ВВЕДЕНИЕ 8 страница. — Да с повышением, конечно, — говорит он, косясь на меня

— С чем?

— Да с повышением, конечно, — говорит он, косясь на меня. — Я точно знаю, как много это для тебя значит.

Я подумываю ударить его, но, вставив мне эту шпильку, он намеренно отходит за пределы досягаемости.

— Нунцио, — говорю я, — давай не будем забывать о твоем собственном…

— Эй! Парни!! Подождите!!

Мы оглядываемся и обнаруживаем нагоняющую нас Оссу.

— О, привет, Осса.

— Так что же случилось? — говорит она, пытаясь перевести дух, нагнавши нас.

— Ну, после того, как ты ушла, произошла небольшая драка и…

— Это я знаю, — перебивает она. — Уже слышала. Сожалею, что упустила ее. Я имею в виду после. Вы в беде, ребята?

— Нет, — небрежно так пожимает плечами Нунцио. — Фактически, нас всех переводят служить в штаб… ах да, и нас с Гвидо повысили.

Говорит он это совершенно непринужденно, ожидая, что она будет удивлена этим также как и мы. Однако, странное дело, она пропускает это мимо ушей.

— А как насчет гражданских властей? Что вы собираетесь предпринимать насчет них?

— Ничего, — говорю я. — С какой нам стати?

— Шутите? Как я слышала, вы отлупили легавого! Такое не станут просто оставлять без внимания!

— Придется, — пожимаю плечами я. — Нас, как солдат, могут подвергнуть дисциплинарному взысканию военные, а не гражданские суды.

— Да? — хмурится она, застывая как вкопанная.

— Разумеется. Неужели ты не помнишь? Нам же говорили об этом на основной подготовке.

— Я же говорил тебе, что следует обращать внимание на лекции по военному праву, — усмехается ей Нунцио.

— Вот это да, — говорит она, жуя губу. — Тогда, полагаю, вам не нужна доставленная мной подмога.

— Подмога? Какая подмога?

— Ну, я думала, что у вас будут неприятности с гражданскими властями, и, поскольку я знала, что у вас, ребята, есть связи, то решила, что мне следует найти кого‑нибудь для извещения кого надо так, чтоб…

Вплоть до этой минуты я слушал вполуха. Однако по мере того, как Осса говорит, в голове у меня начинает громко звенеть сигнализация… очень громко звенеть.

— Связи? — перебиваю я. — Ты имеешь в виду, с Синдикатом?

— Конечно, — говорит она.

— Ты направилась искать Синдикат? — говорит, улавливая наконец, Нунцио.

— Совершенно верно. И нашла его к тому же.

— Минутку, — хмурю брови я. — Когда ты сказала, что «доставила подмогу», ты говорила, что кто‑то с тобой здесь сейчас?

— Совершенно верно, — подтверждает, оглядываясь, она. — Когда я заметила вас секунду назад, он был со мной. Возможно, я немного опередила его, но он должен быть…

— Здорово, Гвидо… Нунцио… давненько не виделись.

Обладатель этого нового голоса выныривает из теней поблизости от нас… слишком близко.

— Здорово, Змей, — говорю я, потихоньку отодвигаясь от Нунцио так, чтобы у нас обоих нашлось много места для того, чего б там ни случилось дальше.

— Вы помните меня! — говорит он, хотя его насмешливая улыбка ясно дает понять, что он ничуть не удивлен. — Я не был уверен, что вы меня узнаете.

Мне думается, что запомнить Змея никому не составит труда… за исключением, возможно, свидетелей… так как он из тех, кого вы бы назвали очень запоминающимся. Он высок и крайне худощав, и имеет привычку одеваться во все черное, как одет и сейчас, почему он и сумел подкрасться к нам в тени.

— Вы знаете друг друга? — говорит Осса нерешительно так глядя то на нас, то на него.

— О, мы старые друзья, — говорит Змей этим своим гладким мурлыкающим голосом.

