ВВЕДЕНИЕ 10 страница. Я киваю Трутню, и тот вручает парню документы на избранные нами грузы

Я киваю Трутню, и тот вручает парню документы на избранные нами грузы. Как я говорю, мы их ждали.

Парень смотрит на список у него в руке так, словно тот жертва дорожно‑транспортного происшествия.

— Только так, да, — презрительно фыркает он. — Разве вы не хотите поговорить о наших расценках за транспортировку?

— Нет надобности, — пожимаю плечами я. — Уверен, что вы возьмете с нас справедливую цену.

— Да? — подозрительно‑так щурится он.

— Разумеется, — говорю я, выдавая ему свою лучшую улыбку специалиста по сбору денег. — Особенно ввиду того, что расценки будут проверены… и если они покажутся запредельными, то будет расследование.

— Расследование, — презрительно фыркает возчик. — Против нас все время ведутся королевские расследования… а мы по‑прежнему ничего не меняем. Если они причиняют нам слишком много неприятностей, мы просто грозим прекратить транспортировку по всему королевству.

— Мы говорили не о королевском расследовании, — говорит Нунцио. — Мы думали о другом судебном органе.

— Да ну? Каком же это?

Нунцио подмигивает мне, и я делаю глубокий вдох и выдаю в своем наилучшем стиле.

— Дон… дон дон. Дон… дон дон Брюууууус!

Хотя мой певческий голос и нельзя назвать настоящим отпадом, парень получает послание. Улыбка его пропадает и он с трудом сглатывает… но он — боец, и пытается собраться с силами.

— Да, ладно, значит, вы получаете наши «особые» расценки. Только не ждите никакой срочной доставки.

Теперь приходит очередь Нунцио щегольнуть своей усмешкой.

— Друг, — говорит он, — если б мы нуждались в эффективности, то не посылали бы за водилами.

— И что бы это значило? — ревет парень, несколько возвращая себе цвет лица, утраченный им, когда мы упомянули про дона Брюса.

— Только одно — что ваш нормальный график доставки нас вполне устраивает, — невинно говорю я. — Понимаете мою мысль?

— Да… ну… полагаю, тогда решено, — говорит парень, поглядывая то на Нунцио, то на ребят. — Мы беремся и приступаем к делу.

Когда он уходит, я обнаруживаю, что не могу удержаться от последней шпильки в его адрес.

— Скажи‑ка, Нунцио, — громко спрашиваю я. — Как там называется водила в костюме‑тройке?

— Подзащитный! — отвечает столь же громко Нунцио.

До прочих членов команды этот юмор не доходит, но возчик его улавливает. Он сбивается с шага, и какую‑то секунду я думаю, что он собирается вернуться и «побеседовать» с нами по душам. Но вместо этого, он просто продолжает идти и довольствоваться хлопаньем двери в качестве остроумного ответа.

— Знаешь, Гвидо, — говорит Нунцио, возвращаясь к изучению карт, — особые там расценки или нет, а нам ведь в конечном итоге придется расплачиваться с этими шутниками… а у нас нет доступа к тем финансам, с какими мы привыкли работать в корпорации «М. И. Ф.».

— Успокойся, кузен, — говорю я, видя текущую ставку и повышая ее. — На это у меня тоже есть одна идея.

x x x

Шанс испробовать мой план выпадает мне в тот же полдень, когда пребывает груз от одного из наших поставщиков. Я дожидаюсь пока не завершат разгрузку, а затем поспешным шагом подхожу к возчику.

— Скажите‑ка… у вас не найдется свободная минутка? — дружески обращаюсь я.

— Ладно, — пожимает плечами возчик. — В чем дело?

— Ну, — говорю я, оглядываясь кругом, словно ожидаю появления легавого. — У меня есть кое‑какие сведения, которые вам следует сообщить своей компании.

— Какие именно?

— Ходит слух, что королева требует провести ревизию военных расходов, — говорю я. — Что‑то, связанное с тем, что многие из наших поставщиков взымают с нас за поставки больше, чем со штатских.

— Ревизия? — повторяет он, внезапно преобретая очень нервный вид.

— Да, если верить солдатской почте, любая контора, попавшаяся на выколачивании лишней прибыли с армейских контрактов, будет закрыта, а все ее имущество конфисковано правительством.

— А это законно?

— Эй, мы же здесь говорим о королеве. Если она говорит, что это законно, значит, законно.

