Основные подходы к анализу культуры

Философия культуры является учением о предельных основаниях и наиболее общих закономерностях культуры как деятельности, выраженной в символической форме системы ценностей, которая отличает человека и человечество от природной среды.

В философии культуры изучается не столько то, что отличает один тип культуры от другого, одну национальную культуру от другой, сколько то, что в них имеется общего, повторяющегося, универсального.

Знание философии культуры позволяет, в частности, глубже понять, почему несмотря на то, что слово культура является латинским по своему происхождению, его использование, например, в русском языке, имеет много общего со своим римским прототипом.

Согласно словарю живого русского языка В.И. Даля, культура – и деятельность человека (обработка, возделывание), и образование умственное, и образование нравственное (т.е. воспитание), а также процесс деятельности и ее результат. Современные культурологи не могут не замечать, что во многих языках также имеются понятия, содержание которых очень близко, а подчас и тождественно латинскому понятию культуры.

Это в первую очередь понятие «пайдейя», означавшее в древнегреческом языке единство образования и воспитания; санскритское понятие «дхарма», также выражавшее единство воспитания и образования, и, например, в «Законах Ману» - обозначавшее еще и закон жизни. Сходным с ним является древнекитайское понятие «жэнь», занимавшее центральное место в философской системе Конфуция, а позже ставшее одним из центральных принципов китайской идеологии вообще.

«Жэнь», согласно Конфуцию и его последователям, означало, говоря современным языком, не только единство процессов социализации, воспитания и образования человека, культивирования в себе гуманности (уважения к старшим, родственникам, начальникам и т.п.). В других философских учениях Древнего Китая оно означало даже гуманность вообще (например, любовь ко всем людям, на чем настаивал оппонент Конфуция – Мо-цзы и его последователи). «Жэнь» в Древнем Китае также, как и древнеиндийское – «дхарма», обозначало путь, закон жизни. Не означает ли это, что синонимы латинского слова «культура» (древнекитайские и древнеиндийские понятия «дхармы» и «жэнь») обладали, по сравнению со своими латинским эквивалентом даже более глубоким смыслом, как бы подсказывая человеку о фундаментальном характере культуры для жизнедеятельности общества. Хотя порой употребление слова «культура» (кстати, не только в русском языке) отдаляет ее от этого значения, особенно в таких контекстах его употребления, когда культура противопоставляется науке, обществу, жизни, или, например, когда слово «культура» используется для названия специального канала на телевидении, что как бы предполагает, что на других телеканалах культуры либо мало, либо она там даже отсутствует вообще.

Основная трудность постижения предельных оснований культуры заключается в том, что за внешним обликом вещей и символов, которые она одухотворяет и которые составляют предметное многообразие культуры, обычно бывает не так-то легко усмотреть их духовное, идеальное содержание, из чего, собственно, и вытекают философски необоснованные опасения, что точно определить содержание культуры невозможно.

Как показывает философия культуры, трудности с точным определением понятия культуры в значительной мере преодолеваются уже посредством обращения к этимологии слова «культура»; более строгого различения искусственного и естественного, воспитанности и образованности, а также культуры и цивилизации как феноменов социума. В еще большей степени данная трудность преодолевается через выделение и анализ основных подходов к ее изучению, которые сложились в науке и философии.

В культурологии и философии культуры выделяются следующие основные подходы к исследованию культуры:

· аксиологический (ценностный) подход, согласно которому культура есть мир ценностей, идеалов, смыслов, значимых для человека;

· деятельностный подход, рассматривающий культуру как способ человеческой жизнедеятельности, воспроизводства человека и человечества;

· игровой подход, трактующий культуру как игру;

· семиотический подход, который основывается на понимании культуры как знаковой системы, имеющей символически-коммуникативную природу;

· структуралистский подход, рассматривающий культуру как совокупность социокультурных образцов, регулирующих человеческую жизнь (табл.).

Таблица 2.

Концепции

культуры

· аксиологический (ценностный);

· деятельностный;

· игровой;

· семиотический;

· структуралистский.

Несмотря на то, что аксиология, как раздел философии, предметом изучения в которой являются ценности, возникла только в ХIХ в., заслуга в формировании научного интереса к ценностям принадлежит немецкому ученому Р. Лотце (1817-1881). Еще в философской мысли древнего мира вопрос о природе ценностей был специально затронут в контексте изучения связи эйдосов (идей) с предназначением человека и государства.

