синтетических и аналитических форм языка, роли служебных слов в образовании форм слова, словосочетания и предложения. Русский язык имеет синтетический строй, английский - аналитический.

Аналитический строй предполагает более широкое использование служебных слов, а также фонетических средств и порядка слов для образования форм слова и форм словосочетания. Языками аналитического строя являются английский, французский, хиндустани, персидский, болгарский. Аффиксация, например, в английском языке используется главным образом для словообразования (суффикс прошедшего времени ed). Имена существительные и прилагательные характеризуются бедностью форм словоизменения; напротив, глагол обладает развитой системой временных форм, которые образуются почти исключительно аналитически. Синтаксические построения отличаются также аналитизмом, поскольку главная роль в выражении синтаксических значений принадлежит служебным словам, порядку слов и интонации.

Синтетический строй характеризуется большей ролью форм слов, образуемых при помощи аффиксов - флексий и формообразующих суффиксов и префиксов. Языками синтетического строя являются русский, польский, литовский и большинство других индоевропейских языков; синтетическими были все древнеписьменные индоевропейские языки, например латинский, греческий, готский.

Морфологические типы языков:

1. Изолирующий (корнеизолирующий, аморфный) тип (стареющий). Для этих языков характерно полное или почти полное отсутствие словоизменения и, как следствие этого, очень большая грамматическая значимость порядка слов (субъект – определение субъекта – определение предиката - предикат), каждый корень выражает одно лексическое значение, слабое противопоставление значимых и служебных корней. К корнеизолирующим языкам относятся китайский, вьетнамский, дунганский, мыонг и мн. др. По направлению к корнеизоляции эволюционирует современный английский язык.

2. Агглютинирующий (агглютинативный) тип. Для языков этого типа характерна развитая система словоизменения, но каждое грамматическое значение имеет свой собственный показатель, отсутствие грамматических чередований в корне, однотипность словоизменения для всех слов, принадлежащих к одной части речи (т.е. наличие единого для всех существительных типа склонения и единого для всех глаголов типа спряжения), количество морфем в слове не ограничено. Сюда относятся тюркские, тунгусо-манчжурские, финно-угорские языки, картвельские, андаманские и некоторые другие языки. Принцип агглютинации положен также в основу грамматики искусственного языка эсператно.

Для примера возьмем творительный падеж множественного числа коми-пермяцкого слова «син» (глаз) – «синнэзoн». Здесь морфема «нэз» является показателем множественного числа, а морфема «oн» – показателем творительного падежа.

3. Флектирующий (флективный, фузионный). Для языков этого типа характерна развитая система словоизменения (разнотипность склонений и спряжений: в русском языке – три склонения и два спряжения, в латинском – пять склонений и четыре спряжения.) и способность передавать всю гамму грамматических значений одним показателем:

- внутренней флексией, то есть с грамматически значимым чередованием в корне (семитские языки),

- внешней флексией (окончанием), фузией, то есть с одновременным выражением нескольких грамматических значений одним аффиксом (например, в русском слове «дома» окончание слова «-а» является одновременно знаком и мужского рода, и множественного числа и именительного падежа).

Также в этих языках один аффикс может выражать разные значения (суффикс -тель-: лицо учитель, прибор выключатель, абстрактное множитель, вещество кровезаменитель), число морфем в одном слове ограничено (не более шести; исключение – немецкий язык), наличие имен собственных и нарицательных, наличие разного типа ударений.

Сюда относятся славянские, балтийские, италийские, некоторые из индийских и иранских языков.

4. Ряд типологов выделяет также инкорпорирующие (полисинтетические) языки, где имеются "слова-предложения", сложные комплексы: в состав глагольной формы включаются (иногда в усеченном виде) именные основы, соответствующие объекту и обстоятельствам, субъекту, а также некоторые грамматические показатели. К ним относятся языки чукото-камчатской семьи, некоторые языки индейцев Северной Америки.

Особенность этого типа языков состоит в том, что предложение строится как сложное слово, т. е. неоформленные корни-слова агглютинируются в одно общее целое, которое будет и словом, и предложением. Части этого целого — и элементы слова, и члены предложения. Целое — это слово-предложение, где начало — подлежащее, конец — сказуемое, а в середину инкорпорируются (вставляются) дополнения со своими определениями и обстоятельствами. На мексиканском примере: ninakakwa, где ni — «я», naka — «ед-» (т. е. «ем»), a kwa — объект, «мяс-». В русском языке получаются три оформленных грамматически слова я мяс-о ем, и, наоборот, такое цельнооформленное сочетание, как муравьед, не составляет предложения.

Для того чтобы показать, как можно в данном типе языков «инкорпорировать», приведем еще один пример из чукотского языка: ты-ата-каа-нмы-ркын — «я жирных оленей убиваю», буквально: «я-жир-олень-убив-делай», где остов «корпуса»: ты-нмы-ркын, в который инкорпорируется каа — «олень» и его определение ата — «жир»; иного расположения чукотский язык не терпит, и все целое представляет собой слово-предложение, где соблюден и вышеуказанный порядок элементов.

Некоторым аналогом инкорпорации в русском языке может служить замена предложения «Я ловлю рыбу» одним словом – «рыболовствую». Конечно, для русского языка такие построения не свойственны. Они носят ярко выраженный искусственный характер. К тому же в русском языке в виде сложного слова можно представить только простое нераспространенное предложение с личным местоимением в роли подлежащего. Невозможно «свернуть» в одно слово предложение «Мальчик ловит рыбу» или «Я ловлю хорошую рыбу». В инкорпорирующих же языках любое предложение может быть представлено только в виде одного сложного слова. Так, например, в чукотском языке предложение «Мы охраняем новые сети» будет выглядеть как «Мыттуркупрэгынритыркын». Можно сказать, что в инкорпорирующих языках до определённой степени стирается граница между словообразованием и синтаксисом.

Говоря о четырех морфологических типах языков, мы должны помнить, что как не бывает в природе химически чистого, беспримесного вещества, так не существует ни одного полностью флективного, агглютинативного, корнеизолирующего или инкорпорирующего языка. Так, китайский и дунганский языки, по преимуществу корнеизолирующие, содержат некоторые, хотя и незначительные элементы агглютинации. Есть элементы агглютинации и во флективном латинском языке (например, образование форм имперфекта или будущего первого времени). И наоборот, в агглютинативном эстонском языке мы сталкиваемся с элементами флексии. Так, например, в слове töötavad (работают) окончание «- vad» обозначает и третье лицо, и множественное число.

Эту типологическую классификация языков, в основе своей морфологическую, нельзя считать окончательной главным образом из-за ее неспособности отразить всю специфику отдельного языка с учетом его структуры. Но в ней содержится в неявной форме возможность ее уточнения путем анализа др. сфер языка. Например, в изолирующих языках типа классического китайского, вьетнамского, гвинейских наблюдаются односложность слова, равного морфеме, наличие политонии и ряд др. взаимосвязанных характеристик.

Русский язык является флективным языком синтетического строя.

Дата добавления: 2015-05-08