— И когда это случится?

— Судя по всему, что я слыхал, не раньше следующего месяца, — говорю я. — Просто я подумал, что, возможно, вам захочется узнать немного заранее. Ну, знаете, так просто на случай, если вам понадобится по быстрому пересмотреть цены, вы могли бы сделать это до того, как начнется ревизия.

— Эй, спасибо! Ценю любезность.

— Да? Ну, дайте своему начальству знать об этом. И если да, то, возможно, будет неплохой мыслью, если в добавок к пересмотру цен, оно уплатит небольшой долг, чтобы компенсировать изменение цен… например, возможно, вы сможете забросить его сюда, когда сделаете следующую доставку?

— Я так и сделаю, — энергично кивает он. — И еще раз спасибо. Мы вас не забудем.

x x x

После этого дела шли весьма гладко. Нам пришлось всего пару раз сообщить слух о ревизии для того, чтобы известие распространилось среди всех поставщиков, и вскоре стали постоянно поступать «задолженности»… более чем достаточные для оплаты водил. И, что еще важнее, придуманный Трутнем план реорганизации склада сработал достаточно неплохо, чтобы у нас в итоге появился приличный досуг, который мы посвятили оттачиванию своего умения играть в драконий покер… Также, как и нашему новому хобби: Творческому Снабжению.

Это времяпрепровождение оказалось намного забавней, чем предвидел кто‑либо из нас, по большей части потому, что правила устанавливали мы сами. Поскольку мы согласились портачить только с одним из десяти заказов, у нас хватало времени решить, с какими именно заказами надо напортачить и как именно. Видите ли, чтобы защитить себя, мы решаем, что лучше всего переадресовать предметы либо с достаточно близкими опознавательными номерами, чтобы ошибка показалась простой путаницей, например 6 на 8… либо схожие по характеру или виду, так, чтобы все выглядело, будто мы просто вытянули не тот предмет, например, отправив летнее утяжеленное обмундирование в часть, требовавшую прислать зимнее утяжеленное снаряжение.

Лично мне больше всего понравилось, когда мы отправили несколько ящиков пропагандистских листовок в часть, отчаянно просившую прислать туалетной бумаги. Мне это показалось почему‑то самым подобающим.

Как я говорю, все это было очень забавно… фактически настолько забавно, что у меня появилось трусливое ощущение, что такое не может долго продолжаться. Как оказалось, я был прав.

Конец праздникам наступил, когда я получил приказ явиться к нашему командиру.

x x x

— Вольно, сержант Гвидо. Я только что проверил степень эффективности вашей части, и, судя по всему, увиденному мной, похоже, что нам пора поговорить.

Эти слова вызывают у меня скорей озадаченность, чем нервозность, так как мы не высылали требуемых копий нашей документации… в основном потому, что вообще не заполняли требуемых документов. Это подтверждают и последующие слова офицера.

— Похоже, что ваше отделение не слишком любит заполнять требуемые инструкциями бланки заявок и учета материалов, сержант.

— Ну, понимаете, вашбродь, мы были очень заняты, пытаясь изучить порядок работы. Полагаю, мы немного отстали с рапортами.

— «Немного отстали» — едва ли подходящее описание, — говорит он, чуть плотней сжимая губы. — С тех пор, как вы стали хозяйничать на складе снабжения, я, кажется, не могу найти ни одного бланка. Однако, это не имеет значения. К счастью, имеется достаточно прекрасных рапортов, чтобы дать мне представление о ваших успехах.

Это вызывает у меня легкое беспокойство, так как мы рассчитывали, что будет несколько раундов запросов и предупреждений по поводу нашего пренебрежения канцелярской работой, прежде, чем обратят какое‑то внимание на то, как мы выполняем свою основную работу. И все же, так как для меня далеко не совершенно непривычно быть вынужденным объяснять свои действия разным начальникам, все алиби у меня наготове.

— Вам известно, сержант, что ваше отделение действует с девяносто пяти процентной эффективностью?

— Девяносто пяти процентной? — искренне удивляюсь я, так как наш план один‑на‑десять должен бы давать ровно девяносто процентов.

— Знаю, это кажется фантастически высоким, — говорит офицер, неправильно понимая мою реакцию. — Особенно если учесть, что нормальный уровень эффективности это шестьдесят пять процентов, даже для опытной складской бригады.