Учитель Платона Сократ в 399 г. до н.э. был обвинен в отрицании основных ценностей афинского государства (непочитании богов, богохульстве идр.). В таком контексте вопросы о том: «Что есть благо?», «Чем является богохульство и его противоположность – богопочитание?», «Является ли первое пороком (негативной ценностью), а второе – проявлением святости (позитивной ценностью)?» – волновали, конечно, не только ученика Сократа – Платона, но и вершивших судьбу обвиняемого пятисот присяжных заседателей афинского суда.

Сократ и Платон были первыми европейскими философами, обратившими специальное внимание на природу ценностей.

В диалоге «Евтифрон», специально посвященном предварительной стадии судебного процесса над Сократом, Платон пытался найти ответ на главный в контексте судебного разбирательства вопрос о том, что такое святость вообще, и как она воплощается в реальной жизни. Смысл данной ценности он иллюстрировал поступками главного персонажа диалога Евтифрона, который обратился в афинский суд с доносом на собственного отца. По мнению Евтифрона (здесь следует иметь в виду, что древние греки еще со времен Солона воспитывались как граждане, способные защищать ценности полиса невзирая на лица), его отец был виновен и, следовательно, должен был быть осужден за то, что он, пусть и неумышленно, стал причиной смерти своего наемного работника.

Вместе с тем, персонажу диалога Платона Евтифрону глубоко претило как поведение собственного отца, так и философа Сократа, которого афинянин Мелет обвинял в богохульстве, непочитании богов и развращении молодежи. В таком контексте платоновский Евтифрон и сформулировал следующий аксиологический вопрос: «Чем же является богохульство и богопочитание на самом деле, и в чем же состоит святость человека?» Дискутируя с Евтифроном, платоновский Сократ настаивал на том, что его не интересуют отдельные и конкретные благочестивые деяния людей – справедливое ли преследование преступника, совершившего тяжкий грех, своевременная ли помощь страждущему и т.п.

С точки зрения философии необходимо было определить, что такое ценность благочестия сама по себе. Персонажей своего диалога Платон подводил к выводу о том, что ценности - образцы (парадигмы) человеческого познания и практики. В таком качестве они должны быть одинаковыми для мужчин и для женщин, старых и молодых, греков и варваров, воспитанных в других государствах. Следовательно, ценности, по определению, являются универсальными и всеобщими.

Как объективный идеалист, Платон был убежден в том, что ценности существуют в особом мире - мире идей, в котором до рождения человека и пребывает его душа.

В ХIХ в. эти идеи Платона оказались востребованными в контексте аксиологии, разработанной последователями И. Канта – представителями фрейбургской (баденской) школы неокантианства – В. Виндельбандом (1848–1915) и Г. Риккертом (1863–1936), а также представители марбургской школы неокантианства Э. Кассирером.

В. Виндельбанд исходил из того, что бытие до или вне сознания является бессмысленным. По его мнению, философия не может быть изучением фактов, поскольку это является уделом конкретных наук, а должна изучать то, что должно быть, т.е. ценности.

Философская аксиология в такой перспективе призвана быть способом самосохранения человека в быстро меняющемся мире ценностей. Если предложение «эта вещь – белого цвета», согласно В. Виндельбанду, просто констатирует связь двух вещей, то высказывание - «эта вещь – прекрасна» устанавливает связь данной вещи не с другой вещью, а с человеком, его сознанием. Ценности тесно связаны с целями деятельности, являются диадным, т.е. двойственными, однако, предметом аксиологии являются не относительные, преходящие, но абсолютные, или вечные ценности. Иначе говоря, философия как аксиология должна интересоваться не тем, что и как какой-либо Х. одобряет, хвалит или порицает, но исключительно выверенными логическими, этическими и эстетическими оценками какого-либо положения дел. Другими словами, такими оценками, которые имеют всеобщий и необходимый характер.

«Вастаржи», Виктор Лукьянов, 1999 г.

Следовательно, человека заставляют мыслить и поступать по своему усмотрению не законы природы, а ценности, которые по отношению к нему обладают особой принудительной силой, обязывая его поступать так, а не иначе в какой либо конкретной ситуации. Согласно аксиологическому подходу, культура – совокупность ценностей, которые возвышают человека над миром природы (натуры), обязывают его быть человеком в собственном смысле этого слова.

Ценность является результатом оценки, а оценка – разновидностью деятельности человека. С этой точки зрения, аксиологический подход к культуре не является альтернативным по отношению к подходу деятельностному.

