Преступление — общественно опасное деяние

Преступным является лишь такое деяние, которое по содержа­нию общественно опасно. Общественная опасность составляет важ­нейшее социальное (материальное) свойство преступления и выра­жается в причинении либо создании угрозы причинения вреда охраняе­мым УК интересам. Не представляющее общественной опасности ввиду малозначительности деяние, согласно ч. 2 ст. 14 УК, преступ­лением не является.

Общественная опасность как отдельных преступлений, так и пре­ступности в целом весьма динамична и вариативна. Ее детерминируют две главные подсистемы факторов — криминологические (преступность, ее причины и условия, эффективность профилактики) и уголовно-поли­тические (приоритетные направления борьбы с преступностью, тради­ции и особенности уголовного законодательства, карательная политика).

В законодательстве формулировка общественной опасности пре­ступного деяния возможна, как правило, в трех вариантах: указание на объекты посягательства, указание на вредоносность деяния, соче­тание того и другого.

УК Франции 1992 г. был оценен при представлении его проекта ми­нистром юстиции Франции как воспринявший материальное понима­ние преступления. Министр заявил: «Тяжесть вреда, причиненного об­ществу, — вот что определяет юридическую сущность преступного дея­ния. Так, только посягательства на общественные ценности образуют преступления и проступки»¹. Именно тяжесть вреда послужила главным критерием категоризации уголовных деяний на три группы: преступ­ления, проступки и нарушения. £татья 111-1 УК Франции так и опре­деляет критерии категоризации Уголовно наказуемых деяний: «в соот­ветствии с их тяжестью».

В отечественной уголовно-правовой доктрине велись оживленные дискуссии относительно законодательной конструкции понятия «пре­ступление»: должна ли она охватывать материальный признак, или огра-

Цит. по: Крылова Н.Е. Основные черты нового Уголовного кодекса Франции. М., *996. С. 33. В знаменитом трактате «О преступлениях и наказаниях» 1764 г. 4. Беккариа писал: «Истинным мерилом преступлений является вред, наносимый ими обществу. ⁰ °Д^На из тех очевидных истин, для открытия которых не требуется ни квадрантов, ни телескопов и которые доступны любому среднему уму» {Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. М., 1939. С. 226).

Раздел третий. Преступление

ничиваться формальным, либо сочетать то и другое. При этом все участ­ники дискуссий соглашались, что в реальной жизни и в теоретической трактовке материальное понятие преступления очевидно. Законода­тельная же позиция на этот счет не раз менялась¹.

Русские ученые все, за редким исключением, признавали материаль­ное понятие преступления, конечно, в сочетании с юридическим, об этом обстоятельно писали Н.С. Таганцев, Н.Д. Сергеевский, СП. Мокрин-ский, П.Д. Калмыков, Н.А. Неклюдов и др.

А.Ф. Кистяковский же приводил доводы в пользу формального за­конодательного определения преступления, которое встречается у со­временных юристов. Он считал, что в законе могут даваться лишь фор­мальные определения и конструироваться готовые формулы. Поэтому, если в ученом трактате правильно говорится, что преступление есть по­сягательство на неприкосновенность права и безопасность общества, такое определение будет понятно и уместно. В законодательстве же оно вызовет путаницу².

Не соглашаясь с ним, Н.С. Таганцев писал: «Преступлением по­читается деяние, посягающее на юридическую норму в ее реальном бытии, деяние, посягающее на охраняемый юридической нормой ин­терес. Если мы будем видеть в преступлении только посягательство на норму, будем придавать исключительное значение моменту про­тивоправности учиненного, то преступление сделается формальным, жизненепригодным понятием, напоминающим у нас воззрения эпохи Петра Великого, считающего и мятеж, и убийство, и ношение боро­ды, и рубку заповедного дерева равно важными деяниями, достойны­ми смертной казни, ибо все это виновный делает, одинаково не стра­шась царского гнева»³.

В традициях российского уголовного законодательства были состав­лены первые советские уголовные кодексы — 1922, 1926 гг., Основные

Так, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1832 г. и в редакции 1842 г. предлагало формальное определение преступления как деяния, запрещенного за­коном под страхом наказания. В Уложении же 1845 г. и в редакции 1857 г. социальное (ма­териальное) содержание преступления раскрывалось путем перечисления объектов, на которые посягает преступное деяние: нарушение закона, которое включает в себя посяга­тельство на неприкосновенность прав верховной власти и установленных ею властей или на права или безопасность общества или частных лиц (ст. 1). В редакциях 1866 и 1885 гг. Уложение вернулось к формальной дефиниции преступления: «Преступлением или про­ступком признаются как самое противозаконное деяние, так и неисполнение того, что под страхом наказания законом запрещено» (см.: Русское законодательство Х-ХХ веков. Т. 4. М., 1986. С. 327-365).

