Лосев алексей федорович

Миф как форма культуры

ТЕСТ № 14

ДОПОЛНИТЬ:

14.1. При митральном стенозе в первую очередь страдает отдел сердца 14.1.

___________ ___________. Лев.предсерд

14.2. Причиной митральной недостаточности могут быть: атеросклероз, 14.2.

ревматизм, дегенеративный кальциноз и _____________ _________. Инфекц.энд.

14.3. Выраженная дилятация левого предсердия приводит к появлению 14.3.

жалоб на __________ и __________. Дисфагию

дисфонию

ОБВЕСТИ КРУЖКОМ НОМЕР ПРАВИЛЬНОГО ОТВЕТА:

14.4. При митральном стенозе выслушивается: 14.4.2.

1. Ритм галопа

2. Шум Грехема-Стилла

14.5. Для митрального стеноза характерно: 14.5.1.

1. Сердечный толчок

2. Разлитой верхушечный толчок

14.6. При митральной недостаточности характеристики пульса: 14.6.1.

1. Изменяются

2. Не изменяются

УСТАНОВИТЬ СООТВЕТСТВИЕ:

14.7. ПОРОК ДАННЫЕ ПАЛЬПАЦИИ 14.7.

1. Митральная А. “кошачье мурлыканье” на 1-Б

Недостаточность верхушке сердца 2-А

2. Митральный стеноз Б. Усиленный верхушечный толчок

В. “кошачье мурлыканье” на

основании сердца

ОТВЕТ: 1…, 2….

14.8. ПОРОК АРТЕРИАЛЬНОЕ ДАВЛЕНИЕ 14.8.

1. Митральная А. Max-повышено, min-снижено 1-Б

недостаточность Б. Max-снижено, min-норма 2-В

2. Митральный стеноз В. Не изменено

ОТВЕТ: 1…, 2….

Из ранних произведений.—

М.: Правда, 1990 ¾ С. 578¾580.

Окончательная диалектическая формула.

1. Наш принципиальный анализ понятия мифа закончен. Дальнейшие рассуждения уже не дадут нам ничего принципиального, хотя получен­ные результаты можно изложить еще по-иному, и можно подвергнуть их преобразованию, подобно тому как сложную математическую фор­мулу можно путем преобразований выразить короче или иначе, не внося ни одной принципиально новой величины. Что мы имели до введения по­нятия чуда? Мы имели такое определение: миф есть в словах данная личностная история. Теперь мы можем сказать так: миф есть в словах данная чудесная личностная история. Это и есть все, что я могу ска­зать о мифе. И, вероятно, многие будут удивлены, что в результате столь долгих изысканий и дистинкций получено столь простое и, можно ска­зать, банальное и общепризнанное определение. Кто же не думает, что миф есть повествование, т. е. нечто данное в словах, что в этом повество­вании фигурируют живые личности и что с ними совершаются тут чу­десные истории? Конечно, результат своих изысканий я мог бы выра­зить гораздо сложнее и труднее, — в особенности терминологически. Од­нако я предпочел оставить обычные термины и только задался целью дать полное феноменологическое вскрытие этих терминов и зафиксиро­вать некое однозначное их значение. Хотя употреблены мною и обыкно­венные слова, но они взяты не в их обычном спутанном значении, а в строго проанализированном смысле. Поэтому пользоваться полученной у меня формулой может только тот, кто хорошо усвоил себе диалектику таких категорий, как «личность», «история», «слово» и «чудо». В путани­цу и неразбериху повседневного словоупотребления я внес точный и оп­ределенный смысл, и нельзя ограничиться только конечной формулой как такою. Надо иметь в виду и весь предыдущий диалектический анализ.

2. Несмотря, однако, на то, что я исчерпал, по моему мнению, все существенные стороны мифического сознания, и несмотря так­же на то, что полученная мною последняя формула достаточно про­ста и точна, я хочу в заключение дать все-таки еще одно преобразо­вание этой формулы, с целью извлечь еще одну диалектическую вы­году, которая в предложенной формуле дана неявно. Именно в нашей формуле, собственно говоря, четыре члена: 1) личность, 2) история, 3) чудо, 4) слово. Нельзя ли найти в языке такую категорию, которая охватила или все четыре величины, или, по крайней мере, некоторые из них в одном единообразном выражении? Я думаю, что это можно сделать, и получаемое нами упрощение даст возможность построить более однотипную и простую диалектику понятия мифа.

Возьмем первую и последнюю категорию — личность и слово. Миф есть слово о личности, слово, принадлежащее личности, выража­ющее и выявляющее личность. Миф есть такое слово, которое принад­лежит именно данной личности, специально для нее, неотъемлемо от нее. Если личность есть действительно личность, она несводима ни на что другое, она — абсолютно самородна, оригинальна. Не было и не бу­дет никогда другой такой же точно личности. Это значит, что и специ­фическое слово ее также абсолютно оригинально, неповторимо, несрав­нимо ни с чем и несводимо ни на что. Оно есть собственное слово лично­сти и собственное слово о личности. Оно есть им я (о соотношении слова в целом и и м е н и как особого вида слов см. ФИ, 104.). Имя есть собствен­ное слово личности, то слово, которое только она одна может дать и вы­явить о себе. В имени — диалектический синтез личности и ее выра­женности, ее осмысленности, ее словесности. Имя личности и есть то, что мы, собственно говоря, имеем в мифе. Имя есть то, что выражено в личности, что выявлено в ней, то, чем она является и себе и всему иному. Итак, миф есть имя. Но миф, сказали мы, есть еще чудо. Этот третий момент нашей последней формулы также легко присоединяется к по­лученному более сложному понятию. Именно, получается чудесное имя, имя, говорящее, свидетельствующее о чудесах, имя, неотделимое от этих самых чудес, имя, творящее чудеса. Мы будем правы, если назо­вем его магическим именем. Миф, поэтому, есть просто магическое имя. А присоединение, наконец, второго момента, истории, дает последнее преобразование, которое получит такую формулу: миф есть разверну­тое магическое имя. И тут мы добрались уже до той простейшей и окон­чательной сердцевины мифа, дальше которой уже нет ничего и которое дальше неразложимо уже никакими способами. Это — окончательное и последнее ядро мифа, и дальше должны уже умолкнуть всякие другие преобразования и упрощения. Это максимально простая и максимально насыщенная формула мифа. Нужно также иметь в виду, что эта форму­ла обладает совершенно универсальным значением...

Дата добавления: 2015-05-09