Подобно тому, как движение является всеобщим свойством материи, деятельность является всеобщим свойством бытия человека и общества. Благодаря преследуемой в ней цели она отличается от инстинктивной животной активности, возвышая человека над миром природы. Поскольку в процессе неолитической революции человек, действительно, смог «возвыситься» над миром природы, обеспечив себе относительную независимость от нее, мы и сегодня должны уважительно относиться к глубокому содержанию истолкования культуры как человеческой деятельности. По крайней мере, в свете деятельностного подхода к культуре, становится более понятной этимологическая связь ее понятия в латинском языке с сельскохозяйственной деятельностью по возделыванию земли, ее окультуривании.

Наряду с оценочной деятельностью человека, в зависимости от преследуемых в ней целей, выделяются также и предметно-преобразовательная деятельность (практика, материальное производство), и познавательная, и коммуникативная деятельность, а также творческая или, как сегодня ее нередко называют, инновационная, креативная деятельность человека. Это означает, что деятельностный подход к культуре, указывая на главный источник ее искусственности – человеческую деятельность, по своему содержанию не может не быть широким, фактически, отождествляя культуру с бытием человека и социума, а также человечества в целом. Неудивительно, поэтому, что в рамках деятельностного подхода к культуре иногда абсолютизируется роль какого-либо одного вида деятельности, например, творческой, игровой, семиотической и др.

«Исполнитель желаний», автор – художник Игорь Панин, 2009 г.

В рамках деятельностного подхода культура обычно рассматривается, как «специфический способ организации и развития человеческой жизнедеятельности, представленный в продуктах материального и духовного труда, в системе социальных норм и учреждений, в духовных ценностях, в совокупности отношений людей к природе, между собой и к самим себе»[1].

Никто не может запретить человеку не только рассуждать, но и заботиться о культуре общения, познания, материального производства и мн. других видов человеческой деятельности, которые в этом случае оказываются, по меньшей мере, не ниже культуры как творческой, инновационной деятельности человека. Деятельностный подход к культуре формирует взгляд на культуру, как технологию. В его рамках в философии ХХ в. были разработаны игровой и семиотический подходы к культуре.

Игровой подход развивал нидерландский культуролог Й. Хейзинга (1872–1945). Обратив внимание на то, что в ХХ в. человек разумный (Homo sapiens) уже привычно рассматривается как Homo faber (человек деятельный), он предложил пойти еще дальше, поскольку то, что можно сказать о делании (деятельности), можно сказать и об игре.

«Кошки-мышки», Оленберг Владимир, 2007 г.

Несмотря на то, что многие из животных играют, если продумать до конца все, что мы знаем о человеческом поведении, оно также будет в известном смысле игрою. По крайней мере, сегодня неплохо известно знаменитое выражение писателя о том, что «вся жизнь – игра, а люди в ней актеры». Отталкиваясь от таких посылок, Й. Хейзинга, ректор Лейденского университета приходил к выводу о том, что «человеческая культура возникает и разворачивается в игре, как игра». В 1938 г. этот подход к культуре был им подробно изложен в работе о человеке как существе играющем (Homo ludens)[2].

Семиотический подход к культуре связан, с одной стороны, с творчеством Э. Кассирера (1874–1945), немецкого философа, представителя марбургской школы неокантианства, а с другой – развитием семиотики, как науки о знаках.

Для Э. Кассирера, ориентированного на трактовку культуры как совокупности ценностей, важно было обратить внимание на символическую форму ценностей, их связь с языком, как системой знаков.

Согласно Э. Кассиреру, человек – существо, создающее символы. С этой точки зрения ценности человеческого разума (его категории, в том числе и философские) являются символическими функциями, а язык, искусство, религия и т.д. – символическими формами. Символ – не природное, а языковое, искусственное явление, с помощью которого человек отделяет себя от природы. Символ – разновидность знака. Знак – центральное понятие семиотики – науки о знаках.

Предпосылки семиотики как науки о знаках возникли еще в древнем мире. В Новое время к изучению знаков обращались Т. Гоббс и Дж. Локк. В конце ХIХ в. программу развития семиотики как особой науки развивали Ч. Пирс и Ф.де Соссюр.

Что же такое знак? Знаком называется материальный, чувственно воспринимаемый объект, который замещает другой объект и используется для накопления, хранения и передачи о нем информации.

