Иден Фирс 4 страница

─ Магнес Свен, ─ отвечает она, продолжая говорить тихим голосом. ─ Она была клиентом твоего отца долгое время.

Но ее муж умер и оставил ее после себя ничего, кроме долгов. Она преследовала нас ради Вилиона. Твой отец утаивал это, но теперь она начала умолять перед всей деревней.

─ Жалко ее. ─ Шепчет она, наблюдая за ней с искоркой в глазах. Мама была заинтригована и потешалась над ней, как и все остальные.

Я смущенно спрашиваю:

─ Вилеон? Она ведет себя так, будто отец ─ Фосфант.

Она смотрит на меня раздраженно, но я не уверенна, пересекла ли я черту, или же она раздражена от того, что я не даю ей сосредоточиться на сцене, которую устроила Магнес. Она шикает на меня.

─ Мы же в публичном месте, Эрис!

─ Взгляни на нее. Вилеон... вызывает зависимость?

Отец однажды объяснил мне, что такое Фосфанты, когда мы поймали человека, продающего особый вид грибного порошка на кромку леса Оны. Они охотились главным образом на бедных, и отец терпеть не мог их на нашей территории. Как только жители деревни были пойманы, независимо от того, что они гордились прежде, порошок сделал их беспечными ─ Фоснерами. Фоснеров было сложнее держать вдали от леса, в их домах с их семьями.

Мама вздыхает.

─ Так же как и древние носили фиолетовую одежду, показывая этим свою королевскую кровь, тем в обществе, которые используют Вилеон, чтобы показать их место в общественном строе. Она стала, зависима от денег и к ней относятся соответственно из-за этих денег, Эрис. В составе Вилеона нет ингредиентов, вызывающих зависимость.

─ И частенько такое происходит?

─ Нет. Магнес ─ вторая, которую я видела с тех пор, как вышла замуж за твоего отца.

─ Уведи ее, Андрэ, ─ отец указывает моему большому, пугающему двоюродному брату. Андрэ выполняет, что сказано, борясь с Магнес, пока отец прокладывает путь вперед через толпу.

Он поднимается по лестнице на сцену, вымученно улыбаясь.

─ Добро пожаловать! ─ Выкрикивает он. Толпа разражается криками и свистом. После того как все расселись, отец протягивает мне руку. Клеменс ведет меня у деревянной сцене, и теперь я стою между отцом и Клеменсом.

Мама занимает свое место между моим младшим братом, рядом с углом сцены. Я нервно сглатываю, а она сжимает свои губы и улыбается. Она так гордится мной. А я ощущаю отвращение.

Там где стояла я, теперь столпились девушки, возбужденные от волнения. Это был особенный день, особенно для того, кто будет продан, словно бычок или свинья на аукционе тому, кто предложит наивысшую цену. Люди глазеют на меня, кто-то, улыбаясь, а кто-то просто любопытствую. Это так унизительно. Я всю свою жизнь защищала их, и теперь была выставлена на показ, словно приз.

Отец начинает свою речь с того, какой прекрасной я родилась, затем переключается на мое обучение и образование. Он рассказывает о моих достижениях в Братстве, и о том, как он гордится мной. А я стою, и на самом деле не вникаю в это, его громкие слова сливаются вместе. Я смотрю на присутствующих, разглядывая разные лица, и задаваясь вопросом, кому меня отдадут, и затем, когда наступает мой черед, и я повторяю сорок первый параграф свода законов. Он о том, как Оны гордились этой традицией, и что это огромная честь для семьи. Мама смотрит на меня с улыбкой, а затем переплетает свои пальцы у груди.

─ Это большое удовольствие объявить суженного моей единственной дочери. Я не спал днями, размышляя об этом выборе, но и я и ее мать пришли к общему мнению, что они будут счастливы друг с другим.

Отец махает маме, и она присоединятся к нам на сцене. Отец берет ее руку, затем мою, и делает глубокий вдох.

─ Уилльем Кёрси.