— На самом деле скорее «коллеги», — поправляет Нунцио, отодвигаясь от меня еще дальше.

Хотя и я, и Нунцио знаем Змея, мы никогда не притворялись, будто он нам нравится. Он один из лучших выколачивателей Синдиката, но склонен, на наш вкус, чрезмерно любить свою работу. Вы, наверно, заметили, что когда это требуется, ни я, ни Нунцио ничего не имеем против благоразумного применения насилия, но поскольку это противно нашим деликатным натурам, мы научились предотвращать такие столкновения по возможности в самые кратчайшие сроки. С другой стороны, Змей любит как можно дольше продлевать и растягивать свою работу… а работает он ножом. Однако, когда ситуация того требует, он умеет быть таким же быстрым, как его кликуха, и, хотя мы с Нунцио ранее этим же вечером были уверены в своей способности справиться с полным баром обычных людей, я в душе серьезно сомневаюсь, сможем ли ы оба, если дела примут плохой оборот, работая вместе, справиться со Змеем.

— Почему бы тебе не направиться обратно в казармы, Осса, — предлагаю я, не сводя глаз со Змея. — Наш коллега, вероятно, хочет обсудить с нами кое‑какие дела… наедине.

— Только не я! — Змей подымает руки, растопырив ладони в том, что, на мой взгляд, выглядит преувеличенной демонстрацией невинности. — … Хотя и признаю, что разговор между нами был бы… интересным. Нет, я здесь только для препровождения вас к еще одному старому другу.

— И кто же он будет такой? — осведомляется Нунцио.

С лица Змея слетает улыбка, а голос падает на дюжину градусов.

— С вами хочет поговорить дон Брюс… он хочет поговорить с вами очень сильно.

ГЛАВА 14

— Чьей властью вы отменили мои распоряжения?

Папа Иоанн

— Отпадная у вас тут бабенка.

Я бросаю косой взгляд на Змея, когда тот говорит это, но его манера кажется такой же почтительной, как и его тон, поэтому я решаю, что он говорит искренне, а не пытается съехидничать.

— Ничего, — говорю я бесстрастно.

Учитывая, что у нас, похоже, неприятности с Синдикатом, казаться слишком близкими с Оссой кажется не самой удачной идеей.

— Так что же случилось с ее волосами?

— Думаю, они ей нравятся такими, — пожимаю плечами я. — Кто их знает, этих девах. Конечно, они выглядели лучше, прежде чем армия обкорнала их.

— Это напоминает мне слышанный однажды анекдот, — говорит Нунцио. — В нем вроде один парень берет аллигатора, потом отрезает ему нос и хвост и красит его в желтый цвет…

— Вы знаете, — перебивает Змей, — пока мы вас искали, она распрашивала меня насчет поступления в Синдикат по окончании срока службы.

Теперь я понимаю, почему Змей такой разговорчивый. Он вежливо проверяет нет ли либо у меня, либо у Нунцио каких‑то претензий на Оссу… в профессиональном или личном плане. Это вполне понятно, так как, хотя я и не думаю, что он нас боится, каждый парень знает, что возня со шмарой другого парня — или, в Синдикате, его рекрутом — скорей всего будет сочтена вызовом, и поэтому разумней всего тщательно нащупывать брод, прежде чем соваться в воду.

— У нее своя голова есть, — осторожно так говорю я. — Конечно, она распрашивала нас с Нунцио неделю назад о том же самом, поэтому мы в некотором роде рассчитывали поручиться за нее, если дойдет до этого.

— Ладно, уловил, — кивает Змей. — Конечно, все зависит от того, где вам, ребята, предстоит быть в будущем.

Говорит он достаточно непринужденно, но сказанное служит холодным напоминанием о реальностях нашего положения. Ведет он себя дружелюбно, словно не имеет против нас ничего, кроме, возможно, профессионального соперничества. Однако, у нас на душе нет никаких сомнений, что, если дон Брюс даст ему команду кокнуть нас, он изо всех сил постарается выполнить приказ.

