Сталин – победитель марксизма

«Без теории нам смерть»

И. В. Сталин

Как известно, марксизм включает в себя:

– Философию диалектического материализма.

– Политическую экономию, якобы порождённую применением диалектического метода к анализу производственно-потребительской деятельности общества;

– Учение о переходе к социализму и коммунизму в глобальных масштабах, как о способе разрешения всех проблем общественно-исторического развития человечества.

О философии

Английский этнограф XIX в. Э. Б. Тайлор – современник К. Маркса и Ф. Энгельса – высказался о «философии истории в обширном смысле, как об объяснении прошедших ипредсказании будущих явлений в мировой жизни человека на основании общих законов» (См. его книгу «Первобытная культура». М. 1989. Переиздание русского издания 1897 г.). Это высказывание – единственно здравая постановка основного вопроса философии. А методология познания, позволяющая переработать множество разрозненных частных фактов в единство мнений о течении любого из процессов во Вселенной, включая и развитие человеческого общества, – единственно полезная философия, ввиду единственности Объективной реальности и многогранности одной и той же Истины, общей для всех её обитателей.

Вопреки этому основной вопрос марксистской философии поставлен иначе: «что первично – материя или сознание»? И все философские разногласия сводятся в марксизме к разногласиям разных школ материалистов, настаивающих на первичности материи, иидеалистов, настаивающих на первичности того или иного сознания. Вопросы же прогнозирования, методологии прогнозирования и выбора наилучшего в определённом смысле варианта реакции на события и на прогноз их дальнейшего течения в марксистской философии не входят ни в основной, ни в факультативный курс. Однако, без постановки вопроса о прогнозировании вариантов будущего «основной вопрос философии» никчёмен, что делает никчёмной в жизненной повседневности как всю марксистско-ленинскую философию, так и производные от неё «научные» дисциплины.

О политэкономии

Не лучше обстоит дело и с политэкономией, в коей ущербность марксистско-ленинской философии выразилась наиболее зримо. Марксистская политэкономия оперирует такимиабстракциями, как «необходимый продукт» и «прибавочный продукт», «необходимое» и «прибавочное рабочее время». И беда верующих в неё не в том, что это трудно понимаемые абстракции. Беда верующих в марксистскую политэкономию состоит в том, что её абстракции невозможно однозначно связать с жизнью, с решением практических задач макро– и микроэкономического регулирования. Так, например, если зайти на склад готовой продукции любого производства или подойти к конвейеру, то невозможно разграничить, где кончается «необходимый» продукт, а где начинается «прибавочный». Другой пример: ни одни часы вам не покажут, когда завершилось «необходимое» рабочее время и началось «прибавочное». Это означает, что реальный учёт и контроль не могут быть связаны с марксистской политэкономией, вследствие чего она практически никчёмна, хотя одно из афористичных определений социализма – «социализм – это учёт и контроль».

Коммунизм – это не марксизм

На основании изложенного очевидно, что марксистская философия и политэкономия по существу вредны, поскольку представляют собой мусор, извращающий мышление тех, кто не в состоянии оценить их как недостоверную информацию.

Поэтому, если И. В. Сталин действительно был марксистом до конца своих дней, то это характеризует его как слабоумного или лицемера. Но для того, чтобы получить ответ на вопрос, был ли Сталин действительно марксистом, и соответственно слабоумным и лицемером, необходимо обратиться к произведениям его самого, а не к произведениям мифотворцев о нём, каждый из которых, прежде чем написать свой труд, уже имел вполне определённое предубеждение по этому вопросу.

Конечно, из произведений И. В. Сталина можно надергать множество цитат, в которых есть слова «мы, марксисты» и т.п., свидетельствующие о его якобы верности марксизму в одной из его множества модификаций. Но ссылки на подобные места в его произведениях и устных выступлениях не дают ответа на этот вопрос, поскольку в силу сложившихся исторических обстоятельств с середины XIX века по настоящее время, фактически марксизм – не только мировоззрение и философская система, но кроме того – лексикон, терминология – язык, на котором говорили большинство сторонников переустройства общественной жизни по той или иной коммунистической модели, поскольку они действительно отождествляли коммунизм и марксизм. Заявление о том, что кто-то является коммунистом, не будучи марксистом, не было бы понято, исходи оно хоть из уст одного из вождей, хоть из уст простого партийца. Для того, чтобы ответить на вопрос, был ли И. В. Сталин когда-либо марксистом и перестал ли он им быть к концу жизни, необходимо рассматривать то, как он сам выражал свое понимание различных утверждений марксизма.