Все ахают. Многие начинают смотреть друг на друга. Наконец, толпа разделяется, словно Красное море, и показывает высокого, тощего парня. Парня, которого я знала с самого детства. Он был тихим, добрым, и никогда не мог поладить с луком или мечом. Он ─ флорист, и его родители не особенно близки с моими.

Он поднимается на сцену, и нервно приближается ко мне. Я гляжу на отца, и после небольшой паузы, он протягивает мою руку. Уилльем берет ее, и толпа торжествует.

─ Я представляю вам своего будущего зятя, Уилльема Кёрси, который жениться на моей дочери ровно через год от этого дня.

Толпа снова ревет. Уилльем и я встречаемся глазами, а затем снова смотрим на толпу, наблюдая за тем, как они хлопают и свистят. Я вижу мать Улльема, которая принимает поздравления, пожимая всем руки и обнимаясь со слезами на глазах.

─ А теперь, отпразднуем это! ─ кричит отец.

Музыка вновь начинает греметь, и толпа растворяется, группируясь в кучки, танцуя, угощаясь закуской, разговаривая и смеясь.

Уилльем уводит меня со сцены, и мы идем туда, где танцуют другие.

─ Боюсь танцор из меня неважный.

─ Как и из меня. ─ Отвечаю я спокойно, прежде чем он делает первый шаг.

Мы неловко переминаемся по грязному танц-полу. Мужчины хлопают Улльема по плечу, а женщины делают комплименты.

Отец стоит радом с остальными членами совета у большой бочки с вином. Каждый присутствующий слышит его раскатистый смех.

Когда песня заканчивается, и как принято, Уилльем берет меня за руку и ведет к столу, который расположен за сценой. Стол покрыт тонким кружевом, и два бокала стоят на нем напротив каждого стула.

─ Эрис. ─ Говорит Уилльем, выдвигая мой стул.

Я сажусь.

Он садиться на свой, и начинает возиться со своим бокалом.

─ Я... не знаю... что, сказать. Я не ожидал этого вообще. Ты знала?

Качаю головой.

Он приподнимает брови и пялится в стол.

─ Это шокировало. Я последний человек, которого мог выбрать Дайр Хельген в пару своей дочери. Но... для меня... это честь.

─ Спасибо, ─ отвечаю я, глядя на сцену.

─ Это... тяжело? Быть в Братстве?

Пожимаю плечами.

─ Полагаю, да.

Он улыбается.

─ Чувствую себя дураком.

─ Возможно, потому что вся эта церемония глупость.

Он усмехается.

─ У меня лучше получается орудовать луком.

─ Не все в Братстве охотятся. Некоторые охраняют территорию. Кто-то хорош в изготовлении Вилеона, или сборе... ─ Я замолкаю, не уверенная, что хотела рассказать все наши обязанности в первую ночь. ─ Если тебе не удобно…

─ Все нормально, ─ говорит он. ─ Все мечтают об этом, не так ли? Быть в Братстве?

─ Не все.

─ Я справлюсь с этим. ─ Он улыбается. ─ Ты мне поможешь.

Тратить дни на то, чтобы тренировать неуклюжего парня совсем не привлекает меня. Не знаю, о чем думал отец, но Уилльем Кёрси самый последний из дураков на земле, который достоин Братства. Я даже не уверенна, будет ли он способен охранять территории. Он был нервным и неуверенным, и если на чистоту, то и трусливым.

Я сжимаю челюсть.

─ Не хочу задеть твои чувства, Уилльем, но я должна быть честной с тобой. Мне не нужен муж.

Он кивает, но пытается скрыть свое разочарование.

─ Я знаю. Все знают.

Его слова задевают меня. Я даже не осознавала, как очевидно это было.

─ Мы можем стать сначала друзьями. ─ Предлагает он. ─ Узнать друг друга. Разве следующий год не рассчитан для этого?

Что-то внутри меня скручивается от боли. Поэтому Отец выбрал Уилльема. Он понимающий. Терпеливый. Два качества, которые должен иметь мужчина, который собирается провести всю свою жизнь со мной.