— Кстати, коль речь зашла о нашем будущем, — говорит Нунцио, — куда мы идем?

По направлению, в котором мы шагаем, я весьма неплохо представляю себе ответ, и Змей подтверждает это.

— Обратно в «Суси‑Бар и магазин по продаже приманки Абдула», — говорит он. — Или, как сказал бы Гвидо, на место преступления.

— Змей, — говорю я, чуть вытягиваясь, — ты пытаешься позабавиться над моей манерой говорить?

— Кто, я? — с совершенно невинным таким видом переспрашивает он. — Боги упаси. Меня всегда восхищало то, как ты владеешь языком, Гвидо, также как и всех других в Синдикате, кого я знаю. Кроме того…

Мы добрались до дверей нашей цели, но он ненадолго останавливается закончить фразу.

— Я… определенно не хотел бы обидеть кого‑то, столь крутого как ты… или даже ты, Нунцио. Кстати, мне очень нравится ваш новый прикид. В нем вы действительно щеголяете своими ногами, понимаете мою мысль?

Так вот, я ожидал каких‑то острот по поводу наших мундиров с той самой минуты, как Змей выступил из тени. Однако мне ясно, почему он вплоть до этого момента выжидал и помалкивал в тряпочку, так как это позволяет ему нырнуть в дверь прежде, чем мы можем ответить ему ударом по голове… что он, собственно, и делает, не оставляя нам иного выбора, кроме как следовать за ним.

— А вот и они. Заходите, мальчики! Заходите!

Открывшуюся нам сцену можно охватить одним взглядом, но то, что показывает этот взгляд, выглядит не слишком многообещающим.

В баре полный разгром, всюду валяются перевернутые и переломанные столы и стулья. Я знал, что в ходе упомянутой мной стычки мы учинили небольшой кавардак, но пока она была в разгаре, мое внимание намного больше занимали причинение телесных повреждений людям и избегание получения повреждения со стороны оных, и потому я особо не замечал, что происходит с самим заведением. Однако теперь, при осмотре без отвлекающей деятельности, становится очевидным, что ремонтников ждет работа прямо‑таки созданная для них.

Дон Брюс стоит, прислонясь к стойке, и потягивая вино с одной из немногих оставшихся бутылок… прямо из горла, так как, насколько я вижу, не осталось ни одного неразбитого стакана. Хотя приветствует он нас очень дружески, совершенно невозможно делать вид, будто это светский визит, так как по всему помещению рассеяны стоящие, за неимением стульев, прислонясь к стене, не менее полудюжины громил Синдиката.

— Привет, ребята! Присоединяйтесь к нам!

Это предложение исходит от Тананды, стоящей по одну сторону от дона Брюса. Личину она ради данного случая сбросила, но запахнулась в лавандовое пальто дона Брюса. Хотя он может и не интересуется женщинами, так как мы с Нунцио, когда дело доходит до обращения с ними, дон Брюс всегда образцовый джентльмен. А по другую сторону от него стоит…

— Это они! Те самые парни, которые разгромили заведение! Я думал, что плачу вам за защиту!!

Присутствует Сварлий. Какую‑то минуту мне думается, что он тоже сбросил личину, но затем соображаю, что он по‑прежнему замаскирован под местного, а лицо у него ярко‑красное оттого, что он вне себя от бешенства.

— Ладно, ладно! — говорит дон Брюс, кажущийся немного раздраженным. — Будем считать это твердым опознанием. Просто приведите в порядок свое заведение и пришлите нам счет… а еще лучше дайте нам список нужного для замены и ремонта. Возможно, мы сумеем добиться некоторой скидки от оптовиков и подрядчиков… понимаете мою мысль?

— Да уж надо думать, — фыркает Сварлий, протягивая руку к бутылке с вином.