О нравственности

Возможно, что, будучи еще юношей и интересуясь проблематикой жизни общества и исторического развития человечества, И. В. Сталин нашёл для себя ответы на какие-то значимые для него вопросы в марксизме. Но все ненавистники И. В. Сталина предпочитают обходить стороной вопрос о том, что волновало в 17–18 лет юношу, которого звали Иосиф Джугашвили. Ответ на него дал он сам в своих стихах:

Ходил он от дома к дому,

Стучась у чужих дверей,

Со старым дубовым пандури,

С нехитрою песней своей.

В напеве его и в песне,

Как солнечный луч, чиста,

Звучала великая правда —

Возвышенная мечта.

Сердца, превращенные в камень,

Заставить биться умел.

У многих будил он разум,

Дремавший в глубокой тьме.

Но люди, забывшие Бога,

Хранящие в сердце тьму,

Полную чашу отравы

Преподнесли ему.

Сказали они: «Будь проклят!

Пей, осуши до дна…

И песня твоя чужда нам,

И правда твоя не нужна!»

Из приведённых стихов ясно, что в 17–18 лет подавляющее большинство людей не обращаются к мыслям о том, чтобы сердца их современников и потомков, обратившиеся в камень, стали биться по-человечески, чтобы пробудился разум, а Правда Божия и возвышенные мечты воплотились бы в жизнь. В главах 7 и 12 было рассказано о том, что формирование алгоритмики мышления, психического склада человека, т.е. всего того, что в народе называют «складом ума», заканчивается к 12–14 годам. После этого изменить «склад ума» человека очень и очень сложно, практически невозможно. Сталин написал это стихотворение в 18-летнем возрасте…

Субъекты с порочной нравственностью и ущербным разумением самовыражаются на другие темы (в том числе и в художественном творчестве, чему множество примеров дало развитие искусств в СССР после Сталина и в «оттепель», и в «застой», и в ходе «демократических» преобразований в России и государствах СНГ). И это относится к подавляющему большинству критиков Сталина и недовольных им и его деятельностью.

О методологии и догматизме

Во второй половине XIX века молодежи, горевшей желанием преобразить Россию, было достаточно много для того, чтобы возникло движение общественной мысли, и из них многие приходили к марксизму. Но отношение тех, кто, вступив во взрослость, не отступился от идеалов юности, к марксизму было разное:

– одни на протяжении всей своей жизни видели в марксизме «истину в последней инстанции» и бездумно пытались искать у основоположников готовые рецепты для решения проблем, с которыми сталкивались;

– другие видели в доставшемся им в юности наследии основоположников ту основу, которую им предстоит развивать.

Это различие необходимо пояснить.

Хотя ранее было высказано отрицательное отношение к марксизму в целом и о вредности его в современных исторических условиях, но если вернуться в XIX век, то следует признать за марксизмом и определённую благоносность: в основе его философии лежал диалектический метод. А при широкой пропаганде марксизма во всех социальных слоях егодиалектический материализм стал исторически первой методологической философией, философской культурой, предназначенной для всего общества, а не для узкого круга, узурпировавшего внутриобщественную власть.

Все философские системы и философские культуры можно отнести к одному из двух классов:

1. Цитатно-догматические (в марксистской терминологии – метафизические философии, где всё сказано раз и навсегда на все случаи жизни), действующие в обществе по принципу: «возник вопрос? – ищи подходящие к случаю цитаты у основоположников и легитимных классиков-продолжателей». Таковы все философии церквей. И наиболее развитая и эффективная по отношению к определённым целям из всех цитатно-догматических философий – ветхозаветно-талмудическая система иудаизма, под властью которой влачит существование раввинат и его паства.