─ Угу.

Он нервно ерзает на стуле.

─ Можешь показать мне?

─ Показать что?

─ Лес.

─ Нет.

─ Признаюсь, мне любопытно. Мне никогда не позволяли подходить к лесу. Но с тобой... будет безопасно, мне кажется.

─ Ни в коем случае. Есть причина, по которой лес в запрете. Это опасно. Даже для меня. Было бы безответственно вести туда без подготовки.

─ Только у кромки леса? Мы просто взглянем.

─ У меня нет ничего с собой, чтобы в случае чего защитить нас. Мое оружие дома.

─ Мы не попадем в переделку на краю леса. И твоя семья здесь. ─ Говорит он, кивая в сторону вечеринки.

─ Тебе нечего доказывать, Уилльем. У нас целая жизнь впереди...

Он выпрямляется.

─ Не для тебя. Для меня, наверняка. Если у меня смелости сделать шаг в лес, то и смысла жениться на дочери Брата нет.

Я вздыхаю.

─ Будет невежливо покидать вечеринку в нашу честь.

─ Они никогда не узнаю, что мы отлучались.

Чем больше мы обсуждали, тем больше настаивал он, и тем сильнее я хотела пойти. Все равно я не хочу праздновать свою помолвку, а лес успокаивает меня. Это единственное место, где я чувствую себя свободной.

─ У кромки говоришь? - переспрашиваю я.

Он кивает, и его глаза начинают сверкать от волнения.

─ На секундочку. И после, мы не вернемся туда, пока ты не натренируешься достаточно для этого. ─ Он кивает. ─ Мы не можем там долго пробыть. Отец заметит.

─ Договорились.

Сжимаю платье в кулаках, и мы направляемся к краю сосен. В лесу тихо и темно. Белые облачки вырываются изо рта Уилльема. Мы ушли не далеко. А он уже боится.

─ Уверен?

Он сомневается, затем кивает.

─ Следуй за мной, ─ говорю я, ступая за пределы леса.

Сажусь на высокую траву, Уилльем тоже. Мы прислушиваемся какое-то время.

─ Что теперь? ─ шепчет он.

─ Если бы я охотилась, мы бы углубились в лес, наблюдая, выжидая, вслушиваясь. Мы бы преследовали их. Иногда они преследуют нас.

─ Они всегда нападают?

Я жду. Он уже в ужасе. Я не хочу пугать его.

─ Эрис?

─ Все время.

У него перехватывает дыхание, и затем он начинает переминается с ноги на ногу.

─ Я могу научиться, так ведь? Ты же научилась.

─ Я тренировалась с тех самых пор, как начала ходить.

─ Знаю. Это займет время. Но когда-нибудь я смогу. Было бы неловко для нас обоих, если бы я сидел в подвале твоего отца, смешивая химикаты и кровь.

─ Не совсем.

Уилльем снова начинает говорить, но останавливаю его пальцем. Он застывает, как и его дыхание. Это хорошо. По крайней мере, он выполнил указ.

Где-то хрустит ветка, и звук эхом разносится по лесу, отражаясь от деревьев и исчезая в тумане.

Уилльем вскакивает и делает шаг назад.

─ Нам... нам нужно уходить. ─ Шепчет он.

Я поднимаю руку, пытаясь расслышать все. Говорю ему тихо:

─ Успокойся. Мы уйдем, и уверена, мы в безопасности.

─ Плохая идея. Нам нужно уходить. Сейчас же.

─ Пойдем. Но сначала нам нужно прислушаться.

Уилльем делает шаг назад, и листья хрустят пот его сапогами.

Еще раздается хруст ветки, на этот раз громко, словно вспышка молнии. Они близко.

Уилльем бросается на полной скорости в неправильном направлении.

─ Уилльем! ─ шепчу я, так громко, как могу. Он не останавливается. Я сжимаю платье и бегу за ним, мое сердце грохочет в груди как сумасшедшее.