В семиотике при изучении знаков используются три взаимосвязанных стратегии. Во-первых, рассматриваются связи знака с той мыслью, которую он поясняет (интерпретирует); во-вторых, изучаются особенности замещения (репрезентации) знаком некоторого объекта; в-третьих, исследуются особенности отношений между знаками и обозначаемыми ими объектами. Согласно американскому философу Ч. Пирсу, знаки делятся на знаки-индексы, знаки-образы (ико­нические) и знаки-символы. Главная особенность знаков-индексов состоит в том, что они связаны причинно-следственными отношения­ми с замещаемыми ими объектами. Примерами этих знаков являются следующие: повышение температуры тела человека – знак его забо­левания, изменение высоты ртутного столбика термометра – знак изменения температуры, рост цен на товары – знак инфляции и т.п. Иконические знаки, или знаки-образы, связаны с заменяемыми ими объектами отношениями подобия. Знаки-образы – это и картина, на­писанная художником, и географическая карта местности. Существен­ным свойством знаков-символов является то, что они не связаны ни причинно-следственными, ни отношениями подобия с замещаемыми ими объектами, являются продуктом социальных взаимоотношений, коммуникации людей.

«Маски», Игорь Лосицкий, 1998 г.

«Символы, – писал Ч. Пирс, – дают нам средство мыслить о мыслях, причем так, как мы бы не смогли о них мыслить в отсутствии символов. Они позволяют нам, например, создавать абстракции, без которых мы лишились бы великого двигателя развития науки, … символы суть сама подоснова ткани нашего разума».

В семиотическом подходе к культуре знак, символ рассматриваются как специфический признак культуры, а культура понимается как совокупность знаков (символических функций и форм) (Э.Кассирер). Очевидно, что используемое для выявления предельных оснований культуры семиотическое понятие символа значительно углубляет не только наши обыденные, но и научные, культурологические представления о культуре, как искусственном.

Это также относится и к структуралистскому подходу к культуре, который первоначально был связан с поиском однотипных структур в различных продуктах человеческой деятельности. После их обнаружения и описания однотипные в разных языках структуры, собственно, и рассматривались в качестве механизма порождения культуры.

Важной вехой в развитии структуралистского подхода к культуре стала его функционализация, т.е. трактовка культуры как функций различных элементов структуры. Структурно-функциональный подход к культуре развивали антрополог и социолог Б. Малиновский, изучавший первобытные культуры, а также Т. Парсонс.

Согласно Т. Парсонсу, культура – такая совокупность ценностей, главным свойством которой является латентность, т.е. скрытое, непосредственно не фиксируемое обеспечение стабильности и душевного покоя личности и социальных институтов.

Основания культуры связаны и с человеческим организмом, и с личностью человека, и с социальными институтами, на которые культура, в свою очередь, оказывает контролирующее воздействие.

Если организм и личность человека, его социальные институты обеспечивают энергетику культуры, то культура осуществляет их информационный контроль. Согласно Т. Парсонсу, организм обеспечивает свое самосохранение с помощью денег, личность - с помощью власти, социальные институты - с помощью интеграции и аргументации. Культура сохраняет себя с помощью отношений лояльности. Иначе говоря, она может сохраняться и функционировать только при лояльном к ней отношении и со стороны экономики, и власти, и различных социальных групп людей.

Несмотря на то, что в современной культурологии, социологии и философии существуют различные подходы к культуре, они, как мы постарались показать, не являются взаимоисключающими. Раскрывая нам предельные основания культуры, перечисленные выше подходы к культуре, а также и многие другие являются взаимодополнительными.

Разнообразные подходы к культуре позволяют нам лучше понять следующее: предельные основания культуры раскрываются в процессе ее сопоставления с природой (натурой), человеком, его деятельностью, обществом (социумом). По мнению обратившего на это внимание российского ученого М.С.Кагана, в отличие и от природы, и от общества, и от самого человека, культура - система, образуемая взаимопревращением трех конкретных форм ее реального существования. А именно: человеческой (приобретаемыми человеком качествами); деятельностной (способами человеческой деятельности); предметной (совокупностью, созданных человеком вещей, социальных институтов, научных, идеологических, философских сочинений, художественных произведений, педагогических актов и игр и др.).

Культура - способ «внегенетического наследования» обретаемого человечеством опыта. [3]

Культура как особый тип наследования является единством традиций и новаций, а ее развитие подчиняется закономерностям диалектической преемственности. Это означает, что попытки законсервировать какое-либо состояние культуры, либо разрушить один тип культуры, а на его основе построить абсолютно отличающийся от него другой, всегда, в конечном итоге, будут несостоятельными. Причем даже в том случае, когда будут реализовываться мастерски и эстетически привлекательно. Это убедительно демонстрирует практика всех предпринятых в ХХ в. культурных революций, которые, в отличие от революций цивилизационных, связанных, например, с ликвидацией неграмотности населения, обычно, в строгом соответствии с наиболее общими законами развития культуры оканчивались провалами. Вопреки мнению одного из идеологов пролетарской культурной революции поэта-футуриста В.В. Маяковского, культуру Растрелли расстрелять нельзя, но, конечно, вполне можно, по-варварски, уничтожить созданные им архитектурные шедевры. К счастью для современной России, этого не случилось в годы культурной революции в СССР, и в наши дни архитектурные шедевры Растрелли украшают Санкт-Петербург.