— А пока, — говорит дон Брюс, убирая бутылку за пределы его досягаемости, — почему бы вам не пойти прогуляться или еще что‑нибудь в этом духе. Мне нужно обсудить здесь с мальчиками несколько вещей.

Девол секунду колеблется, а затем кивает, выражая согласие.

— Ладно, — говорит он, но отправляясь к двери бросает на нас злобный взгляд. — Мне следовало бы догадаться, что за всем этим стоит этот мошенник Скив… я с самого начала заподозрил это. Он и эта его потаскушка…

— Погоди‑ка!!

Голос дона Брюса разнесся по всему пивному залу, словно щелканье бича, и я понял, что Сварлий допустил ошибку… тяжелую ошибку.

— Что это ты сейчас сказал о Скиве?… И о мисс Тананде?

Громилы отделяются от стенки и начинают двигаться вперед.

— Я… мгм… то есть… — мямлит девол, отчаянно озираясь кругом.

— Наверно тебе следует научиться быть чуточку поосторожней в выборе слов при описании моего партнера… или дамы, доводящейся личным другом и присутствующей в данное время.

— Ну… понимаете… — пытается что‑то сказать Сварлий, но дон Брюс еще не закончил.

— Я пересмотрел свое предложение об оплате, — говорит он. — Думаю, что восстановления этого заведения будет недостаточно… учитывая ущерб, нанесенный вашей репутации. Думаю, нам придется предоставить вам совершенно новое заведение.

Это сбивает девола с толку, но он достаточно напуган, чтобы вспомнить о хороших манерах.

— Очень любезно с вашей стороны, — говорит он. — Но не думаю…

—… на Деве! — Заканчивает дон Брюс.

Глаза Сварлия широко распахиваются. А затем он поворачивается к нам, словно загнанная в угол крыса.

— Вы… вы дали мне слово! — визжит он. — Вы обещали мне, что никому не скажете…

— Им и не требовалось ничего мне говорить, — отрезает дон Брюс. — У меня есть свои уши во многих местах… включая Базар.

— Но я не могу туда вернуться!

— Это мне тоже известно, — холодно говорит дон Брюс. — И все же таково наше предложение. Либо мы устраиваем вас на Деве… либо вы остаетесь здесь и сами оплачиваете ремонт. Хотите соглашайтесь, хотите нет.

Ну, я не знал, что дону Брюсу известно, что Сварлий девол, точно также, как не ведал, что этот девол был по какой‑то причине нежелательным лицом в своем родном измерении. Однако мое удивление не шло ни в какое сравнение с реакцией Сварлия, пребывавшего, судя по его виду, в шоке.

— Я… я не могу туда вернуться, — удается наконец повторить ему.

— Хорошо. Значит, решено. — Дон Брюс внезапно снова делается дружелюбным. — А теперь почему бы вам не пойти наконец прогуляться… и кстати…

Девол поворачивается и обнаруживает, что дон сверлит его суровым взглядом.

—… Помните, что я сказал… У меня есть свои уши во многих местах. Если начнете трепать языком, причините Скиву, мисс Тананде или этим мальчикам какие‑нибудь неприятности, то я об этом услышу. Запомните это. А теперь, вон отсюда.

Сварлий выматывается, и как только он исчезает, дон Брюс дергает головой, делая знак громилам.

— Вы, мальчики, тоже прогуляйтесь, — говорит он. — Разговор у нас сугубо приватный… и, Змей?

— Да, Босс?

— Погляди за этим шутом, ладно? Убедись, что он никому не разбалтывает… потому что, если он попытается, то, боюсь, с ним может произойти несчастный случай. Понимаешь мою мысль?

— Уловил, Босс, — говорит Змей и следует в ночь за другими.

— Ну, мальчики, — говорит дон Брюс, поворачиваясь, наконец, к нам. — Теперь, когда мы одни, думается, нам самое время немного поговорить.