2. Методологические, действующие по иному принципу: «возник вопрос? – осваивай метод, который позволит тебе самому дать ответ на этот и на другие вопросы по мере возникновения потребности в ответах в ходе жизни».

Сказанное не означает, что цитатно-догматические философские культуры, все без исключения, оскоплены в методологическом отношении. Хотя есть и такие, но во многих из них к освоению методологии познания допущены только избранные для властвования надо всеми прочими. Примером полностью методологически оскоплённых философских систем являются все философии христианских церквей. Примером философской культуры, где методология – удел избранных, является ветхозаветно-талмудический иудаизм.

Каждый, кто сталкивался с марксизмом в эпоху его становления, когда он был новинкой в культуре общества, мог относиться по разному:

– либо видеть в нём совершенную цитатно-догматическую философию, после которой ничего быть не может;

– либо видеть в нём методологическую философию, которая живёт своей жизнью в конкретных общественных обстоятельствах и оказывает на них свое влияние.

Сталин никогда не был марксистом

У Сталина есть работа «Анархизм или социализм?», написанная им в возрасте 29 лет (1907 г.). После краткого введения в работу, начинается раздел, озаглавленный «Диалектический метод». За ним следуют ещё два раздела: «Материалистическая теория» и «Пролетарский социализм».

Сам порядок следования разделов однозначно указывает на то, что высказывать мнения о Природе и Обществе для Сталина имело смысл только после того, как внесена полная определённость в понимание тех методов познания и осмысления происходящего, на основе которых получены мнения о Природе и Обществе. То есть уже этот, чисто формальный, показатель свидетельствует, что И. В. Сталин уже в молодые годы относился к марксизму как к методологической мировоззренческой системе, а не как к окончательной догме, не подлежащей переосмыслению.

В разделе «Диалектический метод» он об этом пишет прямо:

«Диалектика говорит, что в мире нет ничего вечного, в мире всё преходяще и изменчиво, изменяется природа, изменяется общество, меняются нравы и обычаи, меняются понятия о справедливости, меняется сама истина, – поэтому-то она и отрицает раз и навсегда установленную истину, следовательно, она отрицает и отвлечённые «догматические положения, которые остаётся только зазубрить, раз они открыты» (см. Ф. Энгельс, «Людвиг Фейербах»)», – И. В. Сталин, Сочинения, т. 1, с. 304.

Понятно, что если человек уже в юные годы освоил некую методологическую культуру, то далее на протяжении всей своей жизни он может в ней только совершенствоваться сам и совершенствовать саму методологическую культуру.

Но марксизм – не единственная философская система, в которой присутствует явно выраженная методология. И всем методологическим философским культурам, существующим в одном и том же Мире, не трудно понять друг друга и прийти к взаимно приемлемому пониманию меняющейся вместе с жизнью объективной истины в силу общности для них Объективной реальности, которую они познают и осмысляют.

Но цитатно-догматическим философиям договориться о единообразии понимания одного и того же явления невозможно в принципе, вследствие несовпадения догм как таковых, а также и несовпадения терминологического и символьного аппарата, эти догмы выражающего.

И если говорить по существу, то, будучи носителем осознанной методологической философской культуры, Сталин не был марксистом уже в юные годы, поскольку заведомо ложные положения, введённые в марксизм его основоположниками, были для него всего лишь приближённым выражением объективной истины в данную историческую эпоху.Вследствие этого унаследованная от основоположников полнота и структурная целостность марксистской системы воззрений для него ничего не значила.

Кто, как и почему оценивает Сталина

Тем не менее, те, кто воспринял марксизм в качестве цитатно-дог-матической философии, включая и то его положение, что «марксизм – не догма, а руководство к действию», но не взрастил в себе дееспособной методологической культуры, воспринимают И. В. Сталина:

– либо как выдающегося истинного марксиста,

– либо как выдающегося извратителя марксизма.

Это происходит в зависимости от того, как сами они понимают марксизм. И реально И. В. Сталин дал им основание к такому самообману. Но «того обманывать не надо, кто сам обманываться рад». Дело в том, что, будучи учащимся духовной семинарии, он прошёл хорошую школу цитатно-догматической философии. И навыками, обретёнными в этой школе, он пользовался на протяжении всей жизни уже с юных лет, что хорошо видно и в тексте цитированной его работы «Социализм или анархизм?»