Что-то перепрыгивает с ветки на ветку, с дерева на дерево, преследуя его. Если я вернусь без Уилльема, отец обвинит меня. И не уверена, каким будет мое наказание.

Уилльем поворачивает влево и скрывается за кромкой деревьев, прямо к вечеринке.

Я тяжело вздыхаю, радуясь, что хоть он, по крайней мере, вне опасности.

Поднялся ветер, и сосны начали танцевать друг с другом. Мои глаза сосредоточены через тьму. Я в шаге от края леса. В нескольких шагах от безопасности. Я пячусь, осознавая, в какой опасности я была. Одетая в длинное, громоздкое платье. Без оружия. Поворачиваю к вечеринке, но на другой стороне древа те красные глаза, которые я видела над нашей каменной стеной.

Я отступаю назад, почти падая на лесную подстилку из веток. Юбку в руки. И начинаю бежать в противоположном направлении, глубже в лес, подальше от светящихся глаз.

Лес для меня, как второй дом. Здесь есть и другие способы пересечь границу леса. В отличие от Уилльема, я перелезаю через стволы деревьев и прыгаю по камням без усилий, убеждаясь в том, что то, что наблюдало за мной, не следит. Я продолжаю бежать, цепляясь платьем за чертополох. Ландшафт становится грубее, но я почти у цели. Еще немного рядом с деревом Хоппера стоит дом Кала, прямо на границе деревьев. Я никогда не понимала, почему они построили свой дом так близко к лесу, но теперь это было на пользу, и мне не нужно даже выяснять причины такой странности. Их непонятное решение спасет мне жизнь.

Мост наконец-то в поле зрения, мои легкие кажется, сейчас лопнут, я напрягаю ноги, двигаясь еще быстрее. Мои шаги, словно барабанная дробь, пока я бегу по гигантской полой оболочке, которую мы использовали много раз. Как только я оказываюсь на полпути, ствол сдвигается, и я падаю на колени. Я оглядываюсь, и вижу двух Мракоходцев, которые изо всех сил пытаются сдвинуть дерево.

─ Нет, ─ шепчу я. Как это возможно? Дерево Хоппера лежало здесь поколениями. Если Мракоходцы могут сдвинуть его, тогда почему он не пытались сделать это до этого?

─ Нет! ─ вскакиваю с колен и начинаю нестись, у меня есть еще время убежать. Оборачиваюсь, когда кора дерева хрустит и скрепит, когда его снова двигают. Прибавляю скорость, но этого не достаточно. Мракоходцы обрушивают мост, и на мгновение, я бегу в гору, пока другая сторона не падет.

Я чувствую, когда кора уходит из-под ног. Я пытаюсь подпрыгнуть и зацепится за что-нибудь, но понимаю, что не за что. Не за что зацепится. Я была уже слишком далеко.

Такое ощущение, что все происходит в замедленной съемке, мои ноги еще движутся, как будто я все еще бегу, мои руки тянутся к камню, виноградной лозе или ветке, которых нет.

Ствол падает вниз, обрушиваясь на верхушки деревьев, шум взрывается подо мной. Беспомощно, я следую за ним. На какое-то время, я надеялась, дерево Хоппера проложило путь для меня, но мое падение было прервано, когда я приземляюсь ребрами на ветку. Воздух выбивает из моей груди, и я кричу от боли. Столкновение заставило меня переворачиваться, изменив мою траекторию, мои руки и лицо были исполосованы сотнями меньших парезов, моя голова, бедра и ноги покалечены еще больше.

Когда я уже не могу вообразить себе еще больше боли, я падаю на землю, и моя спина вспыхивает болью, прямо до желудка. И вот я лежу здесь, хватая ртом воздух. Мое дыхание прерывистое, резкое, и вырывается клубами пара. Боль превращается в агонию. Мои ноги в беспорядке, изогнуты в разные стороны, и я так рада и боюсь в то же время, что не ощущаю их. Одна кость порвала кожу на моем левом предплечье, и она теперь торчит, как кровавая, бедная ветка.