Конечно, опытный глаз способен прочесть между строк и получить весьма неплохое представление о том, что происходит.

— Вашбродь?

— Взять, например, вот этот груз, — говорит он, постукивая пальцем по одному из лежащих перед ним листов. — Требовался проницательный глаз, умеющий обращать внимание на детали, чтобы заметить, что это требование на утяжеленное зимнее обмундирование прислано в действительности несколько месяцев назад, и понять, что правильней будет прислать вместо него утяжеленное летнее обмундирование.

В голове у меня начинает потихоньку звенеть сигнализация, но офицер все еще продолжает говорить.

—… или взять этот предмет, когда вы прислали вместо туалетной бумаги ящики с теми пропагандистскими листовками. Все слышали о проблемах с боевым духом в этой части, но, похоже, что вы не только додумались, что надо предпринять, а и предприняли задуманное. Между прочим, это сработало… судя по сообщениям, с тех пор, как они получили ваш груз, их боевой дух постоянно на высоте.

Пока он говорит, я пялюсь на двинутую им через стол листовку. Только учтите, что мы посылали это добро не вскрывая упаковок, и поэтому я теперь в первый раз вижу настоящие листовки. На ней изображен большой портрет королевы Цикуты, которая так вообще‑то недурная на вид деваха, но на этой картинке она выглядит особенно хорошо, так как на ней мало чего надето, кроме соблазнительной улыбки. А под рисунком большими буквами набран вопрос: РАЗВЕ ТЫ НЕ ПРЕДПОЧЕЛ БЫ БЫТЬ СО МНОЙ? Хотя я и не притворяюсь таким специалистом по социологии, как мой кузен Нунцио, мне понятно, как такое может взбодрить приунывшего солдата.

—… Но я вязну в подробностях, — говорит, между тем, офицер. — В добавок к эффективности отправки грузов, вам известно, что время выполнения заявок на вашем складе на треть меньше времени прохождения заявки на любом другом складе?

Я начинаю улавливать, куда клонится это собеседование, и, незачем говорить, это не вызывает у меня прилива энтузиазма.

— Тут, в основном, заслуга рядового Тру‑Тня, ваше благородие, — говорю я, пытаясь отвлечь от себя внимание. — Он экспериментировал с новой системой организации на нашем складе… также как с новой системой учета при «сокращенной документации».

— Рядовой Тру‑Тень, да? — говорит офицер, делая пометку в блокноте. — Скажите ему, когда вернетесь в часть, что я хотел бы встретиться с ним. Мне хотелось бы получить чуточку побольше сведений об этой его экспериментальной системе… и коль речь зашла об экспериментах…

Он снова поднял на меня взгляд.

— Как я понимаю, вы использовали для некоторых из ваших доставок гражданский транспорт. Это еще один эксперимент?

— Так точно, — говорю я.

Мне думается, что он будет расстроен из‑за этого, и потому я готов взять вину на себя. Однако, похоже, что я опять неверно оценил ситуацию.

— Знаете, сержант, — говорит он, откидываясь на спинку стула, — армия подумывала об использовании гражданского транспорта для развоза припасов, но отказалась от этой идеи как от слишком дорогой. Однако, судя по всему, вы, возможно, только что доказали ошибочность такого решения. Конечно, прежде чем проводить такой эксперимент, вам следовало обратиться ко мне за разрешением, точно также, разрешив рядовому Тру‑Тню изменить установленную процедуру, вы превысили свои полномочия, но с вашими результатами трудно спорить. Кроме того, в наше время редко найдешь солдата, особенно завербованного, который не побоится проявить небольшую инициативу.

Я ощущаю, как у меня тоскливо сосет под ложечкой.

—… А если такая быстрорастущая организация, как наша, в чем и нуждается…

Я закрываю глаза.

—… так это в лидерах. Вот почему мне доставляет такое огромное удовольствие одобрить ваше производство в лейтенанты, и…

Мои глаза резко распахиваются.

— Минуточку! — прерываю я, начисто забывая о подобающем обращении к начальнику. — Вы делаете меня офицером??

Моя реакция, похоже, захватывает офицера врасплох.

— Ну… да, — говорит он. — Обыкновенно мы бы предложили вам закончить офицерскую школу, но в данной ситуации…

— Это решает все! — рычу я, полностью теряя самообладание. — Я ЗАВЯЗЫВАЮ!!!

ГЛАВА 18

У кого‑нибудь есть план?