Поскольку Маркс, Энгельс, Каутский, Плеханов, Ленин, другие были авторитетами общемарксистской значимости или значимости в пределах возглавляемых ими течений марксизма, то они не могли объединиться именно вследствие цитатно-догматического характера их философии и её методологического оскопления. Сталин же был носителем объективно независимой от марксизма методологической культуры, кроме того, прошедшим и школу цитатно-догматической философии. Поэтому Сталин был способен как «подпирать»своё мнение мнением общепризнанных марксистских авторитетов, так и развенчивать эти авторитеты, обнажая несостоятельность их мнений перед своими читателями и слушателями.

Именно:

– способность облечь своё мнение в форму мнения авторитета

– способность развенчать авторитета или претендента в авторитеты,

эти способности, обусловленные его методологической культурой и навыками цитатно-догматической философской школы, сделали его в глазах одних выдающимся продолжателем дела Маркса-Энгельса-Ленина, и в глазах других выдающимся извратителем дела Маркса-Энгельса-Ленина-Троцкого.

Сталин вынес смертный приговор марксизму

И это утверждение доказательно. Доказательно итогом общественно-политической деятельности Сталина. Под конец своей жизни он вынес смертный приговор марксистской доктрине:

«… Наше товарное производство коренным образом отличается от товарного производства при капитализме» («Экономические проблемы социализма в СССР», Гос. изд. политической литературы, 1952 г., стр. 18).

Это действительно было так, поскольку налогово-дотационный механизм был ориентирован на снижение цен по мере роста производства в государстве-суперконцерне (систематическое снижение цен по мере роста производства и удовлетворения спроса – системообразующая особенность экономики СССР, повторение которой невозможно ни в одной капиталистической, феодальной или иной рабовладельческой экономике). И после приведенной фразы И. В. Сталин продолжает:

«Более того, я думаю, что необходимо откинуть и некоторые другие понятия, взятые из «Капитала» Маркса, … искусственно приклеиваемые к нашим социалистическим отношениям. Я имею в виду, между прочим, такие понятия, как «необходимый» и «прибавочный» труд, «необходимый» и «прибавочный» продукт, «необходимое» и «прибавочное» время. (…)

Я думаю, что наши экономисты должны покончить с этим несоответствием между старыми понятиями и новым положением вещей в нашей социалистической стране, заменив старые понятия новыми, соответствующими новому положению.

Мы могли терпеть это несоответствие до известного времени, но теперь пришло время, когда мы должны, наконец, ликвидировать это несоответствие» (там же, стр. 18, 19).

Но если из политэкономии марксизма изъять упомянутые Сталиным понятия, то от неё ничего не останется, со всеми вытекающими из этого для марксизма последствиями. Вместе с «прибавочным продуктом» и прочим исчезнет мираж «прибавочной стоимости», которая якобы существует и которую эксплуататоры присваивают, но которую Сталин не упомянул явно.

По существу Сталин прямо указал на метрологическую несостоятельностьмарксистской политэкономии. Все перечисленные им её изначальные категории неразличимы в процессе практической хозяйственной деятельности. Вследствие этого ониобъективно не поддаются измерению. Поэтому они не могут быть введены в практическую бухгалтерию ни на уровне предприятия, ни на уровне Госплана и Госкомстата,

Проблемы развития социализма в СССР были следствием марксизма. И Сталин прямо указал на это в своем завещании – «Экономических проблемах социализма в СССР». Причём указал, не выходя из терминологии и понятийного аппарата марксизма. Он не сказал всего прямо, поскольку понимал, что даже в конце его жизни прямое выступление против марксизма не было бы понято и принято в толпо-«эли-тарном» советском обществе, разум которого по-прежнему дремал или был занят ерундой в узде МРАК-систской догматики и цитат.