─ Отец! ─ кричу я, так громко, как могу. Мой голос скользит сквозь сосны, но не достаточно громко, чтобы он был слышен из ущелья. Никто не знает что я здесь, и если даже Уилльем будет достаточно храбр, чтобы признаться отцу, в том, что случилось, я все равно умру в одиночестве.

Смотрю вниз и вижу кончик палки, который выпирает на шесть дюймов из моего живота. Я дотягиваюсь рукой и прикасаюсь к нему. Мое дыхание спирает, и я начинаю плакать. Я чувствовала неделями, что день моей помолвки будет концом моей жизни, но я была не права. Обручение не было тем, что убьет меня. Это был лес.

Я ─ кровавое месиво из плоти, лежащее на дне оврага, и все, о чем я могу думать это, как будет разочарованна моя мама, тем, что платье, которое она сделал для меня, испорчено. Трудно сказать, где заканчивается платье, и начинаются раны. Я покрыта красным шелком и своей кровью.

Земля влажная. Я смотрю вверх. Небо ясное, и в такой дали от факелов деревни, чернота, кажется, выше, а само небо переполнено звездами. Две фигуры скатываются в овраг, и это привлекает мое внимание, это те мракоходцы, которые собираются убить меня.

В последний раз я взываю к отцу, зная, что никто не слышит меня, кроме мракоходцев. Он всегда был моим защитником, и в этот момент, когда я одна и истекаю кровью в темноте, его имя - единственное слово, которое мой голос может произнести.

В носу стоит запах земли, и я начинаю кашлять. Мой подбородок весь в теплой крови, знак того, что у меня внутреннее кровотечение. Мои мысли перетекают от спасения и помощи, в надежду на то, что я потеряю сознание, до того как мракоходцы доберутся до меня. У меня нет возможности защититься, и они, скорее всего, будут упиваться, отрывая плоти от костей, пока съедают меня живьем.

И вот я жду смерти, надеясь на быструю. Мои глаза блуждают по небу, деревья и лес создают идеальную рамку для звезд. Там их миллионы, и я вдыхаю эту красоту.

Слезы катятся по виску в ухо, когда я слышу звук засохших листьев. Они здесь. Моя боль только началась.

─ Не дергайся, ─ говорит голос молодого мужчины.

Я поднимаю голову и вижу ту пару глаз.

─ Будет больно, но не долго. Просто не сопротивляйся.

─ Сопротивляться кому? ─ Спрашиваю я, мой голос слышится совсем чужим. Голос маленького человечка. Голос беспомощного. Голос напуганного.

Моя голова пульсирует, и теплая кровь смешивается с потом, стекая прямо мне в глаза.

Хочу поднять руку, чтобы понять, насколько сильно моя голова пострадала. Но это не имеет значения. Я все равно умру.

─ Я спасу тебя. Но они уже на походе. ─ Говорит он, наблюдая за существами, которые несутся на полной скорости к нам.

Он собирается пощадить меня. Убить быстро, прежде чем другие доберутся до моего разбитого тела.

─ Просто дыши, ─ продолжает он. ─ Это скоро закончится.

Глава 7

Молодой мужчина, просовывает одну свою руку мне под шею, другую под колени, а затем поднимает меня прямо вверх, от ветки, что проткнула меня. Я слишком слаба, чтобы закричать, вместо этого я затаиваю дыхание и всхлипываю. Молодой человек опускает меня вниз, нежно и осторожно, а затем наклоняется своим лицом близко ко мне. Его губы скользят по моей щеке.

Он мягко шепчет в мое ухо.

─ Я постараюсь остановить это, Эрис. Только держись!

Его губы путешествует по моему подбородку, а затем по прямой линии вниз к шее, останавливаясь чуть ниже за ухом.