Традиция (от лат. tradition – передача; предание) – элементы социального и культурного наследия, передающиеся от одного поколения к другому. Новация – создание неизвестного ранее. Традиции и новации – две противоположных стороны единого процесса развития культуры.

Никакая новая культура никогда не начинается с нуля. Это, однако, не означает, что взаимодействие нового и традиционного в культуре является простым и безболезненным процессом. Оно нередко оказывается противоречивым и кризисным. Кризисом культуры обычно называют такое ее состояние, при котором возникают острые противоречия и конфликты между какими-либо новыми формами деятельности людей и их устоявшимися системами ценностей.

«Улица входит в дом», автор – художник-футурист Умберто Боччони

Согласно П.А. Сорокину, например, кризис культуры связан с распространением бездуховного, утилитарного подхода, культом наслаждений, «погоней за деньгами», нигилизмом, господством насилия.

Культура – сложное, многоуровневое явление. Ее субъектами являются не только отдельные люди, но малые и большие социальные и социально-этнические группы, а также элиты, массы. Рассматривая особенности разных социальных групп как субъектов культуры, выделяют элитарную и массовую культуру, культуру крестьян и феодалов, культуру и субкультуру, базовую и маргинальную культуру.

Понятие «массовая культура» было выработано в постклассической философии Х. Ортега-и-Гассетом, Г. Маркузе и др. По их оценкам, эта культура – продукт общества потребления, способ бытия «одномерного человека» (Г.Маркузе), культура приспособления, конформизма к условиям жизни в больших городах.

Маргинальная культура (от позднелат. marginalis – находящийся на краю, на границе) – совокупность ценностей, традиций, верований, ориентаций пограничных социальных слоев, образующихся в результате миграции, этнокультурного взаимодействия, модернизации об­щественных систем и др. процессов. Ее представители формируются в результате вынужденного освоения ценностей и традиций чужой культуры, иногда даже без поверхностного понимания их смысла и значения. Культурный маргинал – личность, поэтому, трагическая, уже оторвавшаяся от пуповины одной культуры, но еще не соединившаяся с ценностями другой культуры.

«Скиталец», Николай Желнов

Многообразие субкультур – отражение социальной разнородности общества, существования в нем различных типов социальной практики и миропонимания. С феноменом субкультуры связано явление контркультуры, как ее радикальной формы. Социальной базой суб- и контркультуры нередко является молодежная среда.

Если в доглобализационную эпоху культура, будучи неоднородной в социально-классовом отношении обычно упорядочивалась ценностями и традициями какого-либо народа и (или) нации, то в условиях глобализации культура, сохраняя свою национальную разнородность, оказывается весьма неоднородной уже и в другом отношении.

В наши дни интенсивно формируются ценности глобальной, обычно массовой культуры, которые вступают в противоречивое взаимодействие с традициями национальных культур. Сегодня активно происходят процессы формирования центров и зон влияния отдельных национальных и локальных культур, в том числе разнообразных субкультур, что обусловливает возрастание значимости гуманного и мягкого взаимодействия различных видов культуры, их диалога, взаимопонимания или, по крайней мере, лояльного сосуществования.

Каждая национальная культура является достоянием не только какой-либо одной нации или народа, но и всего современного человечества, которое способно сохранить свое единство, по-видимому, только через национально-культурное многообразие. Однако, по-видимому, не каждая субкультура и не все ценности глобальной культуры, в особенности, массовой культуры, как, впрочем, и не все элементы национальной культуры могут стать достоянием всего человечества. Очевидно, что на эту роль могут претендовать по преимуществу такие элементы субкультур, национальных культур и глобальной культуры, которые являются, по меньшей степени лояльными по отношению к всемирному культурно-историческому процессу. Способом формирования единого культурного всемирно-исторического процесса в наши дни может быть только свободный и открытый диалог различных культур, формирование и развитие глубокой духовной жизни социума и человечества, дальнейшее развитие общественного сознания и его разнообразных форм.

Дата добавления: 2015-05-09