Говорит он это очень дружелюбно, но, как вы сами могли убедиться из предшествующего происшествия со Сварлием, это не столь успокоительно, как может показаться. Мне приходит в голову, что не хотел бы я садиться с доном Брюсом за драконий покер, так как он, несомненно, по дружески одолжит тебе, чтобы ты мог продолжать играть, в то время как у него припрятана на коленях целая добавочная колода карт.

— Мисс Тананда только что рассказала мне о вашей текущей операции…

— Совершенно верно, — подтверждает Тананда. — Дон Брюс не…

—… а учитывая, что, как вы только что слышали, я горжусь своей информированностью, — продолжает дон Брюс, говоря через голову Тананды… что является дурным знаком, — то меня слегка смущала необходимость признаваться в своем неведении, пока сегодня вечером ко мне не обратилась за помощью ваша миленькая подружка. Так вот, я хочу знать следующее…, — Что вы делаете, действуя в королевстве Поссилтум… особенно учитывая заключенное нами соглашение?

— Соглашение? — переспрашивает тихим голосом Тананда.

— Совершенно верно, — поворачивается к ней дон Брюс. — Вас в то время не было, но когда я впервые встретился со Скивом, мы заключили сделку и я лично дал ему свое личное слово, что Синдикат не будет наезжать на королевство Поссилтум.

— Но какое это имеет отношение к…

—… а поскольку Скив… а через него и все вы… находитесь теперь на платежной ведомости у Синдиката в качестве сотрудников, то ваше присутствие здесь есть нарушение моего слова. Сечете?

— Ясно, — говорит Тананда, глядя на нас с новым пониманием. — Но скажите, дон Брюс, если Синдикат не орудует в этом королевстве, то чем же вы занимаетесь, беря деньги за защиту с купцов вроде Сварлия? Фактически, что вы вообще здесь делаете?

Это хороший вопрос, и такой, который не приходил мне в голову… хотя и подозреваю, что знаю ответ. Хотя у дона хватает приличия выглядеть немного смущенным, когда он дает его.

— Все это с установленного до того, как я дал слово, — говорит он. — Я никогда не говорил, что мы собирались свертывать уже имевшиеся у нас операции.

— Хммм… — хмурится Тананда, — такое отличие кажется мне весьма тонким.

Конечно, Синдикат наживает уйму денег на таких тонких отличиях… но сейчас, похоже, не подходящее время подымать эту тему.

— Возможно и так, — голос дона Брюса снова становится суровым. — Но не в этом суть. Я все еще жду услышать, что вы здесь делаете!

— Ах, это, — улыбается Тананда. — Ну, видите ли… мгмм…

Хотя Тананда и мастерица играть в драконий покер, и прикидывается очень уверенной, мне видно, что Тананда попалась и пытается блефовать.

— Успокойся, Тананда, — говорит Нунцио, впервые подавая голос с тех пор, как мы вошли. — Я могу все это объяснить.

— Да? — невольно вырывается у меня от удивления.

— Разумеется, — настаивает кузен, глядя на меня в упор, как он смотрит, когда мне полагается быть готовым обеспечить ему алиби.

— Ладно, Нунцио, — говорит дон Брюс, снова располагаясь у стойки. — Говори.

— Ну, понимаете, дон Брюс, — начинает Нунцио, — Босс не в восторге от упомянутого вами соглашения, касающегося отношений Синдиката с Поссилтумом.

— Ах, он не в восторге, да? — рычит дон, но Нунцио успокаивающе подымает руку и продолжает.

— Дело в том, — говорит он, — что, по мнению Босса, возникли обстоятельства, которые никто из вас не принимал в расчет при первоначальных переговорах… а конкретно, новая политика экспансии развивающая границы королевства.

— Продолжай, — говорит дон Брюс, но теперь он кивает.

— Дух нашего соглашения предусматривал, что Синдикат не будет посягать на территорию королевства, но при теперяшнем положении дел, королевство вторгается на территорию Синдиката. И, что еще хуже, буква вашего соглашения препятствует Синдикату защищать то, что принадлежит ему.