Он выпускает нервный и холодный вздох, посылая дрожь вниз по моей сломанной спине, и тогда его зубы прикасаются к моей коже. Его короткие клыки пронзают кожу, и я морщюсь. И тогда он стискивает и пронзает мою шею, мои глаза распахиваются, рот открывается, и я ахаю. Спустя несколько мгновений молодой человек, неохотно, но решительно, отстраняется, облизывая раны, которые он оставил на моей шее. Затем он выпрямляется, внимательно разглядывая. Мои вдохи теперь стали неглубокими и быстрыми. Я чувствую себя умирающей, отступающей во тьму. Мои мучения были вознаграждены знакомыми, но грустными, глазами.

─ Просто немного дольше, ─ он умоляет, прикасаясь к моему плечу, отчего мое тело передернулось. Моя спина выгнулась, и страшный крик вырвается из моего горла.

Невидимый огонь путешествует по каждой вене, сквозь каждый нерв моего тела. Молодой мракоходец не выпил из меня ее. Он укусил меня. Я обращаюсь. Нет. Нет. Нет! Как это могло быть моей судьбой? Отец был прав. Через несколько минут, мое горло будет переполнено ненасытной жаждой, и я готовлюсь страдать судьбой хуже, чем смерть, судьбой похуже, чем обращение. Я превращаюсь в монстра.

─ Пожалуйста, просто позволь мне умереть, ─ я хмыкнула.

─ Я говорил то же самое. Я обещаю, Эрис. Все будет хорошо.

Мне хочется плакать, но слезы не появлялись. Я бы никогда не прослезилась снова или увидела свою семью. Я бы ненавидела. Охотилась. Блуждая по лесу с этими убийцами, моя семья ─ мракоходцы, которым я помогла охотиться на односельчан...бежав от отца и братьев. Насколько эгоистичной я была. Это было еще хуже. Это был ад.

Пожалуйста, Боже, позволь мне умереть! Не позволяй мне пережить это!

Я молилась молча, произнося эти слова снова и снова, желая ничего не видеть, кроме любви и боли в глазах своего отца, как он охотится на меня, только чтобы избавить от страданий. Его единственная дочь. Я предпочту перетерпеть тысячи падений и тысячи мучительных смертей, чем видеть глаза отца, когда он увидит меня впервые. Когда он увидит, какой я стала. Мои ноги дернулись, затем выпрямились, и я пошевелила своими пальцами. Я закричала снова, когда кости вывернулись обратно в позицию.

Молодой человек повис надо мной, принимая защитную позицию.

─ Уходите отсюда! Она требует!

Ночные бродяги были мужчиной и женщиной. Она заговорила первая.

─ Отдай ее нам, ─ потребовала она.

─ Нет, ─ сказал молодой человек.

─ Не заставляй нас отнимать ее у тебя, ─ сказал мужчина.

─ Мы можем поговорить об этом позже. Но не сейчас. У нее не так много времени.

У самки глаза распахнулись.

─ Ты имеешь в виду, чтобы измениться? Ты не можешь, Даниэль! Ты знаешь, что она сделала!

Мужчина сделал шаг вперед, и Даниэль опустил подбородок.

─ Ты не одобряешь меня? ─ Его голос изменился с утешительного тона, каким обычно разговаривал со мной, до пугающего. Он звучал устрашающе.

Злее.

Мракоходцы дрогнули, а затем медленно попятились, их глаза бегали от меня к молодому человеку. Без лишних слов, они отступили, исчезнув сквозь поляну.

Прошли часы, пока яд распространился по всему телу, и излечивал мои раны. Они были не только зажившими, но они также были сильнее. Я почувствовала прилив энергии по всему телу. Если бы Даниэль не сидел возле меня, я бы встала и побежала. Мое зрение стало более острым, и я могу не только видеть звезды, но я могу пересчитать, сколько там их было. Сотни и тысячи, как листья на деревьях. Мои уши настроилась на звуки леса, от линии муравьев, марширующих вверх и вниз по дереву, к звуку ветра, когда он веял над камнем на земле.