Не надо думать, что Сталин не понимал последствий для марксизма осуществления высказанного им предложения откинуть понятия, взятые из «Капитала» Маркса. Тем более, он не мог не понимать, что ревизия марксизма, которую он завещал осуществить, одним «Капиталом» не ограничится. Стоит начать ревизию марксизма – и методологическая культура будет очищена от марксистского вздора. Отрицать всё выше сказанное – означает настаивать на том, что Сталин был слабоумным, не понимавшим ни смысла своих слов, ни последствий их оглашения. Но ведь всем хорошо известно, что Сталин был немногословен и взвешивал свои слова.

С учётом изложенного в главе 14 «Тайны экономики», уважаемые читатели могут самостоятельно оценить понимание Сталиным вопросов экономики (макроэкономики в частности), ознакомившись с его высказываниями на этот счёт ещё аж в 1925 году.

Сталин об экономической независимости России

Из выступления на XIV съезде ВКП(б) (декабрь 1925 г.)

Я должен ещё упомянуть о двух фактах, тоже имеющих влияние на то, что вместо периода войны у нас установилась полоса «мирного сожительства».

Первый факт состоит в том, что в данный момент Америка не желает войны в Европе. Она как бы так говорит Европе: я тебе ссудила миллиарды, ты не рыпайся, если хочешь и впредь получать денежки, если не хочешь, чтобы твоя валюта вверх тормашками полетела, сиди и работай, зарабатывай денежки и выплачивай проценты по долгам. Едва ли нужно доказывать, что этот совет Америки, если он даже не является решающим для Европы, во всяком случае не может остаться без влияния.

Второй факт состоит в том, что со времени победы пролетарской революции в нашей стране из мировой системы капитализма выпала целая громадная страна с громадными рынками сбыта, с громадными источниками сырья, и это, конечно, не могло не повлиять на хозяйственное положение Европы. Потерять одну шестую часть мира, потерять рынки и источники сырья нашей страны, это значит для капиталистической Европы сократить свое производство, поколебать его коренным образом. И вот, для того, чтобы положить конец этой отчужденности европейского капитала от нашей страны, от наших рынков и источников сырья, оказалось необходимым пойти на некую полосу «мирного сожительства» с нами, чтобы пробраться к нашим рынкам и к источникам сырья,– иначе нет, оказывается, возможности достигнуть какой-нибудь хозяйственной устойчивости в Европе.

…Мы не можем отменить известного закона нашей страны, изданного в 1918 году,– об аннулировании царских долгов. Мы остаёмся на основе этого закона. Мы не можем аннулировать тех декретов, которые были провозглашены и которые узаконили у нас экспроприацию экспроприаторов. На базе этих законов мы стоим и будем стоять в будущем. Но мы не прочь некоторые исключения, в порядке практических переговоров, сделать и для Англии и для Франции по части бывших царских долгов, с тем, чтобы малую толику выплатить и кое-что получить за зто. Мы не прочь бывших частных собственников удовлетворить предоставлением им концессий, но опять-таки с тем, чтобы условия концессий были не кабальными.

…Отсюда вывод: мы должны строить наше хозяйство так, чтобы наша страна не превратилась в придаток мировой капиталистической системы, чтобы она не была включена в общую систему капиталистического развития как её подсобное предприятие, чтобы наше хозяйство развивалось не как подсобное предприятие мирового капитализма, а как самостоятельная экономическая единица, опирающаяся, главным образом, на внутренний рынок, опирающаяся на смычку нашей индустрии с крестьянским хозяйством нашей страны.

Есть две генеральные линии: одна исходит из того, что наша страна должна остаться ещё долго страной аграрной, должна вывозить сельскохозяйственные продукты и привозить оборудование, что на этом надо стоять и по этому пути развиваться и впредь. Эта линия требует по сути дела свертывания нашей индустрии. Она получила свое выражение недавно в тезисах Шанина (может быть, кто-либо читал их в «Экономической Жизни»). Эта линия ведёт к тому, что наша страна никогда, или почти никогда, не могла бы по-настоящему индустриализироваться, наша страна из экономически самостоятельной единицы, опирающейся на внутренний рынок, должна была бы объективно превратиться в придаток общей капиталистической системы. Эта линия означает отход от задач нашего строительства. Это не наша линия.

Из книги «Сталин: в воспоминаниях современников

и документах истории», Москва, «Новая Книга», 1995.

Rspp.su 27.07.2005

Дата добавления: 2015-05-31