— Я так и заметил, — саркастически замечает дон.

— Ну так вот, Босс считает это несправедливым. И, что еще важнее, он чувствует себя лично ответственным, поскольку именно его неумелое ведение переговоров от имени королевства и поставило вас в это затруднительное положение. Проблема в том, что так как он теперь работает на Синдикат, то не в состоянии пересмотреть условия соглашения и снова привести все в порядок.

— Да, — задумчиво говорит дон Брюс. — Вполне могу понять.

— Так вот, вы, возможно, этого не знаете, дон Брюс, — продолжает Нунцио, — но Босс придерживается очень высокого мнения о вас и никогда не сделает ничего, способного повредить вашей репутации. Из‑за этого, и из‑за того, что он считает себя ответственным за ваши текущие трудности, он взял на себя задачу исправить положение, проведя тайную операцию с целью остановить экспансию королевства. Фактически, он и держал это в секрете от вас ради небольшой добавочной гарантии. При таком подходе, если что‑нибудь выйдет не так, вы можете заявить под присягой, что знать ничего не знали об этом, и определенно никогда не принимали никакого участия и не приказывали выступать против Поссилтума. Он делает, дон Брюс, ничто иное, как выставляет себя козлом отпущения… исключительно с целью снять с вас давление!

Хотя я иной раз менее чем лестно отзываюсь о красноречивых наклонностях Нунцио, бывают времена, когда я искренне благодарен ему за его умение ставить все с ног на голову. Даже отлично зная правду, что давая нам это задание, Босс, по всей вероятности, начисто проглядел свое соглашение с доном Брюсом, я не уверен, что могу отделить истину от пустой болтовни даже с помощью «фомки».

— Ох уж этот Скив, — смеется дон Брюс, стуча от избытка энтузиазма кулаком по стойке. — Теперь вы видите, почему я так люблю его? Он действительно пытается сделать все это сам… просто ради меня? Скажу вам прямо, мальчики…

Он оглядывается кругом, а затем нагибается вперед, прежде чем продолжить.

— Вы не представляете, сколько неприятностей причиняли мне другие Боссы из‑за этого соглашения. Особенно Босс Островного Синдиката.

— Вы имеете в виду дона Хо? — говорю я.

— Совершенно верно, — кивает дон Брюс. — Даже Босс Синдиката дон Амечи! Они не донимали меня. Меня лишь удивляет, что об этом узнал Скив. Я все время вам твержу, этот мальчик большие надежды. Вы знаете, в чем больше всего нуждается такая крупная организация, как наша?

— В руководстве, — хором отвечаем мы с Нунцио.

— В руководстве. Эй! Совершенно верно! — удивленно моргает глядя на нас дон Брюс. — Знаете, с тех пор, как вы, мальчики, начали работать на Скива, вы и сами весьма неплохо развивались. Возможно, мне следует как‑нибудь подумать о выделении вас в самостоятельные участки.

Мне приходит в голову, что повышения в чине становятся совершенно неуправляемыми.

— Мгммм… Да мы вполне довольны и теперешним положением дел, дон Брюс, — быстро так говорю я.

— Да, — вступает в разговор Нунцио. — Мы считаем, что при теперешнем положении дел Боссу понадобится вся помощь какую мы только сможем оказать ему.

— Хммм… Полагаю, вы правы, — говорит дон, заставляя нас обоих чувствовать себя немного неуютно из‑за того, с какой неохотой он похоже отказывается от этой мысли повысить нас в звании. — Вот что я вам скажу, хотя я, как говорит Скив, и не могу открыто приложить руку к тому, чем вы занимаетесь, но если вы хотите, я могу придать вам в помощь нескольких ребят!

В голове у меня мелькает одна картина. Картина того, как я пытаюсь уснуть, не говоря уж про действовать, при ошивающемся поблизости Змее.