Даже с моими ошеломляющими чувствами, это не было подавляющим. Все, что я могу видеть, я могу слышать, каждый звук кажется естественным. До меня дошло, что обращение было не самое худшее, что могло со мной случиться. Я чувствую себя бодрой и сильной, но жажда еще не проявилась. Это было, когда я теряла голову.

Боль почти ушла, когда брови Даниэль взметнулись.

─ Я собираюсь поднять тебя вверх, Эрис. Забрать в безопасное место, пока ты не исцелишься. Они идут.

Не было иного выбора, я кивнула, и позволила ему взять себя на руки, как будто я ничего не весила. Он был примерно моего возраста, может на год старше, сильным, но не громоздким, как мой двоюродный брат Андер. Как только Даниэль встал в вертикальное положение, схватив меня в охапку, он рванул из ущелья, сквозь заросли, к небольшому свободному логову. Он двигался невероятно быстро, типично для Мракоходца, но это было не то, что я ожидала. Даже в темноте пещеры, где он по-прежнему держал меня на руках, мои глаза ничего не упустили. Я могла разглядеть каждую расщелину в скале, каждое пятнышко грязи на земле. Я закрыла глаза. Мои губы дрогнули. Она была почти преодолена. Я обернулась. Даниэль заговорил.

─ Неважно, что ты слышишь, важно, что ты будешь сидеть тихо. Они не смогут теперь тебе помочь.

Я нахмурилась, смущаясь тому, что он имел в виду. И тогда я услышала его.

─ Эрис! ─ Мало того, что его голос проносился сквозь Поляны, но я могла также слышать беспокойство, гнев и страх. ─ Эрис! Где ты? Эрис!

Еще один взрыв боли, на этот раз в груди, заставил меня корчиться от боли. Крепкие руки держат меня, когда я пытаюсь дергаться, двигаться ─ все, чтобы убежать от невыносимого жжения сквозь мое сердце. Я открываю рот, чтобы закричать, но холодная рука зажала его.

─ Это яд, Эрис. Это самое худшее. Постарайся расслабиться.

Я старалась изо всех сил ударить его, но моя спина выгнулась в ответ на боль. Но Даниэль обнял меня, шепча что-то успокаивающее. Он пробежался пальцами по моим волосам и смотрел на меня с сочувствием в глазах.

Когда боль, наконец, утихла, я расслабила свое тело и прильнула к незнакомцу. Не потому что я была истощена ─ я почувствовала, что могу бежать вечно, и не устать ─ но ведь все испытания были эмоционально выматывающим сырьем. Мой отец был менее чем в миле от ущелья, отчаянно рыская в лесу. Я не хочу ничего больше, чем пойти к нему, но я знаю, что если я покину пещеру, то не только не помогу ему увидеть себя живой, но он будет опустошен, и он, скорее всего, направит стрелу в мое сердце. Именно тогда я почувствовала запахи отца, своих братьев, и других сельских жителей, в том числе и Уильяма. Я ждала, гадая, когда это прекратиться снова.

─ Даниэль? ─ Он посмотрел вниз на меня. ─ Не дай мне причинить им боль. Не позволяй мне обидеть мою семью.

Он покачал головой.

─ Не позволю.

Когда они приближались ближе, пот на их коже, дыхание, и даже запах их волос насыщал мои чувства, и я слышала их сердца, будто дюжину барабанов. Чем громче был голос моего отца, тем более удивленной была я, осознавая, что охотясь на них, мне придется убить всех. Нет ненасытной жажды. Может быть, это потому, что я недавно обратилась в Ночного бродягу, но даже, никакой такой истории я никогда не слышала о них. Вот почему отец был одержим охотиться на нашей территории, которые, по слухам, изменились. По нашим преданиям, неконтролируемое желание кормиться следует незамедлительно. Каждый раз, когда отец зовет меня по имени, это разбивает мне сердце. Затем Клеменс и Лукас присоединились, мне хочется ползти вглубь пещеры, до тех пор, пока не перестану их слышать.

─ Это лучше для них, верить, что ты умерла от рук Мракоходца, чем, если они увидят тебя сейчас и убьют собственноручно.