Дж. А. Кастер

Мягко говоря, наше воссоединение с остальными из команды корпорации «М. И. Ф.» на вилле у Большого Джули не совсем похоже на праздничное событие.

О, мы все рады видеть друг друга, и хозяин дома более чем щедро угощает нас вином со своего виноградника, но, вопреки общераспространенному мнению, выпивка не обязательно улучшает настроение. Согласно моему опыту, она лишь усиливает то настроение, в каком ты там уже находишься… так что если ты счастлив, то станешь очень счастливым, а если тебе довелось быть подавленным, то станешь очень подавленным… а положение, к сожалению, заключалось в том, что мы были не очень счастливы.

Было никак не возможно обойти тот факт, что наши попытки остановить королеву Цикуту печально провалились, и, хотя мы могли попытаться убедить себя, что такая задача и не по силам для пяти индивидов и дракона, это первый случай, с тех пор, как мы скооперировались, чтобы мы не сумели выполнить задание. Понимание, что это была не настоящая работа, как в случае, если бы нас наняли выполнить ее, а просто услуга Боссу, мало утешало… так как, подводя Босса, мы, пожалуй, чувствовали себя еще хуже, чем в случае, если бы нам пришлось возвращать клиенту деньги назад.

— Вам очень трудно было уволиться с военной службы? — говорила Тананда после того, как мы закончили объяснять, почему вернулись.

— Да вообще‑то, нет, — говорит Нунцио, снова наливая себе в бокал вино из кувшина Большого Джули. — О, в конечном итоге нам пришлось обратиться за утверждением к генералу Плохсекиру, но после того, как мы сообщили ему, что выполняем особое задание для Скива, он подписал бумаги, не задавая больше никаких вопросов. Единственная для нас трудность заключалась в том, что они действительно хотели, чтобы мы остались… правильно, лейтенант?

Он начинает усмехаться мне, а затем замечает по выражению моего лица, что я не в настроении для подшучиваний.

— К счастью, — поспешно продолжает он, — в качестве приманки они все предлагали еще больше повысить нас в звании… а перед таким искушением мы, мягко говоря, могли устоять без всякого труда.

Кузен заботливо опускает в своем докладе то обстоятельство, что по‑настоящему трудно расстаться нам было не с армией… а с нашей командой. Если говорить лично обо мне, я и не представлял, как много они для меня значили, до тех пор, пока не утвердили наше увольнение со службы и мы не приготовились попрощаться. Полагаю, меня лишь тогда и осенило, что я, вероятно, никогда больше не увижу никого из них.

— До свидания, Гвидо, — сказал тогда Тру‑Тень, торжественно пожимая мне руку. — Я действительно ценю то, как ты помог мне с магией. Полагаю, я настолько увлекся изучением техники, что совершенно не задумывался обо всех способах ее практического применения.

— Пустяки, — говорю я, испытывая легкое смущение. — Когда отслужишь, навести нас, и я представлю тебя Боссу. Он в магии понимает намного больше моего, и, думаю, будет не против дать тебе несколько советов.

— Ты действительно думаешь, что это возможно? — говорит Тру‑Тень. — Раньше я ничего об этом не говорил, но Великий Скив всегда был для меня своего рода кумиром. Я… я не уверен, что смогу достаточно научиться магии здесь, в армии, чтобы ему захотелось тратить на меня время.

— Магия бывает разная, — говорит Нунцио, кладя руку ему на плечо. — Думаю, он встретится с тобой даже если магической подготовки у тебя будет не больше, чем сейчас. Систему реорганизации склада ты придумал весьма впечатляющую, а наша контора всегда высматривает… э, администраторов.

Я закатываю глаза, и он, оправдываясь, пожимает плечами.

На командира система Трутня произвела впечатление… на самом деле, настолько сильное, что его повысили в звании и перевели в оперативную группу, которой поручили повысить эффективность армии. В следствие этого, у нас с Нунцио имелись в душе некоторые сомнения по поводу того, увидит ли он когда‑нибудь на деле любое дальнейшее обучение магии… именно поэтому, полагаю, Нунцио и сказал то, что сказал.

Лично я не был уверен, что мы сможем использовать Трутня, если тот все‑таки наведается к нам, так как деятельность корпорации «М. И. Ф.» ориентирована на оказание услуг и вследствие этого не предусматривает никаких складов, но я оставляю эту мысль при себе.