— Я… думаю не стоит, — говорю я. — Мы порядком привыкли работать с той командой, которая у нас уже сложилась. Кроме того, любому из преданных нам вами парней придется записываться в армию… и нет никаких гарантий того, куда именно их направят.

—… И большинство из них предпочтет скорей завязать, чем дать увидеть себя на людях в тех нарядах, какие вы носите, — смеется дон Брюс, подмигивая Тананде.

— Да, Вы в чем‑то правы.

Мы с Нунцио выдавливаем из себя улыбки, большего для присоединения к веселью нам сделать не удается.

— Ну, обязательно дайте мне знать, если я смогу чем‑нибудь помочь.

— Разумеется, дон Брюс.

— Спасибо, дон Брюс.

— Ах, да! Еще одно. Как там дела у Банни?

— У Банни? — говорит Тананда, отделяясь от стойки, словно боксер‑профессионал. — У той маленькой…

— Разумеется! Ты же помнишь Банни, — быстро перебиваю я. — Работающую у нас племянницу дона Брюса?

— О! Верно! — моргает Тананда и снова прислоняется к стойке.

— Она очень хорошо работает, дон Брюс, — поспешно сообщает Нунцио. — На самом‑то деле, в данное время она хозяйничает у нас в конторе, пока мы в поле.

— Да, правильно, — отмахивается дон Брюс. — Но как она ладит со Скивом?

Хотя нам, возможно, и удается время от времени запудрить ему мозги, дон весьма сообразителен, и улавливает наше колебание и глядит на Тананду.

— Скажите‑ка… вы сами, мисс Тананда, не интересуетесь Скивом?

Тананда на секунду задумывается, а затем морщит носик.

— Да вообще‑то нет, — говорит она. — Полагаю, он для меня вроде младшего брата.

— Понимаю, — кивает дон Брюс. — Ну, а не могли бы вы в порядке услуги для меня взять под свое крыло и Банни? Она любит на словах прикидываться крутой и выступать так, словно она опытная и повидала свет, но внутри она по‑прежнему просто ребенок. Понимаете мою мысль?

В ответ Тананда лишь медленно кивает. На мой взгляд, она, похоже, не в большом восторге от этой идеи… особенно после того, как услышала, насколько серьезно относится дон Брюс к обещаниям.

— Вы же знаете, каким бывает Босс, когда дело касается дам, — быстро говорю я. — Медлительней, чем вносящий залог поручитель, которого надували три раза подряд.

Я пытаюсь отвлечь внимание от Тананды, но дон игнорирует меня и вместо этого пристально глядит на нее.

— Скажите‑ка… с вами все ладно? — спрашивает он, неверно истолковывая ее сигналы. — Похоже, что вам досталась в этой операции больше, чем положенная, доля шишек.

— Просто немного устала, — говорит она, сверкая улыбкой. — Хотя вы правы. Годы берут свое, и я не уверена сколько еще подобных ночей я смогу выдержать.

— Почему бы тебе не отправиться обратно к Большому Джули и не присоединиться к Коррешу? — предлагаю я. — Нас отсюда переводят, а сама ты мало чего сможешь сделать учитывая то, в какой ты форме.

— Переводят?

— Совершенно верно, — подтверждает Нунцио. — Нас повысили и перевели в штаб. Похоже, что потенциальных лидеров умеют замечать не только в Синдикате.

И указанием на пережитый нами за этот вечер физический и нервный стресс служит то, что у меня нет энергии даже подумать об удушении его.

ГЛАВА 15

Без канцелярской работы армия ни туда, ни сюда!

Й. Карлсон

— Ну, сержант Гвидо, вы и ваше отделение прибыли с отличными рекомендациями. Да, безусловно отличными рекомендациями!

— Так точно, вашбродь. Спасибо, вашбродь.

Ладно, допустим, я немного пересаливаю. Однако, учитывая количество офицеров, которых я вижу здесь, в штабе, такая установка кажется самой разумной для унтера вроде меня… и которая, попросту говоря, всего на одну ступеньку выше подхалимажа.