См.: Кистяковский А.Ф. Элементарный учебник общего уголовного права: Общая часть. Киев, 1882. С. 267-268.

Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Лекции. Часть Общая. Т. I. СПб., 1902. С. 45-46.

Глава VII. Понятие преступления. Категории преступлений

начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г., содержавшие материальное понятие преступления как общест­венно опасного, посягающего на интересы социалистических правоот­ношений. Впервые социальная характеристика преступления допол­нялась классовой в строгом соответствии с Конституциями РСФСР, а затем СССР.

УК 1922 г. характеризовал общественную опасность деяния как «угрозу основам советского строя и правопорядка, установленного ра­боче-крестьянской властью на переходный к коммунистическому строю период времени».

Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных респуб­лик 1958 г. уже не содержали классовой оценки объектов преступных посягательств. Общественная опасность трактовалась как посягатель­ство на общественный строй СССР, политическую и экономическую системы, социалистическую собственность, личность, политические, трудовые, имущественные и другие права и свободы граждан. Анало­гичное определение давалось в УК 1960 г. Действующий УК не раскры­вает общественную опасность как посягательство на те или иные объ­екты, ибо перечень таковых дается в ст. 1 Кодекса.

Как видим, содержание общественной опасности преступления в че­тырех Уголовных кодексах РСФСР и РФ постоянно трансформирова­лось адекватно объективным явлениям преступности и уголовно-по­литическим воззрениям на преступление в тот или иной промежуток времени. Развитие шло от социально-классовой характеристики к ис­ключительно социальной.

В двух проектах УК — официальном 1994 г. и доктринальном (Общая часть) 1993 г. — предпринимались попытки отказаться от признака обще­ственной опасности в понятии «преступление». Авторы проекта 1993 г. сочли уместным вернуться к формальному определению преступления как действия или бездействия, запрещенного уголовным законом, по­скольку общественная опасности якобы «декларативный признак», «по­литизированное положение», tfbpa избавиться от социальной характе­ристики деяний, сосредоточив внимание на описании правовых при­знаков преступления¹.

Составители Проекта УК 1994 г. предлагали такую дефиницию пре­ступления: «Преступлением признается запрещенное уголовным зако­ном деяние (действие или бездействие), причиняющее вред или создаю­щее угрозу причинения вреда личности, обществу или государству». Доводы, приведенные в пояснительной записке: «Указание на «вред»

См.: Дашков Г.В., Здравомыслов Б.В., Красиков Ю.А. и др. Уголовное уложение вместо ^рФ // Записки криминалистов. 1993. № 1. С. 219.

Раздел третий. Преступление

вместо «общественной опасности» соответствует намерению авторов от­казаться от политических штампов, а также подчеркнуть мысль о том, что уголовное право охраняет от преступлений не только обществен­ные интересы, но и права и законные интересы каждого отдельного человека»¹.

С такой аргументацией трудно согласиться. Единственный крите­рий изменения уголовного закона — это его недостаточная эффектив­ность в борьбе с преступлениями. Ни в теории, ни на практике как в период существования советского государства, так и в последую­щие годы в России никто и никогда не предлагал отказаться от при­знака общественной опасности по той причине, что она ограничива­ет охранительные и предупредительные функции уголовного закона, снижает его эффективность. «Декларативность», «политизирован­ность», «идеологические штампы» — материал для научных дебатов, а не для исключения стержневого, сущностного свойства преступле­ния. На основании признака общественной опасности производятся криминализация деяний, отграничение их от непреступных право­нарушений, категоризация преступлений в Общей части и класси­фикация в Особенной части Кодекса. Отказ от признака обществен­ной опасности повлек бы за собой исключение из УК практически важной нормы о малозначительном деянии, не являющемся пре­ступлением, изменил конструкцию вины и ее форм, вменяемости и невменяемости и другие институты. В той или иной форме асоци­альны и вредоносны все правонарушения. Однако законодатель об­основанно характеризует только преступления специфическим тер­мином «общественная опасность».

