Генетический аспект свободы и ответственности

Свобода — это разновидность активности, которая контролируется в каждой своей точке. Ответственность — это осознание способности выступать причиной изменений в себе и в мире и осознанное управление этой способностью (Леонтьев, 1997). Это очень похожие вещи, на первый взгляд даже создается впечатление, что это одно и то же. Действительно, многие авторы отмечали, что ответственность и свобода – две стороны одной медали и они неразрывны. Однако, как убедительно показывают и экспериментальные данные, свобода и ответственность сливаются воедино только на определенной стадии, а развиваются они из двух разных источников. Свобода постепенно развивается в процессе развития форм активности, через обретение права на собственную активность и ценностного обоснования, ради чего эта активность совершается. Ответственность развивается в процессе становления форм саморегуляции, постепенного взятия на себя контроля за разными аспектами своей деятельности, своего поведения, который первоначально, когда мы были совсем маленькими, полностью брали на себя наши родители. Изначально мы не могли даже сами передвигаться, нас носили на руках; постепенно мы берем на себя сначала моторную регуляцию нашего поведения, начинаем сами двигаться, потом обучаемся разным способам действия, потом научаемся сами ставить цели, которые до этого ставились извне, потом возникают автономные смыслы, которые отличаются от смыслов и ценностей нашего близкого семейного окружения (и это часто вызывает удивление и недоумение у родителей — где он этому научился?) – идет процесс прогрессивной эмансипации, в ходе которого постепенно развивается то, что в зрелом возрасте принимает форму ответственности.

Еще не полностью сформировавшиеся свобода и ответственность могут образовывать разные констелляции. В двух эмпирических исследованиях подростков (Kaliteyevskaya & Leontiev, 2004; Kaliteyevskaya a.o., in press) было показано, что существуют разные констелляции свободы и ответственности: наиболее продвинутый автономный вариант их интеграции, когда они действительно становятся одним, вариант импульсивной квазисвободы в отсутствие ответственности; вариант симбиотической квазиответственности за чужие цели и ценности в отсутствие свободы и конформный вариант, когда отсутствуют и те, и другие механизмы (см. также Леонтьев, 1997).

Различия свободы и ответственности можно также увидеть в том, что я могу вести себя несвободно, но при этом осознавая, что я сам являюсь причиной этих действий. Я могу понимать, что ситуация меня вынуждает действовать так, но передо мной имеются два варианта: или я действую, как меня вынуждает ситуация, но не воспринимаю эти действия как свои и ищу виноватого, подняв указательный палец, или же внешне делаю вроде бы то же самое (с точки зрения наблюдателя-бихевиориста), но при этом принимаю необходимость этих действий, осознаю их неизбежность, — может быть, на основе религиозного принятия или чего-то иного, то есть воспринимаю эти действия как свои, несмотря ни на что. Это и есть ответственность. Примером этих внешне вынужденных, но внутренне принятых действий может служить история Гамлета в трактовке Мераба Мамардашвили (1996, с.47). Мамардашвили видит суть трагедии Шекспира в том, что Гамлет оказывается в ситуации, когда вроде бы уже в первом действии понятно, что он должен делать, кого надо убивать и в каком порядке: налицо определенное сцепление событий, «колесо судьбы», как говорит Мамардашвили, используя древнюю метафору. Но Гамлет колеблется – он не хочет быть частью этого автоматического сцепления событий, он пытается найти другой выход, он проблематизирует весь свой путь и пытается этим путем не идти. В конечном счете он терпит поражение, сделав в пятом акте то, чего не хотел делать в первом, но это очень поучительное, героическое поражение, которое демонстрирует борьбу против механического сцепления обстоятельств, против автопилотов и причинных цепей, в которой не всегда, конечно, можно победить и легко победить, но и поражение отнюдь не является предначертанным.

Дата добавления: 2015-05-10