— Вот здорово, спасибо, ребята, — говорит Тру‑Тень, моргая чуть больше обычного. — Ну… еще свидимся, полагаю.

— Позаботьтесь о себе, ребята… слышите? — говорит Осса, подымаясь на цыпочки, чтобы заключить поочередно нас обоих в крепкие объятия.

— Разумеется, Осса, — говорю я, и сам малость моргая. — И слушай… когда отслужишь… если тебя еще будет интересовать вступление в Синдикат, навести сперва нас… уловила?

— Уловила, — энергично‑так кивает она.

—… и держись подальше от Змея, — советует Нунцио, — если понадобится помощь… ну, если будет что‑то, в чем я, по‑вашему, смогу помочь, дайте мне знать и я буду там. Идет?

— Это относится и к остальным из нас тоже, Бой, — говорит Шу Слеппень, хватая меня за руку и крепко пожимая ее. — Вы только скажите, и мы прискачем.

— Запомню, — обещаю я. — Вы только дайте нам знать, когда отслужите. Нам бы не хотелось мешать вашим армейским обязанностям.

Я сказал это в порядке своеобразной шутки, но они все, кажется, приняли сказанное всерьез.

— Об этом не беспокойся, — говорит Майжук, твердо‑так глядя мне в глаза. — Мы знаем, кому мы преданы в первую очередь… да и вы тоже.

Как я сказал, расставание это было нелегким. Однако, самым тяжелым было знание, что, чего бы мы там им не говорили, предлагая навестить нас, все шансы за то, что они попытаются, то, вероятно, не смогут найти нас. Как только это задание будет завершено, мы направимся обратно в нашу штаб‑квартиру на Базаре, и если они не научатся путешествовать по измерениям…

— Так что же нам теперь делать? — говорит Тананда, отвлекая мои мысли от воспоминаний и возвращая их к настоящему. — Собирать вещички и убираться домой?

— Мне думается, есть еще один вариант, который я упоминала в начале этого задания, — медленно говорит Маша, пристально глядя в свой бокал.

Мне требуется секунда, чтобы вспомнить, но, наконец, до меня доходит.

— Ты имеешь в виду, пришить королеву? — говорю я.

Она кивает. Потом долгое время никто ничего не говорит, когда каждый из нас всесторонне обдумывает это предложение.

— Ну, — говорит наконец Нунцио. — Полагаю, нам следует попытаться… тогда, по крайней мере, мы сможем сказать, что испробовали все, прежде чем сдаться.

Я колеблюсь еще секунду, а затем кивком выражаю согласие.

— Ладно, кузен, — говорю я, — ты прав. Большой Джули, ты не мог бы найти то снаряжение, которое мы оставили здесь на хранение, прежде чем записаться в армию, мы с Нунцио можем…

— Тпру… стоп… ПОГОДИТЕ!! — подымает руку Маша. — Кто сказал, будто именно вам предстоит убрать королеву?

— Ну… это же очевидно, не правда ли? — говорю я, немного раздосадованный, что мою попытку присвоить задание сорвали, но готовый попытаться проблефовать до последнего конца. — Я хочу сказать, ведь это же прямо по нашей части… ввиду того, что именно это мы и обучены делать.

—… И, судя по тому, что вы рассказывали о своих разногласиях с инструктором по основной подготовке, то обучение больше тяготело к вымогательству, чем к убийству.

— На этот счет не беспокойся, — говорит, чуть натянуто улыбаясь, Нунцио. — Мы всего лишь против ненужных убийств. А в данном случае оно кажется не только нужным, но и необходимым.

— Ну, когда я предлагала это, то думала, что ее предстоит убрать мне, — говорит Маша, без всяких следов своего обычного разыгрывания роли «счастливая‑толстая‑дама‑вамп».

— Тебе? — переспрашиваю я. — Извини, что указываю на это, Маша, но хотя ты физически более чем малость устрашающая, мне думается — не твой профиль.

— А кто говорил о каких‑то физических действиях? — говорит она, подымая унизанную кольцами руку. — Думаете, я ношу все это добро для украшения… или балласта? У меня здесь есть несколько игрушек, которые должны отлично обо всем позаботиться.

Хотя Маша все еще начинающая в области естественной магии, она долгое время, прежде чем записаться в ученицы к Боссу, оставалась при своих в качестве городского мага. С помощью собранного ею механического магического снаряжения… большая часть которого сработана в виде ювелирных изделий. Хотя я всегда подозревал это с тех пор, как мы впервые встретились, сейчас она впервые подтвердила, что, по крайней мере, некоторые из ее побрякушек принадлежат к смертельной разновидности.