Общественная опасность как содержательное свойство преступле­ния предусмотрена в уголовных кодексах всех стран СНГ, за исключе­нием Грузии. Грузинский УК 2000 г. вообще исключил самостоятель­ную норму о понятии преступления и дал формальное определение преступления в ст. 7 «Основание уголовной ответственности». Она гла­сит: «Основанием уголовной ответственности является преступление, то есть предусмотренное настоящим Кодексом противоправное и ви­новное деяние». Однако ч. 2 той же статьи по definitioper negatio (опре­деление через отрицание) фактически раскрывает материальное со­держание преступления. В ней говорится: «Не является преступлением деяние, хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного настоящим Кодексом, однако в силу малозначитель­ности не вызвавшее вред, необходимый для уголовной ответственности

¹ Уголовный кодекс Российской Федерации (Общая часть): Проект. Пояснительная записка. М., 1994. С. 4.

Глава VII. Понятие преступления. Категории преступлений

лица, его причинившего, либо не создавшее опасности наступления та­кого вреда». Формальное определение преступления негативно повлия­ло на конструкции вины, невменяемости, освобождения от уголовной ответственности и др.

От признака общественной опасности в понятии преступления от­
казался УК Сербии 2006 г. Это понятие теперь включает лишь проти­
воправность и виновность. При проектировании Кодекса столкнулись
две позиции. Одни разработчики считали нужным сохранить общест­
венную опасность в качестве конструктивного свойства преступления,
как это было в УК Югославии. Другие полагали, что «речь идет о пре­
одолении понятия, которое происходит из советского уголовного пра­
ва, угрожающего основам законности, поэтому общественной опасно­
сти нет места в уголовном праве, основанном на принципах правово­
го государства»¹. _м

В первоначальном проекте УК Черногории общественная опасность была исключена из понятия преступления, однако затем восстановлена. Поправками 2006 г. она вновь была исключена. Решающими для Сербии и Черногории оказались не правовые или криминологические аргумен­ты, а политические — планы вступления в Европейский Союз. По сло­вам 3. Стояновича, «негативное отношение к общественной опасности законодательства и теории западноевропейских стран стало причиной отказа от нее в новом УК»².

Неоднозначен подход законодателей и доктрины к содержанию общественной опасности: она объективно вредоносна либо включает и субъективные признаки вины, мотива, цели. УК 1960 г. не включал вину в определение преступления, поскольку субъективная опасность входит в систему общественной опасности наряду с объективной вре­доносностью деяний. Однако в ст. 3 «Об основаниях уголовной ответст­венности» вина называлась отдельно наряду с общественной опасно­стью. Следует признать, что это диалектическое противоречие в системе общественной опасности сохранилось в действующем УК. В понятии преступления (ч. 1 ст. 14) вина имущественная опасность приводят­ся как самостоятельные, соответственно субъективное и объективное, свойства преступления. В этом случае законодатель трактует общест­венную опасность как объективную вредоносность действий (бездейст­вия). В других — обобщенно, как объективно-субъективную категорию, например как критерий категоризации преступлений — «характер и сте­пень общественной опасности» (ст. 15 УК).

TV d Стоянович 3. Общественная опасность в уголовном законодательстве // Материалы Всероссийского конгресса по уголовному, уголовно-исполнительному праву и кри­минологии. М., 2009. С. 779. Там же. С. 780.

Раздел третий. Преступление

Общественная опасность слагается из следующих главных крими-нообразующих компонентов:

а) общественно опасные последствия (вред, ущерб);

б) форма вины (умысел, неосторожность);

в) способ действия или бездействия (насильственный, обманный,
с использованием служебного положения, групповой);

г) мотив и цель деяния;

д) специальный субъект¹.

Таким образом, общественная опасность деяния: 1) по природе есть объективное свойство преступления, т.е. не зависящее от правовой его оценки законом. Однако становится она свойством именно преступ­ления только после такой оценки Уголовным кодексом; 2) по содержа­нию — объективно-субъективная категория, определяемая совокупно­стью всех элементов состава преступления; 3) употребляется в Кодексе в двух разновидностях: в качестве объективной и объективно-субъек­тивной вредоносности; 4) служит основанием их криминализации зако­ном; 5) выступает основанием привлечения виновного лица к уголовной ответственности; 6) ее характер и степень² определяют категоризацию преступлений (ст. 15 УК); 7) она — первый критерий индивидуализа­ции наказания; 8) специфическое свойство преступления, позволяю­щее отграничивать преступления от малозначительных деяний и не­преступных правонарушений; 9) общественная опасность обладает ха­рактером и степенью.

Дата добавления: 2015-05-10