Я отвернулась от него и прикрыла глаза.

─ Должен ли я отпустить тебя?

Я кивнула.

─ Ты не попытаешься побежать к ним?

Я отрицательно покачала головой. Даниэль расслабил руки и уставился на меня ласковым взглядом, пока мы слушали голоса, призывающие мое имя.

─ Он не поверит. Ему нужно будет увидеть тело.

─ Он вышел из оврага. Он видел достаточно крови. Наверное, думает, что ты мертва, и Мракоходец накормился тобой, пока не осталось ничего. Вот на что будет надеяться.

─ Надеяться? ─ Я огрызнулась.

─ Это лучше, чем, нежели продолжать искать тебя. Лучше, чем твой отец продолжит надеяться. Проживать остаток своих дней в беспокойстве.

Я встала на колени и завернула то, что осталось от моего платья вокруг своих голых ног.

─ Я собираюсь убить их.

─ Кого? ─ спросил Даниэль, углубляя линии своих бровей.

─ Мракоходцев, что убили меня.

Глава 8

Мои глаза мгновенно открылись. Я села, и обнаружила себя в центре самодельной кровати, каждый конец которой был привязан к ветвям. Я качнулась назад и немного вперед, а потом посмотрела вниз. Я была на верхушке дерева, так высоко, казалось, в миле над землей. Несмотря на это, я могла прекрасно рассмотреть все на земле. Услышать мелких животных, как бьются их сердца, как жуки ползают по земле. Я посмотрела на себя, и заметила, что была покрыта тонким и темным одеялом. Засохшая кровь с грязью испачкали мою кожу и мое платье, которое сейчас было хрустящим и жестким. Я стерла сгусток крови на моем предплечье, где всего несколько часов назад была торчащая кость, повредившая мою кожу. Я больше не была бледной. Я была белой как снег, который, словно шапка, покрывал горный горизонт. Я зажала ладонь, вдавливая свои ногти в кожу. Неважно, как сильно я зажимала, на моей коже не оставалось следов. Я спрыгнула из гамака, быстро и гибко. Это было легко, и это было так возбуждающе, что вызвало тревогу. Я была изящной. Я была мертвой. Прошлый вечер мог быть страшным сном, за исключением дырки в моем платье, в том месте, где ветка вонзилась мне в спину, и торчала из моего живота.

Мои пальцы медленно прощупали мою кожу, оценивая мои ноги, мои ступни, мое лицо... тело чувствовало себя нормально. Лучше, чем нормально. Мои некогда белокурые косы были выпачканы в собственной крови, в них запутались кусочки листьев и мелкие веточки. Я, вероятно, выглядела как чудовище. Мне хотелось быть дома со своей семьей, сказать им, что я жива. Тяжелая печаль переполняла меня, и в первый раз, мое новое тело чувствовало себя странно. Я плакала, но слезы не появлялись на моих глазах. Я перекинула свои волосы на одну сторону, как могла, очищая от мусора, а затем скрутила их в толстую косу. Я бы могла проникнуть в город ночью, найти одежду. Но любые попытки пройти в собственную комнату, нашего дома, было бы самоубийством.

─ Ау? ─ тихо позвала я.

Мои уши навострились, чтобы услышать звуки существа залезающего на дерево, а потом появился Даниэл.

─ Я здесь.

Я смотрела ему вслед, когда он шагнул внутрь импровизированной комнаты. Гамак, на котором я проснулась, был привинчен всего лишь к нескольким веткам, которые были загнуты и образовали круг, составляя дом Даниэла. Он напомнил мне гнездо Древних ткачей - сферы из веток, свисавших с верхушек деревьев. Кроме этого было просторно, достаточно просторно для нас двоих, чтобы стоять в пяти шагах друг от друга, и Даниэл соткал верхолаз, вместо того, чтобы висеть на нем. Темно-красные глаза Даниэла выделялись на фоне коричневых и серых оттенков его дома.

Дата добавления: 2015-05-26