— Кроме того, — заканчивает она, решительно скрестив руки на груди. — Я ученица Скива… так что эта задача ложится на меня.

—… А мы — его телохранители, которым специфически полагается ликвидировать любые угрозы благополучию Босса, — отрезает в ответ Нунцио. — Хотя я не сомневаюсь ни в твоей искренности, ни в надежности твоих игрушек, Маша, для того, чтоб пришить кого‑то, требуется опыт… и мы с Гвидо единственные в команде с опытом по этой части.

— А вы не забываете кой‑чего, мальчики? — мурлычет, встревая в спор Тананда.

— Чего именно, Тананда?

— В то время, как вы двое, возможно, и обладаете тренировкой и опытом универсалов в области контролированного убийства, я в прошлом одно время специализировалась именно на убийствах. И, в таком случае, по вашей собственной логике выходит так, что эта неприятная задача ложится на меня.

— Не хочу портить тебе удовольствие, сестричка, — говорит Корреш, — но я довольно‑таки рассчитывал заняться этим делом сам.

— Ты? — смеется Тананда. — Брось, старший братец, у тебя же рука до сих пор на перевязи.

— Что… это? — говорит тролль, опуская взгляд на руку. — Да об этом на самом‑то деле едва ли стоит упоминать.

Он извлекает руку из перевязи и шевелит пальцами, а затем ставит локоть на стол рядом с собой.

— Кто‑нибудь хочет попробовать побороться со мной на руках? Или вы уступите по этому пункту?

— Ну в самом деле, Корреш, — говорит, игнорируя вызов, Тананда, — если сквозь эту твою толстую шкуру трудно пробиться…

—… То именно по этой причине логичным выбором для задания делаюсь я, — заканчивает с улыбкой тролль.

—… За исключением такой мелкой детали, как твоя внешность, — добавляет Маша. — Извини, Корреш, но ты последний из нас, кого я пустила бы на такое задание. Любой из остальных членов команды может сойти за туземца, но ты без чар личины торчишь, как шишка на ровном месте.

— Значит, одолжу у сестрички пудреницу.

— Фиг тебе, — упрямо‑так говорит Тананда.

—… или просто одолжу для маскировки плащ с капюшоном, или что‑нибудь в этом роде, — гладко продолжает Корреш, словно она ничего не говорила. — Как насчет этого, Большой Джули? У тебя, случайно, не завалялось чего‑нибудь сверх‑сверх крупных размеров?

— На самом‑то деле, — говорит отставной генерал, — я подумывал выполнить эту работу сам.

— Что?

— Ты?

— Да это…

—… ПОТОМУ ЧТО, — продолжает Большой Джули, заставляя нас всех умолкнуть с помощью очень простой техники — повысив свой голос до повелительного уровня. — Потому что я старик и, следовательно, лучше всего пожертвовать мной.

Мы все погружаемся в кресла, слишком смущенные, чтобы смотреть друг на друга. С помощью этих немногих слов он добрался до сути того, что возбуждало наш, внешне кровожадный, спор.

— Я слушал вас всех, — говорит он, воспользовавшись нашим неловким молчанием, — и чего, кажется, никто не хочет сказать вслух, так это того, что попытка убить королеву почти наверняка самоубийственное задание. Политические лидеры… и особенно коронованные особы… в любой стране охраняются лучше всех. Даже если тебе удастся достать их, что в лучшем случае неопределенно, то все шансы скрыться после этого настолько малы, что их не стоит даже рассматривать.

Он обводит взглядом собравшихся.

— Конечно, мне ни к чему говорить вам все это потому, что вы и так все это знаете, вот поэтому‑то каждый, и каждая, из вас так рвется взяться за эту работу… чтобы позволить другим сорваться с крючка, благородно пожертвовав собой. Ну, я, как ваш тактический советник, даю вам совет забыть обо всем этом деле и отправляться домой… поскольку я не верю, что Скив когда‑нибудь собирался допустить, чтобы дело зашло так далеко… или, если вы твердо решили убить королеву, то позвольте это сделать мне. Как я уже сказал, я старик, которому нечего делать, кроме как лентяйничать в отставке, потворствуя своим мелким слабостям. Все вы приносите больше пользы в жизни, и, следовательно, более ценны, чем я. Кроме того, — он позволяет заиграть у него на лице легкой усмешке, — возможно будет довольно забавно побывать еще разок в небольшом деле. Я, в общем‑то, никогда не рассчитывал умереть в постели.