— Ну, — говорит он, отставляя наше личные дела в сторону и принимаясь рыться в других стопках бумаг у него на столе, — давайте посмотрим, что же мы можем подыскать для вас в смысле назначения.

На самом‑то деле, я бы удивился, если бы он смог отыскать в этом кабинете собственные ноги. Мне лишь несколько раз доводилось видеть столько бумаг, набитых в столь малом пространстве кабинета… и большинство других разов приходилось на кабинеты, в которые я тыкался, разыскивая этот. Бумаги лежали везде, на стульях и на полу, на подоконниках, и на шкафах с документами… не говоря уж о стопках поверх документов, уже лежащих в выдвинутых ящиках названных шкафов. Есть также, конечно, и груды разных бумаг на столе офицера, с которым я разговариваю, и именно в этих стопках он сейчас и роется.

— А! Вот кое‑что, — говорит он, останавливаясь поглядеть на один из перетасовываемых им листов. — Что вы скажете, если я направлю вас и вашу команду на работу операторами санузлов.

— Кем‑кем?

— Ну, знаете, — говорит он, — копать и закапывать отхожие места.

Мне приходит в голову, что хотя в такой работе и может быть потенциал для развала армии, я почему‑то не горю особым желанием идти таким путем. Понимаете, Нунцио все еще подкалывает насчет моей работы с «Реалистическим Собачьим Безобразием с Натуральным Ароматом, Действительно Липнущим к Рукам» при выполнении моего последнего задания для корпорации «М. И. Ф.», и поэтому я предпочел бы на этот раз избежать работы с вариациями настоящих экспериментов.

— Наряд этот кажется дурнопахнущим… вашбродь, — эти слова вырываются у меня вроде как сами собой.

Я пытаюсь исправить дело, добавляя «… если вы позволите такую игру слов… вашбродь».

Это чтоб он знал, что я начитанный.

Я ожидаю, что моя прямолинейность немного растопит его, но вместо этого он просто слегка пожимает плечами.

— Ну разумеется, — говорит с желательной искренностью он. — Но вспомните, где вы находитесь, сержант. Это же Штаб… мозг армии. Вполне естественно, что большая часть этой мозговой мощи направлена на поиски более приятных, более легких назначений для обладателей этих мозгов… то есть, попросту говоря, тут все по горло увязло в политике… если я ясно выразился.

— Да вообще‑то не совсем, вашбродь.

Офицер вздыхает.

— Позволь мне попробовать объяснить это так. Здесь все кого‑то знают, и используют эти связи для получения самой лучшей работы. Чем выше связи, тем лучше работа. С другой стороны, вы с вашей командой только что прибыли, и вследствии этого не знаете… и значит, вам какое‑то время придется довольствоваться работой, за которую никто больше не хочет браться. Я ожидаю, что когда вы обзаведетесь связями, то получите задания получше, но какое‑то время ничего нельзя будет поделать.

Я подумываю, не упомянуть ли о моих связях с Синдикатом, но решаю, что они будут при данных обстоятельствах малоценными и даже могут быть восприняты как угроза. А затем мне приходит в голову еще кое‑что.

— А генерал Плохсекир сгодится, вашбродь?

Это живо привлекает внимание офицера.

— Вы знаете генерала Плохсекира? — говорит он из‑под вскинутых до небес бровей.

— В очень незначительной степени, вашбродь, — признаю я. — Мы встречались лишь однажды мимоходом.

— О. Ну, вообще‑то, он, конечно же, здесь, в Штабе. Однако, думаю, вы обнаружите, что он нездоров… по крайней мере, не находился в добром здравии в последнюю пару недель.

— А это недомогание случайно не связано с женщиной, вашбродь? Очень, очень крупной… с уймой косметики и драгоценностей?

За это я зарабатываю куда более пристальный взгляд со стороны офицера, прежде чем тот отвечает.

Дата добавления: 2015-05-26