— Это очень мило с твоей стороны, Большой Джули, — говорит Тананда, — но об этом, безусловно, быть не может и речи. Хоть ты и работал с нами в качестве советника, в саму команду ты, в действительности, не входишь… а я уверена, что уж эту‑то работу Скив никак не захотел бы скинуть через нас на субподряд.

— Думаю, по крайней мере, в этом мы все единодушны, — говорит Маша, окидывая взглядом собрание. — Если уж предстоит это сделать, то это предстоит сделать одному или одной из нас.

— Значит, вы по‑прежнему думаете о покушении на Цикуту? — хмурится бывший генерал.

— Я думаю, — объявляет, вставая, Корреш. — Я думаю, что мы все слишком устали и чересчур много выпили, чтобы принять разумное решение. Предлагаю отправиться сейчас всем соснуть и возобновить это обсуждение утром, когда у нас прояснится в головах.

— Знаешь, это первая разумная мысль, какую я услышала за последние полчаса, — говорит Тананда, сама чуточку потягиваясь… на что было бы приятно поглядеть, если б я по‑прежнему не думал о непосредственной проблеме.

— Хорошая идея, Корреш, — одобряет Нунцио.

— Верно.

— По‑моему, неплохо.

Поскольку все согласны, вечеринка завершается, и мы все начинаем разбредаться по своим комнатам.

— Нунцио, — говорю я, как только остальные выходят из зоны слышимости. — Ты думаешь то же, что думаю я?

— Что нам следует рассчитывать на вставание завтра чуть пораньше? — уточняет он.

—… Потому что если кто‑то и покусится на королеву, так это будем мы, — провозглашаю я.

—… А если мы предоставим решать это группе, то эту работу может получить кто‑то другой… — добавляет он.

—… Тогда как, если мы просто поставим их перед свершившимся фактом, то будет слишком поздно спорить, — заканчиваю я. — Верно?

— Верно, — отвечает он.

Как я говорю, хотя у нас с Нунцио бывают иногда разногласия, когда ставки высоки, мы весьма неплохо работаем вместе… вот почему мы оба и улыбаемся, когда машем другим, желая им спокойной ночи.

ГЛАВА 19

Мы должны спешить… уже почти конец!

Ф. Фогг

Как я упоминал, мы с Нунцио прихватили с собой на это задание несколько аксессуаров, которые оставили на хранение у Большого Джули, опасаясь, что армия может не очень оценить, если мы явимся на службу уже экипированными… особенно, когда наше личное снаряжение имеет тенденцию быть намного лучшего качества, чем выдаваемое армией.

Будучи истинными профессионалами, мы проводили немало времени, сортируя предметы в наших походных ранцах, в поисках тех, которые будут полезны специфически для данной работы. Кастеты, спиленные бильярдные кии, свинцовые трубы и тому подобное мы откладываем в сторону… так как они обычно используются для более тонких операций, и пытаться применить их на смертельный лад было бы делом и долгим и неаккуратным. И, хотя у нас сердца кровью обливались, мы также решаем оставить тут наши арбалеты работы Йоло. Хоть те и великолепны при открытом столкновении, они немного великоваты, чтобы считаться скрытным оружием, а это расценивается нами как недостаток, так как все, чем бы мы там ни воспользовались, должно быть пронесено под носом у телохранителей королевы. И хотя эти вычеркивания несколько сокращают наш список снаряжения, у нас по‑прежнему остается приличный ассортимент орудий, из которых мы должны сделать окончательный выбор.

Нунцио в конце концов останавливается на карманном арбалете с пистолетной рукояткой и струне от рояля… просто на всякий случай… в то время как я выбираю сумпитан и симпатичный набор метательных ножей. Для тех из вас, кто, возможно, удивлен последним выбором замечу, что, хотя я, возможно, и не мастер как Змей, по части режиков я далеко не недотепа. К несчастью, я не в состоянии снабдить вас доказательствами этого, так как тех, кто мог бы засвидетельствовать степень моего опыта из первых рук, с нами, к сожалению, больше нет… но я отвлекаюсь.

Дата добавления: 2015-05-26